Автор работы: Пользователь скрыл имя, 13 Июня 2013 в 06:09, контрольная работа
ФРАНЦУЗСКАЯ ЛИТЕРАТУРА – старейшая и одна из богатейших литератур Европы. На протяжении всего своего развития отличалась тесной взаимосвязью с обществом и историческим процессом. Многие французские писатели были также историками (Вольтер, Мишле, Ренан) и политическими мыслителями (Монтескьё, Руссо, Токвилль). Кроме того, французская литература была всегда близка к философии: от Декарта и Паскаля до Сартра и Камю. По сравнению с другими европейскими литературами очевидно глубокое взаимопроникновение с другими искусствами.
Поэты-романтики обновили теорию драмы. В 1827 г. вышел «Кромвель» Виктора Гюго, со знаменитым предисловием — манифестом романтической драмы. До середины сороковых годов новая теория оставалась в силе. Её главное значение заключается в том, что она покончила со всеми стеснительными правилами классической теории. Комические сцены стали проникать в трагедию, место действия стало свободно меняться, время действия было дозволено произвольно растягивать. Рядом с этим особое внимание было обращено на историческую правду: герои перестали быть отвлеченностями.
С точки зрения эволюции драмы не было, однако, сделано ни шага вперёд. Драматическая катастрофа расплылась в повествовании. Действие, хотя и оживлённое, перестало быть строго сконцентрированным. Театр романтиков не выделил ни одного выдающегося таланта. Лучшие драмы Виктора Гюго, Казимира Делавиня и Виньи: «Эрнани» (1830), «Marino Faliero» (1829), «Chatterton» (1835), «Рюи Блаз» (1838) слишком походят на мелодрамы вроде «Генриха III» (1829) Александра Дюма-отца. Лучшее произведение романтической драмы, «Лоренцаччо» (1834) Мюссе, осталось без внимания. Вот почему, когда актриса Рашель добилась вновь постановки больших трагедий классического репертуара (1838), их совершенство в её исполнении стало всем вполне очевидно. Отсюда, с одной стороны, неуспех «Бургграфов» Виктора Гюго, с другой — незаслуженная слава Понсара (1814 — 1867), автора классической трагедии «Лукреция» (1843).
Менее потрясений испытала в романтический период комедия. Освободительное влияние романтизма сказалось и тут; современность вошла в свои права, но лучший из авторов комедий в первой половине века, Скриб, не мог создать ничего более знаменательного в поэтическом отношении, как хитросплетённые интриги. Зато разрушение драматических предрассудков старины сделало возможной правильную оценку драматических сценок Мюссе, впервые разыгранных в Михайловском театре в Петербурге.
XIX век справедливо называют веком историческим, в противоположность антиисторическому веку рационализма. Историческая точка зрения и идея эволюции действительно лежат в основе философских систем и теорий, господство которых постепенно сменялось в истёкшем столетии. Длинную серию современных французских историков открывают Огюстен Тьерри и де Барант (1782 — 1866), почерпнувшие своё вдохновение у Шатобриана и Вальтера Скотта. Историком-романтиком был, до известной степени, и Мишле.
Философскую и политическую школу историков составляют выдающиеся общественные деятели времён Луи-Филиппа, Второй империи и первых лет Третьей республики: Гизо, Минье, Тьер, Луи Блан. Отдельно стоит Анри Мартен. Гизо, вместе с историком литературы Вильменом и философом Кузеном, принадлежал к числу тех красноречивых профессоров, лекции которых сослужили такую важную службу общественному самосознанию Франции в период, предшествующий Июльской революции. Историк американской демократии Алексис де Токвиль вводит нас в среду политических писателей, впервые сформулировавших во Франции социальные запросы нашего времени; таковы Арман Каррель, Луи Блан, Прудон, Бланки. С этого времени в необъятной политической литературе Франции, вплоть до де Мёна и Дешанеля с одной стороны и Жореса с другой, социальный вопрос стоит на первом плане.
