Усадьба М. В. Асеева

         В 1899 году Тамбовское Управление Государственных имуществ предъявило иск «Торговому Дому Асеевых» за загрязнение воды в реке Цне, угрожающее здоровью населения, а также за подтопление государственных дач и крестьянских земель.

         По существу, это был один из первых крупных процессов в Тамбовской губернии по вопросам охраны природы. Комиссия, в составе которой были врач Петлин и инженер Четвериков, обследовала фабрику, подтопленные земли и речную воду, загрязненную красителями и шерстью.

        Не со всеми выводами  комиссии согласился Асеев, объясняя причину застоя и гниения воды не влиянием фабричной плотины, а многочисленными запрудами, которые бессистемно устраивались арендаторами-рыбаками. Тем не менее окружной суд под председательством С. И. Комсина обязал руководство фабрики понизить уровень воды в реке и взыскать с Асеевых штраф за нанесенный ущерб. Отзвуки губернских баталий о загрязнении реки и земель дошли до Министерства Внутренних Дел.

         Шерсть для асеевских фабрик приобреталась на главных шерстяных рынках России – в Оренбурге, Акмолинске, Семипалатинске, Царицине, Уральске, Ташкенте. Эти связи были прочными и постоянными, поэтому фабрики всегда были обеспечены нужным количеством различного вида сырья – русской, ордынской, монгольской, бухарской и верблюжьей шерстью. Развитие железных дорог интенсифицировало и развитие суконной промышленности, связывая источники сырья с рынками сбыта. Возросшие капиталы позволили Асеевым в 1903 году проложить к арженской фабрике железнодорожную ветку от станции Платоновка

        К 1905 году фабрика Асеевых стала крупнейшим предприятием среди четырех суконных фабрик Рассказова, а «Торговый Дом братьев Асеевых» – одним из первых в крае крупных компаний, тесно связавших свою деятельность с банками.

       Банковские кредиты давали Асеевым возможность расширять производство, строить новые корпуса, модернизировать оборудование и внедрять паровые двигатели. Одно из отделений Русско-Торгового Промышленного банка было открыто непосредственно при арженской фабрике. К 1913 году управляющий Тамбовского отделения Государственного банка ходатайствовал о награждении М. В. Асеева за большие заслуги в службе по званию члена Учетно-Ссудного Комитета.

         Братья Асеевы постепенно приобретали  широкую известность предприимчивых, умных и на редкость удачливых  людей. Как крупные предприниматели  они входили в состав Губернского  Присутствия по промысловому  налогу, а также в Присутствие  по фабричным и горнозаводским  делам. 

        Более 27 крупных российских фирм вели постоянные торговые операции с «Торговым Домом Асеевых». Сукно и шерсть  поставлялись в Москву, Киев, Екатеринославль, Уфу, Луганск, Пятигорск, Харьков, Бердичев и Оптину пустынь. В Тамбове постоянными потребителями продукции суконных фабрик Асеевых были военное интендантство, приобретавшее мундирное, солдатское, шароварное сукно и шерстяные одеяла; заводская конюшня и крупные магазины Патутиных, Шоршоровых и Крюченковых. Торговые операции фабрик значительно расширились в первом десятилетии XX столетия. В связи с утверждением устава новой акционерной компании «Харьковское товарищество торговли шерстяными изделиями» в 1912 году Министерство торговли и промышленности запрашивало тамбовского губернатора о надежности и имущественной состоятельности Асеевых». В ответе значилось, что «М. В. и В. Т. Асеевы имеют звание статского советника, а второй мануфактурного советника, под судом и следствием не состояли и не состоят, имеют собственной земли до 27000 десятин в Тамбовской, Черниговской, Пензенской, Тверской и Саратовской губерниях и две суконные фабрики в Рассказове Тамбовского уезда, производством в которых занимается 4000 человек».

         В том же году «Торговый Дом Асеевых» поставил Харьковскому товариществу ратины, драпы, тонкое сукно, монтаньяки и бобрик самых разных оттенков и качества, вплоть до высшего – царского.

        Первая мировая война несколько изменила ассортимент продукции; фабрика быстро наладила комплексный выпуск товаров, остро необходимых русской армии: шинельного и мундирного сукна, солдатских одеял и портяночного материала.

        Несомненно, промышленный прогресс тяжело отзывался на неимущих слоях населения, вынужденных продавать Асеевым единственное, что у них имелось – мускульную силу. И все же социальные условия жизни рабочих асеевских фабрик были значительно лучше, чем на других предприятиях губернии.

