Преступность в армии

Преступники-военнослужащие срочной службы совершают в основном насильственные преступления, причем довольно часто связанные с межличностными конфликтами, или преступления, явившиеся следствием неудачного их разрешения (например, незаконное оставление части из-за «дедовщины»). Реже ими совершаются корыстные преступления, а если и совершаются, то чаще всего в соучастии с офицерами. Самостоятельное совершение корыстных преступлений обычно связано либо с хищением оружия или иного воинского имущества, либо с кражами и грабежами на улицах во время нахождения (законного или незаконного) за пределами части. Корыстная мотивация при этом может быть разной: от простой жажды наживы до необходимости добычи денег для откупа от старослужащих солдат. Кстати, в последнее время военнослужащие срочной службы, не желающие совершать преступления, но нуждающиеся в деньгах, занимаются и откровенным попрошайничеством.

Таким образом, преступник-военнослужащий срочной службы — это не вполне сложившаяся личность, чаще всего холерического темперамента, наиболее криминогенного возраста, с неустойчивой психикой, хорошо развитая физически и имеющая регрессивные ценности жизни, занимающая лидирующее положение в неформальной армейской структуре, а также имеющая опыт подросткового агрессивно-анархического насильственного поведения, связанного с употреблением спиртных напитков, наркотиков и с клеймом социального аутсайдерства.

Личность преступника-командира  и начальника (офицеров, прапорщиков, военнослужащих-контрактников на сержантских должностях) во многом определяется спецификой их личных и профессиональных качеств. Эти военнослужащие составляют основу Вооруженных Сил, поскольку являются профессиональными военными, от которых во многом зависит боеготовность войсковых частей. Их зрелый возраст свидетельствует о том, что в психологическом плане они вполне сложившиеся люди. По сравнению с военнослужащими срочной службы они находятся в привилегированном социально-бытовом положении (живут, как правило, не в казармах, имеют значительно больше свободного времени, которым могут распоряжаться по своему усмотрению, имеют больше возможностей в выборе места службы и военной специальности). Командиры и начальники имеют прямой доступ к материальным ценностям Вооруженных Сил (складам с обмундированием, продовольствием, боеприпасами и т.д.), а совершение ими преступлений представляет особую общественную опасность и наносит серьезный моральный и материальный вред армии. Необходимо признать, что от того, как они относятся к выполнению своих обязанностей, к воспитанию подчиненных, во многом зависит криминогенная обстановка в воинской части. [6]

Личности преступников-командиров и начальников присущи следующие  черты:

- достаточно зрелый возраст — от 21 года и старше, свидетельствующий о сложившейся в психологическом аспекте личности;

- наличие агрессивно-насильственного опыта, приобретенного в военных училищах, и одновременно низкой общей и правовой культуры, которая проявляется как в незнании права, так и в сознательном нарушении его норм. В свою очередь, незнание норм права, в том числе приказов и распоряжений вышестоящих начальников, приводит к нарушениям закона, к изданию незаконных приказов, распоряжений, а также к неправомерному поведению;

- потеря воинского статуса и боевых навыков в связи с частым отвлечением на хозяйственные работы;

- отсутствие достаточной психолого-педагогической подготовки и переложение части своих обязанностей (например, по воспитанию молодых солдат) на военнослужащих срочной службы второго года, или, как их чаще называют, старослужащих, ведущее к «дедовщине»;

- боязнь принятия ответственных решений по службе и выполнение лишь требований непосредственного начальника, даже если эти требования вступают в противоречие с интересами службы и нарушают действующее законодательство;

- использование существующей системы «накачек», выражающейся в оскорблении начальниками подчиненных, в том числе и за проступки, совершаемые военнослужащими срочной службы;

- распространенность бытового пьянства и наркотизма (особенно среди молодых офицеров). Число погибших военнослужащих в результате токсического и наркотического отравлении за последние годы увеличилось в 2,4 раза. На почве бытового пьянства среди офицеров совершено около трети самоубийств, произошло 30% семейных ссор с тяжкими последствиями, 60% бесчинств по отношению к местному населению, 25% автокатастроф;

- психология «временщика», которая может выражаться как в абсолютном игнорировании карьеристских устремлений, так и, наоборот, в доминировании этих побуждений, оказывающих негативное влияние на повседневную деятельность и на отношение к сослуживцам;

- алчность, стяжательство, безразличие к судьбам подчиненных;

- коррумпированность, связь с коррумпированными должностными лицами в гражданских структурах и втягивание в преступную деятельность сослуживцев, включая военнослужащих срочной службы;

- связь с криминальным миром, в том числе с представителями организованной преступности. [9]

Особенности личности преступников-командиров проявляются и в характере преступлений, которые ими совершаются.

