Символика романа Л.Н.Толстого "Анна Каренина"

В сцене созерцания Большой Медведицы знаменательны глаголы ловил и терял. Левин как будто охотится за созвездием, в его подсознании идёт охота на медведицу [2.14: 117]. На звёздном небе Левина Медведица связывается с двумя звёздами: с одной стороны, Арктурус, то есть Арктур, страж Большой Медведицы в созвездии Волопаса (это название усиливает «медвежий мотив»: греч: αδæroς – медведь), с другой стороны, Венера, богиня любви. Эти звёзды, таким образом, как бы космические ипостаси Левина и его состояния (Арктурус, ещё мрачный, но полон красным огнём), Кити (медведица, которая уже стала большой), и любви Левина к ней (Венера).

Торжество Левина завершается победой в той своеобразной игре с буквами на зелёном сукне карточного стола, когда Кити принимает его предложение. «Медвежья охота» преобразовалась в этой сцене в детскую игру.

В последней главе «медвежий мотив появляется в форме мёда и пчельника (этимологически ведь медведь – «тот, кто ест мёд»). Весь эпизод с посещением пчельника символически подтверждает новый статус Левина, он теперь «медведь», с народной этимологией «мёд ведающий».

Лённиквист утверждает, что смысл этого мотива уходит в глубину русского фольклора, где медведь и медвежья шкура с вязаны с плодородием и свадьбой [2.14: 121].

Однако в традиционной символике можно прочесть и другое толкование медведя. Согласно бестиариям, медвежата рождались бесформенными и буквально «вылизывались» в определённую форму матерью. Этот акт христианская церковь сделала символом христианизации обращённых язычников. А ведь по тексту романа сомневающийся Левин в конце концов приходит к Богу [3.7: 156].

Ночь, проведённая Левиным в поле, проникнута тонким лиризмом и символичностью. «Как красиво! – подумал он, глядя на странную, точно перламутровую раковину из белых барашков-облаков, остановившуюся над самою его головой на середине неба. – Как всё прелестно в эту прекрасную ночь! И когда успела образоваться эта раковина? Недавно я смотрел на небо, и на нём ничего не было – только две белые полосы. Да, вот так-то незаметно изменились и мои взгляды на жизнь!».

Прелестная перламутровая раковина, в которую соединились облака, знаменует красоту того всесветного единения, о котором мечтает Левин. Раковина означает перемену всех его взглядов на жизнь, торжество мирового общества.

Однако, стоит обратить внимание ещё и на тот факт, что в античности раковина была атрибутом Венеры, рождённой из самой раковины. Венера, напомним, была богиней любви. Получается, что раковина – символ зарождения любовного чувства в душе Левина.

Что же касается Анны Карениной, то природа сопровождает её в виде вихря, метели, снежной бури. Снежная буря в романе – это не просто вьюга, а вьюга страсти [2.11: 99]. Проводя снова параллель с «божественной комедией», отметим, что во втором круге Ада грешники терзались вихрем:

 

И адские порывы урагана,

Бичуя, и терзая, и кружа,

За тенью тень вздымали неустанно.

 

А во втором круге Ада, как известно, терзались грешники, одержимые страстью, блудом. И по сути сам непрекращающийся вихрь символизирует обуревающую грешников страсть.

Полюсом, противоположным возбуждающе-радостной метели, связанной с пробуждением любви Анны к Вронскому, является образ бури, который символизирует её душевное состояние в момент последней ссоры с ним. «Вновь в душе её была буря, и она чувствовала себя на повороте жизни», но теперь в этой буре бушуют чувства не любви и надежды, а злобы и отчаяния, поэтому и поворот жизни может иметь лишь ужасные последствия.

Таким образом, основная задача «природных» символов – отразить внутренний мир героев во всей его полноте, показать перспективы дальнейшего развития персонажа, отразить влияние тех или иных событий на психологический облик героев.

