Противоречия НЭПа

Подтверждением рыночного характера  экономики может служить конкуренция, возникавшая между банками в  борьбе за клиентов путем предоставления им особенно выгодных условий кредитования.

Широкое распространение получил коммерческий кредит, то есть кредитование друг друга различными предприятиями и организациями.

Все это говорит о том, что  в стране уже функционировал единый денежный рынок со всеми его атрибутами.

Сокольников неоднократно подчеркивал, что успешное экономическое развитие страны возможно лишь в том случае, если она сможет “хозяйственно примкнуть к мировому рынку”. Монополия внешней торговли, по его мнению, не давала возможности полнее использовать экспортный потенциал страны, поскольку крестьяне и кустари за свои продукты получали только обесцененные советские денежные знаки, а не валюту. В.И. Ленин выступал против ослабления монополи внешней торговли, опасаясь якобы роста контрабанды. На самом же деле правительство опасалось того, что производители, получив право выхода на мировой рынок, почувствуют свою независимость от государства и вновь начнут бороться против власти. Исходя из этого, руководство страны старалось не допустить демонополизации внешней торговли [8; 233-234].

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 2. Противоречия НЭПа

2.1 Кризисы НЭПа

НЭП характеризовался почти непрерывным чередованием кризисов:

- финансовый кризис весной 1922 г.;

- кризис сбыта осенью 1923 г.;

- товарный голод 1924 г.;

- рост инфляционных тенденций  и товарный голод конца 1925 г.;

- кризис хлебозаготовок 1927 г.

Первый удар по НЭПу был нанесен в 1922 г. отказом Советского правительства признать долги Российской империи и ограничить монополию внешней торговли. Тем самым, партийно-политическое руководство СССР уничтожило саму возможность привлечения в национальную экономику иностранных инвестиционных ресурсов и загнало страну в режим автаркии.

Второй удар по НЭПу был нанесен осенью 1923 г. когда под влиянием кризиса сбыта, стали устанавливаться директивные цены на ряд предметов потребления. Это решение привело к товарному голоду 1924 г., но так и не было отменено, став перманентным элементом управления экономикой.

За два года (1922-1924 гг.) была создана  твердая валюта. Однако слабым местом червонца была малая величина золотого запаса (1/7 дореволюционного), нереальный валютный курс и низкий уровень советского экспорта. Как только положительное сальдо торгового баланса под влиянием невыполнения завышенных плановых заданий на 1925 г. сменилось на отрицательное, так сразу же вся денежная система зашаталась. Теряя золотой запас, и лишенный помощи извне, Госбанк СССР уже в начале 1926 г. отказался от обмена советских денег на иностранную валюту.

Последнюю попытку реанимировать  НЭП и придать ей устойчивый вектор развития предприняли в 1925 г. Тогда были сняты многие ограничения на развитие крестьянского хозяйства. Но стоило уменьшиться числу голосов, поданных за коммунистов на выборах в сельские советы, как уже в начале 1926 г. от этих “уступок” отказались. В 1925 г. Н.И. Бухарин был осужден за лозунг “Обогащайтесь”, причем вырванный из контекста его выступления.

В 1927-1928 гг. наблюдается все возрастающее давление на частный сектор. В 1927 г. Советское правительство пошло  на выпуск принудительного займа. До этого принудительные займы выпускались  только в период войны, теперь же они становились для советского бюджета нормой.

Именно тогда, в 1927 г. стало ясно, что достигнут предел в извлечении финансовых средств обычными методами. Кроме принудительного займа  прибегли к излишней денежной эмиссии  и заниженным ценам на сельхозпродукцию - все это было чуждо НЭПу. В начале 1928 г. вводятся чрезвычайные меры в период хлебозаготовок. Это можно считать началом конца НЭПа. Хрупкому балансу интересов частного сельхозпроизводителя и государства пришел конец.

2.2 Стагнационные тенденции советской экономики

К концу 1920-х гг. советская экономика  сигнализировала о нарастании серьезных  проблем и противоречий. Ситуация к тому же усугублялась еще и те, что на протяжении 1920-х гг. информация об экономическом развитии страны была не совсем верной.

Между тем в высших партийно-государственных  сферах витал миф о значительном улучшении уровня жизни широких  слоев населения. Действительно, в 1927 г. по душевому потреблению мяса горожанами Россия фактически сравнялась с США. В прессе звучали восторженные утверждения о хорошем питании населения в СССР. Однако это было далеко от истины, т.к. все утверждения об улучшении жизненного уровня базировались на официальной “усредненной” статистике [1; 243-245].

Национальный доход, судя по отечественным статистическим источникам, вырос по сравнению с 1913 г. на 19%. Учитывая, что в 1913 г. Россия далеко (в 3-4 раза) отставала по уровню национального дохода от США, даже в этот период рост нельзя было счесть обнадеживающим, тем более что национальные доходы развитых капиталистических стран выросли за эти годы значительно больше (в США - в 1,3 раза).

