Речь Посполитая и Белаурусь

На сохранение целостности ВКЛ, его автономии в составе Речи Посполитой была направлена борьба за отмену статьи постановления Люблинского  сейма 1569 года о праве польской шляхты занимать государственные должности любого уровня в пределах Княжества. Также стремились сохранить его финансовую систему, государственное имущество (скарб), монетный двор. Так, для контроля над поступлением и расходованием денежных средств ВКЛ по решению сейма был создан отдельный от Короны финансовый трибунал, который комплектовался из представителей ВКЛ, а во второй половине XVIII века – Скарбовая комиссия. Финансовая обособленность ВКЛ сохранилась до последних дней его существования. До 1775 года на границе с Польшей действовали таможенные конторы и взимались пошлины за ввоз и вывоз товаров [10, с. 212]. Продолжал функционировать и монетный двор Княжества, имевший право чеканить общую монету. В течение довольно длительного времени (до конца XVII века) Княжество пользовалось и своим государственным языком – белорусским (с 1696 года государственным стал польский язык, но официальные акты на белорусском языке сохраняли свою силу). На всей территории Княжества продолжала действовать прежняя государственная и земельная геральдика, в основе которой лежал герб «Погоня». Как государственный этот герб был закреплен Статутом ВКЛ 1566 года. В нем записано: «Теж мы Господарь даем под гербом того паньства нашего Великого князства  литовского Погонею печать до каждого павету». В таком качестве герб «Погоня» выступал и после объединения ВКЛ с Польшей и до конца XVIII века изображался на канцелярских печатях, монетах, воеводских и поветовых гербах и хоругвях ВКЛ [см.: 11; 12]. Надо заметить, что ВКЛ имело и свои вооруженные силы.

Как видим, государственность Великого княжества Литовского на белорусских  землях в своих основных институтах и формах была сохранена и в  рамках Речи Посполитой, а великокняжеско-польские отношения «базіраваліся не на артыкулах  акта Люблінскай уніі, а на падставе дзяржаўна-заканадаўчых рэалій, якія абаранялі інтарэсы ВКЛ» [5, с. 64].

Однако объединение Княжества  с Польшей не могло не сказаться  на государственно-политических процессах, которые эволюционировали, отражая  происходившие в Речи Посполитой изменения, особенности ее общественного строя. Причем уже в XVII века в государстве наметились, а в дальнейшем усилились тенденции, приведшие к его ослаблению, к тому политическому кризису, который и определил его судьбу. Прежде всего, стала ослабевать сама верховная власть. Хотя король и оставался главой государства, его полномочия оказались весьма ограничены условиями, определенными в документах, известных как Пакта конвента и Генриховы артикулы (были разработаны в 1573 году и приобрели силу закона с 1576 года). Эти условия в дальнейшем дополнялись, стали конституционными положениями и получили название «кардинальные права». Именно они гарантировали шляхте сохранение так называемых «золотых вольностей» и сословных привилегий и вместе с тем сужали сферу деятельности короля, который оставался лицом выборным и подконтрольным. В случае нарушения королем кардинальных прав, взятых на себя обязательств шляхта могла оказывать ему сопротивление, даже вооруженное, путем создания конфедераций. Все это привело к тому, что король не мог принимать самостоятельных решений ни по одному важному вопросу и фактически не обладал полномочиями, необходимыми для управления страной. К тому же Речь Посполитую стали возглавлять выходцы из других государств, не знавшие страны, ее языка, нередко находившиеся за ее пределами и совершенно не вникавшие в ее дела. Так, после смерти Сигизунда ІІ Августа, с участием которого была подготовлена Люблинская уния, на королевский престол Речи Посполитой был приглашен брат французского короля Генрих Валуа, но он отказался подписать ранее согласованные условия и сбежал во Францию, пробыв королем менее четырех месяцев. Король Речи Посполитой Август III за 30 лет своего правления и года не провел в ней: он все время находился в Саксонии (откуда был приглашен) или ездил по европейским странам. Нередко короля просто навязывали Речи Посполитой соседние государства, преследовавшие свои интересы.

