Контркультура

Содержание                      

Введение                                                                                              

Глава 1. Раскрытие понятия контркультура

Глава 2. Развитие контркультуры и ее закат                                                   

Глава 3. Контркультура в СССР                                                                       

Заключение                                                                                                                                                                                                                                            
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Введение 

    Контркультура как культурное явление занимает определенное место как в дореволюционной, так в советской и постсоветской  культуре. Однако значение контркультуры  и ее влияние на процессы прошлого и настоящего недостаточно выявлены, не имеют определенности и однозначности.  
Многообразие и сплетение существующих на сегодня социокультурных элементов создают мозаичность культурного поля, в котором положение и значимость такого явления, как контркультура, не раскрыты, так как не определены четкие грани и отличия этого феномена от различных субкультур.  
В связи с этим возникает необходимость культурологического исследования сферы действия и влияния этого элемента в структуре культуры и социокультурного творчества, что позволит выделить характерные черты контркультуры, раскрыть диалектику се взаимосвязи с основной культурой общества и определить место и значение контркультуры в культуре России XXвека.

    Контркультура — специфический вид субкультуры. С точки зрения культурологии контркультура — это течение в рамках традиционной культуры, которая направлена против отдельных ценностей традиционной культуры. Контркультура, как правило, не просто имеет парадигму, отличающуюся от парадигмы доминирующей культуры, но и явным образом противопоставляет себя доминирующей культуре, ставит под сомнение господствующие культурные ценности, нормы и моральные устои, создаёт свою собственную систему норм и ценностей.

    Чёткую  границу между контркультурой и  субкультурой провести можно не всегда, поэтому иногда к одному явлению  применяются оба названия.

      Cравнительно  недавно мировая культурология  обратила внимание на феномен  контркультуры, на его роль в исторической динамике. В его трактовке возникли новые позиции, более того сама тема перестала восприниматься как периферийная, частная, затрагивающая боковые сюжеты общекультурного потока. К обсуждению проблемы подключились не только и культурологи, но и культурофилософы. Многие исследователи пришли к убеждению, что решение данной проблемы позволяет, наконец, приблизиться к постижению самой культуры как специфического явления, к распознанию механизмов её обновления и преображения.

      Однако  существует опасность подмены понятия контркультура эрзацкультурой. Эрзацкультура от нем. Ersatz – заменитель. Эрзацкультура – это  культура не с большой буквы, а перевернутая, не обогащающая, а опустошающая человека. Таким образом, культура наркоманов или панков, которую иногда представляют в качестве контркультуры, суть эрзацкультура, потому что она не развивается, не обогащает внутренний мир человека, а приводит в тупик. 

      Раскрытие понятия контркультура 

      Понятие «контркультура» появилось в  западной литературе в 1960 г., отразив либеральную оценку ранних хиппи и битников. Слово принадлежит американскому социологу Теодору Роззаку, который попытался объединить различные духовные влияния, направленные против господствующей культуры, в некий относительно целостный феномен — контркультуру.

      На  развитие культуры влияют самые разные факторы. Скажем, некоторые ее зоны отражают социальные или демографические  особенности ее развития. Внутри различных  общественных групп рождаются специфические  культурные феномены. Они закрепляются в особых чертах поведения людей, сознания, языка. В истории культуры, судя по всему, складываются такие ситуации, когда локальные комплексы ценностей начинают претендовать на некую универсальность. Они выходят за рамки собственной культурной среды, возвещают новые ценностные и практические установки для широких социальных общностей. В этом случае можно говорить уже не о субкультурах, а скорее, о контркультурных тенденциях.

