Смутное время и явление «самозванства» на Руси

1 июня 1605 года  Москва присягнула самозванцу, обосновавшемуся  в Кремле. «В 7113 (1605) году, 7 числа июля  месяца, в воскресенье, патриарх  великой Москвы и всея Руси  Кир Игнатий со всеми своим  архиерейским собором, со всеми  великими боярами, сикритом и  всем народом во всечестном  соборном храме Пречистой Богородицы  венчали в цари великой Москвы  и всей России именуемого Димитрием  Ивановичем». Однако скоро надежды  на «доброго и справедливого»  царя рухнули. На русский престол  сел польский ставленник. Чужеземцы,  наводнившие столицу, вели себя, как в завоеванном городе. По  всей стране говорили, что шапкой  Мономаха завладел беглый монах.  Бояре также более не нуждались  в царе-авантюристе. Новому заговору  предшествовала свадьба Отрепьева  с Мариной Мнишек – католичка  была увенчана царской короной  православного государства. Москва  забурлила.

«Через шесть  дней бояре и весь синклит двора, устроивши совещание, предали сего царя Димитрия позорной смерти. Скинувши с него царские одежды, нагим тащили его вон из дворца по улице и  бросили на площади. Там в течении  четырех дней он находился без  призора и не  чпохороненным. Все, видевшие его, насмехались над ним и называли его преступником, лжецом и расстригою. Позорили его и жестоко насмехались над ним мужчины и женщины, малые и большие. После позорной смерти его люди не дальновидные выдали свите ее царицу Марию, которая и послужила причиной всех бед, как некогда Елена для великого города Троя, не предвидя по недальновидности грядущее, что может произойти отсюда.

Народ Московский, без согласия великих бояр, бросился на поляков и многих бояр, боярынь, многих благородных детей и многих воинов умертвил и отнял у них  имущество и оружие их. Великие  бояре и дьяки двора, и писцы  с великим трудом и усилием  успокоили неразумный народ, так  как он намеревался стереть с  лица земли всех пришедших из Польши. После четырех дней, извлекши труп его, сожгли вне Москвы, и в тот  час, в который извлекли труп за город, пала вся крыша великих ворот  крепости. Кровля была большая, высокая  и прочная. Это послужило признаком  начала ужасных бедствий. Этот Димитрий процарствовал в великой Москве десять месяцев и прежде венчания на царство месяцев восемь и двенадцать дней. Царствование не принесло пользы ему, а скорее причинило вред».

Осторожной  была точка зрения В.О. Ключевского. Как отмечал этот историк, личность неведомого самозванца остается загадочной, несмотря на все усилия ученых разгадать её, трудно сказать, был ли то Отрепьев или кто другой, хотя последнее менее вероятно.

Первый самозванец правил деятельно и твердо, но он не оправдал боярских ожиданий. Он действовал слишком самостоятельно, проводил свои особые планы независимо от бояр, часто  смеялся над ними в Боярской думе и – что было для них всего  досаднее – приближал к себе незнатных  людей и иностранцев.

 

 

4.2 Лжедмитрий II

 

В 1606-1610 годах  на русском престоле находился Василий  Иванович Шуйский. Царь Василий пришел к власти после боярского заговора во время, когда был убит самозванец Лжедмитрий, выдававший себя за сына Ивана  Грозного. Чтобы избавиться от кривотолков  Шуйский приказал торжественно принести в Москву из Углича мощи настоящего Дмитрия. Церковь причисляла этого  царевича к лику святых. Но даже такие  меры не помогли. В народе снова возникли слухи, что тогда был убит попов  сын, а настоящий Дмитрий жив  и здоров и где-то прячется, с тем  чтобы, накопив силы, отомстить царю Василию.

Власть Шуйского была очень шаткой. Скупой, хитрый и  вероломный старик не пользовался никакой  популярностью в народе. К тому же в стране было неспокойно, по дорогам  шайки смутьянов и разбойников. Народ ждал нового «избавителя».

Летом 1606 года на юге России вспыхнуло восстание  под руководством бывшего холопа Болотникова. С большим трудом царским  войскам удалось подавить волнения. Не успел царь Василий прийти в  себя после болотниковской смуты, как  его ждал новый удар: наконец явился новый «царь Дмитрий». Выступив из Стародуба-Северского, неизвестный  никому самозванец в июле 1607 года предпринял поход на Брянск и Тулу. В мае  следующего года отряды Лжедмитрия II разбили  под Волховом войска Василия Шуйского и вплотную подошли к Москве. Самозванец встал лагерем в подмосковном селе Тушино, за что и получил  прозвище «Тушинский вор». Свое название Вора он снискал именно потому, что  все части его войска одинаково  отличались, по московской оценке, «воровскими» свойствами.

В стране сложилось  двоевластие: царь Василий выл не в силах справиться с тушинцами, а Лжедмитрий не мог взять Москву.