Постепенно стала снижаться  и эффективность работы сейма  – высшего законодательного органа страны. На его функционировании отрицательно сказывались сами принципы организации заседаний и принятия решений на основе единогласия с использованием либерум вето (право любого члена сейма своим протестом ликвидировать постановление сейма) и с учетом инструкций, которые послы (депутаты) получали от поветовых сеймиков и которых они должны были неукоснительно придерживаться. Это приводило к срыву работы сейма, невозможности принятия им решений. В течение 1652–1763 годов были распущены без принятия решений или сорваны 53 сейма Речи Посполитой (около трети от их общего количества) [4, с. 609].

Поскольку заседания сейма срывались, то новые законы не принимались и  не проводились преобразования, необходимые  стране. Напротив, магнаты и шляхта (настоящие хозяева Речи Посполитой) делали все возможное, чтобы сохранить существовавшие порядки и «вольности», которые, однако, порождали безвластие и анархию и стали основой внутриполитического кризиса, приведшего в конечном счете к гибели этого государства.

Этот кризис усугублялся религиозно-этническими противоречиями, вытекавшими из различия культур и традиций тех земель и народов, которые оказались в составе Речи Посполитой. Многие исследователи отмечали, что эти традиции не только не учитывались, но и просто игнорировались. Это касалось, в частности, восточнославянских, то есть белорусских и украинских земель, где распространено было православие. Официально ни одно из вероучений, существовавших в Речи Посполитой, не было запрещено. Однако реально только представители католической шляхты могли занимать государственные должности. Только католик мог стать королем Речи Посполитой. В сейме оказались только католики: не было православных, протестантов и даже униатов. В 1717 году с заседания Варшавского сейма силой был удален последний депутат некатолик – протестант Петровский.

Обострялись и социальные противоречия. На всей территории Речи Посполитой, в  том числе и в ВКЛ, господствовали феодально-крепостнические порядки, причем уже во второй половине XVI века здесь, и в частности на белорусских землях, стала утверждаться фольварочно-барщинная система феодального хозяйства, которая ухудшила положение крестьян. Напряженной была социальная обстановка и в городах. Хотя города Речи Посполитой и пользовались магдебургским правом, в их жизнь постоянно вмешивались магнаты и шляхта, а в Беларуси до 40 % городов и почти все местечки были частновладельческими. Все это не могло не вызывать недовольства, которое проявилось в самых различных формах, в том числе и в форме открытых бунтов, а в середине XVII века на белорусских и украинских землях развернулось широкое народное движение, имевшее характер освободительной, антифеодальной войны. Целый ряд восстаний и бунтов произошел в XVIII веке – самым крупным из них стало Кричевское восстание, вспыхнувшее в 40-е годы.

Ослабляли Речь Посполитую и внешние  события, то есть войны, в которые  она втягивалась. Причем участие  во многих войнах вызывалось не государственными интересами, а личными амбициями  королей и магнатов. Вместе с тем  правящие круги Речи Посполитой не сумели предотвратить иностранное вмешательство в свои внутренние дела, и оно нередко становилось причиной тех вооруженных конфликтов, которые возникали в стране с участием магнатско-шляхетских группировок, разных конфедераций, создаваемых ими. На территории ВКЛ, например, только во второй половине XVIII века действовали пять конфедераций: Виленская, Слуцкая, Радомская, Барская и Торговицкая. Нарастание политического кризиса не могло не вызвать беспокойства прогрессивно настроенных деятелей, и в Речи Посполитой стали проводиться реформы государственного устройства. Первые попытки в данном направлении были предприняты уже после Северной войны, в 20–30-е годы XVIII века. Но особенно активизировалась деятельность реформаторов после смерти короля Августа III в 1763 году. Тогда инициатором реформ выступила группировка во главе с князьями Чарторыйскими, которым уже на конвокационном сейме 1764 года удалось провести решения, позволившие не только упорядочить работу сейма (был утвержден новый регламент), но и ограничить применение вето (правда, лишь при рассмотрении финансовых дел), освободить депутатов от необходимости придерживаться инструкций, полученных от местных сеймиков. Реформаторская деятельность была продолжена и при новом короле Станиславе Августе Понятовском, избранном в 1764 году. Однако она сдерживалась консервативными силами и иностранным вмешательством, что привело к резкому обострению внутриполитической обстановки в стране в конце 60-х – начале 70-х годов XVIII века [13, с. 220]. Вооруженная борьба, развернувшаяся тогда, ослабила Речь Посполитую и сделала возможным ее раздел, осуществленный Россией, Пруссией и Австрией в 1772 году. В результате Речь Посполитая потеряла треть своей территории и около 35 % населения. В состав России были включены земли на северо-востоке и востоке современной Беларуси.