      Носителями  контркультурного сознания являются, главным образом, такие социальные классы и слои, способ существования которых не обеспечивает положительность тех ценностей, которые образуют основание господствующей в конкретно-историческом обществе культуры. В результате черты контркультурного сознания и контркультуры проявляются как на стороне маргинальных слоев общества, так и в среде представителей самих господствующих классов, особенно в условиях обнаруживающихся процессов распада экономических, нравственных и политических оснований.  
  Многоплановость контркультуры определяется тем, что это явление обнаруживает себя в различных направлениях: классовом, социальном, поколенческом, временном, личностном и других, которые показывают многозначность контркультуры и позволяют выявить ее типологию. Для возможного превращения контркультуры в основную культуру общества необходимы особые условия. К таким предпосылкам следует относить упадок или кризис господствующей культуры; нестабильность основной культуры; период стагнации в культуре и обществе.  
            Возникновение и развитие контркультурных процессов в России XX века было обусловлено социально-политическими и экономическими условиями, сложившимися в стране в конце XIX века. Вследствие этого выделяются следующие основные временные этапы в истории российско-советской культуры, обладающие различными структурными особенностями, в которых раскрывается взаимодействие основной культуры и контркультуры:  
         С начала XX века по 20-е годы к контркультуре следует относить модернистские течения и зарождающуюся культуру пролетариата. Модернизм выступает в качестве контркультуры по отношению к культуре конца XIX века в целом. Культура пролетариата обнаруживает себя главным образом социально-классовой оппозицией и контркультурой по отношению к «буржуазному» модернизму и направлениям реализма.  
После победы в России-СССР пролетарской революции культура пролетариата из оппозиционной (контркультуры) превращается в господствующую, вбирая в себя все адекватное ей из исторически предшествующей культуры. С конца 20-х годов по 60-е годы XX века советская культура (как положительная социалистическая) занимает позицию главенствующей, и контркультурой провозглашается все чуждое ей по классовому принципу. В то же время, внутри самой культуры соцреализма вызревает и проявляется так называемая неофициальная, «вторая» культура, которая обладает контркультурным содержанием в отношении соцреализма;  
С 1960-х годов по 1990-е годы происходит «смягчение» культуры соцреализма вплоть до ее самоотрицания, продолжается усиление значения в обществе демократической «контркультуры» (неофициальной, «второй»). К середине 1990-х годов, ранее неофициальная демократическая культура получает свободу действия и теряет статус контркультуры.  
 
 

Развитие  контркультуры  и  её закат. 

       Развитие  контркультуры начинается с молодежных движений Запада.

Одним  из первых  молодежных движений было движение битников.

На протяжении полутора веков для каждого обывателя  Старого Света существовала своя Великая Американская Утопия, в самых  радужных снах являвшаяся сказочной  страной неограниченных возможностей. Великая Американская Мечта будоражила фантазию американцев. Прошло полтора столетия, прежде чем старые идеи одряхлели до такой степени, что новые не могли не появиться. Великая Утопия перестала привлекать европейцев, а Великая Мечта трансформировалась до неузнаваемости.

      «Нужно, чтобы мир заполнили странники  с рюкзаками, отказывающиеся подчиняться  всеобщему требованию потребления  продукции, по которому люди должны работать ради привилегии потреблять все это  барахло, которое им на самом деле вовсе ни к чему... Передо мной встает грандиозное видение рюкзачной революции, тысячи и даже миллионы молодых американцев путешествуют с рюзаками за спиной, взбираются в горы, пишут стихи, которые приходят им в голову, потому что они добры и, совершая странные поступки, они поддерживают ощущение вечной свободы у каждого, у всех живых существ…» - Джек Керуак был первым писателем, сформулировавшим и провозгласившим те идеи, которые сразу же были взяты на вооружение самым революционным поколением Америки ХХ столетия, “разбитым поколением”, битниками.

      “Битничество  началось где-то в 1944-45 годах, когда  встретились Джек Керуак, Уильям Берроуз, я и еще некоторые из наших  друзей, которых мы знаем до сих  пор, - вспоминает Аллен Гинзберг. - Берроуз  тогда уже писал, Керуак уже был поэтом и писателем, автором нескольких книг, мы были молоды. В течение нескольких последующих лет мы экспериментировали с такими понятиями как “дружба”, “чувство общности”, “новое видение”, “новое сознание”. Начало пятидесятых - поворотный пункт, когда все личные мысли становились общественными, а с 1945 -го - духовное освобождение, потом освобождение слова от цензуры в 1950-55 гг. В 1955-62 слово идет к читателю.”