В Тушино Лжедмитрий II образовал свое правительство, которое  состояло из некоторых русских феодалов и приказных. Прибыло и множество  поляков, в том числе и Марина Мнишек. Она признала нового самозванца своим мужем.

Лжедмитрий II не обладал способностями своего предшественника и скоро оказался игрушкой в руках польских наемников. К 1608 году тушинцы установили контроль над довольно обширной территорией.

Тем временем польский король Сигизмунд III сам начал  военные действия против России. Он не хотел помогать легкомысленному  Лжедмитрию II, а на русский престол  надеялся посадить своего сына Владислава. В сентябре 1608 года польские войска осадили Смоленск. Самозванец и вовсе  стал не нужен интервентам. В декабре 1609 года самозванец бежал из Тушина в Калугу. Но через полгода, когда  поляки разбили под Клушиным войска Шуйского, Лжедмитрий II вновь пошел  к Москве. 17 июля 1610 года был свергнут с престола царь Василий Шуйский. Власть перешла к боярскому правительству  – «семибоярщине». Оно заключило  договор с Сигизмундом III, признало его сына Владислава русским царем  и в сентябре предательски впустило польскую армию в Москву.

Лжедмитрий II снова бежал в Калугу, где 11 декабря 1610 года был убит одним из приближенных.

 

 

 

4.3 Лжедмитрий III

 

Самозванец, объявивший себя царем Дмитрием Ивановичем, спасшимся от убийства (вторично) в  Калуге. По одним известиям это  был какой-то Сидорка, по другим –  беглый с Москвы дьяк Матюшка. Объявился  он 23 марта 1611 года в Ивангороде и  был принят здесь с радостью. Со всех сторон стекались к нему казаки. Он пробовал добиться помощи Шведов, но они отказали. Лжедмитрий III пробовал взять Псков, но безуспешно. Псковичи, земля которых опустошалась и  шведами, и поляками, зимою решили признать, для спасения своего от иноземцев, ведомого вора своим царем. 4 декабря  он прошел с отрядом казаков в  Псков, почему и получил кличку «псковского  вора». Желая привлечь на свою сторону  подмосковное ополчение, новый «царь  Дмитрий» послал к столице одного атамана.

Под давлением  атамана Зарецкого в начале марта 1612 года подмосковные таборы присягнули псковскому Дмитрию. Вскоре, ввиду бесполезности  этой попытки спасти свое положение, таборы охладели к Лжедмитрию, и  новый их посол, Плещеев, изобличая  вора, искал случая схватить его. Самозванец почуял что-то неладное и 18 мая бежал, но был настигнут и возвращен  в Псков уже в тюрьму, а 1 июля отправлен в Москву. По одному известию, он был убит по дороге, по другому  – казнен в таборах под Москвой, по третьему – повешен в Москве уже при царе Михаиле.

 

4.4. Емельян Пугачев

 

Пугачев взглянул на меня быстро. «Так

ты не веришь,- сказал он,- чтоб я  был

государь Петр Федорович. Ну, добро.

А разве нет удачи удалому? Разве  в

старину Гришка Отрепьев не царствовал?»

А. С. Пушкин. «Капитанская дочка».

 

Другой знаменитый российский самозванец – Емельян  Пугачев – был, в известной  степени, антиподом Григорию Отрепьеву. Фигура сильная и независимая, Пугачев  согласился объявить себя императором  Петром III, прежде всего потому, что  принял резоны восставших казаков, которым  самозванство казалось, по словам Пушкина, «надежною пружиной» их дела. Потому предложение объявить себя императором  исходило не от каких-нибудь титулованных заговорщиков, а людей из самых  низших слоев общества, повстанцев, которым нужен был вожак.

Пугачев был  не первым и не последним «императором Петром Федоровичем». После того как  Петр III отошел в мир иной, имя  императора всплыло из небытия не один раз. И не только в России. Но никто из них не может сравниваться с Пугачевым. Он был достаточно независимой  и самостоятельной личностью, чтобы  свои поступки и свой образ действий целиком вписывать в легенду  о спасшемся императоре. Но удача  отвернулась от удалого. Тому были свои – исторические – причины: Пугачев  опоздал родиться. Время восшествия самозванцев на престол прошло. Вместо престола Пугачев взошел на плаху…

 

4.5. Княжна Тараканова

 

Таинственная  личность, известная под именем княжны Таракановой – это второй Гришка Отрепьев в юбке, кончившая, впрочем, еще более несчастливо, чем первый.

В 1767 году князь  Казимир Радзивлл взял на свое попечение  дочь Елизаветы Петровны, которая  будто проживала вне России. Кого он взял себе под этим именем неизвестно. Одни утверждали, что таинственная девочка была дочь султана; другие –  что родители ее были знатные поляки. В таинственной девочке поражало всех замечательное образование, необыкновенное умение вести политическую интригу, знакомство с дипломатическими тайнами  кабинетов, умение держать себя по-царски не только перед высокопоставленными лицами, но и перед немецкими государями.