         Как и на любой другой, на асеевской фабрике действовали системы жестких штрафных правил за безответственность, пьянство и порчу фабричного имущества. Действие этих правил пока еще никто не оценивал строго документально и непредвзято – это задача новых исследований.

        Растущие капиталы позволили Асеевым в 90-х годах прошлого века приступить к широкому и планомерному строительству; оно было всецело связано с Арженкой. Еще не существовало роскошных асеевских особняков, а при фабрике уже была открыта частная больница для рабочих, которой заведовал М. В. Асеев. В ее штате числились две акушерки, два фельдшера и обслуживающий персонал.

         Первый дворец Асеевых был выстроен в Арженке в бывшей усадьбе Крюченковых. Он строился по проекту тамбовского городского архитектора Амбарцума Ивановича Карапетова. На сохранившемся плане владельцем дома назван Василий Тихонович Асеев, однако судьбой нового сооружения полностью распоряжался Михаил Васильевич.

        Для российской глубинки это был сказочный дворец, обильно декорированный, оформленный изящными портиками с треугольными фронтонами над арочными проемами окон, с тонким кружевом балконных решеток и скульптурной композицией в нише центрального ризалита. Многие фрагменты оформления здания, использованные архитектором, сближали его с пышными московскими постройками 70-80 годов XIX столетия.

         В соответствии с внутренней планировкой на первом этаже располагались кладовые, кухня, ванные комнаты, раздевалка, бильярдная и комнаты для приезжих гостей. В верхнем этаже – гостиная, столовая, спальни, зал и кабинет владельца.

         Помещения дворца были оформлены искусными росписями по холсту на стенах и потолочных плафонах, отделаны изящной лепкой с обильной позолотой; натуральными породами камней были облицованы камины. Для далекой провинции это было сказочное сооружение.

       Просторный двухэтажный асеевский особняк был детально освидетельствован сразу после постройки в 1892 году тамбовским архитектором Феофилом Свирчевским.

      Это было сделано в связи с внезапно изменившимися планами М. В. Асеева по использованию здания. Асеев решил открыть в нем домовую церковь для фабричных рабочих и приют для детей, родители которых пострадали на фабрике. Духовная консистория пожелала освидетельствовать здание, чтобы убедиться в его безопасности при многолюдных собраниях.

         В акте обследования Свирчевский указывал, что все части возведенного здания – основание, фундамент, стены – сложены из кирпича на основе раствора лучшего качества и имеют надлежащую толщину. Здание отвечало всем условиям прочности и непромерзаемости, а потолки, полы и крыша прочны и безопасны для самых людных собраний. «Зал.., в котором врач Михаил Васильевич Асеев желает в настоящее время устроить домовую церковь для нужд фабричного люда, своими размерами, расположением в плане относительно других частей здания и имеющий приличный и даже роскошный по богатству внутренней отделки вид, с архитектурной и технологической стороны вполне этой цели соответствует».

  В 1908 году Русское отделение фирмы Шуккерт и К электрифицировало всю усадьбу. Территория вокруг здания быстро обустраивалась. Возле дома появились фонтаны и был рассажен фруктовый сад. Предположительно в 1905 году у истоков Арженки сформировался новый парк из ценных пород деревьев и кустарников. Зеленая зона широкой полосой разделяла новый дворец Асеевых и старый дом Крюченковых. В усадьбе была заложена великолепная и уникальная оранжерея, построена высокая каменная водокачка, сохранившаяся до настоящего времени, и небольшой конезавод  чистокровных племенных лошадей и манеж для их вывода.

         Первый этаж роскошного особняка М. В. Асеев оборудовал под детский приют. В 1903 году в нем находилось 67 детей. Приютом заведовала Мария Никаноровна, обязанности главного врача исполнял М. В. Асеев. Следует отметить, что интерес к проблемам детей-сирот у Асеева появился задолго до открытия приюта. Активное участие его в благотворительных акциях в пользу обездоленных детей губернии послужило причиной определения Асеева почетным членом Попечительства Детских Приютов уже в 1888 году, т. е. в самом начале его самостоятельной деятельности.

         В центральном зале второго этажа была открыта церковь во имя Св. Екатерины, покровительницы его матери и старшей дочери.

         Внутренний интерьер домовой церкви отличался особым великолепием: стены отделаны были под мрамор, иконостас – из натурального мрамора с редкими и ценными иконами. Церковь располагала прекрасной утварью и обладала богатейшей ризницей.

