Культурологические воззрения Н.Я. Данилевского

Все они несовершенны, писал он, потому что каждая из них развивала какую-то одну сторону культуры. Например, "еврейская — сторону религиозную, греческая — собственно культурную, а римская — политическую". Германо-романская, т.е. европейская, развив науку и промышленность, показала себя более сложной, но выше всех он поставил славянский культурно-исторический тип, способный реализовать достоинства всех прочих. По тем задаткам, какие Н.Д. видел в славянстве XIX в., славянский тип "представит синтез всех сторон культурной деятельности в обширном значении этого слова, сторон, которые разрабатывались его предшественниками на историческом поприще в отдельности или в весьма неполном соединении. Мы можем надеяться, что славянский тип будет первым полным четырехосновным культурно-историческим типом": в нем будет все — религиозность, культура, политика и экономика. Если же он откажется от своей миссии, то потеряет историческое значение и послужит чуждым целям в качестве этнографического материала.

Культуры появляются спонтанно сначала в виде локальных областей активной творчески-организующей работы, далее они раскрывают свои возможности, достигают зрелых развитых форм, а затем, исчерпав жизненный импульс, начинают слабеть, вырождаются и в конце концов исчезают. Этот цикл занимает 1000-1200 лет.

Европа как тип началась во дни Карла Великого, прошла свой путь, одряхлела и теперь распространяет повсюду продукты своего разложения, отравляет мир своими политическими, социальными, философскими идеями. Согласно Н.Данилевскому, деградирующий Запад обманчив, потому что, предлагая что-то под видом общечеловеческого, в действительности навязывает свое и ущербное. Н.Данилевский очень жестко судил нашу интеллигенцию за пересаживание сомнительных западных идей на русскую почву. Следует отталкивать то вредное, что идет из Европы, не делать чужое своим, не становиться на путь развития, ведущий к гибели.

"…Для всякого славянина: русского, чеха, серба, хорвата, словенца, словака, болгара (желал бы прибавить и поляка), — после Бога и Его святой Церкви, — идея славянства должна быть высшею идеею, выше науки, выше свободы, выше просвещения, выше всякого земного блага, ибо ни одно из них недостижимо без ее осуществления — без духовно, народно и политически самобытного, независимого славянства; а, напротив того, все эти блага будут необходимыми последствиями этой независимости и самобытности".

Возражения Данилевскому были теоретическими, моральными и фактическими. К. Леонтьев удивлялся, что он не удостоил внимания Византию как особый тип, не верил, что славяне создадут новый тип, и ратовал за то, чтобы привлечь византийское религиозно-политическое наследие, чтобы оно определяло жизнь в России. Другое возражение: единого славянства давно не существует, а есть весьма разные славяне — русские, украинцы, белорусы, сербы, поляки и т.д. Разве они создадут единый тип? Вл. Соловьев писал, что найдутся люди, которые, почитав "Россию и Европу", рассудят так: никакой общечеловеческой культуры нет, сказал Н.Данилевский, так пойдем дальше и спросим: а существует ли общеславянский тип? Заявим, что его нет, и будем ратовать каждый за становление только польского, или украинского, или русского типа. Принцип разделения будет дробить дальше, а это морально неприемлемо.

Священная история, описанная в Библии, как и история мировых религий, история Церкви, этими циклами не определяются. Православие, писали многие, существует не только в славянстве, а охватывает другие народы. Невозможно его ограничить только славянским типом. Ислам наднационален, буддийский мир тоже невозможно уложить в один культурно-исторический тип. Мировые религии — не функции культур, цивилизаций или национальных организмов.

В.Соловьев писал также, что Н.Данилевский изобразил славянство всего лишь культурно-историческим типом, малодуховной естественно-исторической общностью. В таком случае Киреевского и Хомякова надо поставить выше Н.Данилевского: они любили Россию прежде всего как носителя истинной веры. Достоевский был верен ранним славянофилам, когда говорил о "всечеловеческой и всеобъединяющей русской душе", способной в духе истинного вселенского Православия отвечать на противоречия и проблемы Запада, на нервные искания тех, кого будоражит "европейская тоска". Флоровский в свою очередь напомнил, что национальная стихия должна пройти через глубокую и всестороннюю духовную проработку для преодоления "немощи националистической исключительности". Все естественное (в том числе национальное) должно претворяться верой, благодатью, духовным усилием.

