Турция в годы Первой мировой войны

Очевидно, что такие жертвы Россия несла не без своих интересов  в своей внешней политике. А  главной целью России была перспектива «Царьграда», которой страны Антанты на дипломатических переговорах не безуспешно «подкармливали» ее, преследуя, в свою очередь, сугубо личные цели - втянуть ее как можно глубже в войну.13 ноября 1914 г. Бенкендорф телеграфировал, что король Георг V сказал ему: «Константинополь … должен быть вашим».¹⁹

Франция также отмечала в  сфере своих первостепенных территориальных  интересов помимо Эльзаса и Лотарингии, «разрушение Германской империи» и «исправление некоторых колониальных границ» в Африке.

Позиция Николая II в отношении Турции была непреклонна: «турки должны быть изгнаны из Европы. Константинополь должен быть нейтрализован. Западную Фракию до линии Энос - Мидия следует передать Болгарии. Остальная территория от этой линии до берегов Дарданелльского пролива должна отойти к России.»[24, с.109]. Это еще раз подчеркивало, во-первых, насколько важен был выход России к проливам, во-вторых, возможность России в будущем влиять на обстановку в восточной части средиземноморья. Здесь Россия сразу же сталкивалась с французскими интересами в этом регионе. Это означало, что военные усилия России и ее военные цели были подчинены основным целям ее союзников.

В связи с нагнетанием  обстановки вокруг проливов Черчилль с конца августа 1914 г. действовал исходя из предположения, что Турция будет находиться среди врагов Англии. В Париже планы англичан вызвали  сильную реакцию. Из всех районов, находившихся под властью султана, ни один не имел такого значения для французских  вкладчиков (промышленников и финансистов), как Сирия. Около 1 млрд. франков было вложено в строительство важнейшей железнодорожной линии Дамаск - Хама с ее ответвлениями, порта, сети газового и электрического освещения, водопровода в Бейруте, в компанию «Трамве Либане» (ливанский трамвай), в строительство портовых мастерских в Триполи и в других местах и т.д.²⁰ Накал страстей по вопросу о сферах влияния стремительно нарастал. Необходим был компромисс между Англией и Францией. Такой компромисс был найден. Правители Третьей республики, оставляя Палестину, Сирию, Киликию и Александретту за Францией, подозревали английское правительство в том, что оно использует защиту Египта как предлог для осуществления своих замыслов в отношении Александретты. Кроме того, большинство членов французского правительства было против возможного ослабления Западного фронта.

Таким образом, во внешнеполитических целях Англии и Франции в отношении  России, Константинополь и проливы  выступали только "приманкой" для скорейшего ее вступления в войну. Отсюда союзницы России покровительствовали  империи Полумесяца с целью не допустить туда царскую Россию и  удержать в своих руках контроль над страной. Это означало, что  военные усилия России и ее военные  цели были подчинены основным целям  ее союзников.

Цель всей Дарданелльской операции заключалась не в помощи России. Она заключалась в овладении  Ближним Востоком Англией независимо от России и против установления ее владычества на проливах.

Россия же, путем невероятных  дипломатических усилий, расплачиваясь  за будущее, миллионами жертв своего населения, фактически заглатывая преподносимую  Англией и Францией "приманку", добилась на некоторое время удовлетворения требований по Константинополю и  проливам у своих союзниц по Антанте.

 
Глава III. Турция и державы Антанты на Балканах во второй половине 1914 - 1918 гг.

Для политиков и высших военных чинов война пришла неожиданно. О том, что она может начаться с конфликта в "аппендиксе Европы", - Балканах, думали многие. Но решительно никто не ожидал, что в большой  войне, к которой так долго  готовились великие державы Европы, именно Балканам суждено будет сыграть  столь значительную, если не решающую роль. Планы генеральных штабов всех великих держав строились на основе идей стратегии сокрушения - война  не должна была стать затяжной.