         При церкви существовал изумительный хор. Заботу о Екатерининской церкви взял на себя Василий Тихонович Асеев. Вплоть до 1918 года благодаря его усердию, Екатерининская церковь оставалась одной из лучших домовых церквей в Тамбовском уезде. В 1923 году она была ликвидирована, 24 редкие иконописные работы поступили в губернский музей.

         Широкое строительство в Арженке завершилось возведением здания народного дома. В главных книгах «Торгового Дома Асеевых» за 1904 год отмечены расходы на электроосвещение театра фирмой Шуккерт и К, а также на приобретение для него театральных декораций. В книгах отмечались и расходы на содержание оркестра и капельмейстера.

         В счет фабричного производства включались расходы на достаточно частые поездки Асеева в Москву и Петербург по делам фирмы. Командировочные расходы на поездки в Тамбов подтверждают предположение, что М. В. Асеев  с семьею до 1905 года постоянно проживал в Рассказове. Тем не менее общественная деятельность братьев была прочно связана с Тамбовом. Они имели самое прямое отношение к ремонту и благоустройству некоторых памятников городской истории и культуры.

         Начало этой деятельности было положено в 1890 году, когда правление Тамбовской семинарии предложило одному из них – Василию Тихоновичу, должность старосты семинарской церкви.

         Через четыре года ректор семинарии ходатайствовал о награждении Асеева золотой медалью, поскольку «отличаясь усердием к семинарскому храму, Асеев много содействовал его благолепию своими личными пожертвованиями». В январе 1895 года купцу 1-й гильдии В. Т. Асееву была вручена серебряная медаль; в 1896 году он снова награжден орденом Св. Анны за капитально отремонтированный семинарский храм.

         Его младший двоюродный брат Михаил Васильевич Асеев с февраля 1892 года избирался почетным блюстителем семинарии по хозяйственной части. За пожертвования на нужды семинарии почетный блюститель М. В. Асеев был представлен епископом Александром к ордену Св. Станислава 3-й степени. Практически на средства Асеевых был перестроен первый семинарский храм, стены его отделаны под мрамор, устроены кафельные печи, подновлен купол, позолочен иконостас и алтарь отделан тонким арженским сукном.

         За жертвования на нужды семинарии М. В. Асеев был пожалован 6 декабря 1897 года орденом Св. Станислава на Станиславной ленте для ношения на шее. Эта награда была очень важным этапом в жизни Асеева, ибо давала право представителю купечества на личное дворянство.

         Начало ХХ столетия в истории тамбовского градостроительства связано с сооружением целого ряда неординарных частных зданий. Лучшим среди них был дворец М. В. Асеева.

         По бытовавшей легенде, на высоком  берегу  Цны был первоначально построен деревянный красивый терем. На замечания гостей, о том, что состоятельный владелец мог бы построить и каменный дворец, Асеев ответил своеобразно: он поджог терем и тот горел как свеча, освещая путь отъезжающим. В реальности все было значительно проще. На тихой окраине города была приобретена усадьба и началось строительство особняка. Спокойная гладь речного разлива и широкие заречные дали определили характер сооружения. Авторами проекта называли московских архитекторов Л. К. Минца и М. Н. Кугушева.

         Облик постройки определялся не только природными данными, но и вкусами состоятельного заказчика вкупе с его материальными возможностями. По словам Е. И. Юстовой, «выполненный на высоком уровне строительного искусства и декоративного мастерства, этот дом является ярко выраженным памятником архитектуры определенного периода». Период этот – развитие в стране капиталистических отношений и асеевский дом стал своеобразным символом этой эпохи.

         Соразмерность и изящество всех элементов дворца сделали его легким и праздничным, каждый из несимметричных фасадов получил собственное декоративное решение. Многочисленные детали фасадов – башенки, параметры, арки, разностильные окна (прямоугольные, овальные, полуциркульные, одинарные и сдвоенные на итальянский манер с наличниками разного рисунка) придавали зданию особую живописность. Она обогащалась разнообразными балконами, террасами и верандами, открытыми навстречу пространству.

         К весне 1905 года дом  «вчерне» отстроен, а владелец просит городскую управу разрешить некоторые «изменения против первоначально утвержденного уже проекта». Городской архитектор вскоре сообщил Асееву, что управа разрешила «изменить план и фасад существующего дома». Но что изменилось в плане и фасаде здания – судить трудно, ибо документов не сохранилось. Имеется лишь план-схема, использованный русским отделением фирмы Шуккерт и К для работ по электрификации усадьбы.