Женская преступность

       На фоне снижения показателей  доли несовершеннолетних (14-15, 16-17 лет) настораживает тенденция возрастания доли молодых женщин 18-29 лет в числе преступниц, свидетельствующая о процессе омоложения женской преступности в целом. Именно в эти годы у женщин завершается процесс обучения, складываются семьи, рождаются дети, формируется устойчивые жизненные ориентации. Криминальная активность женщин этих возрастных групп – отражение социального неблагополучия в обществе.

     Как известно, важной характеристикой личности является её образовательный уровень. По образовательному уровню различные группы женщин-преступниц мало чем отличаются друг от друга. Исследования, проводимые Михлиным А.С., показали, что наибольший удельный вес среди преступниц занимают те, у которых законченное среднее образование (свыше 50%) не мало лиц со средним специальным образованием – почти каждая третья. Как правило, образовательный и культурный уровень лиц, совершивших преступление, ниже, чем у законопослушных граждан.

     Приведенные в таблице данные свидетельствуют  о значительном росте среди преступниц числа лиц, имеющих высшее и среднее специальное образование (приложение Г, таблица 5).

     Данный  факт отражает, видимо, реальность и  остроту социального противоречия между объективным условием занятости  женщин, в производственной сфере  субъективно ощущаемой невозможностью реализовать интеллектуальный, творческий потенциал, индивидуальные запросы и притязания.

     Одно  из условий успешной трудовой деятельности – наличие у человека определенной специальности. По данным статистики, оказалось, что большинство преступниц имеет специальность, причем более высокая квалификация у тех, кто совершил тяжкие насильственные преступления. Крупные хищения и взяточничество.

     Что касается трудовой занятости, то здесь  положение ещё серьезное: около 40% женщин к моменту совершения преступления не имели определенных занятий. Наиболее высокий уровень занятости в труде среди тех, кто совершил преступления, не представляющие большой общественной опасности, а наиболее низкий – среди совершивших тяжкие преступления. Результаты исследования показали, что только половина из осужденных женщин заслуживала положительную характеристику по месту работы.

     В связи с современными экономическими тенденциями за последние годы возросло количество безработных женщин. Особенно неблагоприятным оказалось положение женщин, освобожденных из мест лишения свободы и не имеющих жилья, в плане трудностей приобщения их к труду, к нормальному образу жизни. Их берут на работу с большой неохотой, причем стараются устроить на самых грязных, тяжелых, неквалифицированных производствах.

     Когда характеризуется личность преступника, внимание неизбежно привлекает то, что говорит о его семейном положении отношение к семье. Тем более это важно сделать  в отношении женщин, в жизни  подавляющего большинства которых  семья играет важную роль.

     По полученным данным, к моменту совершения преступления немногим более половины женщин были замужем. У тех из них, которые не были лишены свободы, семья, как правило, сохранилось. У женщин содержащихся в местах лишения свободы семьи распадаются гораздо чаще, чем у мужчин. По данным специальной переписи осужденных: в 2000 году этот показатель на общем режиме составлял 52,6%, на строгом – 74,4%. В 2008 году он снизился соответственно до 47,7 и 48,7. Но, несмотря на это, по данному показателю женщины уступают только отбывающим пожизненное лишение свободы¹⁰. Меньше всего женщин состоящих в брачных отношениях среди преступниц, совершивших убийство своего новорожденного ребенка. Убийство ребенка происходит, как правило, в результате неблагоприятных обстоятельств, ранней половой жизни; отсутствие мужа, материальных затруднений, ненадлежащих жизненных условий для воспитания будущего ребенка. Все это способствует тому, что беременная женщина пытается сделать аборт, а если это не удается, то совершается детоубийство. На принятие такого решения могут оказать влияние лица, от которого женщина находится в материальной или иной зависимости: отец будущего ребенка, родители, родственники, знакомые¹¹.

     Приведем  типичный пример для женщин-детоубийц.

     К. родилась и выросла на селе, в  семье, где было семеро детей, она – старшая. Со слов К. отношения с родителями у неё были хорошие, особенно после ареста и осуждения. Она доверяла матери, мать и отец ей всегда помогали. В школе училась хорошо, ей нравилось общение с людьми.

     Что касается состояния здоровья преступниц, то по имеющимся данным Михлина А.С. 25-30% осужденных к лишению свободы женщин имели различные психические аномалии. Аномальных преступниц несколько больше среди несовершеннолетних. Среди них немало и тех, у кого были обнаружены венерические заболевания³.

