Житейские воззрения Кота Мура

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ  И НАУКИ   РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ                                                                                                                                       ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

ГОСУДАРСТВЕННОЕЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«АЛТАЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ»

 

 

 

                                 

 

                             

 

 

 

 

 

                        Контрольная работа по зарубежной литературе

Вариант № 14

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                                  

 

 

                                                     Выполнила:

                                                                                  Студентка 2 курса

                                                                                 филологического факультета

212 группы

Романова  Алина

 

 

 

 

                                                   Барнаул

       2013

 

План:

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.Исследовательские концепции.

 

Миримский, И.В., Эрнст Теодор Амадей Гофман / И.В. Миримский //Миримский И.В. Статьи о классиках : монография.- М.: Художественная литература, 1966. – С. 79-132.

 

Миримский Израиль Владимирович - русский литературовед, переводчик. Его работы посвящены истории немецкой литературы, а также эстетике. Переводил поэзию с немецкого (Гёте, Шиллер), венгерского (Петефи), румынского (Аргези).

В его исследованиях центральное место заняла немецкая проза и поэзия, романтизм и реализм 18-19 веков.

Основными работами являются: «Статьи о классиках», «Реализм 18 века на Западе», «Романтизм Э. Т. Гофмана», « Немецкая поэзия революции 1848 года».

             В начале статьи  И.В. Миримский подробно рассказывает о творческом пути Гофмана, о раннем и позднем творчестве.

В данной статье, Миримский И.В. ставит несколько проблем.

Первая проблема , которую ставит в анализируемой статье Миримский И.В. - проблема сложности иронии и смеха в романе «Житейские воззрения Кота Мура…» и творчестве Гофмана вообще. Автор замечает и пишет о подвижности форм смеха Гофмана: «он колеблется от добродушного юмора, от улыбки сострадания до разрушительного сарказма, до раскаленной гневом сатиры» [Миримский, 1966, 92].

Гофман обрушивает свою сатиру на филистерство. Филистер для Гофмана не только морально-психологическое, общежитейское понятие, но и социальное. Филистер –—человек с узкими взглядами; самодовольный, невежественный обыватель, отличающийся лицемерным поведением. Филистер — человек без духовных потребностей.

Вторая проблема - необычная фрагментарная композиция романа «Житейские воззрения Кота Мурра…». Исповедь просвещенного филистера кота Мурра перемежается отрывками из биографии Крейслера, страницы которой кот Мурр будто бы употреблял для прокладки и просушки своей рукописи. Такая композиция, считает исследователь, позволила Гофману «подчеркнуть то отношение субординации, которое существует в самой жизни между художником и филистером».

Гофман и композицией романа, и стилем разграничивает характерные для его творчества два плана — филистерский и романтический: описание жизни Крейслера- взволнованное, эмоциональное можно без труда отличить от пародийного стиля автобиографии Мурра.

           В конце исследования, автор подробно описывает последние годы жизни и  смерть Гофмана .

           К  проблемам, поставленным Миримским И.В. в данной статье , обращались и другие исследователи литературы.

Например, проблему сложности иронии и смеха Гофмана исследовал Рюдигер Сафрански - известный немецкий философ и исследователь. . Его работы, переведенные на семнадцать языков, были удостоены многочисленных премий. Он является автором важнейших монографий об Э. Т. А. Гофмане (1984), Шопенгауэре (1987), Ницше (2000).

Р.Сафрански рассматривает  эту проблему сложности иронии и  смеха подробнее: вводит специальный  термин - «юмористический тон»[Сафрански, 2005, 192]. По мнению исследователя, «юмористический тон» позволяет увидеть жизнь в произведении как явление многогранное и многозначное. Гофман, по мнению Р.Сафрански, словно через «увеличительное стекло сатиры и гротеска» обличает «пораженные места» жизни [Сафрански, 2005, 194].

