Судебная реформа 1864 г. в России

- собственность государства или  непосредственно царя;

- вотчинное землевладение. Вотчины  передавались по наследству. Существовало  три вида: родовые, выслуженные  и купленные;

- поместья. Они давались за службу. Поместье не могло передаваться  по наследству.

Термин «поместье» впервые был  использован в Судебнике 1497 г. и  вошел в обиход для обозначения  особого вида условного землевладения, выдаваемого за выполнение государственной службы. Поскольку поместье выдавалось за самые различные виды службы, возникла необходимость ввести определенный эквивалент для оценки этих заслуг. Договор в XV—XVI вв. — один из самых распространенных способов приобретения прав на имущество. Широкое распространение получает письменная форма сделок, оттесняющая на второй план свидетельские показания, Договорные грамоты в сделках о недвижимости приобретают законную силу после их прохождения в официальной инстанции. Контроль государства за этой процедурой усилился после введения писцовых книг. Обязательственное право XV—XVI вв. развивалось по линии постепенной замены  личностной ответственности по договорам имущественной ответственностью. Так, при заключении договора займа закон запрещал должникам служить в хозяйстве кредиторов. Законодатель предпринял попытки по-новому рассматривать и договор личного найма, долгое время бывший источником личной кабальной зависимости для нанимающихся.[17] Однако недостаточно определенное положение физических лиц в законодательстве сказалось на перенесении ответственности по обязательствам с конкретных лиц, их принимавших, на третьих лиц, прежде всего на членов семьи. Супруг отвечал по обязательствам другого cyпpуга, отец — по обязательствам детей, дети — за отца. Допускалось также перенесение ответственности от господина на его людей, слуг и крестьян. Закон предусматривал ситуации, когда третьи лица должны были вступать в обязательство, заменяя собой действительных участников отношения. Так, судья или дьяк, получившие взятку от ответчика при рассмотрении судебного дела, сами переходили в положение ответчиков по данному делу и на них возлагались все соответствующие обязательства. Законодательство устанавливало случаи добровольной замены в обязательстве одного лица другим: кредитор имел право передать третьему лицу полученную от должника кабалу, пометив на ней акт передачи. Такая передача осуществлялась без согласия должника, но сам он мог передать свои обязательства третьим лицам только с согласия кредитора. Одним из важнейших условий при заключении договора являлась свобода воли и волеизъявления договаривающихся сторон, однако это условие часто не выдерживалось как практикой, так и законодательством. Закон признавал недействительной сделку, заключенную в состоянии опьянения или под действием обмана. Само понятие обмана довольно подробно определялось в законе, причем преимущественно с уголовно-правовой точки зрения: мог быть установлен обман в отношении тождественности лица, заключившего сделку, права заключать эту сделку, относительно самого предмета сделки. Близким к сфере обязательственных отношений был институт залога. По русскому праву XV—XVI вв. залог выражался в переходе на залогополучателя прав владения и пользования имуществом залогодателя, но без полного перехода права собственности на вещь.  С процедурной точки зрения залог отличался от купли-продажи еще тем, что закладная могла превратиться в купчую не в момент заключения договора, а только в момент истечения его сроков, при просрочке. Само право залогополучателя пользоваться заложенной вещью также возникало не из существа залогового отношения, а из специально оговоренного условия о процентах. До середины XVI века преобладающей формой заключения договоров оставалось устное соглашение. Допускалось судебное разбирательство по договорам, заключенным «без кабалы», т.е. письменно не зафиксированным и опиравшимся  на свидетельские показания и ордалии. К концу века все большее значение стала приобретать письменная форма сделок — кабала. Прекращение обязательства связывалось либо с его исполнением, либо с неисполнением в установленные сроки, в некоторых случаях — со смертью одной из сторон. Как правило, срок исполнения оговаривался сторонами при заключении договора; при особых обстоятельствах он мог быть продлен распоряжением представителя власти. Например, лицам, пострадавшим от разбоя, выдавались «полетные грамоты», в которых устанавливалась отсрочка платежей по долгам, причем для должников положение менялось и в том случае, если в числе пострадавших оказывался и их кредитор. Внешняя форма обязательства оказывала существенное влияние на его содержание. Договор мены, один из самых древних, стал широко использоваться в сделках с недвижимостью, когда наметилась тенденция к сближению вотчинного и поместного землевладений. Купля-продажа недвижимости была связана с рядом условностей и ограничений. Лицо, владевшее имуществом на праве условного землевладения, могло отчуждать его не иначе, как с согласия действительного собственника вещи.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3.2. Семейное право

 

Семейное  право XV—XVI вв. в значительной мере основывалось на нормах обычного права  и подверглось сильному воздействию  церковного права.

