Фольклорное направление в русской литературе второй половины ХVIII века

   В конце XVIII в. русский просветительский реализм, который был свойствен названным писателям, получил дальнейшее развитие. Писатели еще чаще и еще искуснее стали использовать фольклор в своих произведениях, все более подчиняя его целям, которые имели не только прогрессивный, но и революционный характер. Основой этого процесса было обострение социальных противоречий, крестьянские волнения и восстания. Раскрывалось огромное идейное значение русского фольклора для литературы. С особой силой это проявилось в творчестве И. А. Крылова и    А. Н. Радищева. В произведениях этих писателей наиболее ярко проявилась народность.

    Крылов чаще  всего обращался к жанру пословицы, используя ее и в народной  форме, и в форме, несколько измененной  применительно к характеру произведения  и его стиху. Он сам создал  немало изречений, которые трудно  отделить от народных, например: «У сильного всегда бессильный виноват». Свои изречения Крылов наполнял веселым лукавством, насмешкой.

«Поэзия нашего простого народа» (В. К. Тредиаковский) стала в центре внимания русских писателей XVIII в. К творчеству народа проявляли глубокий интерес все писатели — от Кантемира до Державина, Карамзина и Радищева. Сначала широко использовались пословицы — и как выражение народной мудрости, и как образцы поэтической, афористически-четкой, синтаксически-лаконичной фразы, передававшей русский взгляд на явления жизни — социальной, бытовой, политической.

С петровского времени стала складываться традиция переработок произведений устного народного творчества — сказок, былин, которая в дальнейшем получит широкое распространение переработок произведений устного народного

 Собирание и  переработка  русского фольклора  в творчестве  М.Д.Чулкова, М.И.Попова, В.А.Лёвшина.

Сказка наряду с романом и повестью была самым популярным и распространенным жанром русской литературы второй половины XVIII века. Достаточно назвать "Пересмешник, или Славенские сказки" М. Д. Чулкова, четыре части которых напечатаны в 1766-1768 годах; "Славенские древности, или Приключения славенских князей" М. И. Попова, опубликованные в 1770-1771 гг. (три части); "Русские сказки, содержащие Древнейшие Повествования о славных Богатырях, Сказки народные и прочие, оставшиеся чрез пересказанные в памяти, Приключения" В.А.Лёвшина, выходившие отдельными книжками (десять частей) в 1780-1783 годах. Не говоря уже о многочисленных сборниках, появившихся на рубеже 1780 - 1790 годов, с достаточно красноречивыми названиями: "Лекарство от задумчивости и бессонницы, или Настоящие русские сказки", "Дедушкины прогулки, или Продолжение настоящих русских сказок", "Веселая старушка-забавница, рассказывающая старинные были и небылицы", "Крестьянские сказки". "Забавный рассказчик, повествующий разные истории, сказки и веселые повести" и т. д.

Сказки, стихотворные или прозаические, создавали практически все виднейшие писатели этого времени - И. Ф. Богданович, И. И. Дмитриев, Н.М. Карамзин, А. Н. Радищев, М. М. Херасков, Г. Р. Державин.

Такое внимание к сказке вообще и как литературному жанру, возникновение этого жанра и его развитие было связано с пробуждением интереса к "своей народности, к своему прошлому, к тому, в чем выражается народность и в чем отражается народное прошлое", стремлением создать свою национальную самобытную литературу.

Впервые слово "сказка" как определение оригинального литературного произведения появляется у М. Д. Чулкова в заглавии "Пересмешник, или Славенские сказки", что свидетельствовало о том, что авторское сознание творит "сказку", жанрово определяет произведение как "сказку". Именно с формированием жанрового сознания, нацеленного на сказку, мы связываем начало формирования русской литературной сказки. Синтезируя "чужеземный" и отечественный художественный опыт, Чулков в соответствии с существовавшим теоретическим пониманием создает пространную, многофабульную сказку - "сказочный эпос" (определение Д. Д. Благого), который получит свое завершение в творчестве М. И Попова и В.А.Левшина.

 2.2. Родоначальник славянского фэнтези – М.И.Попов.

Михаил Иванович Попов (1742-ок. 1790) происходил из семьи ярославского купца. По преданиям Попов был одним из первых актеров знаменитой труппы Ф. Г. Волкова, однако документированные сведения о его службе в Придворном театре относятся только к 1764 году. Литературная деятельность М. И. Попова началась около 1760 года с публикаций вольных переводов театральных пьес. С 1769 года он сотрудничал в сатирических журналах «И то и сё», «Трутень», был знаком с Н. И. Новиковым, который поощрял его занятия литературой. Книга Попова «Славенския древности, или Приключения славенских князей» содержит беллетризованный рассказ о приключениях князей дохристианской Руси, изложенный в жанре сказочно-рыцарского романа. В описании языческих обрядов использованы многочисленные недостоверные, но интересные легенды, фольклорные и этнографические источники. Хотя «Славянския древности» относятся к первым в русской литературе опытам псевдоисторической славянской сюжетики, многие читатели XVIII века воспринимали книгу как историческое сочинение. Поэтому при подготовке переизданий книги автор изменил ее название на «Старинные диковинки, или Приключения славенских князей» (1778), подчеркнув тем самым литературно-художественный характер своего произведения.

