Влияние монголо-татарского ига на дальнейшие развитие древнерусской культуры

Расширение культурных связей России с Западом содействовало  появлению на фасадах домов и  дворцов  ордерных форм и поливных изразцов, в распространении которых  известную  роль сыграли белорусские керамисты, работавшие у патриарха Никона на постройке Ново-Иерусалимского монастыря в Истре. Убранству патриаршего собора стали подражать и даже стремились превзойти его нарядностью. В  конце XVI века ордерные формы выполнялись в белом камне.

5. Декоративно-прикладное искусство и летописание

       Продолжая тему развития культуры в послемонгольский период, нельзя не сказать о декоративно-прикладном искусстве.

Возрождение декоративно-прикладного  искусства было осложнено тем, что  многие мастера были угнаны в плен, и ряд навыков ремесла утрачен. С середины XIV века оживляется ювелирное   искусство. Оклад «Евангелия боярина Федора Кошки» с чеканными рельефными фигурами в многолопастных обрамленьях и с тончайшей сканью, яшмовый потир работы Ивана Фомина с чеканкой и сканью, чеканные кадила, «сионы»,  воспроизводящие формы шатровых и купольных храмов, братины, ковши, чаши,   литой с чеканкой панагиар новгородского мастера Ивана сохраняют тектоническую ясность формы и орнамента, подчеркивающего строение предмета. В XVI веке чеканка и скань дополняются финифтью. В XVI веке развивается растительная орнаментация, сплошь оплетающая изделия.

  Московская и сольвычегодская финифть, теряя в тонкости исполнения и   цельности колористической гаммы, выигрывает в яркости и богатстве   оттенков, соперничая с блеском драгоценных камней. По заказу Строгановых   в Сольвычегодске изготовляются предметы «усольского дела», расписанные   яркими сказочными цветами по белой грунтовой эмали. Появляются сюжетные изображения, носящие отпечаток западноевропейского воздействия. С XVI в. применяется чернь с ясным красивым рисунком, соответствующим форме изделий.

Со 2-й половины XVI века и в черни нарастает узорчатость,   распространяются восточные мотивы. Лишь к концу столетия возрождается   более строгий орнамент. Большое распространение получает басма,   покрывающая изделия из дерева, украшающая фоны икон. В XIV – начале XV веков в ней используется орнамент в виде цветов в кругах, заимствованный   из византийских и балканских рукописей. В XVI веке ее причудливые   растительные узоры приобретают чисто русский характер. Увлечение в XVI  веке пышной орнаментикой приводит к утрате художественной меры, в   особенности при украшении предметов драгоценными камнями и жемчугом, из которых компонуются узоры, прежде выполнявшиеся из золота.

В памятниках резьбы по кости XV века видны неизжитые формы «звериногостиля» в ажурном орнаменте. В «Распятии» XVI в. Угличского историко-художественного музея сказались удлиненно-изящные пропорции фигур Дионисия. Искусство резчиков из Холмогор ценится высоко в Москве, где   они работают, украшая свои изделия птицами и зверями «в травах».

Особенно хороши многочисленные ларцы с крупным сквозным растительным  орнаментом. До нас дошли немногие крупные образцы резьбы по дереву XIV-XVI веков. Таков острый по силуэту Людогощинский крест из Новгорода, украшенный   сложным орнаментом и изображениями святых. Больше сохранилось мелких   деревянных изделий, среди которых тонкостью и красотой исполнения   выделяются работы мастера Амвросия.

В XVI веке в деревянную резьбу проникают элементы восточного искусства. Роспись была преимущественно орнаментальной. По технике и характеру   она долгое время сохраняла связь с иконописью. В XVI веке появляется  «золотая» роспись деревянной посуды, известная позднее как хохломская. Роспись распространяется на стены, оконное стекло, резной декор в интерьере. Нередко орнаментальные побеги сплошь покрывают поверхность  предметов. Эти мотивы просуществовали в русских областях вплоть до  последнего времени.

Бытовая керамика XIV-XV веков груба и примитивна по форме. Лишь с XVI  века применяются «морение» и лощение. На флягах XVI века появляется  геометрическая орнаментация, а затем плоскорельефные изображения фигур.  Многие изделия воспроизводят металлические формы, в орнаментации видно   влияние деревянной резьбы. С конца XV века фигурные балясины и красные   терракотовые плитки, украшенные пальметтами, а порой покрытые светло-   охряной глазурью, включаются в декор фасадов.