     Несмотря на то, что около 30% осужденных женщин страдают психическими аномалиями, на общем фоне по сравнению с мужчинами-преступниками, преступницам в меньшей степени присуще антисоциальные установки. Убеждения, социально-психологическая адаптация мало нарушена (за исключением рецидивисток). Для наиболее эффективной профилактики необходимо выделение внутренних личностных предпосылок, выявить, почему негативное отклоняющиеся от социальных норм поведение приняло столь негативный характер¹².

     Психологическая зависимость женщин-преступниц выражается в зависимости от общественного  мнения, от взгляда со стороны, так  как данная категория лиц не составляет исключения из всех женщин. Общеизвестен факт, что для женщин очень важна  оценка со стороны других людей и то, какое впечатление они производят, для них свойственна такая черта, как демонстративность. Демонстративность поведения у женщин-преступниц служит (в психологическом плане) целям самоутверждения. Но повышение демонстративности у таких лиц одновременно снижает и контроль за ним.

     В связи с совершенным преступлением  женщина, как правило, испытывает чувство  вины, обеспокоены своим дальнейшим существованием. У женщин-преступниц сильно повышена тревожность, отмечается эмоциональная ранимость. При изучении насильственных преступниц следует отметить, что у них высокая активность и возбудимость по сравнению с женщинами, совершившими корыстные преступления.

     Для преступного поведения женщин характерна импульсивность, они более чувствительны  и менее логичны, чем мужчины, проведенные психологические исследования осужденных женщин   показали, что среди них есть значительная доля тех, кто имеет невротические нарушения.

     Распространены  среди них и тревожно депрессивные состояния, будущее рисуется им в  мрачном свете.

     Среди женщин, впервые осужденных за убийство и нанесение тяжких телесных повреждений, отмечаются волевые качества, настойчивость в достижении цели. Этой категории преступников свойственны асоциальные взгляды и установки, то есть такие, которые не носят характера активного неприятия, целенаправленного и осознанного отрицания общественных норм и ценностей. С чем это связано? Убийцы, как правило, относятся к такой категории людей, для которых свободная и самостоятельная адаптация к жизни – всегда трудная проблема¹.

     Факт  совершения преступления показывает, что выход из контакта с жертвой  для них – практически невозможный  способ поведения. Надо иметь ввиду, что эта зависимость может  реализоваться не только в контакте с жертвой, но и с кем-либо иным, тогда преступление оказывается опосредственным в зависимости от третьего лица.

     Указанная особенность формируется в очень  раннем возрасте, как результат позиции, которую занимает ребенок (будущий  преступник) в семье. Суть позиции  – отвержение, неприятие ребенка родителями, прежде всего матерью. Это означает определенное отношение матери к ребенку, когда она либо не может, либо не хочет, либо не умеет своевременно удовлетворить его потребности, в первую очередь естественных (в пище, тепле, чистоте).

     В результате ребенок оказывается в ситуации, постоянного неудовлетворения потребностей и постоянно зависит от матери, потому что только она могла бы их удовлетворить.

     Ребенок живет, как бы на предельном уровне: никогда не испытывает полной безопасности и удовлетворения своих потребностей, но не доходит до стадии полного лишения жизненно важных условий. Эта ситуация и является источником убийств как актов индивидуального поведения. Таким образом, «тема» жизни и смерти начитает звучать для людей, которые находятся в ситуации отвержения уже в самом начале жизни.

     Убийства  возникают как действие, направленное на сохранение автономной жизнеспособности преступников, как бы разрывающая  связь жизнеобеспечивающим фактором, который перестал выполнять эту  приписанную ему функцию. Приводимая схема включает в себя основные  компоненты процесса зарождения этого вида преступлений, а также отражает в какой-то мере логику их взаимосвязи и взаимодействия (приложение Д, таблица 6).

