История развития Международного права

             Международная правосубъектность наций и народов. Хотя право на самоопределение признается международным сообществом за всеми нациями и народами, не каждая нация или народ могут рассматриваться как субъект международного права. Лишь нация или народ, борющиеся за свое освобождение и создавшие определенные властные структуры, объединенные единым центром, способным выступать от имени нации или народа в межгосударственных отношениях, могут претендовать на статус субъекта международного права. Практически такими структурами являются вооруженные отряды, но не разрозненные, а имеющие единое командование, которое чаще всего одновременно выступает и как политическое руководство.

Вместе с тем высказывается  и точка зрения, согласно которой  основным носителем суверенитета является народ, который соответственно выступает  в качестве субъекта международного права.

В начале 70-х годов появились  теоретические обоснования правосубъектности «всего человечества». Такие взгляды характерны для ряда юристов развивающихся стран.

Понятие «народ» в термине  «самоопределение народов», используемом.

Устава ООН, является более  точным, чем понятие «нация», поскольку  население территории может быть многонациональным либо еще не сложившимся  в нацию.

Государство-подобные образования. К ним в первую очередь относят так называемые «вольные города». Это — обобщенное понятие. Данный термин применяется не только к городам, но и к определенным районам. В одном случае соответствующее образование называли вольным городом, в другом — свободной территорией или зоной (например, Вольный город Данциг, Свободная территория Триест).

В принципе вольные города создавались как один из способов замораживания территориальных  притязаний, смягчения в межгосударственных отношениях напряженности, возникающей  по поводу принадлежности какой-либо территории.

Определенную специфику  имеет вопрос о международной правосубъектности Ватикана и Мальтийского ордена.

           Внешне Ватикан (Святейший престол) обладает почти всеми атрибутами государства — небольшой территорией, органами власти и управления. О населении Ватикана, однако, можно говорить только условно: это соответствующие должностные лица, занимающиеся делами католической церкви. Вместе с тем Ватикан — не государство в социальном смысле, как механизм управления определенным обществом, им порожденный и его представляющий. Скорее он может рассматриваться как административный центр католической церкви. Особенность его статуса заключается, помимо всего прочего, в том, что он имеет дипломатические отношения с рядом государств, которые официально признают его субъектом международного права. Такое признание практически означает констатацию политической роли католической церкви.

        Международное учреждение приобретает международную правосубъектность в соответствии с учредительным договором. Договор наделяет его определенной международной правоспособностью, то есть правом выступать в международных отношениях от собственного имени: заключать международные договоры с государствами и межправительственными организациями, принимать решения от собственного имени (например, собственные правила процедуры, резолюции конференции, решения международного арбитража). Решения органов международных организаций, принимаемые ими от своего имени,— проявление международной правосубъектности организации в целом.

Вопрос о международной правосубъектности индивидов. В доктрине существуют различные мнения о том, может ли индивид быть субъектом международного права. В принципе они зависят от взглядов того или иного автора на проблему соотношения международного и внутригосударственного права.

Широко распространена точка  зрения, согласно которой в международном  праве нет запретов наделять индивидов международной правосубъектностью и решение этого вопроса определяется намерением договаривающихся государств. Обычно наличие у индивидов международной правосубъектности связывают с предоставлением им возможности прямого доступа в международные органы в качестве петиционеров, истцов, ответчиков и т. д.

В отечественной доктрине серьезных последователей имеет  и другая точка зрения, суть которой  сводится к тому, что индивиды объективно не могут быть участниками межгосударственных отношений и тем самым субъектами международного права. Наблюдающаяся  в настоящее время тенденция к расширению прямого доступа индивидов в международные органы связана с растущим стремлением к защите прав человека с помощью международных механизмов. Сам по себе такой доступ не превращает их в субъектов международного права, а означает лишь то, что участники соответствующего договора берут на себя взаимное обязательство обеспечить этот доступ имеющимися в их распоряжении правовыми и организационными средствами.