 

2.2.6 Символика деталей

Для Толстого, как реалиста, наиважнейшую роль в создании образа играет деталь, поэтому нередко в романе «Анна Каренина» даже мельчайшая описательная подробность обладает символическим смыслом.

В романе есть деталь, которая фигурирует достаточно часто, и на первый взгляд, не привлекает к себе особого внимания. Это красный мешочек. Красный мешочек впервые появляется в романе во время беседы Анны с Долли после бала. Анна Каренина прятала туда свой чепчик и батистовые платки. Можно предположить, что в этот момент в душе героини мешочек связался с ёё тайной – она как будто скрыла свою тайну в мешочке. Во время эпизода в поезде красный мешочек оказывается в руках Аннушки рядом с порванной перчаткой. Перчатки можно ассоциировать с понятиями чести; когда вызывают на дуэль, «бросают перчатку».

Что касается Аннушки, то она очень близка Анне Карениной: они вместе росли, и Аннушка всегда была рядом с Анной, даже тогда, когда Анна Каренина ушла из своего дома, и все окружающие покинули её, к тому же имена их одинаковы.

Итак, Аннушка в порванных перчатках держит красный мешочек, принадлежащий Анне Карениной, благодаря чему он начинает приобретать особый смысл, то есть символизировать потерю чести.

Ю. Сато отмечает, что красный мешочек появляется одновременно с мужиком в самые важные моменты жизни Анны Карениной [2.20: 260].Так уже в сцене первой встречи Анны с Вронским на вокзале встречается как мешочек, так и мужик: «Молодцеватый кондуктор, на ходу давая свисток, соскочил, и вслед за ними стали по одному сходит нетерпеливым пассажиры: гвардейский офицер, держась прямо и строго оглядываясь; вертлявый купчик с сумкой, весело улыбаясь; мужик с мешком через плечо». «Поднявшись и передав горничной мешочек, она [мать Вронского] маленькую сухую ручку сыну <…> Девушка взяла мешок и собачку, дворецкий и артельщик другие мешки» [1.2: 78-79].

В день самоубийства Анны Карениной ей приснился кошмар: мужик что-то делал, нагнувшись над железом. В три часа Анна к Облонским, оттуда на Нижегородский вокзал. Там:

« – Прикажете до Обираловки? – сказал Пётр.

Она совсем забыла, куда и зачем она ехала, и только с большими усилиями могла понять вопрос.

− Да, – сказала она ему, подавая кошелёк с деньгами, и, взяв на руки маленький красный мешочек, вышла из коляски» [1.2: 717].

Получается следующее: красный мешочек становится символом тайны, скрытой в душе Анны, но то, что вслед за ним, как правило, возникает образ мужика. Данное совпадение символическим образом говорит о том, что всё тайное становится явным, и тайна эта в конечном итоге приведёт героиню к трагедии.

Символически на преступление героини указывают эпизоды, где фигурируют обручальные кольца [2.1: 140]. В тексте романа неоднократно говорилось. Что обручальное кольцо легко сходило с руки Анны, она снимала его с готовностью. Не секрет, что испокон веков кольцо символизирует союз двух сердец. Попытка же снят кольцо с пальца говорит о желании сбросить с себя бремя этого союза, разорвать союз, расторгнут брак. Ведь недаром в противовес Анне, изменившей мужу, даётся образ Кити, жене верной и примерной. Толстой считает нужным сообщить, что «она внимательно слушала его [мужа – Левина], через ребёнка, надевая на тонкие пальцы кольца, которые она снимала, чтобы мыть Митю» [1.2: 763].

Ещё одной, несколько нестандартной, но символической деталью становятся длинные оттопыренные уши.

