Басенное творчество И. А. Крылова

Грибоедовым.[3]

Параллельно с народным признанием шло и признание официальное. С 1810 года Крылов был сначала помощником библиотекаря, а затем библиотекарем в Императорской публичной библиотеке в Санкт-Петербурге. Одновременно с этим получал неоднократно увеличивавшуюся пенсию "во уважение отличных дарований в российской словесности". Был избран членом Российской Академии, награжден золотой медалью за литературные заслуги и получил много других наград и почестей.

Одна из характерных черт популярности Крылова - многочисленные полулегендарные рассказы о его лени, неряшливости, обжорстве, остроумии.

Уже празднование пятидесятилетнего юбилея творческой деятельности баснописца в 1838 году превратилось в поистине всенародное торжество. За прошедшие с тех пор почти два столетия не было ни одного поколения в России, которое не воспитывалось бы на баснях Крылова. [9]

Умер Крылов в 1844 году в Санкт-Петербурге. В день его похорон 13 (25) ноября Адмиралтейская церковь Святого Исаакия (Исаакиевский собор) не могла вместить всех, кто хотел с ним проститься. Похоронен Крылов в Александро-Невской лавре в Петербурге рядом с могилами Н.И.Гнедича и

Н.М.Карамзина.

Среди множества легенд о Крылове есть и такая:

«Когда погребальная процессия двигалась по Невскому проспекту, один из

прохожих спросил идущего за гробом поэта Нестора Кукольника:

- Кого хоронят?

- Министра просвещения.

- Как министра? Министр  просвещения Уваров жив, я его  сегодня видел, - удивился прохожий.

- Это не Уваров, а Иван  Андреевич Крылов

- Но ведь Крылов был  баснописцем.

- Это их путают, - ответил  Кукольник. – Настоящим министром  народного просвещения был Крылов, а Уваров в своих отчетах  писал басни».

Итак, проделав долгий путь, И.А. Крылов наконец находит свое призвание, призвание писателя-баснописца. Именно в этом малом эпическом жанре во всей своей мощи развернулся талант писателя. Басни И.А. Крылова прочно вошли в сокровищницу русской национальной культуры.[1]

2. Баснописцы до и после Крылова

Рассказ и цель – вот в чем сущность басни;

сатира и ирония – вот ее главные качества.

В.Г. Белинский

Басня – короткий нравоучительный рассказ, нередко стихотворный – существовала еще в глубокой древности. Древнейшие басенные сюжеты появились в греческой литературе еще в 8-2 веках до н.э. Окончательное оформление жанра устной басни относят к 6 веку до н.э. и связывают с именем Эзопа.

Эзоп – биографические сведения о нем легендарны. Рассказывали, что он был уродливый раб-фригиец (из Малой Азии), принадлежал простоватому философу, книжную ученость которого не раз посрамлял своей смекалкой и здравым смыслом. За услуги государству был освобожден, служил лидийскому царю Крезу, погиб жертвой клеветы дельфийских жрецов, обиженных его обличениями. Именно этому легендарному герою, Эзопу приписывается «изобретение» почти всех ходивших в народе басенных сюжетов. В произведениях Эзопа животные говорят, думают, действуют, как люди, высмеиваются человеческие пороки, приписываемые животным. Этот литературный прием называется иносказанием, или аллегорией, а по имени автора – называют эзоповым языком. Со времен Эзопа басня обращается к иносказанию, и «ум прокрадывается в них мимо цензуры» (П.А. Вяземский).

Басни Эзопа дошли до нас в прозаической форме. Были переложены на латинский язык, позже стали достоянием всех европейских литератур и явились основным источником басенных сюжетов для самых разных баснописцев.

Басни Эзопа были переведены (часто переработаны) на многие языки мира, в том числе знаменитыми басенниками Жаном Лафонтеном и Иваном Крыловом.[1]

На русском языке полный перевод всех Эзоповских басен был опубликован в 1968 году.