Главной особенностью личности такого преступника, совершающего насильственные преступления, является ее дезадаптация, а в более широком аспекте  — отчуждение. В свою очередь, отчуждение затрудняет усвоение человеком социальных норм, регулирующих межличностные отношения; приводит к формированию негативного отношения к среде, ощущению враждебности окружающих; вызывает потребность признания среди себе подобных; подталкивает к нарушениям установленных правил поведения; порождает неумение чувствовать эмоциональные состояния другого человека. Порождаемая в основном отчуждением личности тревожность, выражающаяся субъективно в серьезных опасениях за свое биологическое или социальное существование, проявляется в частном случае в социофобии, т.е. в боязни проявить себя в какой-либо ситуации, в страхе общения. [8]

Для личности корыстных преступников-командиров характерна в большей степени, чем  для личности насильственных преступников, психология «временщика», которая ведет к необузданной наживе, алчности, чувству безответственности, снижению элементарных внутренних социально-контрольных функций и т.д.

Характеризуя личность командиров и начальников, совершающих корыстные  преступления, можно отметить, что из всех привлеченных за последнее время к уголовной ответственности офицеров и прапорщиков высшее образование имели 77%, среднепрофессиональное — 22%. В целом же приходится констатировать, что никогда ранее корыстные преступления не были столь распространены среди офицеров, как в настоящее время. При этом особую тревогу вызывают факты корыстных злоупотреблений служебным положением со стороны высших армейских должностных лиц. Довольно часто эти преступления совершаются под прикрытием каких-либо фондов (в том числе ветеранских). Для личности командиров, совершающих корыстные преступления, характерны не только алчность и стяжательство, но и абсолютное безразличие к нуждам подчиненных. Коррумпированность и «круговая порука» высших офицеров предполагает их тесную связь с представителями исполнительной и законодательной власти, с криминалитетом. [12]

Инертностью и безразличием должностных  лиц пользуются представители организованной преступности, которые, используя недовольство офицеров задержками с выплатой денежного довольствия и плохими бытовыми условиями, оказывают посреднические услуги при заключении договоров на поставку вооружения, продуктов питания в войска.

Таким образом, преступник-командир, начальник — это сложившаяся  личность, часто холерического темперамента, имеющая приобретенный в военных училищах опыт агрессивно-насильственного поведения, корыстные побуждения (связанные и не связанные с карьеристскими устремлениями), испытывающая косвенное влияние представителей криминального мира (в том числе организованной преступности), обладающая психологией «временщика» и безразличная к судьбам подчиненных и к армии вообще.

Несколько слов следует сказать  об особенностях личностных свойств  военнослужащих, совершающих преступления по неосторожности (небрежное обращение с оружием, нарушение правил полетов и эксплуатации боевой техники и др.). Представляется, что для этой категории преступников характерны следующие черты: эгоизм и стремление к достижению сугубо личных целей; стремление скрыть другие нарушения, допущенные по небрежности; ложно понятые интересы службы; правовой нигилизм; коммуникативность поведения в случаях, когда нарушения допускаются в связи с нежеланием идти против воли сослуживцев; тревожность и неуверенность в собственных силах; слабая подготовка, в том числе и психологическая, для работы со сложной техникой в экстремальных ситуациях.

3. Причины и условия  преступности военнослужащих

Причины и условия  преступности военнослужащих во многом определяются общими детерминантами преступности. В то же время эти общие детерминанты применительно к особенностям военной среды, условиям военной службы и быта проявляются весьма специфично. Данное обстоятельство объясняется тем, что Вооруженные Силы, не будучи изолированным социальным организмом, все-таки являются относительно самостоятельным государственным институтом с присущими только ему особенностями взаимодействия людей между собой и с обществом. Общие причины преступности в стране, воздействуя на преступность военнослужащих, неизбежно изменяются в условиях армейской действительности. В результате внутри воинских коллективов действуют специфические криминогенные и антикриминогенные факторы.