Недооценка Балкан как  самого слабого звена в обороне  Центральных держав привела союзников  к неразумному использованию  своих ресурсов. Над союзным командованием  тяготел кошмарный образ сорвавшейся  Дарданелльской операции. Между тем  Проливы были необходимы Антанте  как точка, окончательно блокировавшая  осажденную Центральную Европу, но более всего в этом нуждалась  Россия, также фактически находившаяся в блокаде. Кроме того, по мнению автора работы, отказ союзников усилил подозрения к ним русской стороны. В марте 1916 г. Алексеев в разговоре  с начальником оперативного отделения  Ставки генералом М.С. Пустовойтенко  так отозвался о партнерах по Антанте: «Нет, союзникам вовсе не надо нас спасать, им надо спасать только себя и разрушить Германию. Вы думаете, я им верю хоть на грош? Кому можно верить? Италии, Франции, Англии? Скорее Америке, которой до нас нет никакого дела»²¹. Подтверждением этого высказывания является подписание так называемого «соглашения Сайке – Пико» 9 марта 1916 г. о разделе Азиатской Турции. Инициатива принадлежала западным державам. С английской стороны переговоры вёл Сайке, с французской - Пико.9 марта 1916 г. результаты сговора между Сайксом и Пико были сообщены русскому правительству. Это был план захвата Антантой большей части Оттоманской империи, включая часть чисто турецких областей. Сазонову очень не понравилось, что между русскими, французскими и английскими владениями не оставлено какого-либо буферного государства. Да и вообще у него возник целый ряд возражений. Последовали новые переговоры. Только после длительного торга и ряда поправок русское правительство признало соглашение Сайке - Пико.26 апреля состоялось подписание франко-русского соглашения (в дальнейшем одобренного Англией) о размежевании обоюдных претензий на Азиатскую Турцию, 9 и 16 мая - соглашения между Англией и Францией по тому же самому вопросу. Два последних документа и вошли в историю под наименованием «соглашения Сайке – Пико».²²

Англия получала Месопотамию  с Багдадом, но без Мосула. Большая  часть Аравии признавалась сферой английского  влияния. Палестина подпадала под  международный контроль, но Англии предоставлялись порты Хайфа  и Акра.

Франция получала Сирию, Малую  Армению, Киликию, значительную часть  Курдистана ж даже часть восточной  Анатолии. В качестве сферы влияния  она приобретала сверх того часть  Аравии, расположенную к северу от границы Неджда, и Мосульскую область  с её нефтеносным районом.

Россия приобретала области  Трапезунда, Эрзерума, Баязета, Вана и  Битлиса, часть Курдистана и полосу вдоль Черноморского побережья, к западу от Трапезунда. Всё это - сверх того, что ей было предоставлено  по соглашению о Константинополе  и проливах. Французские железнодорожные  концессии на территории, отходившей к России, сохраняли свою силу.²³

Доли Италии не определили, поскольку, начав войну с Австрией, она всё ещё мешкала с объявлением  войны Германки. В августе 1916 г. она, наконец, решилась на этот шаг, и после  этого ей был на карте выкроен  огромный кусок южной и юго-западной Анатолии, включавший Адалию, Кониго, Айдин и Смирну. Словом, от Турции оставалась только центральная и северо-восточная Анатолия.

29 июля 1916 г. в германской  главной квартире была подписана  военная конвенция на случай  выступления Румынии - ее подписали  Фалькенгайн, начальник генштаба  австро-венгерской армии генерал-фельдмаршал  Ф.К. Гетцендорф и болгарский  военный уполномоченный полковник  Ганчев.5 августа на встрече с  Гетцендорфом в Будапеште ее  подписал от имени османского  командования Энвер-паша. Конвенция  предполагала, что основной удар  румыны нанесут в Семиградьи, ограничившись слабой обороной  по Дунаю. Именно там они  и должны были получить первый  удар от Центральных держав. Но  для этого им необходимо было  высвободить силы, скованные Антантой  в другом районе Балкан. Большая  часть болгарской армии к осени  1916 г. находилась на Салоникском  фронте. Греческие части стояли  тонким кордоном между противниками, но до лета 1916 г. фактически  саботировали снабжение подвижным  составом железной дороги в  тылу союзников. Салоники в  конце 1915 - начале 1916 г. были переполнены  солдатами разных стран и беженцами,  дисциплина среди мобилизованных  греческих частей была низкой - резервисты массами дезертировали.  Среди греческих офицеров было  много явных и скрытых германофилов - выпускников германских военных  училищ и академий. Германской  ориентации придерживался и король  Константин.²⁴

В начале апреля 1916 г. Саррайль был информирован о том, что греческие  части в Македонии получили приказ эвакуировать артиллерию и боеприпасы и оставить укрепления на границе  болгарам. Важнейшим из них был  форт Рупель. Это было мощное долговременное укрепление, возвышавшееся над долиной  реки Струмы. Рупель был ключом, открывавшим  болгарам дверь в Салоники, а союзникам - Болгарию.26 мая 1916 г. болгары перешли  границу. На следующий день зажатый на Струме между болгарами и французами без сопротивления капитулировал 4-й греческий корпус.²⁵

Немцы усилили болгарские части одной дивизией, артиллерией, пулеметными частями, авиацией и  командованием.9 болгарских и 1 германская дивизии (201 батальон) примерно сравнялись в силах с союзническими 15 дивизиями (183 батальона), тем более что в  августе 1916 г. они были усилены 2-й  особой русской бригадой (6 батальонов).17 августа болгары предприняли  наступление на струмском и флоринском направлениях.²⁶

Таким образом, закладывалось  основание будущего поражения. Единственным выходом из тупика было бы вторжение  в Болгарию крупной русской армии, что после нескольких побед должно было решить колебания в болгарской армии в пользу России. Как отмечал  Неклюдов, "разбить их, после чего вся болгарская армия перешла  бы на нашу сторону с криком, что  Святая Русь непобедима, что только предатели втянули болгарский народ  в кощунственную войну и что  эти предатели заслужили смерть" [48, с.465].