      Таковы  основные даты славной и героической  истории битников.

      Родиной “поколения разбитых” стала Калифорния, самая благодатная часть Америки, давшая миру спустя два десятилетия Джими Хендрикса и Дженис Джоплин, “ Greatful Dad”, “Джефферсон Эйрплэйн” и психоделический рок, ставшая местом съемок самого культового фильма сумасшедших 70-х - “Забриски Пойнт” Микеланджело Антониони.

      C самого начала битничество оформилось  не столько как литературное  или художественное течение, а  как довольно агрессивно (можно  сказать - экстремистски ) настроенная  идеологическая группировка, питавшая  известные - только входившие снова в моду - симпатии к марксизму ( синтезированный фрейдо-марксизм был уже на подходе), русскому анархизму ( по этому поводу массово переиздавались Кропоткин, Бакунин ), русской Октябрьской революции (дедушка Ленин? Почему бы и нет!) и троцкизму одновременно (в одном только Сан-Франциско до сих пор существует не меньше десятка троцкистских газет и журналов!). Если к этому прибавить протест (активный протест) против американской внешней политики, американского “общественного мнения” и “общественной морали”, а также против святая святых - американского образа жизни, то можно представить, как заманчиво выглядела эта “ левацкая” идеологическая мешанина в глазах интеллектуальной молодежи.

      Это была идеологически агрессивная  группировка, которая пыталась отыскать в концептуально разнородной теоретической литературе обоснование новому жизнепониманию.

      Бунт  начался в 50-х годах. Он обозначился  как поиск собственных субкультурных  ориентации. Сексуальный протест  выразился в гомосексуальных  экспериментах, которые стали модны в кругах интеллектуалов. Среди культовых фигур битников — Уолт Уитмен, Томас Вулф, Генри Миллер. Так возникла в эстетике битников поэтизация мужского, мужественного, бунтарского характера. Дж. Тайтелл в книге «Нагие ангелы» отмечал, что молодые бунтари рассматривали себя как отверженных общества, ищущих основы иного мироощущения.

      Битничество привило интерес к ориентальной культуре, в которой, как они считали, альтернативность выражена манифестально. Буддизм, практика психоделиков, рок-музыка... Название романа Керуака «На дороге», как отмечают исследователи, весьма символично. Это бесконечный и лишенный смысла побег от благополучия буржуазного общества, от пуританства и ханжества "общей морали», от традиций цивилизации потребления.