С Ренаном, Тэном и Фюстелем де Куланжем мы входим в современную историческую науку. Она старается заимствовать методы и приёмы у точных знаний. К середине века точные науки выдвигаются своими открытиями на первый план; XIX в. становится веком научным. Достаточно назвать такие имена, как Лаплас, Фурье, Жофруа Сент-Илер, Кювье, Клод Бернар, Пастёр, Бертло, Араго, чтобы изобразить расцвет французской науки в XIX в. Позитивная философия Огюста Конта становится прежде всего систематизацией наук. Такой характер она сохраняет даже у Е. де Роберти, в противоположность Литтре и Лафиту, вышедшего из контизма на путь самостоятельных философских исканий. Центральное положение науки в современном мировоззрении оттеняют и Фуллье, и Гюйо, хотя их философия представляется скорее реакцией против узкого позитивизма и материализма пятидесятых и шестидесятых годов.
Научный склад мышления отразился и на судьбах художественной литературы. Он сказался прежде всего в выборе основного вида творчества: им оказался роман, стоявший в стороне от всех литературно-художественных теорий. Мы видели, как постепенно ко второй половине XVIII века роман перестал быть низшим видом поэзии, служащим только для развлечения, и усвоил себе серьёзные мотивы. Особое значение приобретает роман в период романтизма. Сентиментальный роман обновляется характерным для романтиков лиризмом; роман приключенческий также входит в новый фазис, становясь романом историческим. С приключений интерес переходит на поэтическое воспроизведение старины. В 1826 г. вышел «Сен-Мар» Альфреда де Виньи, в 1829 — «Хроника царствования Карла IX» Проспера Мериме. Виньи, выводя исторические личности, даёт широкий простор своему воображению; Мериме, напротив, выводит чисто вымышленные события, но ставит их в строго точную историческую обстановку. Этот последний вид исторического романа оказался наиболее распространённым. С переходом от Александра Дюма-отца к позднейшим авторам исторических романов, Эркман-Шатриану и Эрнесту Доде, точность исторической обработки ещё усиливается. Совершенства она достигает в «Саламбо» Флобера. Развиваться далее предстояло, однако, романам другого направления. Наиболее важное историко-литературное значение имеют социальные романы Жорж Санд, романы Стендаля и «Человеческая комедия» Бальзака. Тэн в своей статье о Бальзаке назвал роман наиболее современным видом поэзии, потому что его растяжимая форма лучше всего подходит к воспроизведению всех разнообразных и осложнённых проявлений современной жизни.
На почве социального и
Сообразно этому общественное значение романа как будто сокращалось. Однако, французский реалистический роман никогда не переставал быть общественным; эта струя даже усиливается постепенно у самого Золя и особенно у братьев Рони и в последних романах Анатоля Франса и Мирбо. Общественное значение французского реализма выражается в том внимании, какое в нём уделяется низшим слоям общества. Лучший теоретик реализма, Гюйо, находит, что искусство, знакомя нас с новыми слоями общества, расширяет присущее человеку чувство симпатии. Влияние Жорж Санд столь же значительно, как и влияние Бальзака; вслед за ней крестьян изображают Фердинанд Фабр, Леон Кладель, Андре Терье, рабочих — Золя, Рони и Эстонье. В восьмидесятых годах XIX века Эдуард Род, Бурже и Баррес основали новую школу романистов. Стремясь изображать более сложные отправления человеческого сознания, они назвали себя психологами. Их затея выродилась, однако, очень быстро в простое обновление идеалистического романа. Влияние реалистической школы ограничивается романом; из поэтов ему подверглись разве Коппе и Ришпен. Театр продолжал традицию романтиков, в несколько изменённом виде.
Возвращение к классическому театру произошло не среди драматургов, а, скорее, среди ценителей поэзии. Если под влиянием Сен-Марка Жирардена и Низара драматическая теория века Людовика XIV и была вновь признана совершённой, то осуществление её оказалось невозможным. Современные французские драматурги — Александр Дюма-сын, Эмиль Ожье, Викторьен Сарду — сохранили замысловатую интригу Скриба, эффектность отдельных сцен и свободный строй драмы романтиков, но действие перенесли в современную жизнь. От классического театра они унаследовали нравственно-наставительный тон и известную геометрическую бедность замысла. Даже лучшие пьесы этих авторов выводят вместо живых лиц условные роли.
Неудивительно, что поборники реализма не удовлетворялись современным им театром. Отсюда попытки ввести реализм в театр, совершенно отбросив принцип концентрирования действия на катастрофе. За осуществление этой мысли взялся актёр Антуан. Лучшая из поставленных им подобных пьес — «Девка Элиза» Эдмона де Гонкура, имела огромный успех.
