Сущность культуры. Одухотворение человеком мира. Положение человека в космосе (М.Шелер)

           Становление духовности не подчиняется законам объективного развития, так как здесь действует свобода. Но свобода не абсолютна, а ограничена пределами и, прежде всего, человеческой двойственной сущностью: человек конечен, и это ему не преодолеть. Единственное, что он в состоянии сделать, - воспользоваться своей способностью к трансценденции и вывести свою духовность в другую систему, в своё «иное». Так смерть может стать бессмертием, выступая как созидание новой, трансчеловеческой духовности.

            Кроме того, физическое бессмертие обессмыслило бы ценность самой жизни, морали, духовности. И даже, если бы мы рассматривали бесконечность не отдельно взятого человека, а всего человеческого рода, то бесконечное воспроизведение жизни нельзя считать её смыслом, потому что человеческая жизнь приобретает смысл в других, небиологических сферах, так как она выражает направленность от природы к духу, а дальше - в трансчеловеческое измерение, которое и может стать её целью, а значит, придать ей смысл. Таким образом, с одной стороны, только от человека зависит определение смысла своей жизни, а с другой - он находит его вне себя, конструируя его, то есть обретает его в том, что не есть сам человек.

           Всякий отдельный человек несовершенен, что и делает его интересным и уникальным. Совершенство - это только идеальный результат жизни. Поэтому, будучи в целом несовершенным и имея перед собой цель в виде идеала совершенства и двигаясь к нему в отдельных моментах жизни, достигая его, человек может быть счастливым. Иначе, только реализуя промежуточные цели на пути к смыслу своей жизни, человек получает в награду за это миги удовлетворения результатами своей жизнедеятельности, которые и можно назвать состоянием счастья. К счастью стремятся все люди, испытывая одинаковое чувство - чувство удовлетворённости, хотя и в разных эмоциональных направлениях - от безудержной радости в виде «смеха сквозь слёзы» до радостного обморочного состояния. Ощущение удовлетворённости одинаково потому, что возникает как результат достижения цели, трудновыполнимой и требующей всей самоотдачи человеком. Если в счастье все люди одинаковы, то в несчастье - они все разные. Не случайно Л.Н. Толстой писал, что «каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Поэтому состояние неудовлетворённости собой и своей жизнедеятельностью толкает человека на самосовершенствование, а затем и на обретение счастья. Но совершенство, как достигнутый идеал, - это конец человека.

           Многие люди смысл жизни видят в достижении основных целеустановок, реализующих само человеческое существование как выход к совершенству, и в счастье, которое при этом испытывает человек. Счастье выступает как сопутствующий достижению цели наивысший эмоциональный подъём, возникающий при совершении задуманного или при встрече с совершенным. Достижение же совершенства - это стремление к концу пути в качестве человека и переход в новое качество, то есть стремление к смерти. Значит, счастье есть одновременно и прощание с жизнью и радость встречи «с иным» (видимо, поэтому оно так остро выражается). Поэтому счастье - это мгновенная смерть, но не в смысле разрушения, а в смысле выхода в трансцендентальный мир.

           Человек - это не только биологическое существо, но и духовное (отсюда его стремление возвыситься духом), а значит и самотрансцендентное. Он стремится сохранить своё существование, хотя любое существо, как писал Э. Фромм, обладает имманентным свойством жить и сохраняться в жизни, а Спиноза говорил: «Всякая вещь, насколько от неё зависит, стремится пребывать в своём существовании (бытии)» [75], но в то же время он пытается всё время выйти за свои пределы, так как обладает не только биологической природой, но и духовной направленностью своего существования, которая создаёт предпосылки для своего нового проявления. Поэтому смерть нельзя рассматривать как разрушительную тенденцию. Она не столько зло, сколько созидание, сопровождаемое счастьем. Только физическая смерть ведёт во тьму, духовно же человек поднимается к сиянию света, и можно сгореть в нём. Видимо, «архетип-ный порыв Икара» проявляется именно в момент, ведущей к свету Абсолюта.