Анализируя события, происходившие  в Речи Посполитой в 60-е, а затем  и в последующие годы XVIII века, нельзя не отметить, что прогрессивно настроенные круги стремились преодолеть политический кризис, провести назревшие реформы в стране, используя сами государственные институты и, в частности, сейм и местные сеймики. Роль этих органов в тот период заметно возросла. Об этом свидетельствуют и постановления, которые принимались ими в 70–90-е годы XVIII века после раздела Речи Посполитой, когда реформы сделались еще более актуальными и необходимыми. Так, на сейме 1773 года было принято решение о создании Постоянной Рады, в которую вошли король, 18 сенаторов и 18 депутатов сейма, что усилило исполнительную власть. Реформы затронули экономику, сферу образования, вооруженные силы. Но особенно важными оказались решения так называемого Четырехлетнего сейма, заседавшего (с перерывом) в 1788–1792 годах. На сейме образовалась довольно многочисленная группа патриотически настроенных депутатов, которой, несмотря на сопротивление консервативных сил, удалось провести ряд необходимых для страны постановлений, в том числе закон, вошедший в историю как Конституция 3 мая 1791 года. Реализация этой конституции давала возможность существенно изменить как государственно-политический строй Речи Посполитой, так и ее социально-экономические основы, поставить страну на путь капиталистического развития. Намечалось, в частности, отменить выборность короля (при сохранении выборности династии), либерум вето, право создания конфедераций, то есть все то, что рождало анархию и безвластие, ослабляло Речь Посполитую как государство. Усиливалась и роль сейма как высшего законодательного органа, при этом впервые в него вводились представители городов – 21 депутат, правда, с совещательным голосом. Более четко определялась структура исполнительной власти, которую должен был осуществлять король и возглавляемое им правительство. Предполагалось также изменить и административно-территориальное и государственное устройство Речи Посполитой с ликвидацией ее раздела на Корону и Литву, а значит, и отменить автономию ВКЛ.

Вообще вопрос о взаимоотношениях ВКЛ с Польшей в рамках Речи Посполитой в ходе реформ возникал неоднократно. Причем в подходах к  решению этого важного вопроса в среде реформаторов выделились две противоположные позиции. Одна была связана с унитарной концепцией, предусматривавшей образование из Короны и Княжества однородного централизованного государства, вторая – с федеративной. Сторонники последней отстаивали сохранение государственной обособленности «литовских провинций» Речи Посполитой (такое название все чаще стало упоминаться в XVIII веке наряду с терминами «Княжество», «Литва»). Эти концепции имели корни в самой Люблинской унии 1569 года, ибо созданная тогда Речь Посполитая предполагала укрепление союза Короны и Княжества с соблюдением их политической субъектности, самостоятельности. Такие принципы государственного устройства Речи Посполитой устраивали политический народ, то есть панов и шляхту обеих ее частей. По мнению польского историка Ю. Бардаха, политический народ ВКЛ активно отстаивал идею унии в смысле равноправной федерации Короны и Великого княжества, осознавая себя литвинами. В Речи Посполитой, как считает Ю. Бардах, формировалось двухуровневое национальное самосознание. Первый, более широкий уровень, охватывал жителей всей Речи Посполитой – поляков, по тогдашней терминологии. Вторым уровнем отличались между собою жители Короны – коронные, и Великого княжества – литвины. И это разделение, пишет Ю. Бардах, имело «палітычнадзяржаўны, а не этнічна-моўны характар. Адны і другія разам утваралі польскі народ, найперш шляхецкі» [14, с. 343]. Так вот литовско-белорусская шляхта в своей основной массе не была настроена сепаратистски и не выступала против унии с Польшей, поддерживая федеративное устройство Речи Посполитой и с этих позиций подходя к ее реформированию.