Некоторые басни:

Верблюд

Ягнёнок и Волк

Лошадь и Ишак

Куропатка и Курицы

Тростник и Оливковое дерево

Орёл и Лиса

Орёл и Галка

Осёл и Лошадь

Осёл и Лиса

Осёл и Коза

Осёл, Грач и Пастух

Лягушка, Крыса и Журавль

Лиса и Баран

Лиса и Осёл

Лиса и Дровосек

Лиса и Аист

Лиса и Голубь

Петух и Диамант

Петух и Прислуга

Олень

Олень и Лев

Пастух и Волк

Собака и Баран

Собака и кусок мяса

Собака и Волк

Лев с другими животными на охоте

Лев и мышка

Лев и Медведь

Лев и Ишак

Лев и Комар

Лев и Коза

Лев, Волк и Лиса

Лев, Лиса и Ишак

Человек и Куропатка

Павлин и Галка

Волк и Журавль

Волк и Пастухи

Старый Лев и Лиса

Дикая Собака

Галка и Голубь

Летучая мышь

Лягушки и Змея [10]

Федр (ок. 15 г. до н.э. – ок. 70 г. (?) н.э. – раб, а затем вольноотпущенник римского императора Августа. Выпустил пять книг басен в стихах на латинском языке. Первые басни были написаны на эзоповские сюжеты, позже в них стало появляться все больше нового, «своего». Часть басен Федра составили впоследствии сборник «Ромул», популярный в латинском Средневековье.

Бабрий (кон.1 – нач. 2 в.) – также сделал стихотворное переложение басен на греческом языке, но в ином стихотворном размере и стиле.О его жизни ничего не известно. Сохранилось 145 его стихотворных басен и еще около 50 в прозаическом пересказе.

Жан де Лафонтен (1621-1695) – представитель французского классицизма,

великий поэт-баснописец. Как и Крылов, он обратился к басне не сразу,

сначала писал драматургические произведения и прозу. Его басни, впервые появившиеся в 1694 году, соединили в себе античные сюжеты и новую манеру их изложения. Лафонтен обогатил язык басни сословными говорами, а слог – разными поэтическими стилями. Усиливая от книги к книге лирический характер своих басен, Лафонтен считал, что «голая мораль лишь приносит скуку». При нем басня, считавшаяся в теории классицизма «низким» жанром, приобрела величие высокой поэзии. Басенное творчество Лафонтена во многом определило дальнейшее развитие жанра басни как в Европе, так и в России, стало своего рода посредником между античной и национальной басней.

«В России главными этапами развития басенного жанра были потешная басня А.П. Сумарокова, наставительная И.И. Хемницера, изящная И.И Дмитриева, лукаво-умудренная И.А. Крылова, красочно-бытовая А.Е. Измайлова. С середины 19 века басенное творчество в России и Европе угасает (пародийные басни К. Пруткова, А.Бирса), сохраняясь в публицистической и юмористической поэзии (П.Лашамбоди, Д.Бедный, С.Михалков)». Литературный энциклопедический словарь/Под общ. Ред. В.М. Кожевникова и П.А Николаева. – М., 1987.

Александр Петрович Сумароков (1717 – 1777) – основоположник русского классицизма, в своем творчестве дал образцы почти всех поэтических жанров, в том числе и басни. Его «Притчи» были изданы в 1762-

1769 гг. и надолго определили  для русской басни стихотворную  форму – как вольный ямб, стиль  – как комичность и балагурство, а идейное содержание – как сатира на пороки дворянского общества.

^ Иван Иванович Дмитриев (1760-1837) – в молодости – офицер, в старости – сановник, министр  юстиции. Младший друг Державина  и 

ближайший товарищ Карамзина. Его басни и сказки», впервые вышедшие в 1798 году, сразу стали признанным образцом этого стиля и долго пользовались равною, а иногда и большею славою по сравнению с баснями Крылова. Опираясь на французскую басню, переводил из Лафонтена, Флориана, Буассара, Обера и Арно.

Александр Ефимович Измайлов (1779-1831) – первый сборник его басен вышел в 1814 году, заимствовал сюжеты из французских авторов, придавая им русский колорит. Его басни пользовались большой популярностью, и одно время он делил с Крыловым славу лучшего баснописца своего времени.

