Тема русского севера в рассказах «Африка», «Север» и «Ёла» Е.И. Замятина

Оглавление

Введение...................................................................................................................3

Глава 1. Анализы произведений северной трилогии Е. И. Замятина: «Африка», «Север» и «Ёла»...................................................................................5

1.1. Кратко о рассказе  «Африка»...........................................................................5

1.2. Функционально-семантическая  парадигма цвета в неореализме:  вариативность оценок в рассказе «Африка».........................................................5

1.3. Хронотоп в структуре сюжета (на материале рассказа Е. И. Замятина «Африка»)................................................................................................................6

1.4. «Трудный жанр» рассказа  «Африка»...........................................................13

1.5. Вывод по анализу  рассказа «Африка»..........................................................13

1.6. Образные поля в  повести Е. И. Замятина «Север»......................................14

1.7. Вывод по анализу повести  «Север»..............................................................20

1.8. Анализ рассказа «Ёла»...................................................................................20

Глава 2. Авторское понимание  Севера. Размышления и оценки......................22

2.1. «Национальное и вечное». Давыдова Т. Т. («Север» и «Ёла»)..................22

2.2. «Демонологические существа  в прозе Е. Замятина» И.М.  Курносова («Африка» и «Север»)...........................................................................................23

Заключение.............................................................................................................26

Библиографический список..................................................................................31

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Данная курсовая работа посвящена  изучению русского севера в трилогии Е.И. Замятина «Африка», «Север» и  «Ёла».

При анализе данных рассказов  и повести используются статьи и  научные работы Гуделёвой Е.М., Ивановой Т.В., Давыдовой Т.Т., Сколовой Ю.В., Курносовой И.М. и т.д.

Актуальность курсовой работы заключается в том, чтобы показать как в XX веке происходила жизнь на севере России, характеры северян, их занятия, поведение, природа севера и т.п.

Цель работы:

- произвести анализы рассказов  и повести Е.И.Замятина о русском севере используя статьи и научные работы исследователей замятинской «трилогии севера».

- раскрыть авторское понимание  севера, своими наблюдениями и  с помощью исследований и статей.

Задачи работы:

В соответствии с целями работы исследовать статьи посвященные  русскому северу Замятина, исследовать  парадигму цвета, хронотоп в структуре сюжета, трудность жанра рассказ, образные поля в описании повести, рассмотреть национальные качества северян, также рассмотреть демонологичность персонажей.

Материалом для исследования послужили научные работы, статьи Гуделёвой Е.М., Ивановой Т.В., Давыдовой Т.Т., Сколовой Ю.В., Курносовой И.М. и т.д., а так же собственные выводы.

Методы исследования, используемые в работе: описательный, сравнительный.

Структуру работы можно представить  следующим образом. Работа состоит  из введения, двух глав, заключения, списка литературы. Во введении указывается  объект исследования, обосновывается актуальность темы, определяется цель и конкретные задачи исследования, указываются источники и материалы. Первая глава состоит из восьми разделов, в которых анализируются произведения «северной трилогии» Е.И. Замятина. Вторая глава состоит из двух разделов, в которых рассматривается авторское понимание севера, размышления, демонология в произведениях.

В заключении представлены общие выводы по всей работе.

 

 

Глава 1. Анализы  произведений северной трилогии Е. И. Замятина: «Африка», «Север» и «Ёла».

1.1. Кратко о  рассказе «Африка»

Главный герой Федор Волков. Небогатый, обычный человек. Ему  пришлось принимать гостей — двоих  господ и девушку из Африки. Понравилась  Федору приезжая девушка. Уезжая, господа  пригласили Федора в Африку. Но это  была всего лишь шутка, которой он поверил за своей неграмотностью и сумасшедшим желанием найти  эту девушку.

Проходит время, Федор  берёт в жены Яусту. Только не в радость жизнь оказалась, молчалив да угрюм Федор ходит, словно гостей заморских ждёт.

Затем он решается с китобоями  в Африку плыть.

Действие происходит в Мурманске.¹

1.2. Функционально-семантическая  парадигма цвета в неореализме:  вариативность оценок в рассказе  «Африка».

Здесь обращается внимание на эстетическую природу неореализма как  «“надсистемного” образования» (М.А Хатямова), возникшего на основе общности поэтик различных систем со своими  колористическими тенденциями.