Транснациональные корпорации. В западной доктрине высказывается  мнение о том, что определенные компании, прежде всего транснациональные  корпорации (ТНК), в современных условиях приобретают международную правосубъектность. Их экономическая мощь и влияние на мировую политику в ряде случаев превращают их в более весомую силу на международной арене, чем некоторые государства.

Если допустить, что индивиды могут становиться субъектами международного права, то тогда логичным будет вывод  о возможности приобретения международной  правосубъектности и ТНК. Если же исходить из того, что субъектом международного права может быть только то образование, которое способно участвовать в межгосударственных отношениях, то придется признать, что никакая компания не обладает качествами, присущими государству, и не способна участвовать в таких отношениях. Договоры, заключаемые между государствами и компаниями, являются не межгосударственными соглашениями, а гражданскими сделками и относятся к сфере гражданского (международного частного) права.

           2. Международно-правовое признание

Понятие международно-правового  признания. Признание — односторонний добровольный акт государства, в котором прямо или косвенно оно заявляет либо о том, что рассматривает другое государство как субъект международного права и намерено поддерживать с ним официальные отношения, либо о том, что считает власть, утвердившуюся неконституционным путем в государстве или на части его территории, достаточно эффективной, чтобы выступать в межгосударственных отношениях как представитель этого государства либо населения соответствующей территории.

Обязанности признания не существует. Это — право государства. Разумеется, длительное непризнание, продиктованное откровенно политическими соображениями  и игнорирующее реальности международной  жизни, может стать фактором, серьезно осложняющим межгосударственные отношения.

Признание может быть не явно выраженным. Его можно усмотреть  в определенных действиях государства (предложении установить дипломатические  отношения и т. п.).

Признание де-факто —  выражение неуверенности в том, что данное государство или правительство  достаточно долговечны или жизнеспособны. Признание де-факто может повлечь  за собой установление консульских  отношений, но не обязательно.

Виды признания. Их различают  в зависимости от дестинаторов признания. Можно выделить традиционные виды признания (государств и правительств) и предварительные или промежуточные (признание наций, восставшей или воюющей стороны, организации сопротивления и правительств в эмиграции). Предварительные виды признания применяются в ожидании дальнейшего развития событий, которые могут привести либо к созданию нового государства (при признании нации), либо к стабилизации положения в стране, где власть нового правительства была установлена неконституционным путем;

Провести четкую границу  между этими видами признания  на практике довольно трудно. Например, нация, борющаяся за свое освобождение, может быть признана в качестве воюющей стороны; власть, утвердившаяся на большей части территории страны и признанная воюющей стороной, мало чем может отличаться от правительства в традиционном понимании, сместившего предыдущее правительство с помощью вооруженной силы, и т. д. Многое здесь определяется конкретной обстановкой, политической прозорливостью признающего и другими обстоятельствами. 
Попытки выработать критерии признания правительств, пришедших к власти неконституционным путем, успеха не имели. Принято считать, что такое признание является обоснованным в том случае, если признаваемое правительство эффективно осуществляет власть на территории страны или на большей ее части, контролирует ситуацию в стране. Если в результате переворота меняются форма правления, например монархическая на республиканскую, и, соответственно, официальное название государства, то признание нового правительства может осуществляться в виде признания государства.

Поскольку признание правительства  может быть ошибочно истолковано  как его одобрение, некоторые  государства стали придерживаться политики воздержания от какого-либо официального признания правительств. Эта политика получила наименование доктрины Эстрады (по имени сформулировавшего  ее в 1930 г. министра иностранных дел Мексики). По существу, как показывает практика, речь идет о молчаливом или подразумеваемом признании, так как в таких ситуациях обычно сохраняются дипломатические отношения или иные формы официальных контактов с новым правительством.