Причины и условия преступности военнослужащих могут быть сгруппированы  следующим образом [14]:

1. Экономические. В ряду иных причин преступности экономические традиционно выдвигаются на первый план, что вполне обоснованно. Однако в Вооруженных Силах экономические причины проявляются несколько своеобразно. Военнослужащие, не получающие месяцами денежного довольствия, зачастую совершают корыстные преступления для прокормления себя и семьи. Распределяемые финансовые ресурсы в условиях проводимой реформы часто расхищаются вышестоящими начальниками. Представление каких-либо льгот либо военнослужащим, либо фондам, создаваемым для военнослужащих, неминуемо приводит к совершению преступлений экономической направленности. К имуществу Вооруженных Сил проявляют активный интерес представители криминальных группировок, связанных с организованной преступностью.

2. Социальные. В условиях хронического недофинансирования армии проводимая военная реформа положительных результатов пока не дает. Наоборот, растет социальная напряженность как внутри армии (между офицерами, между офицерами и военнослужащими срочной службы, между военнослужащими срочной службы, между служащими Вооруженных Сил и военнослужащими других войск и т.д.), так и в отношениях армии и общества в целом.

К социальным причинам преступности военнослужащих следует также отнести  распространение среди них пьянства, а в последние годы наркотизма. Причем пьянство характерно в основном для офицеров и является своего рода негативной военной традицией. Наркотизм же под влиянием внеармейских условий присущ значительной части военнослужащих срочной службы, т.к. в армию зачастую призываются юноши, уже познавшие наркотики. В то же время, согласно некоторым данным, из 15—18% военнослужащих срочной службы, употребляющих наркотики в армейских условиях, значительная часть приобщилась к ним именно в армии.

3. Социально-психологические. Армия России постепенно становится прибежищем для лиц с клеймом «социального аутсайдерства». Главным образом это относится к военнослужащим срочной службы, поскольку среди призывников преобладают юноши, не попавшие в институты или не сумевшие найти работу, дающую право на отсрочку. Сюда же следует отнести призывников, чьи родители не смогли найти для них иных (часто противоправных) способов уклонения от военной службы.

Вряд ли в каком-либо ином государственном институте  так резко проявляются возрастные отличия, как в армии. Эти различия характерны в первую очередь для военнослужащих срочной службы, являясь одной из причин «дедовщины», но они также актуальны и для офицеров. Известны, например, случаи, когда офицеры подавали рапорты об увольнении или переводе на другое место службы только из-за того, что их непосредственными начальниками становились более молодые коллеги. Связано это с тем, что возрастные различия культивируются в нашем обществе со школы и даже с дошкольных детских учреждений; психологии юношей свойственно деление людей по возрастному признаку, что актуально и для воинских коллективов.

4. Идеологические. Изменение идеологических ориентиров в стране привело к дезориентации военнослужащих. Общество, отвергнув марксистско-ленинскую идеологию, не предложило никакой иной. Командиры воинских частей вынуждены в таких условиях искать «идеологию полка», т.е. в каждой части появляются свои традиции, своя идеология.

Агрессия, насилие, культ  сверхчеловека, насаждаемые средствами массовой информации, также коррелируют  с преступностью военнослужащих. Характерно, что традиции русской армии, солдаты которой отличались «рыцарским» отношением к врагу и к мирным жителям, в настоящее время забыты. Причем многие офицеры открыто говорили об этом еще в Афганистане, называя десантников, которые захватывали кишлаки и аулы, «рэмбовиками» (по названию одноименного американского фильма-боевика).

5. Политические. Между различными партиями и движениями продолжается борьба за влияние на Вооруженные Силы, которая часто выходит за рамки установленных законом правил (например, некоторые политические деятели в свое время призывали военнослужащих к фактическому неповиновению правительству). К сожалению, это приводит к дезориентации военнослужащих, конфликтам между ними на политической почве.