Шпаргалка по "Языкознанию"

Проявление системных свойств языка.

Языковая система – это множество яз-х эл-тов, находящихся  в закономерных связях и отнош-ях др с другом, характеризуемое определённой целостностью. Признаки системы: 1) целостность и неделимость, 2) наличие устойчивых связей (в структуре можно устанавливать разные связи и варьировать их), 3) организация и эмерджентность (идиоматичность – связанность, невыводимость значения высказ-я из значения входящих в него слов: текст не равен значению входящих в него эл-тов). Система в отличие от структуры – это ф-циональное единство, организованная сложность. Язык – это исторически сложившаяся система звуковых, словарных и грам. ср-в, объективирующая работу мышл-я и являющаяся орудием общения, обмена мыслями и взаимного понимания людей в общ-ве.

Язык как система имеет реальное членение на эл-ты, образующие его на разных уровнях. Наиболее крупное и общее членение – это членение эл-тов на фонетические, лексич., морфологич., словообраз-е, синтаксические. М/ду ними сущ-ют и действуют  мощные связи и отнош-я. В том числе в ряду этих элементов можно также выделить свои элементы, связанные определёнными

отношениями. Так, например, среди лексических единиц обнаруживаем целый набор синонимичных или антонимичных друг другу эл-тов. Эти системы также целые. Выкинуть из них какой-либо эл-т и всё изменится. В морфологии есть также свои отношения между эл-тами:морфология языка – это части речи и каждая часть есть класс слов, объединённых общностью грам знач-я, парадигматич и синтагматич св-в. Вся система языка пронизана и держится на отношениях синтагматики и парадигматики.

У́ровни языка́ —

некоторые «части» языка; подсистемы общей системы языковой, каждая из которых характеризуется совокупностью относительно однородных единиц и набором правил, регулирующих их использование и группировку в различные классы и подклассы. Можно выделить следующие основные У. я.: фонемный, морфемный, лексический (словесный), синтаксический (уровеньпредложения). Уровнеобразующими свойствами обладают только те единицы языка, которые подчиняются правилам уровневой сочетаемости, т. е. обладают способностью вступать впарадигматические и синтагматические отношения только с единицами того же У. я. Единицы разных уровней обладают качественным своеобразием (обнаруживают новое качество). С единицами других У. я. единицы какого-либо одного уровня вступают только в иерархические отношения типа «состоит из ...» или «входит в ...». Так, фонемы могут образовывать классы и сочетаться в речевой цепи только с фонемами, морфемы в парадигматике и синтагматике сочетаются только с морфемами, слова — только со словами. В то же время фонемы входят в звуковые оболочки морфем, морфемы — в слова, слова — в предложения, и, наоборот, предложения состоят из слов, слова — из морфем и т. д. Группировки единиц языка внутри уровней, например фонем (гласные и согласные), морфем (корневые, аффиксальные и др.), слов (знаменательные, служебные, производные, простые, части речи и др.), не являются уровнеобразующими.

Картина уровневой организации языка значительно усложняется, во-первых, за счёт возможных комбинаций единиц одного У. я., не ведущих к образованию единиц другого уровня, и, во-вторых, за счёт существования единиц языка в абстрактной и конкретной форме (ср. «эмические» единицы — фонема, морфема и т. д. и «этические» единицы — фон, морф и др.). В ряде работ проводится мысль, что эмические единицы, например фонема, морфема, и этические единицы, например фон (аллофон) и морф (алломорф), должны рассматриваться как единицы, принадлежащие к разным У. я. Между тем эмическая и соответствующая ей этическая единица представляют собой одну и ту же единицу языка, но рассмотренную либо в абстрактной форме, как название класса [например, морфема — класс морфов (алломорфов)], либо в конкретной форме, как отдельный представитель этого класса (например, морф, или конкретная морфема). Эти единицы не обнаруживают разных способов сочетаемости. Они принадлежат одному и тому же объективному У. я. в онтологическом смысле, но могут входить в сферу разных «уровней анализа». Комбинации уровневых единиц — комбинации фонем (фонов) в слогах, образование производных и сложных основ из морфем (морфов), словосочетаний из слов и др. — не обнаруживают нового качества, но сохраняют правила уровневой сочетаемости, присущие исходным единицам. Например, основа, как и морфема, — синтаксически несамостоятельная часть слова: она сочетается с морфемами, например с окончаниями, непосредственно; единственное отличие основы (сложной) от морфемы — степень сложности. Хотя степень сложности обычно характеризует единицы разных У. я., но это не обязательный, всегда различающий единицы разных У. я. признак. Слова обладают разной степенью сложности, но принадлежат одному У. я. Главным отличием единиц разных У. я. является их качественное своеобразие, проявляющееся в особенностях уровневой сочетаемости. В отдельных случаях в одной звуковой форме могут совпадать единицы разных У. я., качественно отличные друг от друга (ср. указанное А. А. Реформатским совпадение в латинском i ‘иди’ предложения, слова, морфемы и фонемы).

