«Русская Правда» - первый кодекс отечественного права

Более сложной  юридической фигурой является закуп - человек, работающий в хозяйстве феодала за «купу», то есть заем, в который могли включаться разные ценности - земля, скот, зерно, деньги.  Закон охранял личность и имущество закупа, запрещая господину беспричинно наказывать его и отнимать имущество.  Если сам закуп совершал правонарушение, ответственность была двоякой: господин уплачивал за него штраф потерпевшему, но сам закуп мог быть превращен в полного холопа. Закуп был той юридической фигурой, которая наиболее ярко иллюстрировала процесс феодализации, закабаления, закрепощения бывших свободных общинников.

Холоп  - наиболее бесправный субъект права, его имущественное положение  особое - все, чем он обладал, являлось собственностью господина, личность холопа как субъекта права фактически не защищалась законом. 3акон регламентировал различные источники холопства (ст.110 ПП), например, самопродажа в кабалу (одного человека либо всей семьи), рождение от холопа, женитьба на «робе», «ключничество» - поступление в услужение к господину, но без оговорки о сохранении статуса свободного человека.¹³ Источниками холопства были также совершение преступления (такое наказание, как «поток и разграбление», предусматривало выдачу преступника «головой», превращение в холопа), бегство закупа от господина, злостное банкротство. Наиболее распространенным источником холопства, не упомянутым в ПР, был плен.

Охрана  частной собственности - одно из назначений Русской Правды. В русском праве периода Киевской Руси не было общего термина для обозначения права собственности, так как содержание этого права было различным в зависимости от того, кто был субъектом и что фигурировало в качестве объекта права собственности. Вместе с тем ст. 13 («Если кто возьмет чужого коня, оружие или одежду, а (хозяин) опознает в своем миру, то пусть он возьмет свое»¹⁴) и ст.14 КП дают возможность утверждать, что она уже отличала право собственности от права владения, поскольку и них определялся порядок отобрания собственником обнаруженного им своего имущества, находившегося во владении другого лица. В ст. 44 и 45 ПП, которые отражают процесс дальнейшего развития русского права, устанавливается четкое понятие о неправомерном владении чужим имуществом. Ст. 44 ПП предъявляет владельцу строгое требование не только возвратить собственнику похищенную у него вещь, но и уплатить ему урок, то есть возмещение за неправомерное пользование этой вещью: «Тот же, у кого пропала его вещь, возьмет ее, если она окажется налицо, да сверх того возьмет за каждый год, прошедший с момента ее пропажи, по полугривне»¹⁵. Украденная вещь должна возвращаться хозяину натурой. Если украденной вещи налицо не оказалось, то возмещалась ее стоимость. Давая перечень денежных штрафов за хищение различных видов скота, статья 45 ПП устанавливает повышенную ответственность за хищение княжеского скота: «Если же наличного не будет, то за княжеского коня платить 3 гривны, а за других – 2 гривны»¹⁶. Усиливая охрану феодальной собственности, статья имела в виду пресечение покушений на нее в первую очередь со стороны смердов: «таковы расценки, установленные смердам (на те случаи), когда они платят князю штраф»¹⁷ - в этом выражался классовый характер защиты собственности по Русской Правде. Согласно ст. 71 ПП, истребление знака собственности на бортных деревьях влекло штраф: «Если кто уничтожит знак собственности на борти, то платить 12 гривен штрафа»¹⁸. Высокий штраф означал прежде всего защиту самого принципа частной собственности, на который совершал покушение нарушитель.

