Формирование судебной и надзорной системы во время Петровских реформ

 

 

Содержание

 

Введение.........................................................................................................3

Формирование судебной и надзорной системы во время Петровских реформ......................................................................................................................5

Заключение..................................................................................................15

Список используемых источников............................................................18

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

Актуальность изучения судебных реформ очевидна. Эти реформы являют собой поворотные точки судебной истории любой страны. Всесторонние разыскания касательно обстоятельств проведения судебных реформ - от их замысла до результатов - позволяют, с одной стороны, приблизиться к пониманию межвековых закономерностей функционирования национальной судебной системы, с другой - к пониманию закономерностей в достижении как позитивных, так и негативных итогов самих преобразований.

Без выявления отмеченных закономерностей, как представляется, затруднительно выработать в полной мере оптимальную стратегию дальнейшего совершенствования российского правосудия в ХХI веке. На сегодняшний день отечественный исторический опыт судебного реформирования несомненно заслуживает сколь глубже быть исследованным учеными, столь и шире быть востребованным законодателем.

Первые исследования, содержавшие целостный анализ отечественных судебных преобразований, появились только в 1990-е гг. Таковой целостный анализ - хотя и с неодинаковой степенью детализации - специально предприняли Л. С. Симкин, Н. Н. Ефремова, А. С. Кобликов, П. Соломон, С. А. Пашин. Уже в нынешнем веке было опубликовано учебное пособие С. В. Лонской, полностью посвященное истории судебных преобразований в России1

В 1721 году Сенат и Духовный Синод преподнесли Петру титул Императора Всероссийского. Россия становится Империей. Значение этого события очень велико. XVIII столетие в истории России стало поистине судьбоносным. Оно явилось временем коренных перемен вызванных петровскими реформами.

Отечественным законодателем цель судебной реформы была, как представляется, впервые сформулирована в преамбуле к Инструкции рекетмейстеру от 5 февраля 1722 г.

В данной преамбуле Петр I отметил, что предпринятые им усилия по преобразованию судоустройства и судопроизводства имели целью, чтобы «каждому по их делам суд был праведной и беспродолжителной»2.

Цель работы - рассмотреть формирование судебной и надзорной системы во время Петровских реформ.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Формирование судебной и надзорной системы во время Петровских реформ

 

Судебная реформа - это совокупность взаимосвязанных, системных, нормативно закрепленных на общегосударственном уровне (в том числе и кодификационно) изменений в области судоустройства и судопроизводства, предпринятых с целью достижения максимальной эффективности функционирования судебной системы и осуществленных в исторически ограниченный период.

О реформировании суда как об особой линии государственных преобразований ни слова не было сказано ни в одном документе, исходившем от Петра I или от кого-то из лиц из его окружения. Связано это было с тем, что политико-правовую основу административных и судебных преобразований, осуществленных в России во второй половине 1710-х – начале 1720-х гг., образовали выработанные европейскими правоведами XVII в. концепция «полицейского» государства (Polizeistaat) и концепция камерализма.

В названных концепциях устройству судебной системы не было уделено специального внимания, в них - даже отдаленно - не ставился вопрос о разделении властей. Тем самым, не приходится сомневаться, что на субъективном уровне Петр I проводил судебную реформу в русле реформы административной, в рамках общего переустройства государственного аппарата.

Поскольку характер судебных преобразований 1717–1723 гг. остался неосознанным законодателем, в то время не была разработана концепция судебной реформы. Исходный замысел Петра I касательно содержания судебной реформы возможно сегодня реконструировать по единственной фразе, собственноручно внесенной царем в предварительную роспись коллегий 1717 г.: «Юстиц-колегиум - всякой суд во въсех делех»3. Из этой формулировки очевидно, что в 1717 г. законодатель намеревался создать структурно обособленную единую судебную систему с Юстиц-коллегией в качестве суда высшего звена.

Еще одной особенностью судебной реформы 1717–1723 гг. стало широчайшее использование зарубежного опыта. Это было обусловлено тем, что в середине 1710-х гг.4

Петр I принял стратегическое решение осуществить административные и судебные преобразования по образцу страны, государственное устройство и законодательство которой в наибольшей мере соответствовали бы идеалу «полицейского» государства. Таковым воплощением Polizeistaat к 1717 г. Петр I счел Шведское королевство. По этой причине шведская модель судоустройства стала образцом для реорганизации российского суда.