Исследуя романтическую  иронию в творчестве Э.Т.А. Гофмана, А.Б. Ботникова предполагает, что все этапы воспитания кота Мурра иллюстрируются целым рядом отдельных пародий на разные явления и стили. Основным приемом пародии, по её мнению, является смешение элементов контрастных стилей – возвышенно-патетического и бытового.

К проблеме сложной  композиции  обращались такие исследователи, как  А.Б Ботникова и  А.В. Карельский.

А.Б. Ботникова в своей  книге «Немецкий романтизм: диалог художественных форм» неподробно, частично рассматривает эту проблему.  Исследователь пишет о том, что роман «Житейские воззрения кота Мура» содержит в себе истории двух персонажей, мало связанных друг с другом. У поминает, что первая история- это автобиография кота Мура , и вторая - фрагментарно излагающая события из жизни Крейслера. Мурр пишет историю своей жизни, а листы из биографии Крейслера использует для прокладки между листами своей рукописи. А.Б. Ботникова приходит к выводу, что этот необычный композиционный прием показывает жизнь, в которой высокое и низменное, трагическое и комическое сосуществуют в единстве.

Если А.Б.Ботникова  считает, что истории двух персонажей мало связаны друг с другом, то  А.В. Карельский писал, что они «композиционно спаяны намертво», а  «демонстративная, <…> разорванность романа – это только «внешний повествовательный сумбур» [Карельский, электронный ресурс].  Исследователь считает, что это не просто «параллельные линии - это параллельные зеркала». Одно из них - мурровское – «ставится перед прежней гофмановской романтической структурой», снова и снова ее отражает и повторяет.

           Эти проблемы являются важными  для исследователей и в нынешнее  время.

 

            

 

 

 

 

2.   Анализ художественного текста. Фрагмент из произведения Э.Т.А. Гофмана  «Житейские воззрения Кота Мура…».

                      ***

Ничто в комнате хозяина  не имело для меня столь притягательной силы, как его письменный стол, вечно  загроможденный книгами, рукописями и  всевозможными диковинными инструментами. Могу сказать, что стол этот был для  меня чем-то вроде волшебного круга, в коем я был заключен, и в то же время я испытывал некий священный трепет, мешавший мне утолить свою страсть. Но в один прекрасный день наконец, когда хозяина не было дома, я превозмог страх и прыгнул на стол. Какое это было наслаждение очутиться среди бумаг и книг, сладострастно рыться в них! Не озорство, нет, лишь любознательность, жгучая жажда знаний заставила меня вцепиться в рукопись и теребить ее до тех пор, пока я не изодрал ее в клочки. Тут вошел хозяин, увидел, что я натворил, и бросился ко мне с оскорбительной бранью: «Шкодливая бестия!» Он так отодрал меня березовым прутом, что я, визжа от боли, заполз под печку, и целый день никакими ласковыми словами нельзя было меня выманить оттуда. Кого, скажите, не отпугнуло бы навсегда подобное начало? Кого не заставило бы свернуть с пути, пусть даже предначертанного ему самой судьбой? Но едва я оправился от побоев, как, повинуясь необоримому порыву, снова вскочил на письменный стол. Правда, стоило хозяину прикрикнуть на меня: «Ах, чтоб тебя!» — и я тут же бежал без оглядки, так что до учения дело не доходило; но я спокойно ждал своего часа, чтобы начать занятия наукой, и вскоре час сей настал.  