У. я. — не изолированные друг от друга «участки» языка. Они в силу иерархических отношений теснейшим образом связаны и характеризуют объективное устройство языковой системы. У. я. в онтологическом смысле следует отличать от «уровня анализа» языка — фаз, или этапов, рассмотрения языка. В лингвистической практике онтологический У. я. и «уровень анализа» (операционный) нередко смешиваются, хотя между ними нет прямого соответствия. «Уровень анализа» соответствует У. я. только при строго «поуровневом» рассмотрении языка, что при изучении языка не является обязательным. «Уровни анализа», будучи этапом рассмотрения языка, зависят от целей и задач исследования, т. е. во многом определяются точкой зрения исследователя на изучаемый объект.

Идея уровневой организации языка получила широкое распространение к середине 20 в. — сначала в американской дескриптивной лингвистике, чётко не разграничивавшей, однако, онтологические и операционные уровни, а позднее и в других направлениях, в т. ч. в советском языкознании. Традиционное выделение таких разделов языкознания, как фонетика, морфология,лексикология, синтаксис фактически подготовило почву для концепции уровневой организации языка; по традиции эти области языка выступали как рядоположенные, но не связанные иерархическими отношениями. По-видимому, лингвистика заимствовала идею уровневой организации из биологии, где с начала 20 в. стала распространяться концепция структурного уровня, или уровня организации живых систем. Если в биологии понятие более высоких и более низких уровней связывается с идеей развития, в лингвистике уровневая организация языка предполагает условное выделение «низших» уровнен языка как результат своего рода расчленения или трансформации «высших» уровней; реальное направление развития может при этом иметь обратный характер — от единицы высшего У. я. к единице низшего, например, история языка устанавливает, что морфемы являются производными от слов единицами. Язык не складывается из уровней в процессе развития, а членится на них.

 Понятие нормы

Языковые нормы (нормы литературного языка, литературные нормы) - это правила использования языковых средств в определенный период развития литературного языка, т.е. правила произношения, правописания, словоупотребления, грамматики. Норма - это образец единообразного, общепризнанного употребления элементов языка (слов, словосочетаний, предложений).

• Языковое явление считается нормативным, если оно характеризуется такими признаками, как:
• соответствие структуре языка;
• массовая и регулярная воспроизводимость в процессе речевой деятельности большинства говорящих;
• общественное одобрение и признание.

Языковые нормы не придуманы филологами, они отражают определенный этап в развитии литературного языка всего народа. Нормы языка нельзя ввести или отменить указом, их невозможно реформировать административным путем. Деятельность ученых-языковедов, изучающих нормы языка, заключается в другом - они выявляют, описывают и кодифицируют языковые нормы, а также разъясняют и пропагандируют их.

• К основным источникам языковой нормы относятся:
• произведения писателей-классиков;
• произведения современных писателей, продолжающих классические традиции;
• публикации средств массовой информации;
• общепринятое современное употребление;
• данные лингвистических исследований.

• Характерными чертами языковых норм являются:
• относительная устойчивость;
• распространенность;
• общеупотребительность;
• общеобязательность;
• соответствие употреблению, обычаю и возможностям языковой системы.

Нормы помогают литературному языку сохранять свою целостность и общепонятность. Они защищают литературный язык от потока диалектной речи, социальных и профессиональных жаргонов, просторечия. Это позволяет литературному языку выполнять одну из важнейших функций - культурную. 
     Речевой нормой называется совокупность наиболее устойчивых традиционных реализаций языковой системы, отобранных и закрепленных в процессе общественной коммуникации. 
     Нормированность речи - это ее соответствие литературно-языковому идеалу. Указанное свойство нормы было отмечено профессором А.М. Пешковским, который писал: "Существование языкового и д е а л а   у говорящих, - вот главная отличительная черта литературного наречия с самого первого момента его возникновения, черта, в значительной мере   с о з д а ю щ а я   самое это наречие и поддерживающая его во все время его существования" (Пешковский А.М. Объективная и нормативная точка зрения на язык // Избранные труды. М.: Учпедгиз, 1959. С. 54). 
     Профессор С.И. Ожегов подчеркивал социальную сторону понятия нормы, складывающейся из отбора языковых элементов наличных, образуемых вновь и извлекаемых из пассивного запаса. С.И. Ожегов обращал внимание на то, что нормы поддерживаются общественно-речевой практикой (художественной литературой, сценической речью, радиовещанием). В 60-80-е гг. ХХ в. литературные произведения и радиопередачи действительно могли служить образцом нормативного употребления. На сегодняшний день ситуация изменилась. Не всякое литературное произведение и не всякая передача по радио и телевидению могут служить в качестве образца нормативного употребления языка. Сфера строгого следования нормам языка значительно сузилась, лишь некоторые передачи и периодические издания могут быть использованы как примеры литературно-нормированной речи. 
     Профессор Б.Н. Головин определял норму как функциональное свойство знаков языка: "Норма - это свойство функционирующей структуры языка, создаваемое применяющим его коллективом благодаря постоянно действующей потребности в лучшем взаимном понимании" (Головин Б.Н. Основы культуры речи. М.: 1980 // Цит. по: Соколова В.В. Культура речи и культура общения. М.: Просвещение, 1995. С. 47).

