Румыния в Первой мировой войне

     Общество разделилось открытых германофилов, сторонников немедленного вступления в войны было совсем немного. Они рассчитывали на то, что решительные победы центральных держав заставят румынскую буржуазию, поддержать германскую военную агрессию. Одним из самых ярых германофилов был румынский король Кароль, который вёл свою родословную от младшей ветви Гогенцоллернов. Однако в сложившейся ситуации, и он не был поддержан кабинетом министров.

     С сентября 1914 г. началась широкая антантофильская пропаганда, когда Германия потерпела свои первые военные неудачи, хотя влияние пропаганды ощущалось и ранее. Для Румынии переход на сторону Антанты сулил большие выгоды такие как: получение Трансильвании, Буковины, Баната, Кришаны и Марамуреша. Участие же в войне на стороне Германского блока могло, в лучшем случае, закончиться захватом Бессарабии. Однако в осуществимость и прочность подобного захвата мало кто верил [13, c. 62] .

     Основная часть руководство двух правящих партий, национал-либеральной и консервативной, была склонна к тому, чтобы занять выжидательную позицию. Она руководствовалась тем, что взаимное истощение противников в долговременной войне, приведёт к тому, что румынская армия станет ощутимой силой на чаше весов, и благодаря этому обеспечит румынским правителям солидную долю при дележе добычи.

     Подобной тактике придерживалось и правительство Брэтиану. Оно также не собиралось немедленно выступать на чьей-либо стороне, и в тоже время наблюдало за успехами двух военных блоков.

     2 августа 1914 г. в королевском замке собрался коронный совет. Открыл его Кароль, который высказался за то, что бы немедленно выступить на стороне центральных держав. Однако его не поддержали Большинство консерваторов и демократов, представители либеральных партии также высказались за выжидательную позицию, к тому же было объявлено о нейтралитете Италии, что ещё более подкрепило сторонников выжидательной позиций. Данное решение коронного совета выражало мнение основных кругов румынской буржуазии и помещиков. Ионел Братиану, выступил на коронном совете, и в довольно неясной форме отметил: «Мы должны вооружаться, подготовить общественное мнение и объявлять не о нейтралитете, а о готовности защищать наши границы» [18,c. 264].

     Несомненно также и то, что настроения в пользу Антанты в румынской правящей верхушки были сильными. И всё же австро-венгерский посол правильно рассуждал: сторонников вступления в войну на стороне «сердечного cогласия» «без оглядки» в её среде не существовало [15, c. 61].  Даже самые ярые антантофилы не хотели отрезать возможности ”возвращения” к центральным державам.

    Политическая жизнь в Румынии в годы вооруженного выжидания протекала очень бурно, симпатии к Антанте, в союзе с которой правящая верхушка надеялась добиться объединения с Трансильванией, проявлялись явно, и не только среди господствующих классов, но в широких мелкобуржуазных кругах. Проантантовски настроенные акции часто совпадали с успехами войск Тройственного согласия на полях сражений.

     Пик волнений пришелся на ноябрь 1914 г. тогда русские войска под командованием А. А. Брусилова вступили во Львов и были практически в двух шагах от территории Трансильвании. В это время проантантовски настроенные круги Румынии создали свою организацию под названием «Национальное действие», в которую входили изгнанники из Трансильвании во главе со священником Василе Лукачем и поэтом Октавианом Гогой. Данная организация выступали на многочисленных митингах [20, c. 153]. Однако со временем успехи русских войск сменились военными неудачами, и стремительная на первых порах волна агитации пошла на убыль. В правящей политической «вершине»  Румынии эмоциями не увлекались и рассуждали трезво.

     В тоже время трудящиеся страны страдали от острых нехваток продуктов и дороговизны. Война уничтожила практически все старые экономические связи, сталеплавильные фирмы стран Антанты и Тройственного союза, заваленные военными заказами, перестали обращать внимание на румынских клиентов. В самой же Румынии не выплавлялось тогда ни одной тонны чугуна или стали. В феврале 1915 г. газета «Луптазилникэ» («Ежедневная борьба») сообщала, что на металлообрабатывающих предприятиях Бухареста из 3600 человек сохранили работу лишь 1150. Замерли порты Брэилы, Галаца, Сулины - важные коммуникации через черноморские проливы, по которым шел весь основной поток хлебного вывоза, были прерваны. Заработная плата рабочих упала на треть, цены росли, как на дрожжах [20, c. 155].

