Сравнительная характеристика крестьянской войны Тайпинов а Китае и Бабидских восстаний в Иране

Возможно, наиболее значительные последствия, приведшие  к росту народного недовольства, имело все более увеличивавшееся  отрицательное сальдо Китая в торговле с западными державами, что в свою очередь было результатом огромного увеличения ввоза в страну опиума. На протяжении 1820-1840-х гг. в результате торговых операций китайская экономика получила около 10 млн лянов серебра прибыли, в то время как вывезено его из Китая было примерно 60 млн. Это отразилось на рыночном соотношении серебра и медной разменной монеты. Так, если в начале XIX в. за один лян серебра давали 1 тыс. медных монет, то в начале 1840-х гг. — до 1500 монет. Последнее обстоятельство имело самое непосредственное отношение к проблеме налогового бремени. Поземельный налог назначался в зависимости от количества и качества земли и исчислялся в граммах серебра. Непосредственная выплата производилась медной монетой в соответствии с реально складывающимся на рынке соотношением. Таким образом, реальное налоговое бремя, и в первую очередь на территории провинций Южного Китая, через которые и шла основная торговля с Западом, должно было увеличиться, и весьма существенно.

Второе обстоятельство, также связанное с иностранным  вторжением и питавшее источники  народного недовольства, состояло в перенесении основного объема торговли после первой «опиумной войны» в приморские провинции бассейна Янцзы. Это было результатом сопротивления, которое встретили иностранцы в Гуандуне, а также открытия для иностранной торговли целого ряда новых приморских городов. Товары, которые раньше приходилось транспортировать на юг, теперь было весьма удобно отправлять за границу, используя водную транспортную сеть бассейна Янцзы. Это лишило работы весьма значительную часть населения южных провинций, принадлежавшего к общественным низам, которые к середине XIX в. уже традиционно были связаны с перевозками товаров для иностранной торговли.

Таким образом, новые факторы, связанные с воздействием мирового рынка и капитализма, стали  как бы частью традиционного механизма, действие которого приводило к обострению династийного кризиса и вспышке народного сопротивления.

К отмеченным обстоятельствам  следует добавить и ряд других, носивших вполне традиционный характер. Народное недовольство вызвали последствия  стихийных бедствий, обрушившихся на Китай в 40-е гг. XIX в. Плохое содержание ирригационных сооружений привело к тому, что в 1841 и 1843 гг. Хуанхэ прорвала дамбы, контролировавшие ее течение. Это вызвало затопление огромных территорий, в результате чего погибло около 1 млн человек. В 1849 г. в провинциях нижнего течения Янцзы случился один из самых жестоких неурожаев в XIX в. засуха, ураганы и нашествие сельскохозяйственных вредителей почти полностью уничтожили посевы.

Экономический и политический упадок, который Иран переживал в XVIII — начале XIX в., облегчил вторжение колонизаторов. В свою очередь, проникновение иностранного капитала, особенно усилившееся после подписания англо-иранского договора 1841 г., резко обострило кризис феодального Ирана. Иранское ремесло и домашняя промышленность не выдерживали конкуренции английских фабричных товаров. Тысячи ткачей лишались работы и разорялись. Был закрыт путь к развитию мануфактур, уже существовавших в Иране. Проникновение иностранного капитала серьезно задевало интересы купечества. В стране появились иностранные торговые фирмы, находившиеся по сравнению с иранскими в привилегированном положении.

Возросшая потребность  ханов в деньгах привела к  тому, что часть феодальных повинностей  взыскивалась теперь в денежной форме в резко увеличившихся размерах. Разорившиеся крестьяне бежали в города.

В обострении англо-китайских  отношений большую роль играла торговля опиумом⁵. В целом вторжение иностранного капитала привело к резкому ухудшению положения большинства иранского населения — крестьянства и ремесленников, к разорению некоторых групп иранского купечества. Усилились разложение и продажность феодального государственного аппарата. Буквально все должности продавались и покупались. Взяточничество и коррупция приняли чудовищные размеры.

Все это усиливало  возмущение народных масс, направленное прежде всего против шахской администрации  и произвола феодалов-помещиков⁶. Так же как в Индии и Китае, гнет колонизаторов привел в Иране к ответным революционным выступлениям народных масс, известным под названием бабидских восстаний.

ГЛАВА 3. Характер и движущие силы движения тайпинов и бабидов

Летом 1850 г. Хун  Сюцюань призвал своих сторонников  собраться в деревне Цзинь-тянь (тот же Гуйпин) в Гуанси, чтобы  подготовиться к решительной борьбе с властями. На призыв откликнулись примерно 20—30 тыс. человек — мужчины, женщины, дети. Многие, продав все имущество, приходили к тайпинам целыми семьями и даже кланами.