Однажды хозяин собрался выйти из дому и, памятуя  о разорванной рукописи, хотел  выгнать меня вон, но я так хорошо спрятался в углу, что он меня не нашел. Как только хозяин удалился, я не замедлил взобраться на стол и улегся среди бумаг, что доставило мне неописуемое блаженство. Я ловко раскрыл лапой лежавшую на столе довольно объемистую книгу и стал пробовать, не удастся ли мне разобрать печатные знаки. Вначале ничего не получалось, но я не отступал, а продолжал пристально смотреть в книгу, ожидая, что некое откровение снизойдет на меня и научит читать. Углубленный в книгу, я не заметил, как вошел хозяин. С криком: «Гляди-ка, опять эта проклятая тварь!» — он подскочил ко мне. Было поздно спасаться бегством. Прижав уши, я собрался в комок и уже чувствовал розгу над своей спиной. Однако поднятая рука хозяина внезапно застыла в воздухе, раздался хохот: «Кот, а кот, — воскликнул он, — да ты читаешь? Ну, этого я не хочу, не могу тебе запретить. Смотри, какова страсть к учению!» Он вытащил из-под моих лап книгу, заглянул в нее и захохотал пуще прежнего. «Что такое? — заметил он. — Ты, надо полагать, завел небольшую библиотечку, иначе я не понимаю, какими судьбами эта книга попала на мой письменный стол? Что ж, котик, читай, учись прилежно, можешь даже легкими царапинами отмечать важнейшие места в книге, разрешаю тебе!» С этими словами он пододвинул ко мне раскрытую книгу. Это было, как я узнал впоследствии, сочинение Книгге «Обхождение с людьми», и я почерпнул в этом великолепном труде много житейской мудрости. Он весьма созвучен моей душе и как нельзя лучше подходит для котов, желающих достигнуть преуспеяния в человеческом обществе. Эта цель книги, насколько мне известно, до сих пор оставлялась без внимания, отсюда и проистекает ложное суждение, будто человек, точно следующий перечисленным в этом труде правилам, неизбежно прослывет косным, бессердечным педантом.

С тех пор  хозяин не только позволял мне сидеть на письменном столе, но даже был рад, если я вскакивал на стол и разваливался на бумагах, когда он работал.

 

 

 

 

 

 

Данный фрагмент взят из романа Э.Т.А. Гофмана  (1776-1822) «Житейские воззрения Кота Мурра…».

Роман состоит  из двух томов, первый из которых написан  в 1818 году, а второй- в 1821, перед смертью. Болезнь и смерть помешали Гофману написать последний, третий том этого романа, поэтому он считается незавершенным. 

Обращаясь к  критике, можно отметить несколько  точек зрения по поводу эстетики и  смысла этого романа. Исследователи  определяют этот роман как:

1) романтический роман воспитания (Н. Берковский );

2) пародию на  романтический роман воспитания (У. Штадлер, Б. Фельдгес); 3) антироман воспитания (Г. Майер).

Это произведение целиком не вмещается ни в один из видов традиционной классификации романов. С одной стороны, его можно считать романом сатирическим, ярко рисующим Германию начала 19 века. С другой, он – аллегорический. Свойства героев, которые можно отнести  к человеку, представлены комбинацией свойств семейством кошачьих и собачьих. Может быть, это социально-критический роман, а может приключенческо-авантюрный. Очевидно, что роман находиться за пределами традиционных стилей.

Н.Я. Берковский считает, что «Житейские воззрения кота Мурра» - это роман романтический, и он отличается от раннеромантических романов тем, что в нем увеличиваются границы пространства, общества, хотя герой сохраняет свою увлеченность миром красоты и музыки. О «расширении социального пространства романа», о «реальности мира», в котором обретается герой Э.Т.А. Гофмана, пишут К.Г. Ханмурзаев, Д.Л. Чавчанидзе, Ф.П. Федоров, Л.А. Такварелия и другие.

Особенность романа – фрагментарность композиции. Во времена Гофмана, да и вообще в XIX веке, традиционным для романа считалось хронологически последовательное повествование, преимущественно биографического типа. Гофман же нарушает эту традицию.

