Экономическая история

Древний Египет занимал выгодное географическое положение. Средиземное  море соединяло его с Передней Азией, Кипром, островами Эгейского  моря и материковой Грецией. Нил  являлся важной судоходной артерией, связывавшей Верхний и Нижний Египет. В самой стране было много  полезных ископаемых, металл добывали в прилегающих областях. Первые государственные  образования — номы — возникли здесь во второй половине IV тыс. до н.э., а на рубеже IV —III тыс. враждовавшие Верхне- и Нижнеегипетское царства  после победы последнего объединились в единое государство. Верхний Египет стал центром земледелия, а Нижний — ското- садоводства и виноградарства.

В период Древнего царства (XXVIII —XXIII вв. до н.э.) дальнейшее развитие получило животно- и садоводство, огородничество, виноградарство. Для Египта была характерна высокая степень централизации  экономики. Централизованно распределялась основная масса произведенного продукта. Чиновники скрупулезно учитывали  урожай и количество скота. Те общинники, кто работал на ирригационных  и строительных объектах, получали инструмент и провиант из государственных  хранилищ. Примерно также организовывалось ремесленное производство. В частном  хозяйстве довольно широко использовался  труд рабов, бывших полной собственностью своих хозяев, в государственном  производстве он не применялся.

В период Среднего царства (XXII — XVIII вв. до н.э.) совершенствовались орудия труда: наряду с каменными и медными  все чаще применялись орудия из бронзы. Воз никло производство стекла. Значительный прогресс наблюдался в земледелии, чему способствовало создание большого водохранилища, соединенного каналом  с Нилом, и разветвленной сети оросительных систем в Фаюмском оазисе.

Особенностью египетской экономики этого периода было падение роли громадных царских  хозяйств и укрепление среднего и  мелкого землевладения. Мелкие землевладельцы обозначались термином «царские хемуу». Они трудились в царском, храмовом и вельможном хозяйствах. С юного возраста они учитывались, распределялись по профессиям (земледельцы, пастухи, торговцы, воины и т.д.) и направлялись в различные хозяйства, где должны были работать пожизненно. Рабы «баку» составляли часть личного имущества собственника и могли быть куплены или проданы. И все же большую часть населения составляли свободные общинники, которые облагались государственными повинностями.

В период Нового царства (1580 — 1085 гг. до н.э.) владения Египта были расширены, что стимулировало экономическое  развитие. В страну хлынул поток  сырья, скота, золота, всевозможной дани и рабочей силы в виде пленных. Достаточно широко применялся труд рабов, но основным производителем материальных благ оставались мелкие земледельцы и ремесленники. Развивались арендные отношения. В период Позднего царства (X — VI вв. до н.э.) Египет находился под властью ливийцев, затем эфиопов, позже ассирийцев, персов. В 332 г. до н.э. был завоеван Александром Македонским.

         Общие черты хозяйственного развития древних цивилизаций.

Хозяйственное развитие древневосточных цивилизаций имеет общие черты. Среди них можно назвать такие, как:

1) сочетание элементов  хозяйства, свойственных первобытнообщинному  строю и раннеклассовому обществу;

2) устойчивость общины, объясняемая  необходимостью создания искусственных  оросительных и осушительных  каналов, что было под силу  только значительной группе людей;

3) устойчивость государства,  взявшего на себя функции распоряжения  ирригационными работами, монополизировавшего  право организации всех общественных  работ;

4) наличие храмового или  царского хозяйства, являвшегося  центром экономической жизни;

5) слабое развитие частной  собственности на землю;

6) появление больших городских  поселений и городов, социальная  дифференциация и ремесленная  специализация населения;

7) использование рабского  труда, но рабство было патриархальным. Для него характерны сохранение  связи между непосредственным  производителем и его участком  земли (если таковая у него  была), некоторая доля хозяйственной  самостоятельности и гарантии  против изменения правового статуса, сравнительно небольшая норма эксплуатации. Производство было направлено на создание не товаров, а средств существования рабов и рабовладельцев;

8) увеличение роли обмена  и торговли, сосредоточение функций  управления ею в руках государства.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

СССР — Россия: смена модели экономического развития в 90-е гг.