В преддверии судебной реформы Петра I в нашей стране не было создано каких-либо государственных структур, специально отвечавших за подготовку нормативной основы преобразований - наподобие функционировавшей в 1862–1865 гг. Комиссии для составления законоположений о преобразовании судебной части при Государственной канцелярии Государственного совета Российской империи или функционировавшего в 1990–1993 гг. подкомитета по судебной реформе Комитета по законодательству Верховного Совета РСФСР/РФ. Вместе с тем, необходимо отметить, что в 1718 г. в правительственной среде сложилась небольшая группа лиц, углубленно вовлеченных в процесс подготовки именно судебных преобразований. В состав этой группы входили руководители Юстиц-коллегии А. А. Матвеев и Герман Бреверн, а также основной консультант Петра I по шведским образцам камер-советник Генрих Фик.

Кроме того, нельзя не упомянуть, что в ходе судебной реформы 1717–1723 гг. были предприняты значительные усилия по кодификации процессуального законодательства.5

Особенностью судебной реформы Петра I следует признать весьма краткие сроки воплощения в жизнь преобразований в области судоустройства. Ставшие судами первых двух звеньев в новоучрежденной системе судов общей юрисдикции надворные, провинциальные и городовые суды были повсеместно основаны на протяжении 1719–1720 гг. Подобные сжатые сроки реорганизации судебного устройства роднят судебную реформу 1717–1723 гг. с судебными реформами 1775 г. и 1922 г. и отличают от судебной реформы 1864 г. (при проведении которой осуществление преобразований в судоустройстве растянулось на 35 лет).

А вот со стороны преобразований в области судопроизводства судебную реформу Петра I приходится признать незавершенной. Данную особенность реформы обусловило то обстоятельство, что в конце 1710-х – первой половине 1720-х гг. не была в надлежащей мере сформирована нормативная основа функционирования преобразованной судебной системы. В 1717–1723 гг. не были разработаны или же не получили утверждения нормативные правовые акты, в которых специально регулировались статус, организация и компетенция судов общей юрисдикции. Ни в годы судебной реформы, ни впоследствии так и не были изданы ни Регламент Юстиц-коллегии, ни инструкции надворным, провинциальным и городовым судам.

Нормативную основу функционирования судебной системы, реформированной в 1717–1723 гг., образовали разрозненно изданные нормативные правовые акты (вроде типового Наказа городовым судьям 1719 г.), в которых регулировались отдельные вопросы судоустройства и судопроизводства.

Главнейшим нововведением, осуществленным в ходе судебной реформы Петра I в области судоустройства, несомненно, явилось построение никогда не существовавшей в России системы судов общей юрисдикции. Четырехзвенная конструкция данной системы была исходно определена в законе от 19 декабря 1718 г. об укреплении инстанционности в судопроизводстве. Первые три звена системы судов общей юрисдикции образовали структурно отделенные от органов управления «нижние» суды (городовые и провинциальные), надворные суды (гофгерихты) и Юстиц-коллегия. Названные судебные органы аккумулировали в своей компетенции весьма значительный объем юрисдикционных полномочий, которыми в дореформенный период обладали семь приказов, а также региональные и местные органы государственной власти.

Именно в связи с учреждением судов общей юрисдикции, руководствуясь принципами камерализма и исходя из установки на построение в России «полицейского» государства, законодатель решился на радикальную меру: полностью лишить местные органы общего управления всех уровней судебных функций. Данная мера Петра I - шедшая вразрез с многовековой практикой отечественного государственного строительства - была нормативно закреплена в Инструкции или наказе воеводам и в Инструкции или наказе земским комиссарам, утвержденных в январе 1719 г.

Неслучайно, названные Инструкции были составлены на основе шведских Инструкции ландсховдингам [landshovding] 1687 г. и Инструкции дистриктным управителям [haradsfogde] 1688 г. Соответствующие положения российских Инструкций 1719 г. обусловили функциональное отделение административных органов от судебных (хотя и только на региональном и местном уровнях), что, в свою очередь, вело к укреплению независимости суда. Таким образом, издание закона от 19 декабря 1718 г. и Инструкций воеводам и земским комиссарам 1719 г., в которых оказалось закреплено структурное и функциональное обособление органов правосудия от органов управления, возможно признать первыми шагами законодателя на пути формирования в нашей стране ветви судебной власти.