Шитье имело много общего с живописью. Лучшие мастерские шитья были в XVI века сосредоточены в Москве при царском дворе. Из мастерской Старицких вышли две большие плащаницы, отличающиеся глубинно психологической характеристики персонажей и безупречной артистической техникой.

Набойки XVI-XVI веков наряду с геометрическими и растительными   мотивами, восходящими, возможно, к домонгольским образцам, воспроизводят восточные и западные орнаменты привозных шелковых тканей. В конце XVI века появляется трех - и четырехцветная набойка. В течение XIV-XVI веков существовало высокоразвитое узорное ткачество, о чем свидетельствует паволока иконы «Звенигородского чина» Андрея Рублева. В XVI веке получает распространение золотное кружево с геометрическими сетчатыми мотивами либо с растительными элементами. Иногда в узоры вводится жемчуг, серебряные бляшки, цветной просверленный камень.

Летопись продолжала оставаться в XIV - XV веках ведущим жанром русской литературы. Со второй половины XIV века московское летописание приобрело общерусский характер и последовательно проводит идею преемственности власти московских князей от великих князей киевских и владимирских, ведущей роли Москвы объединительном процессе и сопротивлении ордынцам. Подъем народного самосознания после Куликовской битвы отразился во всех сферах жизни и, особенно в литературе и устном народном творчестве. Куликовской битве были посвящены целый цикл летописных повестей и сказаний: «Сказание о Мамаевом побоище» и поэма «Задонщина».

XIV - XV века формируется московская архитектурная школа. Уникальными памятниками архитектуры являются построенные в  начале XV века Собор Успения в Звенигороде, храмы Троице-Сергиева, Саввико-Сторожевского и Андронникова монастырей.

6. Расцвет русской живописи

Творчество  великих художников Древней Руси, иконописца - Феофана Грека и Андрея Рублева

       Продолжая тему расцвета русской культуры, нельзя не сказать о русской живописи, которая возрождается в первые десятилетия после монголо-татарского нашествия. В иконах и в миниатюрах рукописей Новгорода уже со 2-ой половины XIII века определяются чисто местные черты, сложившиеся здесь в росписях XII века: ясный образ не осложненный аллегориями, несколько   элементарный крупный рисунок, декоративная яркость цвета. На исполненной Алексой Петровым храмовой иконе церкви Николы на Липне Николай  чудотворец представлен как внимательный наставник и помощник людям.

Округлые линии, нарядная орнаментация отразили воздействие  декоративных  тенденций народного творчества. В городах Северо-восточной Руси, уцелевших от нашествия живопись долгое время развивалась на домонгольской основе. Художественные мастерские были сосредоточены на архиерейских и княжеских дворах, и их   произведения имеют церковный, либо кастовый княжеский характер. Ростовские иконы XIII-XIV веков характеризуются просвечивающимися красками, нежным и теплым колоритом. Большой популярностью пользовались житийные иконы, в которых ярко выражено литературное повествовательно начало. С Ярославлем связано несколько выдающихся икон и лицевых рукописей XIII-XIV веков. Торжественной красотой выделяется икона «Борис и   Глеб», но место ее написание точно не установлено.

       В  70-80-х годах XIII века возникла тверская школа живописи. Росписи   Спасо-Преображенского собора в Твери, исполненные местными мастерами,   были первой попыткой обращения к монументальной живописи после   татарского нашествия. Для не очень высоких по качеству тверских икон и   рукописей характерны белесые высветления и декоративные сочетания   белого, красного, голубого. Несколько позже тверской возникла московская   школа, ранние памятники которой свидетельствуют о тесных ее связях с   Ростовом и Ярославлем.

В XIV века с началом широкого строительства каменных храмов   возрождается фресковая живопись. Фрески собора Снетогорского монастыря   близ Пскова по стилю еще близки к росписям Новгорода типа нередицких.   Новгородские росписи 2-й половины XIV века более свободны по характеру.   Одни из них исполнены выходцами из Византии: фрески церквей Спаса на   Ильине улице и Успения на Волотовом поле. Другие написаны южными   славянами: фрески церквей Спаса на Ковалеве и Рождества на кладбище и   церкви Михаила Архангела Сковородского монастыря.

Высокого роста достигла живопись в Москве в конце XIV – начале XV веков. Успешно развивается монументальная новгородская живопись, опиравшаяся на местные традиции и использовавшая достижения византийского искусства. Большой вклад в ее развитие внес Феофан Грек, работавший в⁴ Новгороде, а потом в Москве. Он приехал из Византии на Русь в 70-х годах XIV века, уже зрелым живописцем и отдал мастерство новой родине. Лучшей работой Феофана, наиболее полно раскрывающей самобытность и мощь его творчества, является фресковая роспись церкви Спаса на Ильине улице.