Гофман создал принципиально  новый тип романной композиции, которую  он назвал рапсодической. Рапсодия — инструментальное произведение свободной формы с чередованием разнохарактерных эпизодов. «Житейские воззрения Кота Мурра…» состоят из двух контрастных взаимоперебивающих историй, в которых разная проблематика, разный стиль написания, разные герои. Автобиография Кота Мурра перемежается отрывками из биографии Крейслера, страницы которой Мурр будто бы употребил для просушки своей рукописи. Фрагменты жизнеописания музыканта названы Мурром уничижительно – «макулатурные листы». Автобиография кота размеренная и последовательная, логически ясная и стройная. Повествование о Крейслере, фиксирующее наиболее драматичные эпизоды его жизни, начинаются и обрываются на полуслове. Мурр переложил свое сочинение страницами из находившейся «под лапой» рукописи о Крейслере, и в печать под один переплет попали они вместе — «Мурриана» и «Крейслериана», причем «Мурриана», представлена полностью, хотя и с перерывами, а «Крейслериана» — с большими пробелами, так как для просушки чернил годится любой листок из книги.

Кажется, что между двумя биографиями нет ничего общего, но многие эпизоды из «Крейслерианы» дополняют события, изложенные в «Мурриане». Незаметно выясняется, что изображается один и тот же период в жизни одного и того же княжества, причем обе части романа связаны причинно-следственными отношениями. Жизнь животных в «Мурриане» – пародия на мир людей. Кошачье-собачий мир в романе – гротескная пародия на немецкого обывателя, на чиновное дворянство, высшую аристократию «просвещенное» филистерское бюргерство, студенческие союзы.

Данный эпизод расположен в первом томе романа, в первом разделе «Ощущения бытия. Месяцы юности.»

В данном фрагменте только один персонаж – Кот Мурр (нем. Kater Мurr) . Кошачий персонаж используется для создания сатирического образа. Коту приписываются человеческие поступки, свойства, чувства. У Кота Мурра был его реальный прототип — Кот, живший у Гофмана. Животное отличалось своеобразным нравом и необыкновенно привлекательной внешностью. Писатель был очень привязан к своему Коту. Гофман рассказывал о том, что его Кот часто был и критиком романа — нередко он дремал на нем, проверяя написанное лапой на ощупь.

В романе Кот Мурр избежал участи своих утопленных собратьев, благодаря маэстро Абрагаму. Едва прозрев, спасенный котенок обнаруживает удивительную одаренность и необычайные таланты. «Я бы  давно  убежал от него, если бы не приковало меня к нему врожденное стремление к вершинам культуры»,- пишет кот.

В данном отрывке  Гофман иронично описывает желание  кота забраться «на столь притягательный силы письменный стол» маэстро Абрагама. Автор наделяет кота сладострастной речью. Изображаемый в отрывке стол был для кота «чем-то вроде волшебного круга», и в то же время он испытывал «некий священный трепет», мешавший  утолить ему свою страсть, что смешно слышать из уст кота. Как-то раз Мурр превозмог свой страх, прыгнул на стол, и очутившись среди бумаг начал «сладострастно рыться в них»! Изобразить романтического гения, с  «любознательностью и жгучей жаждой знаний», в образе вальяжно–разнеженного кота – уже сама по себе очень смешная идея, и Гофман всласть использует ее комические возможности.

Кот быстро обучатся чтению, «сравнивая печатные знаки со словами» которые произносил маэстро Абрагам, а затем письму, «внимательно наблюдая за пишущей рукой хозяина».

Он овладевает терминологией, в его пассажах встречаются типичные романтические клише: «неописуемое блаженство», «премилые вещицы», «ах, сладостное томление». Следовательно, Кот Мурр - своеобразная пародия на романтического «сына века».

Как и всякий романтический герой, Кот Мурр считает себя истинным гением.  Он говорит о том, что «отпрыски человеческой породы в младенчестве глупее» кошачьих. Будучи котенком, он «никогда не царапал себе глаз, не лез лапами в огонь». Эти высказывания помогают сделать вывод, что Кот считает себя умным и сообразительным созданием.