Как разновидность авторской сказки XVIII века "сказочный эпос" представляет собой произведение с определенной сюжетно-композиционной структурой, системой художественных образов, ориентированных на тип повествования, присущий волшебно-рыцарской литературе, восточным сказкам. Отсюда и осознание сказки, суть которой виделась в фантазии, нагромождении эпизодов, которой чужда какая-либо внутренняя закономерность. Однако, опираясь на инонациональную традицию эпического повествования, Чулков, Попов, Левшин создают "славенские", "русские" сказки, что проявилось в отнесении повествования к условному славянскому прошлому - "славянской древности", в использовании условной славянской географии, славянских мифологических персонажей, стилизованных русских имен, а также в создании образов богатырей.

Одновременно со "сказочным эпосом" формируется и другая разновидность "сказки" - "бытовая" , в ней  истории "о древнейших богатырях и рыцарях" рассказывает Ладон, а "шуточные и смешные приключения" - Монах в "Пересмешнике" Чулкова. Сборник Лёвшина включает и "русские сказки, содержащие древнейшие повествования о славных Богатырях", и "сказки народные". Такое совмещение волшебно-фантастического пласта с бытовым никак не противоречило пониманию "сказки" как вымышленного, неправдоподобного повествования, а также ее функции - развлекать, увеселять, поучать.

В центре внимания "бытовой"сказки прозаический мир повседневной жизни, происшествия, события, связанные с бытом, героями которых выступают слуга, мужик, дьячок, вор-плут и т.д.

           Позднее Чулков вместе с М. И. Поповым выступили в качестве первых систематизаторов национальной русской мифологии, используя при этом и некоторые данные фольклора. Следуя за Ломоносовым, они полагали, что славяне в древности имели свой Олимп, в основных чертах повторявший Олимп античный. Из этого они и исходили в своих толкованиях. Так, Перун был объявлен верховным божеством славян, своего рода Зевсом; Лада стала богинею любви; Похвист был истолкован как Эол, божество ветра, и т. д. Созданные Чулковым и Поповым мифологические словари, в которых систематически излагались эти соответствия, ввели этот славянский «пантеон» богов, исторически и научно малодостоверный, во всеобщее употребление литературное. Наиболее полным из словарей была «Абевега русских суеверий» (1786) Чулкова, в которой кроме сведений мифологического характера он также собрал описания свадебных обрядов, народных языческих праздников и поверий. Этот полуэтнографический, полулитературный материал оказался очень полезным, когда русские писатели, начиная с Г. Р. Державина, стали гипотетически восстанавливать и литературно изображать дохристианский этап национальной культуры. При этом им пришлось решать проблему национального колорита, и они воспользовались опытом Чулкова в «Пересмешнике», Попова в «Славенских древностях», Левшина в «Русских сказках». Особенно широко славянская мифология применялась в поэзии русских романтиков, в их исторических сочинениях и стилизациях под народное поэтическое творчество, особенно под песню и былину. В этой функции славянская мифология продолжает использоваться и в современной беллетристике.

   Характерно, что именно Чулков, Попов и ряд других, близких им авторов сделали первые шаги в области «литературного фольклоризма», использования фольклора в литературных целях. Особенно широко они применяли пословицу — в прозе и народную песню — в поэзии. В. А. Левшин, написавший явное подражание «Пересмешнику» — «Русские сказки» о похождениях русских средневековых рыцарей, даже сделал попытку ввести в свои рассказы отрывки из подлинных былин. Чулкову принадлежит заслуга первой публикации почти четырехсот народных песен в составе «Собрания разных песен» (1770–1774), выдержавшего в течение XVIII в. несколько переизданий. Этот сборник долго служил настольной книгой для русских поэтов, знакомя их со всем разнообразием народной песни: лирической, разбойничьей, исторической, обрядовой и др.

  Заимствуя сюжеты из античной мифологии и Библии, «Тысячи и одной ночи» и рыцарской поэмы Ариосто, Чулков соединял их с мотивами, почерпнутыми в русском народном творчестве, древнерусских повестях или бытовых анекдотах, усиленно русифицируя место действия и героев, подчиняя все своей цели — созданию «славенских сказок» — своего рода русского сказочно - рыцарского эпоса.

В некоторых «сказках» большое внимание уделялось изображению русского быта. Писатель создал галерею сатирических образов пьяниц, монахов, разбойников, плутов и мошенников. Иногда даже в отдельных живых сценках проступали черты современных читателю нравов.