     Основными в этой схеме являются элементы 1-4 и 12-14. Они тождественны по  содержанию, но образуются в разные периоды жизни: 1-4 возникают на самых ранних стадиях, 12-14 – непосредственно перед совершением преступления. Их психологическое содержание состоит в таком изменении позиции человека, в котором его взаимоотношения с ситуацией обретают биологически значимый характер. И независимо от того, в какой мере он это осознает или вообще осознает ли, предмет посягательства воспринимается как несущий смертельную угрозу. Элементы 5-7 отражают указанные выше процессы зависимости: автоматизации, дифференциации и адаптации, составляющие в совокупности основные процессы индивидуального развития, формирующие психологический облик этой категории преступников и основу механизма совершения убийств. Понимание этого своеобразия может иметь практическое значение, как в предупреждении тяжких насильственных преступлений, так и в исправлении, перевоспитании осужденных. В целом, должно быть обеспечено своевременное естественное развитие ребенка в первую очередь за счет создания условий для наилучших взаимоотношений родителей (особенно матерей) со своими детьми, эффективного реагирования на все случаи жестокого обращения с ним или невыполнения родителями своих обязанностей.

     Девятый элемент схемы («комплекс неполноценности») непосредственно, явно себя не проявляет, но выражается в следующем элементе как тенденция к гипертрофированной независимости либо вовлечению во всевозможные случайные компании и группы. Человек оказывает постоянно вовлеченным в непредсказуемые, неопределенные ситуации, когда требуются повышенные способности к адаптации. Но, как уже говорилось, именно способность приспосабливаться к изменяющимся условиям у таких людей ограничено. Достаточно быстро обнаруживается их неадекватность ситуации, возникает конфликт, в котором лицо явно или скрыто отвергается (приложение Д, таблица 6, пункт 12). Форма может быть различной: от прямого изгнания до насмешки. Но этого всегда достаточно для того, чтобы женщина восприняла ситуацию, как угрожающую жизненно важным ценностям, прежде всего её «Я», её праву на существование. Личность оказывается полностью подчиненной ситуации, выходом из которой и является убийство. Внешне это может выражаться по-разному, в зависимости от характера отношения преступницы с провоцирующим фактором. Субъективный же смысл умышленного противоправного лишения человека жизни во всех случаях один: стремление преступницы достичь состояния автономной жизнеспособности, преодолеть зависимость от чего-либо или кого-либо, которая воспринимается как угроза существования преступницы.

     Однако  дело заключается в том, что преступное лишение жизни не является адекватным способом достижения указанной цели, так как способность лица к  независимому продуктивному функционированию обеспечивается на ранних этапах индивидуального  развития (онтогенеза) путем прогрессивной дифференциации психических систем. Нормальный процесс индивидуального развития лица должен вести его к преодолению, «снятию» биологической зависимости его отношений от окружающих. Только в этом случае для него открывается возможность формирования продуктивных отношений, свободного, независимого функционирования. У убийц указанный процесс блокирован с самого начала. Именно это ведет к скрытой зависимости женщины от определенных условий окружения (людей, вещей, норм, правил и др.), преодолеваемой неадекватными средствами, к числу которых относится и лишение человеческой жизни.

     Как видно из сказанного, «основным в происхождении убийств является онтогенетический фактор – блокирование способности к автономии в результате отвержения потенциального преступника другими лицами»¹.

     Большая часть убийств была совершена  в состоянии опьянения, из них  более половины – в сильной  степени. Алкогольное опьянение  значительно облегчало возникновению  умысла в эксцессе исполнения - нетрезвыми такие убийства совершались чаще. Алкоголь в несколько раз усиливает проявление агрессии и утяжеляет её. Так, по данным оперативной сводки была задержана жительница города Москвы, которая убила свою несовершеннолетнюю дочь за то, что она разбила бутылку водки, причем случайно. Убийство было совершено в состоянии алкогольного опьянения, и убийца не могла перенести утраты спиртного, необходимого для продолжения пьянства. Судебно-медицинской экспертизой было обнаружено одиннадцать ножевых ранений на трупе ребенка.

     Доля преступниц, ранее совершивших преступления, в общей массе выявленных женщин, совершивших преступление, в 1997 году составляло 9,3%, а в 2007 году – 11,9%. На 94,5% с 1997 по 2007 годы вырос уровень неоднократной женской преступности. По мере возрастания количества судимостей, женщины, как правило, не переходят к посягательствам более высокой степени тяжести. Однако весьма типичные черты женского рецидива – многократность и интенсивность. Для женщин также характерен специальный рецидив. Личные качества у женщин, совершивших преступление неоднократно, выражены негативнее, чем у мужчин рецидивистов. У них глубже нравственная деградация, они нередко страдают хроническим алкоголизмом, не имеют определенного места жительства, утратили социально полезные связи.