Юридические последствия мог иметь  только церковный брак. Устанавливалась  общность имущества супругов, но закон  запрещал мужу распоряжаться приданным  жены без её согласия.

Имущество, ранее принадлежавшее одному из супругов, будучи включенным, в комплекс семейного имущества, меняло свой характер и становилось общим.

В интересах общего семейного бюджета, чтобы гарантировать сохранность  приданного, принесённого женой, муж  вносил своеобразный залог. После смерти мужа вдова владела всем имуществом до тех пор, пока наследники мужа не выплачивали ей стоимость приданого.

В XV—XVI вв. в сфере наследственного  права проявилась тенденция к  постепенному расширению круга наследников  и правомочий наследодателя. Наследники по завещанию могли предъявлять иски и отвечать по обязательствам наследодателя только при наличии оформленного завещания, подтверждающего эта обязательства («доклады» и «записи»).

По сравнению с предыдущим периодом в праве наследования наметилась большая свобода воли завещателя: завещание мог сделать любой член семьи. Такая индивидуализация воли наследодателя требовала соблюдения письменной формы завещания.

Эта форма стала обязательной при  завещании имущества сторонним  лицам, не наследующим по закону. Завещание  утверждалось «рукоположительством» послухов и дьяка.

В XV—XVI вв. основной круг наследников  по закону включал сыновей вместе с вдовой. При этом в наследовании участвовали не все сыновья, а  лишь те, которые оставались на момент смерти отца в его хозяйстве и  доме. Братья получали равные доли наследства и имущества, отвечая по отцовским  обязательствам (от лица всей семьи), и  расплачивались по ним из общей наследственной массы.

При наличии сыновей  дочери устранялись  от наследования недвижимости (ст. 60 Судебника 1497 г.)[18], однако постепенно они начинают допускаться к законному наследованию вотчин.

Приданое дочерям комплектовалось как «часть на прожиток», т.е. выделялось из массы родовой недвижимости. Первоначально эта доля отрезалась только от государственных земель, находившихся во владении отца, т.е. поместий.

Законодательство дифференцированно подходило к вопросу наследования женщинами недвижимого имущества. Строго проводился принцип недопущения вдов к наследованию родовых вотчин. При отсутствии у вдовы сыновей вотчины передаются родственникам умершего (по нисходящей и боковой линиям).

С выслуженными вотчинами дело обстояло несколько иначе: в XV— XVI вв. практика приравнивала их к купленным, в связи, с чем допускался их переход во владение пережившей супруги. В случае повторного брака вдова теряла право на вотчину, зато ее новому мужу выделялась земля в поместье. На купленные (в том числе и у казны) вотчины вдовы имели право собственности.

Распоряжение крестьянскими землями  ограничивалось целым рядом факторов. Одним из важнейших была община, которая осуществляла передел (обмен) земельных наделов, распределяла тяжесть налогообложения и повинностей, могла стать наследницей имущества, контролировала договорные и обязательственные отношения своих членов. Земельные наделы передавались по наследству сыновьям, но распоряжение ими ограничивалось земельными правами общины.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3.3. Уголовное право

 

В  первом общероссийском  Судебнике 1497 г. нашли применение нормы Русской Правды, но если Русская Правда являлась сводом обычных норм и судебных прецедентов и своеобразным пособием для поиска нравственной и юридической истины («правды»), то Судебник стал прежде всего «инструкцией» для организации судебного процесса («суда»).

В Судебнике 1550 г. («царском») расширялся круг регулируемых центральной властью  вопросов, проводилась определенно  выраженная социальная направленность наказания, усиливались черты розыскного процесса. Регламентация охватила сферы  уголовно-правовых и имущественных отношений. Был закреплен сословный принцип наказаний и одновременно с этим расширен круг субъектов преступления — в него включаются холопы: законодатель значительно более определенно установил в законе субъективные признаки преступления и разработал формы вины.

Под преступлением судебники понимали не только нанесение материального или морального ущерба, «обиду». На первый план выдвинулась защита существующего социального и правового порядка.

Преступление — это, прежде всего, нарушение установленных норм, предписаний, а также воли государя, которая неразрывно связывалась с интересами государства.

Усиление центральной власти обусловило развитие форм внесудебной, внеправовой  расправы. Практика выработала такую  своеобразную форму судебного процесса, как «облихование» (ст. 52 Судебника 1550 г.)[19]: если подозреваемого обвиняли в том, что он «ведомо лихой человек», этого было достаточно для применения к нему пытки.