Когда Анна Каренина возвращается в Петербург из Москвы, ей кажется, что уши мужа слишком большими. «В Петербурге, только что остановился поезд и она вышла, первое лицо, обратившее её внимание, было лицо мужа. «Ах, боже мой! Отчего у него стали такие уши?» – подумала она, глядя на его холодную и представительную фигуру и особенно на поразившие её теперь хрящи ушей, подпиравшие поля круглой шляпы» [1.2: 117]. Эйхенбаум считает, что оттопыренные уши Каренина – накопление в сознании Анны отвращения к нему и символ мертвенности Каренина [2.25: 847]. Удивительно, что Вронский терпит поражение от противников, наделённых одной и той же, настойчиво подчёркиваемой Толстым характерной физической приметой. Ещё до скачек, «подходя к конюшне, Вронский встретился с белоногим рыжим гладиатором Махотина [соперника Вронского на скачках], которого в оранжевой с синим попоне, с кажущимися огромными, отороченными синими ушами, вели на гипподром» [1.2: 197]. И это впечатление повторяется. Собираясь на скачки, Анна Каренина видит проезжающую карету и «высовывающуюся из неё чёрную шляпу и столь ей знакомые уши Алексея Александровича» [1.2: 209]. Знаменательно, что в один и тот же день, в один и тот же решающий всю их дальнейшую судьбу момент, и Вронский, и Анна испытывают одно и тоже раздражающее впечатление от ненавистных им ушей. Стало быть, оттопыренные уши это не только, мертвенность Каренина, это и чувство ненависти, которое герои испытывают к своим противникам.

«Эпизоды приёма в светском обществе, открывая собою книгу, сразу же вносили у Толстого в повествование об Анне Карениной атмосферу светской интриги, как-то обволакивали её этой атмосферой её историю», – пишет Билинкис [2.6: 295]. Исследователь также говорит о том, что в немалой степени этому способствовала даже мелкая, и казалось бы, вовсе незначительная подробность, прямо взятая Толстым из пушкинского отрывка, – то, что гости съезжаются после оперы, что со спектакля приезжает в гости и сама героиня. Берман говорит о том, что отношение Толстого к театру было специфическим. Исследователь указывает на то, что, по мнению писателя, театр – утрата непосредственности, чистоты жизни [2.4: 11]. Ещё в «Войне и мире» воздействием оперного представления как чего-то глубоко неестественного он отчасти объяснял впечатление, которое удалось произвести Анатолию Курагину на Наташу: фальшь на сцене как бы распространялась и на людей в зале и мешала им отделить истину от лжи. Лишь одно беглое упоминание в самом начале рассказа об Анне о том, что героиня только что была в опере у Толстого уже обрекало героиню на отсутствие в её душе глубоко нравственного чувства. Следовательно, опера в романе становится символом безнравственности.

 

 

Заключение

 

В данной работе нами была осуществлена попытка классифицировать символы в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина», дать им краткую характеристику и анализ. По итогам проведённой работы можно выделить некоторые общие особенности символики Толстого.

Первая и самая главная особенность, как подмечают все учёные, занимающиеся творчеством Л.Н. Толстого, заключается в том, что писатель отвергает символ как направление искусства и постоянно обращается к символу, как к абсолютно закономерному средству реалистического искусства [317]. Символика существует для Толстого как элемент поэтики, как служебное средство искусства, подчинённое нравственной идее, ей служащее, её выражающее.

Символика Толстого проста и невычурна. Любой символ теснейшим образом связан с реальностью, является порождением её. На основании данного утверждения можно сделать вывод, что символы у Толстого по природе своей непроизвольны и мотивируются самим означаемым объектом.

Из этого вытекает, что символика никогда не возникает, не существует у Толстого, для Толстого сама по себе. Она для него всегда средство раскрытия основной темы и мысли, одновременно пряма и многозначна. Она служит реальности, вырастает из неё, а не существует над ней.

Специфика деталей также своеобразна. Все детали, все элементы в «Анне Карениной» до такой степени взаимосвязаны и взаимообусловлены, что связи эти получают не только символический, но даже и мистический смысл.