В.Соловьев отверг все, что сказал Н.Данилевский. Он не придал должного значения тому важному для Н.Данилевского вопросу, который теперь формулируется особенно жестко: не превратится ли Россия в этнографический материал для чуждых ей целей? Н.Данилевский выступил против общечеловеческой культуры как фикции. В.Соловьев, возражая, не думал в момент полемики о том, что ему стало ясно в конце жизни, — что мировая общечеловеческая цивилизация будет антихристианской. Н.Данилевский тоже об этом не думал, но его почитатель и критик К. Леонтьев обратил на это внимание раньше Соловьева.

Культурно-исторические типы Н. Данилевского живут как замкнутые биологические организмы, не нуждаясь в других. Позже эту ошибку повторил на Западе О. Шпенглер, но ее миновал А. Тойнби. Когда культура описывается как жизнь таких "организмов", получается не история в собственном смысле слова. "Организмоподобные", "возрастные" и просто "деградационные" явления в истории народов и культур, конечно, найдутся, особенно когда люди забывают о Боге. Но роль таких явлений легко преувеличивали. Флоровский замечал, что у нас нередко "грехи Запада" объясняли его возрастом, а это упрощает вопрос и отводит взор исследователя от духовной трагичности путей Запада, на которых поиск и осуществление правды Божией искажались ложными выборами и духовными изменами.

Н.Данилевского успешно критиковали, но его догадки о цикличности мировой истории, о большой дистанции между разными культурными мирами, об отсутствии общечеловеческого прогресса не отвергнуты в ХХ в. Действительно, "совершенно справедливо, что "общечеловеческой" культуры, как факта, не было, и не будет, и не может быть. Всякое культурно-историческое явление национально, т.е. несет на себе печать той "народной" среды, в которой оно возникло". Западники это не понимали тогда и не понимают теперь.

История народов и культур — это прежде всего события, духовные выборы и поступки, где действуют воля и разум, любовь и ненависть, грехи и страсти человека и где, что важнее, есть служение Господу и есть высший Промысел. Самое ценное в Российской истории следует понимать по примеру ранних славянофилов и Достоевского как осуществление истинного Православия, когда одни ему служили, а другие — противодействовали и разрушали результаты труда первых.

Сравним теперь в плане философии истории то, что мы видим у Н.Данилевского и у Чаадаева. Оба претендовали на то, чтобы вскрыть таинственную глубину мировой истории. П. Чаадаев считал, что есть прогресс в созидании мировой христианской цивилизации, с чем и связан смысл истории. Н.Данилевский, напротив, думал, что в истории постоянно создаются культурно-исторические типы, так что смысл следует искать в том, какой именно восходящий тип реализуется в данную эпоху. Оба автора, каждый по-своему, попытались сделать историю понятной. На Западе аналогично делал Гегель — рисовал прогрессистскую картину мировой истории как совершенно ясную разуму, без тайн. Вскоре в России Вл. Соловьев, критик Н.Данилевского, тоже делал нечто подобное.

В ХХ в. философы признали непомерными амбиции разума понять до конца тайну истории. П. Рикер, например, писал, что, будучи внутри потока исторических событий, научные исследователи не видят ни начала истории, ни ее завершения. Они ограничены возможностями времени и места. Так в любую эпоху. Чтобы увидеть историю как целое, в ее завершенности, нужно подняться над потоком истории, выйти "на уровень вечности", но это не дано исследователям-интеллектуалам. Если вера открывает нам смысл истории в целом, то это прекрасно, но она выводит искателя истины за пределы науки. Поэтому любая глобальная философско-историческая концепция, претендующая на то, чтобы научно или философски объяснить тайну истории, обманчива, она не может достичь того, что ей не дано.

3. История локальных  культур

Единая история мировой культуры или история локальных культур?

К этой дилемме сводится одна из основных культурологических проблем. Можно ли говорить о планетарном единстве человечества, его культуры? Или множественность культурных миров вовсе не тяготеет к единству?

В философско-исторической и культурологической мысли выделяются два типа ответов на эти вопросы. Первый утверждает, что не существует единой истории человечества; история осуществляется в смене культур, каждая из которых живет своей собственной, самодостаточной, обособленной жизнью. Схема истории, таким образом, представляет собой не однонаправленный линейный процесс, линии развития культур расходятся (концепции Н.Я. Данилевского, О. Шпенглера, Л. Фробениуса, А. Тойнби, Э. Мейера, Э. Трельча и др.). "Ложная концепция "единства истории" на базе западного общества имеет ... неверную посылку-представления о прямолинейности развития,"1 — писал А. Тойнби. Второй тип ответов исходит из идеи универсальности и всемирное истории. В многообразии социокультурного мира можно проследить единую линию развития человечества, ведущую к созданию общечеловеческой культуры (концепции Вольтера, Монтескье, Г. Лессинга, И. Канта, И.Г. Гердера, В. Соловьева, К. Ясперса и др.).