            На свидание со смертью обречён человек с самого начала своего жизненного пути. Единственное его спасение - придание смерти смысла. Причём только сам человек должен осмыслить её значение. Никто, кроме него самого, не сможет этого сделать. Придать жизни свой неповторимый оттенок - зависит только от человека, от его ответственности за свою судьбу, за значимость своей жизни, за свой конец. Поэтому какова жизнь человека, такова и его смерть. Смысл жизни - в её насыщенности, стремлении к совершенству и в достойной человека смерти. А смысл смерти - в мгновениях счастья и творческих достижениях. Важно - воспринять её как логический процесс одухотворения и желанный исход.

             Если жизнь была бы без смерти, то есть человек был бы физически бессмертен, то это было бы величайшим злом для него, ибо жизнь его была бы нескончаемой и безысходной мукой, и поэтому трансценденция была бы ненужной, так как не было бы смысла в достижении идеала. Поэтому смерть гуманна, так как это обретение сущности в своей свершённости.

            Сегодня многие учёные говорят об антропном принципе организации Вселенной, в которой потенциально заложено появление человечества: материальная, природная эволюция вливается в биосоциальную, а последняя может перейти в эволюции исключительного духа. Поэтому человек - это проявление духовной эволюции мироздания.

 

                                                            

 

 

             3. Положение человека в космосе (М.Шелер)

 

Макс  Ше́лер (нем. Max Scheler; 22 августа 1874, Мюнхен, Королевство Бавария, Германская империя — 19 мая 1928, Франкфурт-на-Майне, Германская империя) — Немецкий философ и социолог, основоположник философской антропологии и антропологической ориентации в социологии, феноменологической эмотивистской аксиологии и социологии знания как самостоятельной дисциплины.

           Эволюционировал от феноменологии Гуссерля к персоналистской метафизике пантеистического толка. Формальной этике Канта противопоставил так называемую материальную этику ценностей, в основе которой учение о чувстве как интенциональном (направленном) акте постижения ценности.

           Основная метафизическая проблема Шелера - дуализм "духа" и "порыва", или "духа" и "всеединой жизни". Возможность преодоления противоположностей духа и природы, религии и науки, восточной и западной культур знания, физического и умственного труда, капитализма и социализма, а также не в последнюю очередь мужского и женского начал в человеке Шелер видит в "сотрудничестве" Бога и человека ("Человек в эпоху уравнивания").

           Основные идеи философской антропологии Шелера были сформулированы им в работах зрелого периода: “Положение человека в космосе” и “Человек и история”. …Человек, по мнению Шелера, - живое существо, бесчисленные черты сближают и роднят его с животными, и близость эта столь велика, что тысячелетиями человек ищет все новые формулы, чтобы отличить себя от животного. Один из сильнейших стимулов антропологии – стремление к такому различению. Животное может избегать человека, но оно не различает при этом себя и нас. Человек же - такое создание, которое неустанно проводит границы, отделяет себя от природы вне и внутри себя; это обездоленное животное, не управляемое уже надежными инстинктами, обреченное отстранять себя: оно не существует просто так, …неустанно ищет потерянные тропы и нуждается в определениях себя.

           Шелер рассматривал человека в ряду развития живых организмов. Нижнюю ступень психического Шелер называл “чувственным порывом”, в котором еще не различены “чувство” и “влечение”, есть “простое туда” (например, к свету) и “прочь”; бессубъектное и безобъектное страдание суть два его единственных состояния. К этой нижней ступени относятся уже растения. То, что у животного можно назвать влечением, у растения проявляется только как общий порыв к росту и размножению, включенный в “чувственный порыв”. …Животное занимает вторую ступень “в объективном порядке ступеней жизни”, для него характерно инстинктивное поведение. Животное реагирует лишь на такие типично повторяющиеся ситуации, которые значимы для видовой жизни как таковой, а не для особого опыта индивида. …Инстинкт всегда соответствует только вариациям какой-либо мелодии, а не приобретению новой. Более высокий уровень, по сравнению с инстинктом, представляет собой интеллект; причем то, что в инстинкте неподвижно и привязано к виду, в интеллекте становится подвижным и индивидуальным. Человек, согласно Шелеру, представляет собой “пластический тип” млекопитающего, отличающийся наивысшим развитием интеллекта и ассоциативной памяти и имеющий сильно редуцированные инстинкты. Влечение, освобожденное от инстинкта и напоминающее интеллект, проявляется уже у высших животных.