К фрескам Феофана  Грека в церкви Спаса на Ильине близки по манере исполнения фрески церкви Федора Стратилата. Одни исследователи считают их произведением Феофана, другие – работой его учеников.

Замечательным памятником новгородской живописи был и комплекс фресок Волотовской церкви, в котором  ярко проявились свобода художественного творчества, стремление преодолеть традиционные каноны церковной живописи. Эти фрески отличали предельная динамика в построении композиции, глубокая эмоциональная насыщенность.

По-иному выглядят фрески церкви спаса на Ковалеве, которым свойственны черты аскетизма. Исследователи видят в них влияние художественной южнославянской традиции и считают, что они написаны сербскими художниками.

В XV веке монументальная живопись все более усваивала догматические черты официально-церковной идеологии. Но в Новгороде иконописание еще  оставалась связанным с демократическими кругами, о чем свидетельствовали простота трактовки сюжетов, широкое распространение икон популярных в народе святых, воспринявших на себя функции языческих божеств – покровителей хозяйственных различных занятий. Расширялись узкие рамки религиозной тематики.

На рубеже XIV-XV веков Феофан Грек стал главной фигурой в художественной  жизни Москвы. Под его руководством проходили росписи соборов и теремов Кремля. Наиболее достоверными творениями художника в Москве считаются иконы деисусного чина Благовещенского собора начала XV века: «Спас», «Богоматерь», «Иоанн Предтеча». Иконостас Благовещенского собора – древнейший из дошедших до нас, так называемых русских высоких иконостасов, в становлении которых большую роль сыграли  Феофан Грек, Андрей Рублев и их товарищи. Высокий иконостас включает в себя  пять основных рядов:

- местный - с иконами, особо почитаемыми в данной местности, обязательно включающий икону, в честь которой построен храм;

- деисусный -  основной ряд иконостаса, в центре его икона Христа, которую с двух сторон окружают изображения Богородицы, Иоанна Предтечи и предстоящих святых;

- праздничный - состоит из икон, посвященных двунадесятым праздникам, установленным церковью в воспоминание о событиях из жизни Христа;

- пророческий - собирает иконы, посвященные пророчествам, знамениям, в центре него обязательно «Богоматерь Знамение», праотеческий – представляет ветхозаветную церковь, в центре него размещена икона «Троица», вокруг нее изображения праотцев церкви. В шестом, дополнительном, ряду могут изображаться Страсти Христовы.

Невозможно не отметить  стиль величайшего художника Руси – Андрея Рублева. Первые семь  икон праздничного ряда Благовещенского иконостаса связывают  с его именем. Андрей Рублев родился около 1360 года. Он был монахом Троице – Сергиева монастыря, а затем – Спасо - Андроникова.

 Сообщение о его  участии совместно с Феофаном  Греком и Прохором с Городца  в росписи Благовещенского собора содержатся в летописях под 1405 годом. Вторично его имя упомянуто под 1408 годом, когда Андрей Рублев расписывал Успенский собор во Владимире вместе с Даниилом Черным, из стенописи которого лучше всего сохранились сцены страшного суда, а затем они украсили фресками и иконами Троицкий собор Троице – Сергиева монастыря.

Наиболее ранними из известных в настоящее время  работ Рублева считаются фрески Успенского собора в Звенигороде. В этих работах проявились  характерные черты рублевского стиля, которому  свойственна лирическая умиротворенность. Персонажи Рублева  мягче, человечнее, чем в живописи Феофана.  Иконы Звенигородского чина: «Архангел Михаил», «Апостол Павел», «Спас» - воплощение идеалов художника и прекрасная характеристика его живописной манеры. Самое совершенное произведение Рублева – икона «Троица».  В Святой Троице  как нераздельной  осуждалась раздробленность и проповедовалась соборность, а в Троице  как неслиянной  осуждалось иноземное иго, и содержался призыв к освобождению. В ней с редкой художественной силой выражена гуманистическая идея согласия и человеколюбия, дан обобщенный идеал нравственного совершенства и чистоты.

Стиль московского мастера, глубоко национальный по своей сути, отличавшийся  неповторимой индивидуальностью, надолго определил лицо не только московской школы живописи, но и всей русской художественной культуры.

Заключение