С 1760-х гг. начнется широкая, возраставшая из десятилетия в десятилетие работа по опубликованию произведений народного творчества — пословиц, песен, сказок, былин. Первое собрание песен и пословиц издал Н. Курганов в своем «Письмовнике» в 1769 г. «Собрание разных песен» — сборник в четырех частях в 1770–1774 гг. подготовил и выпустил М. Чулков. В 1770 г. в Москве вышло «Собрание 4291 русских пословиц», подготовленное учеником Ломоносова, профессором московского университета А. Барсовым. В 1780–1781 г. Н. Новиков издал «Новое и полное собрание российских песен» в шести частях. С этого времени до конца века вышло несколько десятков песенников, причем характерно, что во многих случаях издателями и составителями были поэты — М. Попов, И. Дмитриев

Основные труды Чулкова и Попова по собиранию фольклора следующие: в 1767 г. – «Краткий мифологический лексикон» Чулкова, в котором, помимо античных богов и героев, истолкование имен которых имело такое же назначение, как аналогичный материал у Курганова, даны сведения по славянской мифологии.

  3.2. Жизнь, этнографические труды и творческая деятельность М.Д.Чулкова.

 В 1766 г. начинает выходить  сборник повестей М. Д. Чулкова  «Пересмешник, или Славенские сказки».

    Михаил Дмитриевич  Чулков (ок. 1743–1792) был человеком своеобразной биографии. Родом из солдатских детей, он недолгое время учился в гимназии для разночинцев при Московском университете, а с 1761 по 1765 г. был актером придворного театра. Театральная карьера Чулкова не сложилась; он вынужден был искать другие способы зарабатывать на жизнь. Поступив в придворные лакеи, Чулков дослужился там до чина квартирмейстера, но, ободренный успехом своих первых сочинений, оставил службу и попытался жить литературными заработками. В частности, в 1769–1770 гг. он издавал сатирические журналы «И то, и сё» и «Парнасский щепетильник». В это время в печати появились и другие важнейшие его сочинения. Впоследствии Чулков сделался преуспевающим чиновником Сената, составил по архивным источникам «Историческое описание коммерции российской…» (1781–1788) и ряд других деловых справочников, выслужил право на потомственное дворянство и сделался владельцем крепостных деревень.

                      Наибольшее и непреходящее значение  в этот период литературной  деятельности Чулкова имеют изучение  и публикация им материалов  народного творчества, этнографические  труды, создание оригинальных поэм  на народные мотивы. В начале 70-х  годов начинает выходить знаменитое «Собрание разных песен», материалы к которому Чулков собирал в течение ряда лет.

Таким образом, в творчестве Чулкова рубежа 60—70-х годов отразились его занятия народным творчеством.

 «Собрание разных песен» (ч. I—IV) вышло в 1773 г. и в определенной мере было подготовлено в восприятии современников всем комплексом предыдущей литературной работы Чулкова, заинтересовавшего читающее общество народным бытом, искусством, обычаями. Он собирал рукописные списки песен, бытовавших в самой разной среде, что отразилось в составе «Собрания разных песен». В нем явно выделяются по своему происхождению несколько групп текстов: купеческо-посадские песни, городские романсы, крестьянские песни, солдатские, разбойничьи. Большое число солдатских песен позволяет предположить непосредственную связь собирателя с солдатскими хорами (а возможно, отец Чулкова пел, либо руководил таким полковым хором). Большинство песен записано в Москве и Петербурге, а также в Поволжье, есть песни псковские, архангельские и др.

               Особый интерес вызывают песни  разинской вольницы, где Степан Разин именуется «добрым молодцем». В них высказано сожаление его «горькой участи». В«Собрании разных песен» звучит голос народа, разных его слоев, представлены народные оценки наиболее значительных исторических событий, героев, вельмож. П В «Собрание», например, попали песни, явно созданные в среде рабочего люда («как во городе в Санкт-Петербурге, на проезжей славной улице, на противу двора гостинного, у Милютина на фабрике, душа Аннушка полотно ткала...»), огромное количество крестьянских, наибольший интерес среди которых вызывают песни протеста , купеческие песни.

             Исторические песни, созданные народом, рассказывают о событиях эпохи  Ивана Грозного, петровских походах  и пр. Очень интересна песня, сложенная  в Москве во время «чумного бунта», т.е. записанная Чулковым по свежим следам; вероятно, песня эта сочинялась небезызвестными гренадерами полка Архарова («архаровцам).

         Чулков положил начало публикации  народных текстов вместе с литературными. Тот факт, что в «Собрание» вошли песни, свойственные всем сословиям, не только позволил Чулкову добиться определенной интеграции вкусов, но и уравнять права всех сословий в сфере песенного, поэтического искусства.