 

Реформа политической системы в СССР в период «перестройки» (1985-1990 гг.)

Начало перестройки непосредственно  связывают с приходом на пост Генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева  в 1985 г. К 1985 г. багаж реформаторов мало обновился в сравнении с представлениями  Ю.В. Андропова. Преобладала все та же идея наведения порядка и дисциплины на производстве, в результате чего будут исправлены накопившиеся недостатки и социализм сможет начать быстрое  и поступательное движение вперед. Это движение стало все чаще именоваться  «ускорением», которое и должно было привести к главной цели всей «перестройки» - обновлению социализма, приданию ему  большей динамичности и способности  выдержать конкуренцию со странами Запада.

Традиционным оказалось  и направление, в котором двигались  экономические преобразования - оно  развивалось в русле опыта  реформы 1965 г. - была предпринята попытка  повышения самостоятельности хозяйственных  единиц. Переходя от одной «модели  хозрасчета» к другой, высшим достижением  этой линии стала аренда государственного предприятия его коллективом. Не был забыт и опыт осуществления  нэпа: средством компенсации низкой эффективности слабо стимулирующих  работника государственных форм производства, была выдвинута кооперация, сравнительно безопасная с идеологической точки зрения как общественная форма  производственной деятельности, и, в  то же время, основанная на личном материальном интересе. Не дав какого-либо существенного  хозяйственного эффекта, экономические  реформы все же сыграли весьма существенную роль - они способствовали возникновению и развитию идеи возможности  применения рыночных методов в советской  экономической системе. В целом же проводимая в 1985-1991 гг. экономическая политика продемонстрировала явную неспособность политического руководства выйти за рамки традиционных представлений и неготовность к последовательным и решительным шагам.

Но дело не только, и даже не столько в способностях высших руководителей СССР. Фактически, правильнее говорить о том, что проведение экономических  реформ натолкнулось на жесткое сопротивление  всей политической системы. К 1987-1988 гг. это стало настолько очевидным, что советское руководство вынуждено  было объявить о начале частичных  изменений в этой сфере. Однако, естественно, это означало ослабление позиций  государственного аппарата, всего слоя советской номенклатуры, не желавшего  расставаться со своими привилегиями. Поэтому проведение реформ требовало  сломить ее скрытую, но упорную оппозицию. Стремясь найти поддержку, реформаторское крыло в руководстве решило опереться  на массы. Именно этими целями объясняется  знаменитая политика «гласности», сначала  весьма ограниченной, разрешенной, но затем все более смелеющей  и выходящей из под идеологического  контроля, ставшая основой фактической  «свободы слова» в стране.

Активная поддержка со стороны масс действительно позволила  начать процесс демократизации политической системы. В качестве главного направления  здесь было избрано повышение  роли Советов, означавшее установление четкого разграничения функций  между советскими и партийными органами, выражавшегося, прежде всего, в отказе партийных органов от выполнения хозяйственных функций. Высший орган  Советской власти - Верховный Совет - был дополнен Съездом народных депутатов и превратился в  постоянно действующий орган. Именно эти меры положили начало развалу  политической системы СССР, поскольку  именно партийная вертикаль обеспечивала реальное функционирование политической системы; советские органы были властью сугубо номинальной, а потому оказались не готовы к выполнению возложенных на них полномочий.