      Следующим движением стали «новые левые». Новые левые — совокупность идейно-политических течений 60 — начала 70-х гг. в капиталистических странах, представители которых выступали с критикой теории и практики “старых левых” — коммунистических и рабочих партий, обвинявшихся в недооценке роли вооруженного насилия и устаревших представлениях о движущих силах современного революционного движения. Словосочетание “Н. л.” вошло в широкий обиход после “Письма к новым левым” Ч. Р. Миллса, опубликованного в качестве программного документа в 1961 г. По утверждению Миллса, “потерпели крах” именно те “движущие силы исторического развития” (прежде всего рабочий класс), на которые ориентировались “старые левые”, стремившиеся “изменить структуру” капиталистического общества; по его мнению, студенческие выступления начала 60-х гг. в Турции, Южной Корее, Японии, Англии и США, а также кубинская революция (“средний возраст” руководителей которой составлял 30 лет) позволяют заключить, что движущей силой коренных социальных изменений становится молодежь. Наряду с ростом политической активности молодежи, сопровождавшейся появлением на Западе множества студенческих организаций «лево» - анархистского и троцкистского толка. Решающим для формирования “Н. л.” стал подъем национально-освободительного движения в колониальных и зависимых странах Африки и Латинской Америки. Осмысление особенностей этого движения в новой исторической обстановке, стратегии и тактики его вождей привело идеологов “Н. л.”, таких, как Ф. Фанон и Р. Дебре,  к выводу о том, что основной революционной силой современности является крестьянство, “деревня” вообще, не коррумпированная еще “западно-буржуазной” цивилизацией; городская интеллигенция и студенчество смогут возглавить это движение в том случае, если, сыграв роль “детонатора” крестьянского восстания, они откажутся от своего образа жизни, уйдут “в горы” и будут создавать партизанские отряды, вовлекая в них крестьян. При этом особый акцент “Н. л.” делали на насильственные политические методы борьбы, в особенности на вооруженное насилие, критикуя за их недооценку “старых левых”. У Фанона, чьи идеи были переведены на язык “левой” политической богемы Ж.-П. Сартром, эта тенденция получает гипертрофированный характер. Преувеличению “всеобщего” значения стратегии и тактики крестьянских вооруженных восстаний, предложенных “Н. л.” в качестве “модели” и для индустриально развитых капиталистических стран, способствовала тенденциозная интерпретация “Н. л.” “китайского опыта”, к которому они особенно часто апеллировали. В этой связи популярность среди “Н.л.” получили идеи создания “партизанского очага” как базы революции и “великого похода” как средства ее распространения по всей стране. В тех странах, где о крестьянстве в традиционном смысле говорить было трудно, “крестьян” должны были заменить “революционные интеллектуалы” и “студенты”; там, где не было африканских или латиноамериканских джунглей, стали говорить о “каменных джунглях” больших городов, где также должны быть созданы партизанские отряды (“городские герильи”). Сразу же после “пика”, наступившего в конце 60-х гг., движение “Н. л.” резко пошло на спад. Основной причиной этого было негативное впечатление, которое вызвали у западной общественности левоэкстремистские “прямые действия” “Н.л.”, зачастую выливавшиеся в акты вандализма и терроризма,, а также парадоксы “практики” соединения социальной революции с сексуальной, ассоциирующиеся с неприемлемым образом жизни.

      Экономического  процветания оказалось недостаточно, чтобы освободить общество от социально-политической напряженности, от духовно-психологической неудовлетворенности. Социально- психологический климат 60-х годов в высоко развитых странах определялся и войной " во Вьетнаме, и борьбой негров за гражданские права в США, и широким развитием национально-освободительного движения и получившим столь большой размах именно в те годы молодежным  движением.

      В США нередко были случаи ухода  от общества, часто в особые коммуны. В 1971 г. их насчитывалось в стране 2000, в них входило почти 20000 человек. Все это свидетельствовало о глубоком духовном кризисе общества, о  серьезном его неприятии определенной частью общества. "Что только не находится в состоянии кризиса? Кризис молодежи, кризис театра, кино, университета, морали, культуры, философии, сельского  хозяйства. Но понятие кризиса предполагает нормализацию в будущем этого положения. Современное же положение правильнее было бы назвать не кризисным, а катастрофическим, ибо потеряна прежняя  основа общества, прежние ценности, но сохраняется всевластие государства с его извечным чувством господства и злобы", - отмечал известный левый французский философ А. Лефевр.

         "Новые левые" исходят из  возможности насильственного переформирования  социальной материи, поэтому им  близок дух "революционного  мессианства" 20-х годов. Ныне нас объединяют не какие-то отвлеченные исторические теории, а экзистенциальное отвращение к обществу, которое разглагольствует о свободе, но изощренно и жестоко подавляет элементарные запросы и потребности как личности, так и народов, борющихся за свое социально- политическое освобождение.

      Этот  протест выражается прежде всего  и в основном в духовно-психологической  и культурно-эстетической сфере, все  надежды возлагаются на новое  сознание, на возникновение новой  культуры, создании "контркультуры", "Новое сознание" пренебрегает материальными благами, не доверяет существующим институтам и учреждениям. Забюрократизированное, тоталитарное по своей сути общество породило определенный тип сознания, которому нужно противопоставить иное сознание, обществу - контробщество, культуре - контркультуру, конформизму - нонконформизм. Надо положить  конец практике управления, манипуляции массовым сознанием. 

      Следующим движением стали хиппи. Хиппи [англ. hippie] – 1) группы молодежи в западных странах, отвергающие многие ценности и нормы общества на основе и в духе «контркультуры»; 2) человек с экстравагантным поведением, нарочито небрежно и претенциозно одетый.