В конце XIX века во Франции выделилось несколько новых драматургов. В то время как Ростан, обновив все недостатки романтического театра, привлекает целые толпы зрителей, Поль Ервье, автор «Les Tenailles», перед более избранной публикой работает над дальнейшим развитием драмы. Рядом с ним стоит Франсуа де Кюрель, лучшие пьесы которого — «Les Fossiles» и «Le Repas du Lion».
Научное мировоззрение середины XIX в. привело к оживлению литературной критики. Со времени появления критических очерков Тэна начинаются попытки применить в литературной критике методы естественных наук. Теорию Тэна о влиянии на автора среды, исторического момента и расы дополнил Эмиль Эннекен, предложив рассматривать и влияние литературных произведений на читателей. Из теории Тэна исходит и Брюнетьер, стремящийся приложить к истории литературы теорию эволюции. Естественным последствием такой постановки вопроса оказывается строго объективное, исключительно разъясняющее отношение к поэзии. Эстетическая или общественная оценка её не может уже иметь место; однако, Брюнетьер отстаивал, противореча своим собственным основным взглядам, право критики высказывать авторам порицания или похвалы. Он полемизировал при этом с наиболее художественно чутким критиком второй половины истёкшего века, Жюлем Лемэтром, создателем, вместе с Анатолем Франсом, импрессионистической критики. Отбросив всякую попытку создать из критики науку, Лемэтр развил её как искусство. В этом он сошёлся с Гюйо, также не допускавшим мысли о создании методологии критики. Из множества современных литературных критиков выдаются Рене Думик, Эмиль Фаге, де Вогюэ и де Визева.
Шарль Пьер Бодлер
В 80-х годах среди молодёжи латинского квартала начинается брожение, приведшее к нарождению так называемой «новой поэзии». Главным образом под влиянием немецкой философии, проводимой профессором Бутру, и скептицизма Ренана, стройность научного мировоззрения была разрушена. Интерес к области непознаваемого возродился вновь. Только что исследованные явления внушения и гипнотизма привлекали внимание ко всему сверхъестественному. Индивидуалистическое учение Ницше начало проникать и во Францию. Народились новые мысли и новые запросы. Они потребовали новых образов и новых приёмов творчества. Искание того и другого выразилось в основании целого ряда маленьких журналов. Расширение вкусов привело к большему ознакомлению с иностранной литературой. Разысканы были и почти вовсе неизвестные в то время Верлен и Малларме. Они были признаны главами новой школы. Стихи молодого друга Верлена, Артюра Рембо, были, наконец, изданы. Стихотворения Бодлера привлекли к себе всеобщее внимание. Из всех этих скрещивающихся течений произошёл целый литературный переворот. Старый александрийский стих Гюстав Кан и Жюль Лафорг разложили на так называемый свободный стих. Вырабатывать его стали и Анри де Ренье, и Вьеле-Грифен, и бельгиец Верхарн, наиболее широкий и талантливый из всех новых поэтов. Новая поэзия, вслед за Бодлером, которого Теофиль Готье назвал «декадентом», стала себя называть тем же именем. Мореас назвал новую школу поэзии «романской». Одновременно введён был и термин символизм, наиболее подходящий к основному складу новой поэзии. Поэтов-символистов на первых порах обвиняли в неясности и противополагали в этом отношении реалистам. Этому давала повод усложнённость образов и стремление выставить на первый план область непознаваемых и бессознательных явлений. Таковы первые пьесы бельгийца Метерлинка, рассказы Анри де Ренье и романы Андре Жида. Романы поборников новой поэзии —Гюисманса, Поля Адана, Мирбо и др. — показывают, однако, что реализм скорее развит ими дальше. Вообще неясность новых поэтов объясняется трудностями поставленной ими себе задачи. По мере развития их талантов их образы становятся все внятнее. Это видно, например, из сравнения последней пьесы Метерлинка «Monna Vanna» с прежними его пьесами. Новую поэзию обвиняли в общественном безразличии; но этот упрёк также относится скорее к первым их попыткам, чем к более зрелым произведениям. Стихотворения Верхарна «Villages illusoires» и его драма «L’Aube» составляют наиболее сильные поэтические воспроизведения социального вопроса, какие до сих пор появлялись.
Антуан де Сент-Экзюпери