Обычное орудие реализма – деталь – выступает в «Анне Карениной» не столько как средство характеристики персонажей и обстоятельств, сколько как стимул для чувства и обозначение чувства. Выделение детали мотивировано потребностью чувства: «она вызывает его, усиливает, характеризует его и вместе с тем, объективируясь, символизирует его» – Плюханова [2.18: 874]. Так, вспыхивающая и гаснущая свеча становится символом жизни и смерти Анны Карениной.

Конечно, далеко не всю символику, задействованную писателем в романе, удалось охватить. Несомненно, есть ещё над чем поработать. Например, рассмотреть символику танца – этот раздел в литературоведении её не достаточно изучен. В этой сфере можно рассмотреть сцену бала, постараться определить, почему Толстой одевает Анну именно в чёрное платье, а Кити – в розовое; в чём особенность танцевальных движений; как проявляют себя герои.

 

 

Список использованной литературы

 

1. Данте А. Божественная комедия. / Данте А.; пер. с итал. Д. Минаева; совр. поэт. ред. И. Евсы; предисл. В. Татаринова; примеч. Т. Шеховцовой. – М.: Эксмо, 2008. – 864 с.
2. Толстой Л.Н. Анна Каренина: Роман в 8-ми ч. / Вступ. ст. Э. Бабаева. – М.: Худож. лит., 1985. – 766 с.
3. Альтман М.С. Читая Толстого. – Тула.: Приокское книжное изд-во, 1966. – 168 с.
4. Ахметова Г.А. Мифологический лейтмотив в романе Льва Толстого "Анна Каренина". // Фольклор народов России. – Уфа, 2006. – С. 83-94.
5. Бабаев Э.Г. «Анна Каренина» Л.Н. Толстого. – М.: Худож. лит., 1978. – 158 с.
6. Берман Б.И. Луна и вода в мире Толстого. // Берман Б.И. Сокровенный Толстой. Религиозные видения и прозрения художественного творчества Льва Николаевича. – М., 1992. – С. 5-40.
7. Билинкис Я.С. «Анна Каренина» Л.Н. Толстого и русская литература 1870-х гг. (Лекция). – Л., 1970. – 72 с.
8. Билинкис Я.С. Характеры и время (Основные образы «Анны Карениной»). // Билинкис Я.С. О творчестве Л.Н. Толстого. – Л.: Советский писатель», 1959. – С. 280-340.
9. Бицилли П.М. Проблема жизни и смерти в творчестве Толстого. // Л.Н. Толстой: pro et contra / Сост., вступ. ст., коммент. и библиогр. К.Г. Исупова. – СПб.: РХГИ, 2000. – С. 473-500.
10. Гужиева Н.В. Изображение «красносельских скачек» в «Анне Карениной» Л. Толстого: Жизненный прообраз, функция в романе, парадоксы критики. // Очерки истории Красного Села и Дудергофа. – СПб., 2007. – С. 339-355.
11. Густафсон Р.Ф. Битва Анны за любовь. / Густафсон Р.Ф. Обитель и чужак. Теология и художественное творчество Л. Толстого. / Пер. с англ. Т. Бузиной. – СПб.: Академический проект, 2003. – С. 128-142.
12. Густафсон Р.Ф. Левин в поиске веры. / Густафсон Р.Ф. Обитель и чужак. Теология и художественное творчество Л. Толстого. / Пер. с англ. Т. Бузиной. – СПб.: Академический проект, 2003. – С. 142-153.
13. Денисова Э.И. Образы «света» и «тьмы» в романе «Анна Каренина». // Яснополянский сборник, 1980: Статьи, материалы, публикации. – Тула. – С. 95-104.
14. Ерёмина Л.И. Свет как символ и реальность в романе Л.Толстого «Анна Каренина». // Русская речь. – №1. – С. 11-18.