5.2. Динамичность  развития языка и изменчивость  норм

"Языковая система, находясь  в постоянном использовании, создается  и видоизменяется коллективными  усилиями тех, кто ее пользуется…  Новое в речевом опыте, не вписывающееся  в рамки системы языка, но работающее, функционально целесообразное, ведет  к перестройке в нем, а каждое  очередное состояние языковой  системы служит основанием для  сравнения при последующей переработке  речевого опыта. Таким образом, язык  в процессе речевого функционирования  развивается, изменяется, и на каждом  этапе этого развития языковая  система с неизбежностью содержит  в себе элементы, которые не  завершили процесс изменения. Поэтому различные колебания, варианты неизбежны в любом языке" (Соколова В.В. Культура речи и культура общения. М.: Просвещение, 1995. С. 47). 
     Постоянное развитие языка ведет к изменению литературных норм. То, что было нормой в прошлом столетии и даже 15-20 лет назад, сегодня может стать отклонением от нее. Так, например, в соответствии с "Толковым словарем русского языка" (1935-1940) слова закусочная, игрушечный, булочная, будничный, нарочно, порядочно, сливочный, яблочный, яичница произносились со звуками [шн]. По данным "Орфоэпического словаря русского языка" (1983) такое произношение в качестве единственной (строго обязательной) нормы сохранилось только в словах нарочно, яичница. В словах булочная, порядочно наряду с традиционным произношением [шн] признано допустимым новое произношение [чн]. В словах будничный, яблочный новое произношение рекомендуется в качестве основного варианта, а старое допускается в качестве возможного варианта. В слове сливочный произношение [шн] признается хотя и допустимым, но устаревшим вариантом, а в словах закусочная, игрушечный новое произношение [чн] стало единственно возможным нормативным вариантом.

• На этом примере хорошо видно, что в истории литературного языка возможны:
• сохранение старой нормы;
• конкуренция двух вариантов, при которой словари рекомендуют традиционный вариант;
• конкуренция вариантов, при которой словари рекомендуют новый вариант;
• утверждение нового варианта в качестве единственно нормативного.

В истории языка изменяются не только орфоэпические, но и все другие нормы. 
     Примером изменения лексической нормы могут служить слова дипломант и абитуриент. 
     В 30-40-е гг. ХХ в. слово дипломант обозначало студента, выполняющего дипломную работу, а слово дипломник было разговорным (стилистическим) вариантом слова дипломант. В литературной норме 50-60-х гг. произошло разграничение в употреблении этих слов: словом дипломник стали называть студента в период подготовки и защиты дипломной работы (оно утратило стилистическую окраску разговорного слова), а слово дипломант стало употребляться для наименования победителей конкурсов, смотров, соревнований, отмеченных дипломом победителя. 
     Слово абитуриент в 30-40-е гг. ХХ в. употреблялось как обозначение тех, кто оканчивал среднюю школу, и тех, кто поступал в вуз, так как оба эти понятия во многих случаях относятся к одному и тому же лицу. В 50-е гг. ХХ в. за оканчивающими среднюю школу закрепилось слово выпускник, а слово абитуриент в этом значении вышло из употребления. 
     Изменяются в языке и грамматические нормы. В литературе XIX в. и разговорной речи того времени употреблялись слова георгина, зала, рояля - это были слова женского рода. В современном русском языке нормой является употребление этих слов как слов мужского рода - георгин, зал, рояль. 
     Примером изменения стилистических норм является вхождение в литературный язык диалектных и просторечных слов, например забияка, нытик, подоплека, свистопляска, шумиха. Как пишет профессор Ю.А. Бельчиков, "для русского литературного языка характерно интенсивное взаимодействие с просторечием (постоянное пополнение главным образом лексики и фразеологии, выразительных, синонимических средств)… Известная часть заимствований из народно-разговорного языка органически включается в лексико-фразеологический состав литературной речи, в его стилистическую структуру, становясь достоянием не только разговорной, но и книжной речи" (Бельчиков Ю.А.Стилистика и культура речи. М.: Изд-во УРАО, 2000. С. 104-105). 
     Каждое новое поколение опирается на уже существующие тексты, устойчивые обороты речи, способы оформления мысли. Из языка этих текстов оно выбирает наиболее подходящие слова и обороты речи, берет из выработанного предшествующими поколениями актуальное для себя, привнося свое, чтобы выразить новые идеи, представления, новое видение мира. Естественно, новые поколения отказываются от того, что кажется архаичным, не созвучным новой манере формулировать мысль, передавать свои чувства, отношение к людям и событиям. Иногда они возвращаются к архаичным формам, придавая им новое содержание, новые ракурсы осмысления (Бельчиков Ю.А.Указ. соч., с. 106). 
     В каждую историческую эпоху норма представляет собой сложное явление и существует в довольно непростых условиях. Об этом писал еще в 1909 г. В.И. Чернышев: "В языке всякой определенной эпохи для ее современников много неясного: слагающегося, но не сложившегося, вымирающего, но не вымершего, входящего вновь, но не утвердившегося" (Чернышев В.И. Чистота и правильность русской речи // Избранные труды. Т. 1. М.,: 1970. С. 41).