В кодексе нашел свое отражение процесс усиления охраны частной собственности. Так, если в КП величина штрафа зависела только от вида и количества украденного скота: « а если кто-либо украдет коня или волов или обокрадет дом, то платить ему гривну (33 гривны) и тридцать резан»¹⁹ (ст.31 КП), то в ПП (ст. 41, 42) величина штрафа определялась и местом совершения преступления: «если кто крадет скот их хлева, то платить ему 3 гривны и 30 кун» (ст.41 ПП) или «если кто крадет скот с поля, то платить 60 кун»²⁰ (ст.42 ПП). Русская Правда устанавливает суровые наказания за злостное истребление чужого имущества. Злостно зарезавший чужую скотину платит князю 12 гривен продажи и возмещает хозяину стоимость зарезанной скотины: «Если кто злонамеренно зарежет коня или скотину, (платить) штрафа 12 гривен, а господину платить вознаграждение за ущерб»²¹ (ст. 84 ПП). Поскольку здесь речь идет не о простой краже коня или скота, а об их злостном истреблении, то и штраф за это устанавливается в четыре раза выше, чем за кражу. В злостном истреблении скота проявлялся народный протест против эксплуататоров-феодалов. В ответ на это феодальное государство стремится усилить уголовную репрессию с тем, чтобы таким путем пресечь попытки посягательства на устои частной собственности со стороны социальных низов. К наиболее тяжким преступлениям против собственности закон относит поджог гумна и двора. Статья 83 ПП за поджог гумна и двора устанавливает высшую меру наказания, предусмотренную РП - поток и разграбление, то есть такое же наказание как за разбой и конокрадство. Эта статья отсутствует в КП и свидетельствует о резком обострении классовой борьбы, которая часто выражалась в поджогах усадьбы феодала и его гумна. Законодатель, идя навстречу феодалам, требовавшим усиления уголовной репрессии за поджоги, устанавливает специальную норму, карающую высшей мерой наказания представителей социальных низов, выступающих против произвола феодалов.

Закрепление и усиление защиты права феодальной собственности на землю нашли  свое отражение уже в Краткой  редакции РП. Если в первой ее части - Правде Ярослава в качестве объектов права собственности упоминаются боевой конь, оружие, одежда, то есть движимое имущество, принадлежавшее главным образом дружинникам (ст.13 КП), то в Правде Ярославичей имеются статьи, говорящие о праве частной собственности на землю. Так, содержание ст. 24 КП («а за убийство княжеского старосты, ведавшего седлами или пашнями, платить 12 гривен»²²) позволяет говорить о росте княжеской запашки и привлечении для этой цели значительного количества зависимых людей, над которыми были поставлены княжеские старосты. Статья 34 КП устанавливает высокий штраф за перепашку межи и за уничтожение межевого знака, сделанного на дереве: «а если кто перепашет межу или уничтожит межевой знак на дереве, то платить 12 гривен вознаграждения потерпевшему»²³, то есть штраф как за убийство человека. Статья 32 КП особо подчеркивает охрану княжеской собственности, установив штраф за порчу княжеской борти: «а если пожгут княжескую борть или выдернут из нее пчелы, то платить 3 гривны»²⁴. Еще дальше в развитии охраны феодальной собственности на землю идет Пространная Правда. Для ст. 72 ПП («если кто срубит знак бортной межи или распашет пашенную межу или тыном перегородит дворовую, то платить 12 гривен штрафа»²⁵) характерна большая по сравнению со ст. 34 Краткой Правды дифференциация возможных случаев нарушения межи, что дает основания говорить о дальнейшем развитии феодального хозяйства и прежде всего,  за счет общинных земель, росте случаев нарушения прав частной собственности и условиях усиливающегося классового неравенства. Высокий штраф (12 гривен) предполагает усиленную охрану законом самого принципа феодальной частной собственности. Постановления статей 71, 72 и 73 ПП, в первую очередь, были направлены против основной массы сельского населения - смердов, ощущавших острую нужду в земле. «Предполагается,  что кто-то заинтересован в расширении своей пашни за счет соседа, под которым в данном случае подразумевается князь. Кто же мог прежде   всего    покуситься    на    чужую    межу,    как   не   земледелец-смерд, нуждающийся в земле»²⁶.

Феодальная  земельная собственность существовала в виде княжеских доменов, боярских и монастырских вотчин.   Источником   ее   приобретения   первоначально была заимка, освоение свободных земель руками холопов и зависимых крестьян. Затем главным способом приобретения земли стал прямой захват ее у соседских общин. Князья раздавали земли своим дружинникам, тиунам, слугам. Вотчинники присваивали леса, устраивали бортные заповедники, захватывали охотничьи угодья и промысловые участки добычи меда. Об этом, в частности, говорят статьи 69 («если кто украдет бобра, то платить 12 гривен»²⁷) и 70 ПП («если будет разрыта земля или останутся признаки лова или сеть, то следует или искать в верви вора или платить штраф»²⁸), охраняя интересы собственников.

