Автор работы: Пользователь скрыл имя, 05 Декабря 2012 в 20:32, реферат
Данная тема актуальна, так как показывает какие жертвы готов народ ради блага государства, и как он способен сделать из страны , не имеющей выход в море великую морскую державу.
Российский государственный
Имени К.А Тимирязева.
Строение морского флота при Петре I
Всякий потентат, который едино войско сухопутное имеет, одну руку имеет, а который и флот имеет ,обе руки имеет.
Это высказывание отца российского флота как нельзя точно показывает необходимость флота для страны, а особенно для такой, как Россия. Ведь в начале 16 в. у огромной, окруженной морями державы практически не было выхода в море.
Поэтому в своей работе я хотел бы осветить развитие флота на раннем этапе (1695-1723 гг.). Так же мне всегда было интересно проследить, чего стоило нашей страны перейти от маленького ботика до огромных атомоходов.
Данная
тема актуальна, так как показы
Петр Алексеевич Романов
Петр I Великий (Петр Алексеевич Романов) (1672 - 1725). Родился в Москве в 1672 году, сын царя Алексея Михайловича, русский царь с 1682 г., правил самостоятельно с 1689 г. Первый русский император с 1721 г.
Выдающийся государственный и военный деятель России, полководец и дипломат, основатель регулярной Русской армии и флота. В детстве получил домашнее образование. Обладая сильной волей, целеустремленностью и
большой работоспос
обностью, в течение всей жизни пополнял
свои знания и навыки в различных областях,
уделяя особое внимание военному и морскому
делу. В 80-х годах ХVII века создал "потешные"
полки, ставшие впоследствии гвардией
Русской армии. В 1698-1693 гг. учился строить
корабли на Плещеевом озере. В 1697-1698 гг.
прошел полный курс артиллерийских наук
в Кенигсберге, полгода работал плотником
на верфях Амстердама, прошел теоретический
курс кораблестроения в Англии.
Начало строение флота <Ботик на Яузе >
Петр, конечно, и раньше видел корабли и лодки. Ему известны были громоздкие, с небольшой осадкой суда, на которых русские перевозили товары по своим широким рекам. Он видал также лодки поменьше, на которых катались для развлечения в Преображенском. Но все это были чисто речные суда, плоскодонные, наподобие барж, и с квадратной кормой; ходили они на веслах, либо их тянули на канатах бредущие вдоль берега люди или животные, либо их просто несло течением. Сейчас перед ним была совсем другая лодка. Ее глубокий, округлый корпус, тяжелый киль и острый нос явно предназначались не для рек.
— Что это за судно? - спросил Петр у Тиммермана.
— Это английский бот, — отвечал голландец.
— А где его употребляют? Чем он лучше наших судов? — осведомился Петр.
— Если на
него поставить новую мачту
и паруса, он сможет ходить
не только по ветру, но н
против ветра, — сказал
— Против ветра? — Петр был поражен. — Разве так бывает? *
* В основе этого диалога лежит рассказ Петра из Предисловия к Морскому уставу.
Он хотел сразу же опробовать бот, но Тиммерман поглядел на гнилые доски и настоял на основательной починке — а тем временем изготовят мачту и паруса. Петр его непрестанно торопил, поэтому Тиммерман нашел еще одного почтенного голландца. Карстена Бранта, приехавшего в Россию в 1660 году, чтобы строить корабль на Каспийском море по заказу царя Алексея. Брант, который был плотником в Немецкой слободе, явился в Измайлово и взялся за работу. Он заменил негодные доски, законопатил и просмолил днище,, поставил мачту, оснастил судно такелажем и парусами. Бот на катках доставили на берег Яузы и спустили на воду. На глазах у Петра Брант поплыл по реке, меняя галсы и используя бриз так, чтобы идти не только против ветра, но и вверх по течению медленной реки. Вне себя от восторга, Петр кричал, чтобы Брант вернулся к берегу и взял его на борт. Он вспрыгнул на палубу, ухватился за румпель и под руководством Брандта стал лавировать против ветра, «что мне паче удивительно и зело любо стало» , писал царь годы спустя в предисловии к Морскому уставу*. С тех пор Петр каждый день отправлялся в плавание. Он научился ходить под парусами, но Яуза была очень узка, а ветер нередко слишком слаб, чтобы маневрировать. К тому же ботик без конца садился на мель. Самым близким крупным водоемом, девяти милях в поперечнике, было Плещееве озеро близ Переславля, в восьмидесяти пяти милях к северо-востоку от Москвы. Но хотя Петру позволялось, как беззаботному юнцу, резвиться в полях, он все же был царем и не мог без серьезной причины удаляться от столицы на такое расстояние. Впрочем, причину он быстро нашел. В июне в Троице-Сергиевой лавре отмечают церковный праздник, и Петр отпросился у матери поехать туда и участвовать в церемониях. Наталья позволила. Едва закончилась служба, Петр, недосягаемый для чьих- либо запретов, поскакал напрямик через леса на северо-запад, к Переславлю. Как было условлено заранее, его сопровождали Тиммерман и Брант.