Обвинение предъявляли 15—20 человек: «лучший люди», дети боярские, дворяне, представители верхушки посада или  крестьянской общины. Очевиден не правовой и социально ориентированный  характер этой процедуры.

«Облихование» порождало особого субъекта — «лихого человека», его появление в деле придавало особую значимость данному составу преступления.

К «лихим», т.е. особо опасным, делам  относились разбой, грабеж, поджог,    убийство («душегубство»). Появляется понятие «крамола», т.е. антигосударственное деяние. В него кроме перечисленных видов особо тяжких преступлений включались также заговоры и мятежи.

Таким образом, можно констатировать появление в законе понятия государственного преступления, которое было неизвестно Русской Правде. К этому виду примыкает группа должностных преступлений и преступлений против порядка управления и суда: взятка («посул»), вынесение заведомо несправедливого решения, казнокрадство. Развитие денежной системы породило такой состав преступления, как фальшивомонетничество (чеканка, подделка, фальсификация денег). Эти новые для законодателя составы связывались с ростом бюрократического аппарата.

В группе преступлений против личности выделялись квалифицированные виды убийства («государский убийца», разбойный убийца), оскорбления действием и словом. В группе имущественных преступлений много внимания было уделено татьбе, в которой также выделялись квалифицированные виды: церковная, «головная» (похищение людей) татьба, юридически не отграниченные друг от друга грабеж и разбой (открытое хищение имущества).[20]

Система наказаний по судебникам усложнялась, сформировались новые цели наказания — устрашение и изоляция преступника. Целью властей стала демонстрация их всесилия над обвиняемым, его душой и телом. Высшая мера наказания — смертная казнь, которая могла быть отменена с государевым помилованием.

Процедура казни превратилась в своего рода спектакль, появились новые виды казней и наказаний. Для наказаний стали характерны неопределенность их формулирования, а также жестокость (что служило целям устрашения). Телесные наказания применялись как основной или дополнительный вид. Наиболее распространенным видом была «торговая казнь», т.е. битье кнутом на торговой площади.

В период судебников членовредительные наказания (урезание ушей, языка, клеймение) только начинали вводиться. Кроме устрашения эти виды наказаний выполняли важную символическую функцию — выделить преступника из общей массы, «обозначить» его.

В качестве дополнительных наказаний  часто применялись штрафы и денежные взыскания. Размер штрафа варьировался в зависимости от тяжести поступка и статуса потерпевшего.

 

 

 

 

 

                

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                   ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

История России включает в себя не только общественно  – политические и культурные аспекты, закономерности исторического развития, но и отдельные юридические факты.

Обосновывает основные причины  и следствия таких явлений, как  возникновение, расцвет и упадок государственных систем и институтов. В истории большое место отводится  изучению возникновения правовых систем и отдельных правовых актов.

История изучения Судебника Ивана III насчитывает уже почти два  столетия, но данная тематика актуальна  и сегодня. Сравнение с действовавшими тогда юридическими нормами показало, что многие статьи Судебника несут  на себе следы влияния Русской  Правды, Новгородской и Псковской судных грамот, Двинской и Белозерской уставных грамот, кормленых грамот, всевозможных указов и грамот, касающихся суда и управления.

Около 40 статей не имеют соответствия в известных нам памятниках права, они могли быть извлечены из «сохранившихся законодательных актов или были нововведением составителей Судебника. Но и заимствованные нормы перерабатывались в соответствии с целями и назначением Судебника, так как российское право и российское государство всегда переживали единые процессы развития.

Судебники, как и источники других исторических периодов, носят черты  «национального характера», такие как: приоритетность коллективных начал  над индивидуальными, большое число условностей в определении правового статуса субъектов, переплетение заимствованных и традиционных начал, вторжение административных начал в судебную деятельность и т. п.

Основы правового регулирования  административно-управленческой деятельности, нашедшие отражение в мерах по перестройке аппарата управления и  переходе от построения его на территориальных  началах к функциональному, были направлены на обеспечение внешней и внутренней безопасности, подавление проявлений классовой борьбы, развитие производственных сфер, в которых было заинтересовано государство.

Административное законодательство складывалось по двум основным направлениям. Во-первых, по функционально-структурному, ряд правовых актов и практическая юрисдикционная деятельность способствовали закреплению и становлению системы управления государством, устанавливали их состав, внутреннюю структуру, порядок деятельности и делопроизводства.

Во-вторых, законодательство и правительственные  мероприятия определяли основные направления  государственно-управленческой деятельности.