Важным последствием образования в 1717–1719 гг. системы судов, отделенных от административных органов, явилось зарождение в России профессионального судейского корпуса. В состав этого корпуса вошли лица, занимавшие судебные должности в городовых, провинциальных и надворных судах и в Юстиц-коллегии. При этом законодатель никак не регламентировал в конце 1710-х – первой половине 1720-х гг. статус судей, в частности, не установил для них какие-либо квалификационные требования.

Несмотря на все затруднения, возникавшие на практике при создании судов общей юрисдикции, в 1721 г. новая судебная система начала функционировать в полном объеме. Однако уже очень скоро законодатель принял решение частично отказаться в области судоустройства от шведских образцов. Данное решение сложилось у Петра I, насколько можно понять, вследствие опасений, что реорганизованная на шведский манер система региональных и местных органов общего управления оказалась слишком ослабленной.

Взяв курс на укрепление местных административных органов, законодатель предпринял шаги по восстановлению традиционной для нашей страны модели единства власти на местном уровне (модели «единого хозяина» на территории). О желательности возвращения к подобной модели в ту пору наиболее емко высказался генерал-майор В. И. Геннин в письме в императорский Кабинет от 1 февраля 1724 г.: «Чтоб [в губернии]… был бы один главнейший камандир… а не так как теперь, что всякой болшой»6. В качестве же первого шага на пути укрепления местных органов управления законодатель осуществил в 1722 г. такую судебно-контрреформаторскую меру, как упразднение городовых и провинциальных судов.

Соответственно, судом первого (основного) звена стали губернские и провинциальные канцелярии (сохранившие, правда, в судебном отношении подчиненность надворным судам и Юстиц-коллегии).

Сходным образом, в отступление от шведской модели судебного устройства, в которой доминирующее положение занимали суды общей юрисдикции, в 1717–1723 гг. законодатель уделил значительное внимание развитию системы специализированных судов. В ходе проведения судебной реформы Петра I было реорганизовано и впервые учреждено 13 специализированных судебных органов, никак не связанных с системой судов общей юрисдикции. Ряд судов специальной юрисдикции - военные, церковные, магистратские, таможенные, полицмейстерские - образовали особые двух-трехзвенные подсистемы. Суды названных подсистем являлись ведомственными судебными органами, структурно едиными с органами управления и самоуправления (за исключением военных судов первого звена).

В итоге, из подсудности отечественных судов общей юрисдикции к 1724 г. оказались изъяты - всецело или по большей части - восемь категорий уголовных и гражданских дел (дела по государственным, финансовым, таможенным, противоцерковным преступлениям, преступлениям против интересов службы, по фальшивомонетничеству, по нарушению общественного порядка в городах, дела по земельным спорам дворян). Параллельно с этим, из подсудности судов общей юрисдикции к концу правления Петра I были выведены - полностью или преимущественно - четыре значительные категории лиц (строевые военнослужащие, духовенство, крестьяне церковных вотчин, тяглые горожане), а заодно временно проживавшие в России иностранные предприниматели и представители среднего и высшего звеньев государственного аппарата.

Выше обрисованные отступления от шведских образцов, предпринятые в ходе проведения судебной реформы 1717–1723 гг., объяснялись отнюдь не недостатком политической воли первого российского императора. Будучи последовательным прагматиком, Петр I не мог со временем не уяснить недостаточную совместимость шведских образцов с российскими условиями и традициями, а потому не мог не осознать необходимость корректировки курса административной и судебной реформ. И подобно тому, как в 1722 г. в построении местных органов власти законодатель начал восстанавливать традиционную отечественную модель «единого хозяина» (и судьи, и администратора) в регионе, в 1721–1723 гг. он во многом вернулся к не менее традиционной модели такового же «единого хозяина» в ведомстве - что выразилось в развитии подсистем ведомственных судов.

Что касается нововведений, осуществленных в ходе судебной реформы Петра I в области судопроизводства, то таковые коснулись лишь уголовного процесса. Здесь наиболее значительными явились, во-первых, воссоздание ревизионно-решающего порядка пересмотра и утверждения судебных решений, а во-вторых, выделение в досудебном производстве стадии предварительного расследования.