Наследственное  право формируется и развивается  в результате установления частной  собственности. С его помощью  богатства, накопленные поколениями собственников, оставались в руках одного и того же класса. Ст. 90 открывает раздел Пространной Правды (ст. 90-95, 98-109), почти полностью посвященный вопросам наследственного права. В нормах Правды о наследовании ярко выражены принципы феодального права - права привилегии, рассмотрение норм показывает, что они устанавливают два отличных друг от друга порядка наследования - один для смердов, другой для бояр. Ст. 92 ПП носит общий характер и содержит в себе указания на наследование: «Если кто, умирая, разделит свое имущество детям, то пусть так оно и будет; если же (он) умрет без завещания, то (имущество идет) всем детям, а на помин души самого (умершего) дать выдел»²⁹. Первая половина этой статьи говорит о наследовании по завещанию: воля умершего главы семьи, выраженная в форме завещания, признается законом в качестве главного начала, устанавливающего способ наследования. Закон предоставляет завещателю полную, неограниченную свободу распоряжения. Из этого следует, что завещатель не был ограничен каким-либо определенным кругом наследников, выбор их зависел только от его воли. В том же случае, если умерший перед смертью не оставлял завещания, то согласно второй половине статьи все его имущество в порядке наследования по закону переходило его детям. При этом под детьми закон подразумевал только сыновей. Исключение составляла лишь та часть имущества, которая подлежала передаче церкви. Регулированию порядка наследования по закону Русская Правда уделяет первостепенное внимание.

Ст. 90 и 91 ПП, которые устанавливают два различных порядка наследования дочерей - один для смердов, другой для бояр, в чем отражается классовый характер Русской Правды. Ст. 90 ПП устанавливает порядок наследования имущества смерда: «Если умрет смерд, то его наследство идет князю; если у него в дому будут дочери, то им следует дать выдел; если они будут замужем, то выдела им не давать³⁰». В соответствии со смыслом всей статьи, имущество смерда могут наследовать только сыновья. Имущество смерда, не оставившего после себя сыновей, согласно закону, признавалось выморочным и шло князю, лишь некоторая часть имущества выделялась незамужним дочерям. Ст. 91 ПП устанавливает порядок наследования имущества феодала: «если (кто-либо умрет) из бояр или из дружины, то наследство князю не идет; если же (у умершего) не будет сыновей, то пусть возьмут (наследство) дочери»³¹. Имущество умерших бояр и дружинников, не оставивших сыновей, не наследовалось князем, а переходило по наследству дочерям без всяких ограничений. «В более позднюю эпоху, по мере дальнейшего развития феодализма в стране, применение постановления статьи 91ПП было расширено: стала распространяться не только на феода феодалов, но и на белое духовенство, купцов, ремесленников, свободных общинников»³². Ст. 95 ПП так же отразила процесс развития института частной собственности в связи с углублением процесса феодализации и разрушением в стране старых, общинных отношений: «Если останется дома (незамужней) сестра (у сыновей умершего), то та в наследстве не участвует, но братья отдадут ее замуж сообразно с их достатком»³³. Ст. 103 ПП содержит гарантии неприкосновенности имущества матери-вдовы от притязаний детей. В отличие от порядка наследования отцовского имущества, наследование материнского имущества не подлежит никакому законному ограничению. Ст. 106 ПП представляет известный интерес в том смысле, что она закрепляет за дочерьми право наследования материнского имущества даже при наличии у них родных братьев, не говоря уже о тех случаях, когда таковые отсутствуют.

Из анализа  статей становится видно, что, будучи кодексом феодального права, Русская Правда придает исключительное значение охране феодальной собственности, особенно собственности на землю, это закреплено и в размерах штрафов за уничтожение собственности разных классов. Нормы устанавливают различные правовые формы охраны собственности феодалов, сложившиеся в Древнерусском государстве ко второй половине XI в..

4. Уголовное право по Русской Правде

Большинство норм Русской Правды, по существу, относится  к уголовному и уголовно-процессуальному праву, поэтому она позволяет составить достаточное представление о системе основных преступлений и наказаний. Своеобразно трактует Русская Правда общее понятие преступления: преступно только то, что причиняет непосредственный ущерб конкретному человеку, его личности или имуществу.