В 1927-1928 гг. индекс розничных цен  вырос по сравнению с 1913 г. примерно в 2 раза, а строительный индекс, определяющий величину фонда накопления, еще больше - в 2,45 раз. С учетом долей фонда накопления и фонда потребления получаем общий индекс цен для перерасчета национального дохода - 2,07.

Следовательно, объем национального  дохода дореволюционной России в  ценах 1928 г. составил 30 млрд. руб. Национальный доход СССР в 1928 г. в текущих ценах равнялся 26,4 млрд. руб. Таким образом, национальный доход оказался на 12% ниже уровня 1913 г. Душевое производство, с учетом роста населения на 5%, уменьшилось на 17% [9; 80-81].

Экономическая ситуация в свете  такой оценки выглядела намного хуже, чем это представлялось в конце 20-х гг. нашими статистиками. Ясно, что уровень жизни трудящихся был гораздо хуже, чем в 1913 г., несмотря на некоторое перераспределение национального дохода в их пользу (ликвидация помещиков и крупной буржуазии во многом компенсировалось ростом бюрократического аппарата). Ухудшилось обеспеченность жильем, т.к. при той же численности городского населения объем жилого фонда уменьшился на 20%.

В сельском хозяйстве ощутимо сказывалась  ликвидация в период “военного коммунизма” многих высокоэффективных товарных хозяйств (помещичьих и кулацких). Созданные на их месте совхозы и колхозы оказались малоэффективными. Потери периода гражданской войны и эмиграции тяжело сказывались на техническом прогрессе.

Перед взором высшей партийной и  государственной элиты в конце 1920-х гг. вырисовывалась перспектива  экономической стагнации и военного бессилия с неизбежными рано или  поздно социальными взрывами или  поражением в войне с “мировым империализмом”, которая, по мнению партийного руководства, была неотвратима. Принятый в конце 1920-х гг. курс на свертывание НЭПа был следствием отнюдь не только авторитарных наклонностей тогдашнего руководства. Он был еще и актом отчаяния большевистских руководителей, поставленных перед жестким выбором: медленная агония политического режима ВКП(б) или попытка вырваться из отсталости ценой небывалых жертв. После некоторых колебаний руководство выбрало второй вариант. Гибель НЭПа и утверждение командно-административной системы стали неизбежными.

Рынок, сложившийся в результате НЭПа, был серьезно деформирован несоразмерным государственным контролем. Стержневой основой этого контроля явились твердые, директивные, лимитные цены. Большевистская идеология и доктринальные установки уже изначально не допускали для рынка возможности утвердиться “всерьез и надолго”.

НЭП вводился купировано, фрагментарно, без твердых правовых гарантий. Национализация земли, монополия внешней торговли, краткосрочная аренда, частые и необоснованные переделы, прогрессивная шкала налогообложения вместо пропорциональных налогов, гигантская бюрократизация - такие преграды существенно снижали эффективность нэпа уже с первых шагов ее осуществления.

Таким образом, в конце 1920-х гг. был  окончательно расчищен путь для перехода от чреватой негативным социально-политическим исходом для большевистской монополии на власть нэповской экономики к плановому хозяйству.

2.3 Процесс свертывания  НЭПа

 

Процесс свертывания нэпа начался  постепенно и вроде бы ничто его  не предвещало. Экономическое развитие в 1924-1925 хозяйственном году еще не ощущало замедления темпов роста. Но к середине 1920-х годов пропорции обмена между промышленным и сельскохозяйственным секторами экономки стали заметно нарушаться. Промышленность не поставляла в деревню нужного количества своей продукции. Сельское хозяйство, в свою очередь, с перебоями снабжало города сырьем и продовольствием, а также сдавало недостаточное количество зерна на экспорт для закупок за границей необходимого промышленного оборудования. Таким образом, осенний кризис хлебозаготовок 1925 года был не случайным, а закономерным явлением [8; 239].

Крестьянство не стремилось расширять  свое производство, так как промышленные товары становились все дороже.

Во второй половине 1926 года перед  правительством встал вопрос, в каком направлении будет развиваться экономика дальше.

“Новая оппозиция” настаивала на возвращении к принудительным методам изъятия сельскохозяйственной продукции, заменив известный лозунг “лицом к деревне”. “Правые уклонисты” все еще держались принципов ”хозрасчетного социализма”.

Вопрос о хлебозаготовках превращался  из чисто хозяйственного в политический. От его решения зависела судьба НЭПа, будущее “хозрасчетного социализма”.

Заготовительный кризис, трудности  с продовольствием позволили Сталину разгромить “новую оппозицию”. Постепенно государство возрождало чрезвычайные меры времен “военного коммунизма”. С этой целью уже в конце 1927 года началась конфискация “хлебных излишков”, незаконные обыски крестьянских амбаров, установление постов на дорогах, препятствовавших привозу хлеба на городские рынки.