Козьма Прутков (1803-1863) – псевдоним, под которым скрывается коллектив авторов: Алексей Константинович Толстой, братья Владимир,

Александр и Алексей Жемчужниковы. Басни были первыми произведениями, появившимися под этим псевдонимом в печати. Они были пародиями на

эпигонские басни 1840-х годов. Побудительной причиной создания этих

пародий послужил назойливо насаждаемый культ И.А. Крылова, распространенный в официальной критике после смерти баснописца. Басни были написаны в 1849 году. Владимир Жемчужников вспоминал: «…брат мой Александр сочинил, между прочим, исключительно ради шутки, басню «Незабудки и запятки»; эта форма стихотворной шалости пришласьнам по вкусу, и тогда же были составлены басни… «Цапля и беговые дрожки» и «Кондуктор и тарантул», … «Стан и голос» и «Червяк и попадья». Эти басни, ни на что не похожие, оригинальные шутки, «верх совершенства в своем роде» (Ф.М. Достоевский), положил начало и определил манеру последующих сочинений Пруткова».

Всех баснописцев 18-19 вв. затмил И.А.Крылов (1768-1844). Басни Крылова написаны ярким и метким народным языком, пленяют своей образностью и неожиданностью. Несмотря на то, что Крылов переводил Эзопа и Лафонтена, большая часть его произведений совершенно оригинальна. Образы крыловский басен оказались настолько популярны, что многие из них давно уже превратились в нарицательные понятия. Некоторые из его басен были написаны по тому или иному поводу, связаны с конкретным политическим или общественным событием, однако давно уже вышли за рамки произведений "на злобу дня".[3]

Таким образом, творчество Крылова-баснописца опирается на вековые традиции и уходит своими корнями в глубокую древность. Особенно большое влияние на басенное творчество Крылова оказали Эзоп и Жан Лафонтен, басенные сюжеты которых писатель активно использовал в своем творчестве.

^ Басня «Ворона и Лисица»: от Эзопа до И.А.Крылова.

Один из самых распространенных басенных сюжетов – про Ворона, сыр и Лисицу. Вот как выглядит этот традиционный сюжет в версиях различных авторов:

^ В басне Эзопа «Ворон  и Лисица»:

Ворон унес кусок мяса и уселся на дереве. Лисица увидела, и захотелось ей заполучить это мясо. Стала она перед Вороном и принялась его расхваливать: уж и велик он, и красив, и мог бы получше других стать царем над птицами, да и стал бы, конечно, будь у него еще и голос. Ворону и захотелось показать ей, что есть у него голос; выпустил он мясо и закаркал громким голосом. А Лисица подбежала, ухватила мясо и говорит: «Эх, Ворон, кабы у тебя еще и ум был в голове, - ничего бы тебе больше не требовалось, чтобы царствовать».

Басня уместна против человека неразумного.

В басне Ж.Лафонтена «Ворон и Лисица»:

Дядюшка ворон, сидя на дереве,

Держал в своем клюве сыр.

Дядюшка лис, привлеченный запахом,

Повел с ним такую речь:

«Добрый день, благородный ворон!

Что за вид у вас! Что за красота!

Право, если ваш голос

Так же ярок, как ваши перья, -

То вы – Феникс наших дубрав!»

Ворону этого показалось мало,

Захотел он блеснуть и голосом,

Разинул клюв – и выронил сыр.

Подхватил его лис и молвил: «Сударь,

Запомните: всякий льстец

Кормится от тех, кто его слушает, -

Вот урок вам, а урок стоит сыра».

И поклялся смущенный ворон (но поздно!),

Что другого ему урока не понадобится.

В басне А.П. Сумарокова «Ворона и Лисица»:

^ И птицы держатся людского  ремесла:

Ворона сыру кус когда-то унесла,

И на дуб села.

Села,

Да только лишь еще ни крошечки не ела.

Увидела лиса во рту у ней кусок,

И думает она: «Я дам вороне сок:

Хотя туда не вспряну,

Кусочек этот я достану.

Дуб сколько ни высок».