Социальный  состав восставших был разнородным  — это было в полном смысле народное движение, собравшее под свои знамена людей разного общественного положения и различных национальностей. Тем не менее из этой крайне разнородной массы людей, увидевших в движении тайпинов путь к иной, более достойной жизни, его руководителям удалось создать вполне дисциплинированное и боеспособное войско.

Число сторонников  движения росло, ему становилось  тесно в отдаленном районе Гуанси. В январе 1851 г. было официально объявлено о начале восстания и образовании Небесного государства великого благоденствия, а также об основной цели восставших — свержении установившегося общественного порядка, воплощением которого в глазах тайпинов была правящая маньчжурская династия.

Осенью 1851 г. начался первый этап восстания, тайпины захватили небольшой город в северной Гуанси — Юнъань, где пробыли до весны следующего года. Здесь было завершено образование политических институтов тайпинского государства, Небесным ваном (правителем) стал Хун Сюцюань, что свидетельствовало о его главенствующем положении в тайпинской иерархии. Ян Сюцин, командующий тайпинскими войсками, получил титул Восточного вана. Вэй Чанхуэй стал Северным ваном, а Ши Дакай — Отдельным ваном. Каждый из этих правителей имел под своим командованием собственные вооруженные силы и административный аппарат. В каждой армии распределением земель, судопроизводством, финансами и продовольствием, приходом и расходом ведают два человека: начальник и его заместитель, являющиеся одновременно командиром дивизии и командиром бригады⁷. Верховным вождем считался Хун Сюцюань, которого вскоре стали приветствовать обращением «ваньсуй» (пожелание «десяти тысяч лет жизни»). Однако истинным военным руководителем и верховным администратором был Ян Сюцин, государственный талант которого раскрылся в полной мере. Впоследствии Хун большую часть времени проводил за написанием религиозных и философских сочинений, в то время как главное бремя государственных забот лежало на плечах Ян Сюцина.

Осенью 1852 г. тайпины  были блокированы в Юнъане регулярными  правительственными войсками. Сумев неожиданным ударом прорвать осаду, нанеся поражение цинским отрядам, пытавшимся остановить их, с боями они двинулись на север. Неудачи сменялись громкими победами. В сложившейся обстановке руководству повстанцев предстояло сделать серьезный выбор — решить, куда двигаться дальше. Можно было продолжить наступление на север с целью захвата столицы и свержения маньчжурской власти. Избери тайпины этот вариант, им, возможно, удалось бы сбросить цинское владычество, поскольку в этот момент центральное правительство не располагало сколько-нибудь значительными силами между Учаном и Пекином, способными остановить инсургентов.

Однако было принято другое решение — повернуть на восток и, спустившись по течению Янцзы, овладеть Нанкином и превратить его  в столицу тайпинского государства. За этим решением стояли опасения повстанцев, бывших южан, слишком далеко уходить на север, который представлялся им незнакомым и чуждым. Не последнюю роль сыграли также воспоминания о том, что победитель монгольской династии Юань Чжу Юаньчжан также сначала столицей своего государства сделал именно Нанкин.

В марте после ожесточенной осады тайпины захватили Нанкин. С этого времени город оставался  столицей Небесного государства  вплоть до его падения в 1864 г.

Сделав своей  базой провинции центрально-южного Китая, расположенные главным образом в бассейне нижнего течения Янцзы, восставшие, не отказались полностью от идеи подчинения Северного Китая. Уже весной 1853 г. (со времени второго этапа восстания) ими была организована первая экспедиция для завоевания Пекина. Поход закончился неудачей, главным образом из-за недостаточного количества сил. Посланный в начале 1854 г. на помощь второй отряд, насчитывавший приблизительно 40 тыс. человек, не смог поправить дело. Оправившись к этому времени от первых поражений, цинские войска после нескольких месяцев упорных боев разгромили обе армии, участвовавшие в северной экспедиции, их командиры были взяты в плен и казнены.

Таким образом, тайпины как минимум дважды упустили реальный шанс положить конец маньчжурскому правлению и объединить Китай под властью Небесного вана.

Вначале правительственные  силы были слишком слабы и постоянно  терпели поражения от восставших. Опасаясь вступить с тайпинами в  решающее сражение, цинские армии  следовали за ними на расстоянии. После того как тайпины осели в Нанкине, правительственные войска создали два укрепленных лагеря на подступах к городу, накапливая силы и готовясь к решительному сражению, которое должно было привести к перелому в военных действиях.