Определяется специфика  функционирования слов с хроматической  семантикой в текстах от древнерусской  до современной Замятину художественной литературы. Подчеркивается несостоятельность анализа колористической символики и образности Замятина в рамках реалистического метода на примере разбора описания пейзажа в рассказе «Африка», где природный мир моделируется по трем схемам (реалистическая, романтическая, символистская). Использование Замятиным цветов не столько связано с их традиционной трактовкой в русской культуре, сколько с «универсальной коннотацией» (К. Коллинз).²

       1.3. Хронотоп в структуре сюжета (на материале рассказа Е. И. Замятина «Африка»)

В середине 30-х годов XX века российский литературовед М. М. Бахтин разработал интересное учение, объединяющее пространство и время художественного произведения. Он высказал мысль об их неразрывной связи и взаимообусловленности: «Существенную взаимосвязь временных и пространственных отношений, художественно-освоенных в литературе, мы будем называть хронотопом (что значит в дословном переводе «времяпространство»). Хронотоп мы понимаем как формально-содержательную категорию литературы (мы не касаемся здесь хронотопа в других сферах культуры)» [1, с. 121]. По мнению исследователя, даже принадлежность литературного произведения к тому или иному жанру определяется не чем иным, как хронотопом. Кроме того, время-пространство влияет и на образ человека в литературе. При этом ведущим началом всё же является время.

Говоря о месте и  назначении хронотопа в художественном произведении, учёный отмечает важнейшую сюжетообразующую функцию данного явления. Разворачивая далее в своей работе анализ разновидностей греческого романа, средневекового, романа эпохи Возрождения, он раз за разом будет подчёркивать эту мысль. Например, рассуждая о греческом романе, Бахтин замечает: «Сюжеты всех этих романов… обнаруживают громадное сходство и, в сущности, слагаются из одних и тех же элементов (мотивов); в отдельных романах меняется количество этих элементов, их удельный вес в целом сюжета, их комбинации. Легко составить сводную типическую схему сюжета с указанием отдельных более существенных отклонений и вариаций» [1, с. 124]. Если проследить за дальнейшим ходом рассуждений, то станет ясно, что элементами упомянутой схемы являются узловые моменты в развитии действия, которые, если пользоваться современной терминологией, представляют собой не что иное, как фабулу произведения, т. е. основные события, происходящие на протяжении повествования, указанные вне их сюжетного расположения. Автор очерка детально анализирует пространство и время каждого типа романа, отмечает особенности их функционирования, сравнивает с реальностью. Особенно интересен один из выводов: «Все события романа — чистое отступление от нормального хода жизни, лишённое реальной длительности прибавок к нормальной биографии… Авантюрное время греческих романов лишено всякой природной и бытовой цикличности, которая внесла бы временной порядок и человеческие измерители в это время и связала бы его с повторяющимися моментами природной человеческой жизни. Не может быть, конечно, и речи об исторической локализации авантюрного времени» [1, с. 127]³. Точно так же последовательно и подробно М. М. Бахтин рассматривает типы романных хронотопов, имевшие место во все последующие эпохи, причём сосредоточивает своё внимание преимущественно на зарубежной литературе.

Если обратиться к творчеству Евгения Замятина, то станет ясно, что  большинство его произведений также  правомерно анализировать в контексте  учения М. М. Бахтина о хронотопе. В данной статье хотелось бы рассмотреть типы хронотопов и их роль в сюжетостроении  рассказа «Африка» (1916 г.), который стал первой частью русской «северной» трилогии. Он относится к раннему периоду творчества писателя, и здесь ещё только закладываются основы тех приёмов и способов построения произведений, которые в дальнейшем окажутся отличительными особенностями его стиля, будут определять индивидуальность Е. И. Замятина как художника слова.

Говоря о времени и  пространстве рассказа в общем, в  первую очередь следует выделить некий глобальный хронотоп русского севера начала XX века. Пространство его весьма колоритно, оно разительно отличается от топоса столиц или провинции; немыслимо пытаться отыскать здесь приметы города. С первых же строк писатель погружает нас в эту совершенно особенную жизнь, показывает небольшой приморский посёлок, некоторых его обитателей: «Как всегда, на взморье — к пароходу — с берега побежали карбаса. Чего-нибудь да привёз пароход: мучицы, сольцы, сахарку», — такими словами начинается произведение [2, с. 246]. Следует заметить, что подобная манера повествования — без лишних предисловий, пространных размышлений и лирических отступлений — станет одной из отличительных особенностей замятинского стиля. В качестве фактической приметы северного пространства можно рассматривать географическое название:  