Однако внимание Алексеева  по большей части привлекал карпатский участок русско-австрийского фронта. Прежде всего, он продолжал считать, что Румыния не обладает силой, достаточной  для обороны всех своих границ. Поэтому он и предлагал перевести  русские войска в Трансильванию, на границах которой по-прежнему почти  не было австрийских частей, а румынскую  армию сосредоточить в восточной  части Валахии, ближе к сербской границе, по линии обороны, проходившей  восточнее Бухареста. Это положение  давало возможность использовать эти  войска для наступления в разных направлениях - как в Трансильвании, так и в Сербии. В принципе, будучи противником идеи войны с  Болгарией, начальник штаба русского фронта мог склониться в пользу удара  по этой стране, но только при условии, что он примет характер крупномасштабной операции с координированными ударами со стороны Салоникского и вновь образуемого Румынского фронтов, причем с обязательным созданием единого союзного командования на последнем. Безусловно, условия эти были разумны, но никак нельзя сказать, что Алексеев активно их защищал. Можно предполагать, что сопротивление со стороны союзников и румын устраивало его, потому что снимало с повестки дня необходимость болгарского похода. Таким образом, внимание к Карпатам, где гасло русское наступление, было логичным. Оставалось надеяться, что румынская армия откроет перевалы - путь в Венгерскую равнину с тыла.28 августа 1916 г., в понедельник, Николай II не без радости записал в дневнике: "Наконец пришло давно ожидаемое известие о выступлении Румынии. Она объявила войну Австро-Венгрии. Наша кавалерия (3-я кав. див.) перешла Дунай в Добруджу, а пехота на судах подымается к Черноводам.²⁷

Братиано одержал дипломатическую  победу, опираясь на поддержку Лондона  и Парижа. Ночью 27 августа Румыния  объявила войну Австро-Венгрии. В  обращении короля к народу и армии  основной упор был сделан на необходимость  объединения всех румын в одном  государстве - враг был назван прямо: это была Австро-Венгрия и только она [48, с.466]. Немцы при самом худшем развитии ситуации ожидали это выступление  в середине сентября, к концу сбора  урожая - так что начало боевых действий было одновременно и долгожданным, и внезапным для Центральных  держав.

Через неделю после объявления войны Австро-Венгрии немецкое и  турецкое посольства покинули Бухарест в одном поезде. Перед отъездом германский посланник принц Адольф Шомбург-Липпе заявил, что даже если в его стране поймут, что война  проиграна и что в распоряжении командования осталось всего 500 тыс. человек, то, прежде чем капитулировать, их пришлют  в Румынию для того, чтобы преподать ей урок за коварство.²⁸

Уже 29 августа начались немецкие налеты на Бухарест, что возымело свой психологический эффект на румын.1 сентября 1916 г. Болгария объявила войну Румынии.2 сентября болгарские пограничные войска атаковали румын, в ряде пунктов  границу стали переходить и части  армии.

Вступление в войну  Румынии поначалу действительно  поставило Центральные державы  в сложное положение. В Трансильвании, где румыны нанесли свой главный  и первый удар, их 400 тыс. солдатам и  офицерам поначалу противостояла австро-венгерская 1-я армия численностью всего в 34 тыс. человек, подкрепленная шахтерским ополчением. Гинденбург вспоминал: «Противник на первых порах пользовался полной свободой действий. Я в особенности опасался румыно-русского наступательного движения на юг. Сами болгары высказывали сомнение, - будут ли их солдаты сражаться против русских. Твердая уверенность в этом отношении генерала Искова. не всеми разделялась. Не было сомнений, что наши противники рассчитывают на это русофильское настроение, по крайней мере, большей части болгарской армии»

Вскоре ошибки союзной  стратегии позволили немцам выйти  из кризиса. В Трансильванию предполагалось спешно перебросить четыре-пять пехотных, одну-две кавалерийских немецких дивизий, две пехотные и кавалерийскую  австро-венгерские дивизии. Австро-венгерские части снимались с Восточного фронта, где они были сильно потрепаны. Но и эти части могли оказать  поддержку жандармам, ландштурмистам, пограничникам и алармистам и  задержать румынское наступление  до прихода германской поддержки. Под  ружье становились все, кто был  в состоянии сражаться. Война  носила ярко выраженный характер этнического  противостояния - сожженные венгерские дома, свежие венгерские могилы и т.п. Следует отметить, что когда позже  на фронте появились русские части, они не вызвали у местного венгеро-немецкого  населения страха и желания бежать.²⁹