Создание китайских армий, находившихся под контролем именно китайских, а не маньчжурских военачальников, означало очень многое с точки зрения будущности тайпинского государства. Местная китайская элита, представленная могущественными кланами и связанным с ними чиновничеством, предпочла оказать поддержку маньчжурской династии, а не тайпинам, разрыв которых с общественными устоями конфуцианской государственности, оказался слишком радикальным.

Между тем, превратившись  во властителей Нанкина и территории площадью примерно 50 на 100 км вокруг него, тайпинские правители все более утрачивали облик аскетических руководителей народного движения. Содержание кладовых использовалось для строительства роскошных дворцов, содержания многочисленной челяди и гаремов. Уравнительные принципы, не забытые окончательно, были оставлены исключительно для подданных.

В целом, однако, вплоть до осени 1856 г. положение в тайпинском лагере оставалось стабильным. Тайпинам удалось удерживать весьма значительную территорию, имевшую стратегическое значение, и не только успешно отбивать атаки, но и наносить поражения правительственным войскам и отрядам местных военных предводителей, выступивших на стороне цинского правительства.

События, связанные  с кровавой междоусобной борьбой  в тайпинском руководстве осенью 1856 г., делят историю восстания на восходящий период и время, когда восставшие безуспешно пытались удержать завоеванное в тяжелой борьбе. 1856—1864 гг. — последний этап в тайпинской истории, завершившийся падением Нанкина и гибелью всех основных участников.

В 1848 г. большое  число сторонников Баба собралось  в г. Бар-форуше (ныне Баболь). Это  совпало с получением известия о  смерти шаха Мухаммеда. Вступление на престол нового шаха, Наср-эддина, сопровождалось обычной в таких случаях в  Иране борьбой различных придворных клик и замешательством властей. Бабиды сочли этот момент подходящим для выступления. Они открыто вооружались и обосновались у гробницы Шейх-Таберси. Они построили здесь укрепленный лагерь. Вскоре из окрестных деревень и из отдаленных районов сюда собралось до 2 тыс. человек, в основном крестьян и ремесленников. Во главе со своими руководителями Мухамме-дом-Али барфорушским и Хусейном Бошруйе они пытались осуществить планы создания «царства справедливости».

Имущество собравшихся  в бабидском лагере было объявлено общим достоянием. Все бабиды обязаны были работать на строительстве укреплений, изготовлять оружие и выполнять другие работы. Питались они из общего котла. Крестьяне поставляли бабидам лошадей, коров, овец, продовольствие, фураж и т. д.

Известие о  том, что в Шейх-Таберси положено начало «царству справедливости», способствовало быстрому успеху бабидской пропаганды по всему Ирану. Во многих районах  начинались волнения. Мазендеранские ханы и духовенство бежали из городов  и поместий в горы. Правительство нового шаха приказало местным властям ликвидировать бабидский лагерь Шейх-Таберси своими силами, но бабиды, поддержанные окрестными крестьянами, обратили в бегство отряды мазендеранских ханов. Потерпели поражение и шахские войска, присланные в конце 1848 г. из Тегерана. Число последователей бабидов продолжало быстро расти.

Весной к  Шейх-Таберси были посланы новые  войска, численность которых вскоре достигла 10 тыс. С исключительным мужеством  осажденные бабиды продолжали борьбу. Их ряды таяли, иссякали запасы продовольствия, наступил голод. Только в мае 1849 г., после того как осаждавшие обещали сохранить им жизнь, бабиды прекратили сопротивление. Сдавшиеся были вероломно перебиты шахскими войсками.

После разгрома лагеря бабидов Шейх-Таберси бабидокое движение продолжало нарастать в других городах и провинциях.

Среди населения  г. Зенджана большую популярность завоевал бабидский проповедник Мухаммед-Али  зенджанский. Он опирался на поддержку  ремесленников, крестьян окрестных  деревень, зенджанских купцов и пользовался огромным влиянием. Фактически город Зенджан уже в 1849 г. находился под контролем бабидов, которые готовились к вооруженной борьбе. Открытое восстание началось в мае 1850 г., когда по приказу шахского губернатора был арестован один из бабидов. Восставшие захватили большую часть города, разгромили тюрьму и освободили заключенных. Так же как и в Шейх-Таберси, все имущество бабидов было объявлено общим достоянием. В Зенджане важную роль в движении играли городские ремесленники. Ближайшими помощниками Мухаммеда-Али были кузнец Казем, хлебопек Абдула.