«Здорово, - говорит лисица, -

Дружок воронушка, названая сестрица:

Прекрасная ты птица;

Какие ноженьки, какой носок,

И можно то сказать тебе без лицемерья,

Что паче всех ты мер, мой светик, хороша;

^ И попугай ничто перед  тобой, душа;

Прекраснее стократ твои павлиньи перья;

Нелестны похвалы приятно нам терпеть.

О если бы еще умела ты и петь!

Так не было б тебе подобной птицы в мире».

Ворона горлушко разинула пошире,

Чтоб быти соловьем,

«А сыру, - думает, -и после я поем:

В сию минуту мне здесь дело не о пире».

Разинула уста

И дождалась поста:

Чуть видит лишь конец Лисицына хвоста.

Хотела петь, не пела;

Хотела есть, не ела:

Причина та тому, что сыру больше нет:

Сыр выпал изо рту лисице на обед.[3]

Ну, а басню И.А. Крылова «Ворона и Лисица» все помнят с детства.

Итак, Иван Андреевич Крылов, изучив сюжет басен и глупой вороне и лисице своих предшественников (Эзопа, Ж.Лафонтена, Сумарокова) и взяв их за основу, творчески перерабатывает басни, создавая новое современное произведение.

4. Реализм басен И.А.Крылова

«Этот род понятен каждому, его читают и слуги и дети», - говорил Крылов.

Он был несравненным мастером басенного жанра. Мало найдется в мировой литературе писателей, которые в баснях могли бы создавать так выпукло с двух-трех строках типы, как это умел наш баснописец. В его портретах и характеристиках преобладает какая-нибудь одна черта, например ложь, лень, невежество, неуклюжесть и пр., но выражена она в образах басни в высшей степени естественно и убедительно.

За отношениями зверей скрывались отношения людей, за поступками животных и птиц – людские поступки. Еще Погодин в 1823 году говорил: «Как все по-русски, чудо! И медведь Крылова – видно, что земляк, русский!» Белинский тоже отмечал: «В лучших баснях Крылова нет ни медведей, ни лисиц, хотя эти животные, кажется, действуют в них, но есть люди, и притом русские люди». Его лев не просто зверь, а грозный царь, лжец – не просто аллегория, а какой-то дворянин, а, «может быть, и князь». Недаром Загорецкий, встревоженный смелостью басенной сатиры, восклицает в «Горе от ума» Грибоедова:

Ох – басни – смерть моя!

Насмешки вечные над львами! Над орлами

Кто что ни говори:

Хоть и животные, а все-таки цари.

Каждый персонаж в басне выполняет, как и полагается, общественную роль, которую он олицетворяет. Лев, например, как и подобает царю, собирает при себе совет сановников, он может объявлять войну, заключать мир («Лев и барс»), время от времени осматривать владения, отдает необходимые распоряжения вельможам («Рыбьи пляски»). Он даже имеет грозную внешность, и лиса, «с ним встретясь, со страстей осталась чуть жива». Все это давало баснописцу широкие возможности для различных иносказаний, аллегорий, намеков и т.д.[2]

Многие выражения баснописца вошли в разговорный язык на правах пословиц и крылатых речений. Ими, как справедливо заметил Белинский, можно «окончить спор и доказать свою мысль лучше, нежели какими-нибудь теоретическими доводами». Вот часть из них: А он украдкою кивает на Петра; Чем кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться; Но Мишенькин совет лишь попусту пропал; Чтоб гусей не раздразнить; Вперед чужой беде не смейся, Голубок; А Васька слушает, да ест; Ай, Моська, знать она сильна, что лает на слона; Наделала синица

славы, а моря не зажгла; Услужливый дурак опаснее врага; А дуги гнут с терпеньем и не вдруг; Пускай ослиные копыта знает; Слона-то я и не приметил; Полают да отстанут; Если голова пуста, то голове ума не придадут места; Хоть видит око, да зуб неймет; Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку; Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет; Как белка в колесе; А воз и ныне там; Не дай бог с дураком связаться; Тришкин кафтан; Пой лучше хорошо щегленком, чем дурно соловьем; От ворон она отстала, а к павам не пристала, и многие другие.