Самозванка  была вовлечена в обман, и сама верила в загадочное свое происхождение.

Современники  говорят, что она отличалась замечательной  красотой, хотя и косила на один глаз, но это не уменьшало редкой привлекательности  ее лица. Она была умна, изящна, всегда весела, любезна, кокетлива.

Когда она  закончила свое образование, то, прежде всего, мы видим ее в Берлине. Из Берлина  какая-то скандальная история заставляет ее бежать в Гент и переменить имя  девицы Фрак на имя девицы Шель. Здесь  она выходит замуж за Вантурса, сына голландского купца. Потом последовал побег в Лондон и развод. Новый барон Шенк.

Поселившись в 1772 году в Париже, она превратилась в принцессу Владимирскую и стала  распространять рассказ о том, что  происходит от богатого русского рода князей Владимирских, воспитывалась  у дяди в Персии, по достижении совершеннолетия, приехала в Европу с целью отыскания  наследства, находившегося в России. Новые ее поклонники помогли ей весело прожить около двух лет. В это  время она называлась султанкой  Элеонорой, принцессой Азовской и, наконец, принцессой Елизаветой Владимирской. В начале 1774 года под влиянием поляков  она объявила себя дочерью императрицы  Елизаветы Петровны, сестрой Пугачева и претенденткой на русский престол. Для достижения своей цели она  решила отправиться в Венецию, а оттуда в Константинополь, но бурей была выброшена около Рагозы, где и прожила до конца 1774 года.

Между тем, Орлов  получил от императрицы Екатерины II повеление «схватить бродяжку», что он и исполнил, претворившись  ее сторонником и предложив ей свою руку. В мае 1775 года она была доставлена в Петропавловскую крепость и подвергнута допросу. Умерла от чахотки, скрыв тайну своего рождения даже от священника.

 

 

4.6. Тимофей Акундинов

 

После Лжедмитрия первого какой-то вирус самозванства охватил искателей приключений, бродяг, изгоев общества. Видимо, необычайный  успех Отрепьева неудержимо манил  их повторить его головокружительный взлет. Они искатели признания в  России, они бежали за рубеж, пытаясь  под разными именами привлечь симпатии тамошних вельмож. Многие готовы были отстаивать свои мнимые права  под чужими знаменами, с чужим  воинством идти лить отечественную  кровь и отвоевывать Московский престол. Как правило, это были выходцы  из низов тогдашнего русского общества, не отличавшиеся ни умом, не трезвостью мышления, ни кругозором. Пожалуй, главным  их желанием было на какое-то время  иметь деньги, власть, успех, предаться  разгулу.

Особняком среди  этих простоватых и явно уголовных  типов стоит одиннадцатый самозванец (по классификации русских ученых). Личность не заурядная, более того, многоталантливая и загадочная. Читая  документы о нем, попадаешь в  какой-то феерический, неестественно  яркий мир странных происшествий.

В бессчетных грамотах, рассылаемых Польским приказом во многие города Европы, где появился одиннадцатый самозванец, он неизменно  назывался «вором и изменником». Алексей Михайлович – второй Романов  на российском престоле – прилагал немалые усилия к его поимке и  доставке в Россию. Но, казалось, судьба с игривой улыбкой покровительствовала  своему баловню. Он ускользал от длинных  рук сыскного приказа, от многочисленных московских «узнавальщиков и поимщеков». Избегать длительное время ареста ему  помогала окружающая его доброжелательность и симпатия людей, узнававших его.

Судьба наделила его способностью уловлять человеческие сердца, он привлекал людей немалыми своими дарованиями. И может быть, вся его трагедия в том, что  он не сумел распорядиться отпущенными  ему судьбой дарами. Звезды, предсказаниям  которых он верил, вели его иными, не совсем добродетельными стезями. И была, несомненно, в его жизни  какая-то тайна, нераскрытая, а может  быть, преднамеренно утаенная современниками.

Кто же он был  – таинственный cont Sinensis, он же князь  Шуйский, он же Тимошка Акундинов?

Официальная версия о самозванце, которую в  течении нескольких лет распространял  Посольский приказ, отличалась сухостью и расплывчатыми формулировками.

Адам Олеарий, ученый и посол немецких княжеств, в своем «Описании путешествия  в Московию…» рассказал и об Акундинове. Версия с которой познакомил читателей  Олеарий, по сути, мало отличается от официальной, но зато полна интересных подробностей. Нельзя не отметить, что Олеарий  описал нравственное падение, злодейские похождения и бесславную смерть нашего героя с ужасом и содроганием  добропорядочного человека и законопослушного гражданина.