   Во время массового голода и постоянно нараставшего гнева рабочего движения и крестьянства, увлеченные вывозом зерна за рубеж, хлеботорговцы «придерживали» его поступление на внутренний рынок. С октября 1914 г. начинаются перебои в снабжении, потребители ответили на это демонстрациями и штурмом магазинов. Булочники, бакалейщики, торговцы овощами (мясо для «среднего румына» того времени являлось предметом роскоши) и другие предприниматели, пользуясь искусственно созданным дефицитом, резко взвинчивали цены.

     В апреле правительство уже вынуждено было вмешаться, установив «максимум цен» на многие товары, включая пшеницу, кукурузу и изделия из них. При этом, оно по сути, капитулировало перед различными мелкими лавочниками и частными предпринимателями, установив цены примерно на треть выше чем довоенные. Впрочем, данная мера привела лишь к тому, что товары стали исчезать с полок магазинов, зато из-за прилавков они продавались по ценам, в полтора-два раза превышавшим «максимум», а для простых  трудящихся эти товары стали просто недоступны [20, c. 169]. Для рабочего класса Румынии борьба против нищеты и против надвигающейся войны слилась в единый поток.

     Отношение правящих кругов Румынии летом 1914 г. к войне определялось рядом факторов. Веские причины побуждали опасаться их длительной войны. К ним относились: недовольство рабочих и крестьян и вытекавшая из этого непрочность тыла; слабость военно-промышленного потенциала и невозможность, поэтому вести сколько-нибудь длительное время самостоятельные военные действия. Наступление русских войск в непосредственной близости от границы, подействовало на румынское правительство отрезвляюще. Они предвидели, что в таком случае война будет долгой и упорной, и выжидали время, чтобы примкнуть к сильнейшей коалиции. Именно это побудило коронный совет отказаться от выполнения союзнических обязательств по отношению к Австро-Венгрии и занять выжидательную позицию [13, c. 67].

     Настроения были таковы, что официальный лидер консервативной партии и германофил А. Маргиломан предпочитал не выступать открыто со своими взглядами. Он заявлял о необходимости тщательного и спокойного изучения вопроса и дал обещание не мешать правительству. Он исключал возможность выступления вместе с Антантой, и это могло привести к выжиданию до конца войны, чего открыто боялась основная масса помещиков [11, с.102.]

     Два года продолжалось это выжидание. В это время румынская буржуазия и помещики наживали себе состояние, сбывая свои товары и нефть сразу обоим враждующим лагерям. Однако всё же Антанта обещала больше, и в августе 1916 г. Румыния вступила в войну на её стороне. Из-за неподготовленности солдат и офицерского состава армия быстро потерпела поражения. Результатом политики правящих классов явились голодовки, массовые жертвы разорение и обнищание деревни. 
     Мировой войне в Румынии предшествовало тревожное, насыщенное классовой борьбой десятилетие. Крестьянское восстание 1907 г. оказало глубокое влияние на последующий ход всей  румынской истории. Только разобщенность действий рабочего класса и крестьянства дала возможность румынским правящим кругам расправиться с движением в городе и в деревне поодиночке. Однако мысль о совместных действиях городских пролетариев и трудящихся деревень преследовала их как кошмар.

     Либералы, будучи у власти, приложили немало усилий для того, чтобы воспрепятствовать установлению союза между рабочими и крестьянами. В 1908-1910 гг. сразу же после крестьянского восстания и под его влиянием были проведены некоторые половинчатые аграрные реформы, также отменены некоторые виды отработок, которые вызывали наибольшее недовольство крестьян. Однако целью этих реформ была укрепление позиций кулачества, которое являлось опорой румынских помещиков в деревне [13, с. 54].

     Однако эти половинчатые мероприятия не разрешили аграрного вопроса.  Румынские помещики по-прежнему владели большей частью сельскохозяйственных  площадей. В обе исторические партии, национал-либеральную и консервативную, входили капиталисты и помещики, хотя основная масса буржуазии поддерживала либералов. Страх перед выступлением крестьян и рабочих заставлял помещиков и капиталистов держаться друг друга. В 1914 г. Произошла смена правительства. Кабинет консерваторов Т. Майореску уступил место национал-либералам под руководством И. Брэтиану. Новое правительство немедленно приступило к разработке аграрной реформы и введение всеобщего избирательного права, надеясь с помощью этих мер  предотвратить новый подъём революционного движения в стране. Однако предвоенный кризис сорвал все эти попытки, внимания с внутренних проблем и вопросов было переключено на внешнюю политику [13, с. 55].