Наряду с развалом старой модели власти, в стране начинается постепенное формирование первых элементов  новой политической системы, основанной на многопартийности. Первые общественно-политические движения развивались в рамках самой  партии, где начинают появляться как  отдельные оппозиционеры (подобные Б.Н. Ельцину), так и целые группы (скажем, «демократическая платформа»). Начинают появляться и первые политические внепартийные группы - либерально-демократическая, социал-демократическая партии, Межрегиональная  депутатская группа на Съезде народных депутатов. Развитие гласности в  направлении все большей критики  как конкретных властей, так и  системы в целом вызвало заметную политизацию общества и рост популярности радикальных движений. Напротив, все  более отчетливым становится падение  авторитета КПСС и увеличение антикоммунистических настроений в стране. Наивысшего развития поляризация политических сил достигла в 1990-1991 гг., когда оппозиции удалось  добиться отмены 6-й статьи Конституции  СССР, закрепляющей особую роль КПСС в  государственной системе СССР, и  внушительного представительства  в ряде республиканских законодательных  органов. В свою очередь, непоследовательность и готовность идти на уступки М.С. Горбачева вызывала недовольство им в самом коммунистическом движении, в котором все большую силу набирало консервативное направление. Политическое размежевание оставляло  все меньше возможностей руководству  для проведения сбалансированной политики, приходилось постоянно лавировать между правыми и левыми, не удовлетворяя, в конечном счете, ни тех, ни других.

Растущая политическая нестабильность весьма негативно сказывалась на социально-экономической обстановке в стране. Фактическое прекращение  экономических реформ резко обострило  положение в народном хозяйстве, которое все меньше могло удовлетворять повседневные нужды населения. Все это усилило кризис доверия к власти. Частой формой проявления недовольства стали забастовки, во время которых выдвигались не только экономические, но и политические требования. Особую активность при этом проявили шахтерские коллективы. К концу 1990 г. политический кризис, слившись с социально-экономическим и идеологическим, поставил на повестку дня вопрос о выборе дальнейшего пути.

Этому способствовало ослабление позиций Советского Союза на внешнеполитической арене. Прежде всего, кризис в СССР привел к отходу от него «социалистических  стран» Восточной Европы. Отказ от «доктрины ограниченного суверенитета»  уменьшил возможности контроля за ними, что привело к поражения тех  сил, которые выступали за сохранение связей с СССР. В свою очередь, распад «восточного блока» резко усилил ориентацию вышедших из него государств на западные страны, вплоть до стремления войти в НАТО. С другой стороны, проводимая в стране линия на постепенную  демилитаризацию, хотя и улучшила имидж  СССР (а особенно его руководителя) в глазах западной общественности, имела и то последствие, что, ослабив  опасения по поводу «военной угрозы»  со стороны Советского Союза, ослабила его возможности влияния на международную  обстановку в мире. К тому же стремление улучшить внутириэкономическую ситуацию в стране за счет получения кредитов на Западе привело к необходимости  идти на серьезные, подчас неоправданные  уступки во внешней политике, что  также подрывало престиж руководства  в глазах общественности.

Таким образом, к началу 90-х  гг. стала очевидной невозможность  осуществления реформирования СССР в рамках задуманного умеренного варианта преобразований. Руководство, инициировав перемены, уже вскоре оказалось не в состоянии справиться с теми силами, которые были им же разбужены, оно проявило явное неумение вовремя реагировать на требования общественности, запаздывало с назревшими преобразованиями, оставаясь в кругу идей, никак не соответствовавших распространенным социальным ожиданиям.

 

                                      Распад СССР (1991-1992 гг.)

Одним из наиболее отчетливых проявлений общего кризиса в стране стал кризис национально-государственных  отношений. Будучи многонациональным  объединением, Советское государство  имело немало проблем в этой сфере - и доставшихся ему в наследство еще от Российской империи, и тех, что возникли уже после 1917 г. До тех  пор, пока власть была сильна, эти проблемы находились в приглушенном состоянии, лишь изредка выплескиваясь на поверхность. Однако в условиях ослабления власти они стали нарастать, постепенно захватывая все новые и новые  области: и экономику, и социальные отношения, и политику. Росту межнациональных  противоречий способствовала и неразбериха  в национально-государственном устройстве: сформировавшись как унитарное  государство, СССР в конституции  сохранил внешние черты федерации  и конфедерации. Если ранее никакие  формальные законоположения в реальности не имели значения, то теперь они  стали той базой, отталкиваясь от которой силы, выступающие против союза, стали требовать серьезных  изменений в положении различных  национальностей. Особенно часто они  ссылались на закрепленное в Конституции  СССР право наций на самоопределении.