15. Ермилов В.В. Роман Л.Н. Толстого «Анна Каренина». – М.: Худож. лит., 1963. – 136 с.
16. Леннквист Б. "Медвежий" мотив и символика неба в романе "Анна Каренина". T. 41. // Scando-Slavica.– Copenhagen, 1995. – С. 115-130.
17. Мережковский Д.С. Толстой и Достоевский. – М.: Наука, 2000. – 592 с.
18. Мигранова Л.Ш. Былинные реминисценции в романе "Анна Каренина" Л.Н. Толстого: Илья Муромец и Константин Левин. Ч. 1. // Язык. Культура. Коммуникация. – Волгоград, 2008.– С. 169-175.
19. Пан Т.Д. Античные и христианские мотивы и образы в творчестве Л.Н. Толстого (по роману "Анна Каренина"). // Античность и христианство в литературах России и Запада. Материалы международной научной конференции «Художественный текст и культура VII» 4-6 октября 2007 г. – Владимир.: Владимирский государственный университет, 2008. – C. 97-103.
20. Плюханова М.Б. Творчество Толстого: Лекция в духе Ю.М. Лотмана. / Л.Н. Толстой: pro et contra / Сост., вступ. ст., коммент. и библиогр. К.Г. Исупова. – СПб.: РХГИ, 2000. – С. 822-858.
21. Полякова Е. Символ и аллегория в реализме Толстого. / В мире Толстого: Сборник статей. / Сост., вступ. ст. С. Машинский. – М.: Советский писатель, 1978. – С. 315-350.
22. Сато Ю. "Внутренняя связь" в романе "Анна Каренина": (Образы "красного мешочка" и "мужика"). // Толстой и о Толстом: Материалы и исследования. Вып. 1. – М., 1998. – С. 253-263.
23. Сато Ю., Сорокина В.В. Маленький мужичок с взъерошенной бородой (Об одном символическом образе в «Анне Карениной»). // Толстой и о Толстом: Материалы и исследования. Вып. 2. – М., 1999. – С. 139-153.
24. Сливицкая О.В. О многозначности восприятия "Анны Карениной". // Рус. лит. – 1990. – №3. – С. 34-47.
25. Суркова Ж.Л. Поэтика романа Л.Н. Толстого "Анна Каренина": идиллические мотивы и эсхатологическая символика: Автореф. дис.... канд. филол. наук; Филол. науки: 10.01.01. – Иваново, 2003. – 17 с.
26. Федяев Д.М. "Анна Каренина": гармония в античном стиле. // Гуманитарные исследования: Ежегодник. Вып. 2. – Омск, 1997. – С. 62-69.
27. Эйхенбаум Б.М. Анна Каренина. // Эйхенбаум Б.М. Лев Толстой. Семидесятые годы. Монография. – Л.: Худож. лит., 1974. – С. 127-190.
28. Белокурова С.П. Словарь литературоведческих терминов. – СПб: Паритет, 2006. – 320 с.
29. Даль В.И. Большой иллюстрированный толковый словарь русского языка: современное написание. / В.И. Даль. – М.: Астрель; АСТ; Хранитель, 2007. – 349 с.
30. История мировой культуры. / Сост. Ф.С. Капица, Т.М. Колядич. – М.: Филолог. об-во «Слово», Центр гуманитар. Наук при ф-те журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, ТКО «АСТ», 1996. – 610 с.
31. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. – 4-е издание, дополненное. – М.: Азбуковник, 1999. – 944 с.
32. Литературная энциклопедия терминов и понятий. / Гл. ред. и сост. А.Н. Николюкин. – М.: Интелван, 2003. – 1597 с.
33. Новейший философский словарь. / Сост. А.А. Грицанов. – Мн.: Изд. В.М. Скакун, 1998. – 896 с.
34. Холл Д. Словарь сюжетов и символов в искусстве. – М.: Транзиткнига, 2004. – 655 с.