«— Намедни к Святому Носу ходили. Набирает, этта, Индрик народ, в океан бегут за китами…

… А через две недели — на Мурманском бежал уже к  Святому Носу» [2, с. 252]. Как одну из особенностей пространства северной жизни, думается, можно рассматривать и плавание на китобойной шхуне, достаточно ярко изображённую автором охоту на китов. Также одной из примет может служить упоминание об охоте на рябчика, а это дичь, которая, как известно, не водится в Европейской части России. Впрочем, сугубо северной птицей назвать его тоже нельзя. Видимо, этот эпизод просто дополняет общую картину жизни северян и введён автором, чтобы добавить красок в картину этой жизни. Одной из характерных особенностей является краткое, фрагментарное, но от этого не утратившее своей потрясающей красоты описание белых ночей: «По-настоящему не садилось солнце, а так только принагнётся, по морю поплывёт — и всё море распишет золотыми выкружками, алыми закомаринами, лазоревыми лясами» [2, с. 247]. В первом рассказе трилогии приметы северного пространства по крупицам приходится вычленять из текста, они не так значительны и многочисленны. Это объясняется, наверное, и молодостью автора, и объёмом произведения (рассказ уместился всего на 10 страницах). Тем не менее, они есть, и писателю удаётся с их помощью передать красоту и самобытность русского севера.

Время в «Африке» представлено намного полнее и разнообразнее. В целом события, описанные в  рассказе, продолжаются чуть больше года, приблизительно пятнадцать месяцев. Начинается действие на исходе весны, в мае: «Ночь  светлая, майская» [2, с. 247], — говорит автор, рассказывая о моменте зарождения в сердце Фёдора Волкова мечты повидать далёкую, загадочную Африку и найти там девушку, способную подарить ему безграничное счастье. Свадьба героя происходит вскоре после этого, о чём свидетельствует «весенний месяц»: «Когда шли от венца Фёдор Волков с Яустой, старшей Пименовой, ещё висел последний тоненький месяц, ещё звенел чуть слышным серебряным колокольцем» [2, с. 249]. На всём протяжении рассказа время упоминается в соответствии с природно-бытовым циклом, которому подчинена жизнь северян: «пришла лютая осень» [2, с. 250], «зимою уж это было» [2, с. 251], «после всенощной преполовенской» [2, с. 252], «не было ни ночи, ни дня: стало солнце» [2, с. 253], «стало солнце приуставать, замигали короткие ночи» [2, с. 255]; зачастую для обозначения времени употребляются такие понятия, как «ночь» и «день», реже — «утро» и «вечер».

Время это наполнено различными событиями; оно не проходит для героя  бесследно, напротив, является мерой  его качественного изменения, становления  характера, проявления самых ярких  его черт. На протяжении повести мы видим приезд иностранных гостей, их общение с Фёдором Волковым, зарождение в нём мечты об Африке, свадьбу и скорое разочарование в молодой жене, возвращение к мыслям о несбыточном желании повидать заморские земли, знакомство с Индриком-капитаном, пообещавшим доставить героя в далёкую страну при наличии определённой суммы денег, наконец, охоту на китов, так печально для героя закончившуюся.

В этом глобальном северном времени-пространстве можно выделить несколько локальных хронотопов. Первый из них, как ни парадоксально звучит, — это хронотоп Ильдиного камня, который неоднократно упоминается на страницах рассказа и несёт значительную смысловую нагрузку. Именно с этим «околокаменным» пространством связаны самые важные моменты, определяющие сюжетное движение повести: зарождение «африканской» мечты, обдумывание путей её воплощения, принятие последнего решения. «Идёт мимо Ильдиного камня, а на камне белая гага спит — не шелохнётся, спит – а глаза открыты, и всё, белое, спит с глазами открытыми <…> И страшно ступить погромче: снимется белая гага, совьётся – улетит белая ночь, умолкнет девушка петь» [2, с. 247], — пишет Е. И. Замятин. Нельзя не заметить тот факт, что пространство Ильдиного камня возникает в рассказе преимущественно ночью. Как мы уже видели, впервые он упоминается в связи с ночной прогулкой героя, когда слышится пение гостьи. Не найдя воплощение мечты в молодой жене, Волков несёт свою печаль к этому камню: горюет, сидя возле него, мечтает, размышляет: «С того дня стал опять Фёдор Волков ходить молчалив. Что ни вечер — увидишь его на угоре у Ильдиного камня…