Соответственно  пониманию преступления как «обиды»  строится в Русской Правде и система преступлений. Русская Правда знает лишь две формы преступлений - против личности и имущественные. В ней нет ни государственных, ни должностных, ни иных родов преступлений. Это не означало, конечно, что выступления против княжеской власти проходили безнаказанно. В уголовном праве особенно ярко проявляется классовая природа феодального права, открыто встающего на защиту господствующего класса. Это отчетливо видно при рассмотрении отдельных элементов состава преступления. Так, субъектом преступления может быть любой человек, кроме холопа. Он являлся собственностью господ, которые и несли материальную ответственность за  неправомерные поступки, например, ст.46 ПП: «Если окажутся холопы ворами…то их князь штрафом не наказывает, поскольку они не свободны, но пусть их хозяин платит вдвойне вознаграждение потерпевшему»³⁴, ст.63 ПП: «если обельный холоп уведет чьего-либо коня, то платить за него 2 гривны»³⁵. В некоторых случаях потерпевший может сам расправиться с холопом-обидчиком, не обращаясь к государственным органам, вплоть до убийства холопа, посягнувшего на свободного человека: «Если холоп ударит свободного человека и убежит в хоромы, а господин его не выдаст, то господин платит за него 12 гривен; а если после того найдет тот побитый своего оскорбителя, то Ярослав постановил, что он мог его убить, но сыновья его (т.е. Ярослава) после смерти (отца) установили денежные штрафы: либо публично высечь его (т.е. холопа) либо взять за бесчестье деньгами»³⁶. Позднейшее запрещение убийства холопов  отразило заинтересованность феодалов в сохранении своей челяди. Несмотря на то, что ст.117 ПП свидетельствует о некотором   расширении    правоспособности   холопов    (торговля    от    имени господина), они все же не являются субъектами права, так как сделки рассматриваются как сделки самого господина.

Русская Правда различает ответственность  в зависимости от субъективной стороны преступления. В ней нет различия между умыслом и неосторожностью, но различаются два вида умысла - прямой и косвенный. Это отмечается при ответственности за убийство: убийство в разбое карается высшей мерой наказания - потоком и разграблением: «если кто совершит умышленное убийство (к тому же) не во время какой-либо ссоры, то за преступника люди не платят виру, а выдадут его самого (вместе) с женою и детьми на поток и для конфискации всего имущества»³⁷ (ст.7 ПП), убийство же в драке - только вирой: «если же кто совершил убийство открыто во время ссоры или на пиру, то теперь он платит вместе с вервью»³⁸ (ст.6 ПП). Впрочем, некоторые исследователи полагают, что здесь ответственность зависит не от формы умысла, а от характера самого преступления: убийство в разбое - это низменное убийство, а убийство в драке все-таки как-то может быть оправдано с моральной точки зрения. Об умышленном совершении деяния говорит, например, ст. 12 КП, налагая штраф на того, «кто поедет на чужом коне без спросу, то платить 3 гривны»³⁹. О том, что Русская Правда выделяет преступления явно умышленные, свидетельствует и ст. 84 ПП, предусматривающая большой штраф за злостное истребление имущества: «Если кто злонамеренно зарежет коня или скотину, (платить) штрафа 12 гривен, а господину платить вознаграждение за ущерб»⁴⁰.

Объективная сторона преступления распадалась на две стадии: покушение на преступление, например, наказывался человек, обнаживший меч, но не ударивший (ст.24 ПП) и оконченное преступление (ст.23. 25, 27, 28 ПП). В Русской Правде уже существовало представление о превышении пределов необходимой обороны, например, если вора убьют после его задержания, спустя некоторое время, когда непосредственная опасность от его действий уже не исходит (ст.40 ПП). В Русской Правде встречаются обстоятельства, смягчающие, отягчающие или исключающие вину.  Так высказывается суждение, что опьянение смягчало ответственность: убийство на пиру (ст.6 ПП), но, скорее всего  в данном случае имеется ввиду не состояние опьянения, а элемент простой ссоры между равными людьми.  Русская Правда знает случаи, когда опьянение вызывает повышенную ответственность. Так, если хозяин бьет закупа под пьяную руку, то теряет этого закупа со всеми его долгами (ст. 62 ПП); купец, пропивший доверенный ему чужой товар, отвечает не только в гражданском, но и в уголовном порядке, притом весьма строго: «если же он пропьется или проиграется, в своем безумии нанеся ущерб чужому товару, то пусть будет как угодно тем, чьим был торт товар»⁴¹ (ст.54 ПП). Эта же статья предусматривает обстоятельства, исключающие вину: «Если какой-либо купец, отправившись с чужими деньгами, где-нибудь потерпит кораблекрушение или подвергнется нападению неприятеля, или его настигнет пожар, то не творить над ним насилия». Русской Правде известно понятие соучастия. Эта проблема решается просто: все соучастники преступления отвечают поровну, распределение функций между ними пока не отмечается: «если крали несколько воров, то каждому платить по 60 кун»⁴² (ст.42 ПП).