* Неизвестно, откуда в действительности взялся знаменитый бот, который Петр окрестил «дедушкой русского флота». Петр считал, что бот английский; по одной легенде, его прислала в подарок Ивану Грозному королева Елизавета I. Другие полагают, что его построили в России при царе Алексее голландские плотники. Важно одно — это было небольшое парусное судно западного образца.
Помня, какую роль этот ботик сыграл в его жизни, Петр непременно хотел сохранить его. В 1701 г. его забрали в Кремль и хранили в здании возле колокольни Ивана Великого. В 1722 г., когда завершилась, наконец, долгая война со Швецией, Петр приказал перевезти ботик из Москвы в Санкт-Петербург. Часть пути предстояло тащить полуторатонное судно волоком по бревенчатому настилу, и поэтому петровские распоряжения проникнуты особой заботой: нужно было доставить бот в Шлиссельбург , по дороге не сломать его, и для этого двигаться только днем, особенно «быть осторожны на плохой дороге». 30 мая 1723 г., в пятьдесят первый день рождения Петра, прославленный бот вышел по Неве в Финский залив, где был встречен своими «внуками», боевыми кораблями российского Балтийского флота. В августе того же года бот поместили в специально выстроенный для него домик в Петропавловской крепости, где он оставался больше двух столетий. Ныне петровский ботик является самым знаменитым экспонатом Военно-морского музея в бывшем здании Биржи на стрелке Васильевского острова в Петербурге. Стоя на берегу озера, Петр вглядывался вдаль, а летнее солнце припекало спину и сверкало на воде.
Противоположный берег был едва различим. Да, тут можно идти под парусом целый час, даже два, не меняя галс. Петру хотелось бы поплыть немедленно, но лодки не было, и вряд ли удалось бы перетащить английский бот из Измайлова в такую даль. Он повернулся к Бранту и спросил, возможно ли здесь, на берегах озера, построить новые суда.
— Да, мы можем здесь строить корабли, — ответил старый плотник, оглядывая пустынные берега и густой лес, — но нам многое понадобится.
— Это неважно, — возбужденно проговорил Петр, — у нас будет все, что нужно.
Петр был настроен сам участвовать в постройке кораблей на Плещеевом озере. Это значило, что нужно не просто еще раз, не спросясь, наведаться на озеро, но получить разрешение надолго здесь поселиться. Он вернулся в Москву и принялся осаждать мать. Наталья сопротивлялась и требовала, чтобы он пробыл в Москве хотя бы до Петрова дня, когда праздновались его именины. Петр остался, но на следующий же день после праздника он с Брантом и еще одним старым голландским-корабельным мастером по имени Корт поспешил на Плещееве озеро. Они выбрали место для своей верфи на восточном берегу, поблизости от дороги из Москвы в Ярославль, и начали рубить избы и причал для будущих кораблей. Валили, сушили и тесали лес. От зари до темна Петр наравне с другими работниками изо всех сил пилил и стучал молотком под руководством голландцев, и скоро были заложены пять судов — два маленьких фрегата и три яхты с закругленным носом и кормой на голландский манер. В сентябре начали расти остовы кораблей, но ни одного не успели закончить прежде, чем Петру пришлось возвращаться на зиму в Москву. Он уезжал неохотно и просил голландских корабельщиков остаться и приложить все старания, чтобы к весне корабли были готовы.
Случайно найденный старый бот и первые плавания под парусами по Яузе породили у Петра две страсти, во многом определившие его характер и всю его жизнь: одержимость морем и стремление учиться у Запада. Как только он стал царем на деле, а не по названию, он устремился к морю, сначала на юг, к Черному, потом на северо-запад, к Балтийскому. Понукаемая этим удивительным морским мечтателем, огромная сухопутная страна, спотыкаясь, побрела к океанам. Это было непривычно и в то же время неизбежно. Ни одна великая держава не может существовать и процветать без выхода к морю. Но удивительно то, что идея вывести страну к морю выросла из романтических мечтаний подростка. Пока Петр плавал по Яузе с верным Брантом у руля, увлечение водной стихией соединялось и переплеталось в нем с восхищением Западом. Он сознавал, что стоит на иностранном судне и что учит его иностранный наставник. Голландцы, которые починили бот и теперь показывали, как им управлять, представляли передовую, по сравнению с Московией, техническую культуру. Голландия располагала сотнями кораблей и тысячами моряков, и для Петра Тиммерман и Брант воплощали Голландию. Они были его героями. Он стремился держаться поближе к обоим старикам, чтобы учиться у них. В те годы они и были для него Западом. Ему же предстояло стать олицетворением России.