             То, что делает человека человеком, лежит вне того, что в самом широком смысле можно назвать жизнью. Это принцип, противоположный всей жизни вообще. Греки называли его разумом. Шелер называет его духом, который включает в себя не только разум, но и доброту, любовь, раскаяние, почитание. В определение духовного существа входит экзистенциальная несвязанность, свобода. Духовное существо не привязано к влечениям и к окружающему миру, оно свободно от мира, от органического, от жизни, в том числе и от его собственного интеллекта, открыто миру, у такого существа есть мир. “Только человек – поскольку он личность – может возвыситься над собой как живым существом и, исходя из одного центра как бы по ту сторону пространственно-временного мира, сделать предметом своего познания все, в том числе и себя самого” (М. Шелер). Таким образом, человек – это существо, превосходящее самого себя и мир. …Если человека отличает от животных дух, то самую сокровенную и основополагающую часть духа, центр личности составляет порядок любви, “который куда более заслуживает называться сердцевиной человека как существа духовного, чем познание и воление”.

             Элементарные, низшие проявления человека – это порыв (или чувственный порыв), низшая ступень психического. Порыв энергетически мощен, самостоятелен, а дух бессилен. Порыв – это универсальное демоническое начало, синоним бесцельно-хаотических мощных сил мертвой материи и безудержного потока жизни. Согласно Шелеру, ошибкой классических теорий было мнение о том, что дух обладает “высшей степенью власти и силы”. Классическая теория человека пронизывает всю метафизику Запада. Шелер согласен с Николаем Гартманом, утверждавшим, что высшие категории бытия и ценности – изначально более слабые, ибо все прекрасное и сложное кратковременно и редко в силу своей хрупкости и уязвимости. Низшее изначально является более мощным, высшее – более слабым. С гордой независимостью стоит неорганический мир. С высоты своей укорененности в природе смотрят на человека растения и животные. И в человеческой культуре масса более постоянна, эпохи расцвета культуры кратковременны и редки, так же как кратковременно и редко все прекрасное. Дух может приобрести мощь, т.е. жизненные влечения могут войти в идейные и смысловые структуры, и тем самым сообщить силу духу. Культура – это сублимация, т.е. преобразование энергии порыва в своих целях с той или иной степенью интенсивности. Но в истории часто возникает тенденция к ресублимации – возвращению к природе, что является признаком старости и жизненного утомления. Это нашло особенно отчетливое выражение в современной эпохе, для которой характерным является “восстание природы в человеке и всего, что есть в нем темного, порывистого, импульсивного, - ребенка против взрослого, женщины против мужчины, масс против старых элит, цветных против белых, всего бессознательного против сознательного, самих вещей против человека и его рассудка - оно должно было когда-нибудь начаться” (М. Шелер).

            Единственное средство против ресублимации, деградации духа, находится в самом духе, в сознании Бога, который входит неотъемлемой частью в структуру духа. Человек стал местом встречи порыва и духа, осознал свою богоподобность, и в этом смысле, считал Шелер, становление Бога и становление человека с самого начала предполагали друг друга. Божественность человеческой природы является гарантией невозможности возвращения в животное состояние.

            Взгляды Шелера, Плеснера, Гелена на природу и сущность человека – это построение метафизической антропологии, которая попыталась выявить вечные константы человеческого бытия, стать идейным средством примирения трагически напряженных противоречий нашего времени. Снятию напряжения должен способствовать процесс “выравнивания” России и Запада, примитивных и высокоцивилизованных видов ментальности. Процесс подобного выравнивания должен, с точки зрения Шелера, привести к появлению “всечеловека”, который смог бы примирить “дух” и “порыв”, смог бы в чистом виде проявить, наконец, человеческую природу. “Наивысшее метафизическое и религиозное, а потому также политически-социальное единение и примирение слоев возможно будет только на почве такой метафизики, такого воззрения на Я, Мир и Бога, которые охватывают в себе свет и тьму, дух и демонию определяющего судьбы людей порыва к бытию и жизни, – а человека и как духовное существо и как существо инстинктивное видят укорененным в божественной первооснове” (Шелер).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                                     

 Литература

 

 

1. Культурология. Под ред. Г.В. Драча. – Ростов н/Д., 1995.

 

2. Культурология. Под ред. А.А. Радугина. – М., 1996.

 

3. Культурология: Словарь. – М., 1994

 

4. Кравченко А.И. Культурология. Словарь. – М., 2001.

 

5. Левяш И.Я. Культурология. – Мн., 1999