Однако немало имелось тогда  и сторонников унитарных концепций. Так, многие историки считают, что к  ним относился и король Речи Посполитой Станислав Август Понятовский, ряд членов комиссии, готовившей проект Конституции 3 мая 1791 года, некоторые депутаты Четырехлетнего сейма. Станислав Понятовский, по мнению историков, государственный дуализм Речи Посполитой рассматривал как анахронизм. Уже в 1766 году он поручил разработать проект конституции, в которой была бы заложена идея централизации государства. Но он встретил оппозицию со стороны Чарторыйских, Михаила Понятовского (брата короля), других сановников. В результате король от проекта отказался, хотя своего мнения не изменил [14, с. 370].

Предложения по изменению унии, централизации  исполнительной власти вносились и  в 70-е годы XVIII века, после первого  раздела Речи Посполитой. В частности, ставился вопрос об унификации права, что должно было привести к ликвидации Статута ВКЛ, правовой системы Княжества.

Эти же вопросы постоянно обсуждались  и в комиссиях, готовивших проекты  документов во время работы Четырехлетнего сейма, в том числе и проект Конституции 3 мая 1791 года. В этой Конституции  была заложена идея унитарного государства, в ней не содержалось употребляемое до этого название «Речь Посполитая обоих народов». О Литве и литвинах в тексте нет и речи, если не считать упоминания о Великом княжестве Литовском в титуле монарха и подписи маршалка литовской конфедерации. И тем не менее проект Конституции был принят: против было лишь 72 из 182 присутствовавших в зале сенаторов и послов [14, с. 382; см. также: 15].

Поддержавшие майскую Конституцию  учитывали тот факт, что многие вопросы, касавшиеся взаимоотношений Короны и Литвы, в ней не были четко оговорены, а это давало возможность защитить политическую субъектность Княжества при разработке других законов по реформированию государственного строя Речи Посполитой и реализации самой Конституции. К их числу следует прежде всего отнести закон, получивший название «Взаимная гарантия двух народов», единогласно принятый сеймом 20 октября 1791 года. Он регулировал взаимные связи Короны и Литвы на основе равноправности и подтверждал дуалистический характер государства, созданного на основе унии, хотя автономия Княжества должна была уменьшиться.

Работа Четырехлетнего сейма, принятые на нем законы, в том числе и  Конституция 3 мая 1791 года, «Взаимная  гарантия двух народов», привлекают большое  внимание историков. Несмотря на различные оценки, преобладает мнение, что в них отразились уступки и компромиссы сторон во имя высших интересов всей Речи Посполитой, ее сохранения и укрепления как федеративного государства [14, с. 402–404].

Однако в Речи Посполитой было немало  консервативно настроенных магнатов и шляхты, выступивших против решений Четырехлетнего сейма. С помощью соседних феодально-монархических государств, встревоженных происходившими изменениями, им удалось одержать победу над патриотическими силами и захватить власть в стране. Это произошло в результате борьбы, которую развернули сторонники конфедерации, созданной в мае 1792 года в украинском местечке Тарговица. Решения Четырехлетнего сейма, в том числе и Конституция 3 мая 1791 года, были отменены, а в декабре 1793 года, уже после второго раздела Речи Посполитой, Гродненским сеймом была принята новая Конституция, заметно отличавшаяся от прежней.

Но и эта Конституция не была реализована, а осталась на бумаге как  памятник права, ибо Речь Посполитая теряла свою самостоятельность. Попытки Тадеуша Костюшко и его единомышленников спасти страну, восстановить ее в границах 1772 года оказались безуспешными. Восстание, поднятое в марте 1794 года, было подавлено российскими и прусскими войсками.