     Формально Румыния с 1883 года была связана военным договором с Австро-Венгрией, однако всерьёз его никто не рассматривал. Однако у румынского королевства не было открытых политических разногласий с Германией, их правители подчёркивали свою лояльную позицию кайзеровской дипломатии во время второй балканской войне. 5 сентября 1914 г. В Лондон было подписано соглашение о не заключение сепаратного мира. По данному договору, российское, английское и французское правительства взаимно обязуются, не заключать сепаратного мира в течение настоящей войны.

     Отношения с Австро-Венгрией стали ухудшатся. Причиной этому было нежелание поддерживать агрессивные устремления румынской буржуазии, правительством Австро-Венгрии. Во время второй балканской войны Габсбургская монархия встала на сторону Болгарии. Ещё одной ключевой проблемой был тот факт, что в Трансильвании поживало около 4 млн. румын, подвергавшихся тяжёлому  национальному гнёту и лишённых политических прав. Воссоединение в едином государстве всех румынских земель было одной из главных задач для румынского народа. Гнёт, которому подвергались их соотечественники в Трансильвании, вызывал протесты в Румынии.

     Данный вопрос особенно обострился в месяцы, предшествующие началу Первой мировой войны. По этому поводу в Бухаресте состоялась анти австрийская демонстрация. Поэтому война на стороне Австро-Венгрии означала бы открытая предательство собственного народа. Это могло породить для стоящей у власти буржуазии новые трудности. Своё достаточно шаткое положение, румынские правители, хотели укрепить  внешнеполитическими успехами. Впрочем, румынское правительство и не проявляло особого стремления вырвать уступки в пользу жителей Трансильвании у господствующих классов Венгрии.

     Положению ещё сильнее усложнялось недовольством румынской буржуазии тем, что германский капитал сильно врос в румынскую экономику. Румыния становилась всё более, экономически зависимой от Германии. Общая сумма капиталовложений превышала 120 млн. лей (23% процента всех капиталовложений в стране) [25, с. 75]. Румынский рынок заполняли товары, привезённые из Германии и Австро-Венгрии, либо изготовленные на принадлежавших австрийцами немцам предприятиях в самой Румынии. Местная буржуазия всё больше тяготилась положение, которое ей было отведено германскими монополиями, и хотела увеличить свою долю в грабеже собственного народа [13, с. 59].

     В 1912-1913 гг. во время Балканской войны отношения России и Австро-Венгрии дали трещину. Раздираемая внутренними противоречиями Австро-Венгрия предъявила Сербии, союзнице России ультиматум. Согласившись на него, Сербия стала бы вассалом Австрии.  На это не согласились ни Россия, ни Франция, ни Англия. Румынская буржуазия тоже не могла остаться в восторге от столь решительных действий со стороны Австро-Венгрии [8].

     Вопрос о разделе и дальнейшей судьбе Буковины с начала Первой мировой войны занимал одно из главных мест во взаимоотношениях Петрограда и Бухареста, хотя он и был связан с ходом военных действий, а также с вопросами о других спорных территориях, на которые претендовала румынская правящая верхушка. Позже данный вопрос не раз поднимался, так   1915 г. Россия отклонила притязания на Буковину и разграничение по линии прута.[4]

     Накануне Первой мировой войны российско-румынское сближение дало царской дипломатии все основания сделать попытку привлечь Румынское королевство к участию в войне на стороне сил Антанты. Ещё в первых числах августа 1914 г. министр иностранных дел России С.Д. Сазонов сообщил союзникам о результатах  переговоров с румынским посланником К. Диаманди. В ходе этих переговоров был выработан проект будущего соглашения. Данный проект, включал в себя обязательство Румынии «оказать всеми своими военными силами содействие операциям России против Австро-Венгрии» [3]. Российская империя, в свою очередь, брала на себя обязательство вести  войну против Австро-Венгрии до тех пор, пока «все области Австро-Венгерской монархии с румынским населением не будут присоединены к Румынии» [4] [10,с.71]. Однако предложения российской стороны, какими бы соблазнительными они ни были, всё же не смогли заставить румынскую правящую верхушку сделать в тот момент решительный шаг в сторону сближения с Россией.

     Румынская сторона, отклонив предложение России, в начале сентября попыталась выяснить, не может ли она получить «компенсации в виде австрийских территорий с румынским большинством населения» взамен обязательства Румынии сохранять нейтралитет до конца войны. Пытаясь вести «игру на двух столах», в эти же самые дни румынские правящие круги обсуждали с Центральными державами вопрос об уступке района Сучавы (Южная Буковина). Румынии в свою очередь, обещая, в будущем, выступить на стороне австро-венгерского блока. В середине сентября в условиях военных побед и быстрого продвижения российской армии по Буковине переговоры с Берлином и Веной утратили всякий смысл [10, с. 69].