В годы своего царствования Петр I проявил глубокое понимание государственных задач, стоявших перед Россией. Провел крупные реформы, направленные на преодоление отсталости России от передовых стран Запада, умелое использование ее огромных природных ресурсов.
Содействовал подъему производительных сил страны, укреплению ее обороноспособности. Поощрял развитие отечественных мануфактур, путей сообщения, внутренней и внешней торговли, науки и культуры. Его деятельность способствовала экономическому, политическому и культурному развитию России, превращению ее в великую державу. Перестраивая государственный аппарат, Петр I заботился об укреплении централизованного государства.
При Петре I армия и флот получили однотипную и стройную организацию, в армии были образованы полки, бригады и дивизии, на флоте - эскадры, дивизии и отряды, была создана кавалерия единого драгунского типа. Основой устройства вооруженных сил явились введенные им рекрутская повинность (1705 г.) и обязательная военная служба дворян. Для управления действующей армией была введена должность главнокомандующего (генерал-фельдмаршала), на флоте - генерал-адмирала. При полевом штабе в качестве совещательного органа был учрежден военный совет ("консилия").
Петр I, командующий 4-мя соединенными флотами в 1716 г.
Уделяя много внимания техническому перевооружению армии и флота, Петр I наладил разработку и производство новых типов кораблей, новых образцов артиллерийских орудий и боеприпасов, создал стройную систему базирования флота на Азовском, Балтийском и Каспийском морях. Было построено большое количество гребных и парусных судов. Созданный при Петре I Военно-Морской Флот вел активные боевые действия, координируя их с действиями сухопутных сил. При Петре I пехота стала вооружаться ружьями с ударно-кремневым замком, был введен штык отечественного образца. В период 1701-1719 гг. Петром I были открыты в Москве и Санкт-Петербурге авигационная, артиллерийская, инженерная школы и Морская академия. Петр I ввел воинские звания, учредил ордена и медали.
Стратегические взгляды Петра I далеко опережали его время. Стратегия была активной, рассчитанной на разгром или уничтожение неприятельской армии. Он искусно группировал силы и средства на решающих направлениях, где намечался разгром противника. Успеха в сражениях добивался согласованными усилиями всех родов войск. Разгром противника завершался преследованием. При осаде крепостей считалось необходимым после инженерной подготовки и сильного артиллерийского обстрела переходить к стремительному их штурму (взятие Нотебурга в 1702 г., Нарвы, Дерпта в 1704 г. и др.). При выполнении боевых задач в ходе сражения совершались смелые марши-маневры. Для обеспечения активной обороны границ России в начале ХVIII века по указанию Петра I было осуществлено широкое строительство укрепленных линий, крепостей и баз флота (Петропавловская крепость, Кронштадт, Ревель, Таганрог и др.).
Переславское Плещеево озеро - колыбель
русского
Военно-Морского флота.
В 1688 юный царь Петр впервые оказался на берегу озера Плещеева. Озеро так понравилось Петру, что возвратившись в Москву он стал настойчиво просить мать* Наталью Кирилловну, отпустить его в Переславль. В августе 1688 Петр был уже в Переславле-Залесском, где поселился в Никитском,а затем в Горицком монастыре.
На берегу Плещеева озера, возле устья реки Трубеж начали подготовку к строительству кораблей. Петр вникал во все детали постройки судов. Однако государственные дела надолго оторвали его от любимого дела. 29 ноября 1691 Петр прибыл в Переславль-Залесский, и строительство развернулось в широких масштабах. 1 мая 1692 состоялась торжественная церемония спуска на воду "потешной" флотилии. К лету было построено около ста больших и малых кораблей. Генерал Патрик Гарден готовил экипажи флотилии. Основу будущих моряков составили переславские юноши. 1 августа 1692 были спущены на воду все корабли. Плещееву озеру суждено было выполнить роль опытной лаборатории русского военного кораблестроения, а переславская флотилия стала первым учебным отрядом русского флота, заложившим основы русской морской тактики и организации.
"Надлежит вам беречь остатки кораблей, яхт и галеры, а буде опустите, то взыскано будет на вас и на потомках ваших яко пренебрегших сей Указ. ПЕТР. В Переславле в 7 день февраля 1722 г."
Этот указ Петра, первый в России документ об охране памятников старины, был вызван тем, что проездом из Москвы в Вологду он застал свое корабельное детище в полном нерадении. Переславские воеводы ретиво бросились исполнять указ. После сТиерти Петра умирает и страх воевод. А в 1783 от пожара сгорают остатки кораблей переславской "потешной" флотилии. В начале XIX века Владимирский губернатор - поэт и историк И.М. Долгорукий на средства, собранные жителями переславского уезда, построил каменное здание Петровского музея на том месте, где создавалась флотилия. Музей торжественно открылся 1 августа 1803.