Первый конфликт на национальной почве случился еще в 1986 г. в Алма-Ате, затем разгорелся территориальный  спор между Арменией и Азербайджаном  по поводу Нагорного Карабаха (с 1988г.), а с 1989 г. они стали вспыхивать практически повсюду: на Украине  и Кавказе, в Молдавии и Прибалтике, внутри российских земель. Рост центробежных тенденций в СССР имел вполне серьезные  причины, однако советское руководство, как и в других своих политических действиях, показало полную неспособность справиться с ними. Не понимая реальных истоков межнациональных противоречий, оно видело причины напряженности в этих районах в ошибках социально-экономического характера, допущенных местными властями. Естественно, и рецепты разрешения проблем казались на первых порах весьма простыми: составление программы исправления недостатков, дополнительное финансирование, да смена кадров. Однако отказ рассматривать национальные противоречия как серьезнейшую проблему на деле лишь еще больше запутывал вопрос и, скорее, способствовал обострению борьбы, чем наоборот.

К тому же характерной чертой СССР являлась неравномерность развития политического сознания в различных  республиках. Если одни проявляли высокую  степень лояльности к центру, то другие старались от них дистанцироваться. Это, в свою очередь, определяло отношение  центра к республикам: тогда как  республики Прибалтики, Закавказья и  Россия подвергались жесткому давлению со стороны центра, то Средняя Азия, Украина, напротив, получали от него постоянную поддержку.

Но, пожалуй, самым существенным во взаимоотношениях между центром  и местами вопросом был вопрос о темпах и характере реформ. Прибалтика и Россия настаивали на ускорении  преобразований, видя в них возможность  улучшить положение в республиках. Нерешительность же и непоследовательность центральных властей постепенно формировали стремление ослабить воздействие  его политики на места с тем, чтобы  получить возможность самостоятельного осуществления реформ. Необходимо также  добавить, что ослабление власти центра породило соблазн в среде местных  руководителей увеличить собственную  власть. Таким образом, нарастающее  противоборство союзного центра и республик  стало не только борьбой за реформы, но и борьбой центральной и  местных элит за власть. Тем самым, произошло временное совпадение интересов общественности, активно требовавшей ускорения реформ, и республиканской политической элиты, желавшей укрепить свою власть, а при благоприятном развитии событий и перехватить ее у центра.

Роль локомотива в борьбе с союзным центром взяло на себя российской руководство. Сформирование  единого фронта республик вызвало  сплочение сил консерваторов, которые  попытались перейти в наступление  при негласной поддержке умеренных, видевших и для себя опасность  в усилении республиканских центров. Однако предпринятые ими силовые  действия в Риге и Вильнюсе в январе 1991 г. успеха не принесли. Более того, они вызвали ответное объединение  радикалов и умеренных в российских политических кругах и переход их в контрнаступление. Упорная политическая борьба февраля - апреля 1991 г. (общероссийская шахтерская забастовка с политическими  требованиями в поддержку российского  руководства, мартовский референдум по вопросу о сохранении СССР, сказавший  «да» союзу) завершилась созданием  нового союза, на этот раз, между республиками и умеренными центра во главе с  М.С. Горбачевым. Это соглашение стало  началом нового этапа взаимодействий центра и республик, суть которого заключалась  в поисках формулы новой системы  отношений между ними, выразившихся в выработке проекта нового союзного договора. После длительных переговоров  к августу предполагаемое объединение  приобрело ярко выраженные конфедеративные  черты.