Н.Я. Данилевский, как уже было сказано, выделяет 10 культурно-исторических типов (в хронологическом порядке), целиком или частично исчерпавших возможности своего развития

Среди этих культур выделяются "уединенный" и "преемственный" типы. К первым относятся китайская и индийская культуры, а ко вторым — египетская, ассирийско-вавилоно-финикийская, греческая, римская, еврейская и европейская культуры. Плоды деятельности вторых передавались от одного культурного типа к другому как подпитка или "удобрение" той почвы, на которой впоследствии развивалась другая культура.

Каждый самобытный культурно-исторический тип эволюционирует от этнографического состояния к государственному и от него — к цивилизации. Вся история, по мнению Н.Я. Данилевского, доказывает, что цивилизация не передается от одного культурно-исторического типа к другому. Из этого не следует, что они не оказывали взаимного влияния друг на друга, однако, такое воздействие не может рассматриваться как прямая передача. По Данилевскому, "народы каждого культурно-исторического типа не вообще трудятся; результаты их труда остаются собственностью всех других народов, достигших цивилизационного периода своего развития, и труда этого повторять незачем".

Под периодом цивилизации Н.Я. Данилевский понимал "время, в течение которого народы, составляющие тип... проявляют преимущественно свою духовную деятельность во всех тех направлениях, для которых есть залоги в их духовной природе...".

Данилевский выделяет следующее основание культурной типологии: направления культурной деятельности человека. Всю социокультурную человеческую деятельность он подразделяет на четыре, не сводимых один к другому, разряда:

1. Деятельность религиозная, объемлющая  собою отношения человека к  Богу, — "народное мировоззрение... как твердая вера, составляющая живую основу всей нравственной деятельности человека".

2. Деятельность культурная в  узком смысле (собственно культурная) этого слова, объемлющая отношение  человека к внешнему миру. Это, во-первых, теоретически-научная деятельность, во-вторых, эстетически-художественная, и в-третьих, технически-промышленная деятельность.

3. Деятельность политическая, включающая  в себя как внутреннюю, так  и внешнюю политику.

4. Деятельность общественно-экономическая, в процессе которой создаются  определенные экономические отношения и системы.

В соответствии с разрядами культурной деятельности человека Н.Я. Данилевский различал следующие культурные типы:

Культуры первичные, или подготовительные, задачей которых была выработка тех условий, при которых вообще становится возможной жизнь в организованном обществе. Эти культуры не проявили себя достаточно полно или ярко ни в одном из разрядов социокультурной деятельности. К таким культурам относятся египетская, китайская, вавилонская, индийская и иранская культуры, заложившие основы последующего развития.

Культуры одноосновные исторически следовали за подготовительными и проявили себя достаточно ярко и полно в одном из разрядов социокультурной деятельности. К таким культурам относятся еврейская (создающая первую монотеистическую религию, ставшую основой христианства); греческая, воплотившаяся в собственно культурной деятельности (классическое искусство, философия); римская, реализовавшая себя в политико-правовой деятельности (классическая система права и государственная система).

Культура двуосновная —германо-романская, или европейская. Этот культурный тип Данилевский называл политико-культурным типом, поскольку именно эти два направления стали основой творческой деятельности европейских народов (создание парламентской и колониальных систем, развитие науки, техники, искусства). По его мнению, в экономической деятельности европейцы преуспели в гораздо меньшей степени, поскольку созданные ими экономические отношения не отражали идеала справедливости.

Культура четырехосновная—гипотетический, только еще возникающий культурный тип. Данилевский пишет о совершенно особом типе в истории человеческой культуры, который имеет возможность реализовать в своей жизнедеятельности четыре важнейшие ценности: истинную веру; политическую справедливость и свободу; собственно культуру (науку и искусство); совершенный, гармоничный общественно-экономический строй, который не удалось создать всем предшествующим культуры. Таким типом может стать славянский культурно-исторический тип, если он не поддастся соблазну перенимать готовые культурные формы от европейцев. Удел России, писал Данилевский, — "удел счастливый": "не покорять и угнетать, а освобождать и восстанавливать...".