В деревни из городов были направлены тысячи членов партии для принудительного  изъятия хлеба. На поиски спрятанного  зерна привлекались воинские части, а также деревенские бедняки, получавшие от этого выгоду.

В открытых выступлениях 1928 года Сталин еще требовал отменить различные  нарушения “революционной законности” по отношению к крестьянам, называя их “рецидивами продразверстки”, и даже настаивал на некотором повышении заготовительных цен на хлеб. Но на закрытых пленумах ЦК Сталин требовал применения к кулакам жестких мер, ускорения процесса коллективизации, резко критиковал “некоторых товарищей”, выступавших за развитие нормальных рыночных отношений в деревне. Он считал, что надо без колебаний демонтировать шатающийся механизм рыночной экономики, заменив его командными методами, которые полностью отвечали социалистическим идеалам. Начинать этот демонтаж Сталин предлагал с деревни, не дожидаясь, пока она снова поднимется против Советской власти [8; 242].

В итоге НЭП был полностью свернут. Итак, следует признать, что заготовительные кризисы 1926-1928 годов означали полное свертывание новой экономической политики, так как она вписывалась лишь в обстановку “гражданского мира”. Командная же система могла существовать только в условиях чрезвычайного напряжения сил, путем устрашения, террора, что противоречило НЭПу.

Широко распространено мнение о  том, что свертывание НЭПа произошло в ответ на внешнюю опасность “капиталистического окружения”, которая заставила СССР проводить форсированную индустриализацию за счет других секторов экономики и снижения уровня потребления. Однако угроза войны была лишь предлогом для свертывания НЭПа. На самом деле существовали более глубокие причины.

Свертывание НЭПа было выгодно определенным влиятельным силам внутри страны, а именно, бюрократическому аппарату, который имел собственные интересы, отличные от интересов рабочих и крестьян. Сразу же после революции аппарат стал жить в соответствии с этими интересами, подчиняя себе всю экономическую и политическую жизнь страны.

 

 

 

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

НЭП представлял собой цельный  неразрывный комплекс мер экономического, политического, социального, идеологического, психологического характера. Для правильного  понимания происходивших в  1920-е годы преобразований необходимо рассматривать их как с точки зрения радикальных перемен, связанных с переходом к рынку и товарно-денежным отношениям, так и с позиций преемственности сложившихся в 1918-1920 гг. реалии, т.е. огосударствления частного или национализации промышленности, когда государство устанавливало систему экономических  отношений. В целом преобразования 20-х годов характеризовались острыми противоречиями, отсутствием целостности подходов к управлению и решительной схваткой между экономическими и административными методами прежде всего в государственном секторе хозяйствования. Главной задачей государства из-за сложности условий было установление верных пропорций между тем, что оно могло подчинить своему прямому воздействию, и тем, что такому воздействию поддавалось слабо или не поддавалось совсем, относясь к стихии рынка.

Итак, какое же значение имел НЭП  для России? Основным успехом НЭПа, безусловно, является восстановление разрушенной экономики в стране, которая после революции оказалась в международной изоляции, из которой эмигрировало значительное число специалистов, интеллигенции, одним словом, той части общества, которая необходима для нормального развития государства. В этих условиях проведение достаточно успешной экономической политики является

несомненным успехом  новой власти. Однако именно по той  причине, что в результате революции  и последующей гражданской войны  Россия лишилась квалифицированных  кадров, неизбежны были ошибки и  просчеты в экономике.

Список используемой литературы

 

1. Аксютин Ю., Бровкин В., Вилкова В. Политическая история: Россия-СССР-Российская Федерация: В 2-х т. - М.: Терра, 1996. - Т.2 - 720 с.
2. Андреева И.В. Экономическая психология. Социокультурный подход - СПб.: Питер, 2000. - 512 с.
3. Генкина Э.Б. Переход советского государства к новой экономической политике. М., 1954. - 504 с.
4. Голубничего И.С. Экономическая история СССР, М. 1967
5. Киселев И.Я. Трудовое право России. Историко-правовое исследование. Учебное пособие. М.: Норма, 2001. - 384 с.
6. Кутузов В. А., Новейшая история России, 1914-2002: учебное пособие для студентов вузов. - М.: Юрайт, 2004. - 525 с
7. Терещенко Ю.А., История России ХХ - начала ХI вв., М. 2004, стр. 98-99
8. Тимошина Т.М., Экономическая история России, М. 1998, стр. 222
9. Ханин Г. Как скончался нэп // Родина. 1989. №7. С.80-81
10. Юрьев А.И. Новейшая история России: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений - М.: ООО “Издательство АСТ”, 2003. - 256 с.