Признание нации (или народа) как вид промежуточного признания  возникло в ходе первой мировой войны, когда страны Антанты признали, исходя из собственных военных и политических интересов (с целью легализации  участия чешских, словацких, польских и южнославянских воинских частей в  составе вооруженных сил Антанты), в качестве «союзных» или «совместно воюющих» наций чехов, словаков, поляков  и т. д.

Признание в качестве восставшей или воюющей стороны использовалось в XIX веке и в какой-то степени  в первой половине XX века. Точного  разграничения понятий восставшей и воюющей сторон не существует. Одна из основных целей такого рода признания — обеспечить возможность  защиты интересов признающего на территории, контролируемой повстанцами. Еще в 1823 году Великобритания признала греков, боровшихся против Турции за создание собственного государства, воюющей стороной.  

1.3.  Проблема   соотношение национального и международного права

             Каждое государство стремится соотносить свое право и законодательство с международным правом. Его роль стремительно возрастает, и для этого есть объективные причины. Дело в том, что в современном мире усиливаются тенденции взаимозависимости и взаимовлияния государств. Созданные с этой целью международные организации и сообщества государств способствуют согласованному разрешению общих проблем для мирового содружества. Осознание необходимости их решений становится доминантой общественного поведения во многих странах. Отсюда неизбежное изменение соотношения внутреннего и международного права. Причем процесс протекает противоречиво в аспекте и сочетания их норм, и преобразования, и взаимовлияния, и преодоления коллизий. Ведь мы имеем дело с двумя правовыми системами, у которых есть общее и особенное. Их надо сравнивать1.Пониманию природы международной правовой системы и национальной правовой системы помогает учет исторического опыта их развития и соотношения. Долгие годы их параллельного существования в связи с условиями изоляции СССР и "холодной войны" двух миров дали основание советским международникам отрицать примат международного права над внутригосударственным. Не признавалась их взаимозависимость. Поэтому поддерживались положения трудов иностранных международников о самостоятельности этих систем, о том, что внутригосударственные и международные нормы не являются производными друг от друга. Отсылки же первого ко второму рассматривались не более как применение отдельных международных норм в системе внутригосударственного права. Отмечалось, что они не входят в состав внутригосударственного права2. Как видно, доктрина государственного суверенитета была щитом против внешнего давления.Зарубежные доктрины и раньше, и теперь признают международное право либо "включенной" частью национального права, либо его как бы "внешний" приоритет. И в том и другом случае допускается прямое применение международных норм и даже изменение с их помощью юрисдикции федерации и ее субъектов. 

            Последние четверть века отчетливо выявили тенденцию сближения международного и национального права на фоне нарастающих интеграционных процессов в современном мире. Универсализация экономических, транспортных, информационных связей, обострение масштабных экологических проблем, массовое перемещение людей создают прочную объективную базу для данной тенденции. Новый правопорядок в мире требует сближения национальных правовых решений, с одной стороны, и формирования механизмов выработки согласованных и общих решений в мировом сообществе — с другой.Доминанта мирового сообщества усиливается и благодаря все большему осознанию людьми разных стран необходимости действовать сообща и жить в мире. Общие гуманитарные и нравственные принципы приобретают все большее значение. Но при их очевидном положительном смысле нельзя не заметить стремления обосновать право мирового сообщества вмешиваться в некоторые внутригосударственные аспекты развития и регулировать их. В ООН часто говорят о легитимации "права вмешиваться" во имя более высоких интересов мирового сообщества и его ценностей. Защита прав человека, контроль за производством оружия массового уничтожения, сохранение планетарной среды стали "поводами"для вмешательства международного сообщества во внутренние дела государств. Неоднозначно толкуется объем мандатных полномочий и статус миротворческих сил в разных регионах мира.

Возникают острые вопросы: как  совместить суверенные права государств и права международных организаций, допустимо ли ограничение первых и отказ от признания абсолютного  суверенитета, каким образом обеспечить учет интересов сторон, как оценивать  нормы и процедуры международного права, которые служат этой цели? Ответы могут быть, естественно, и политическими, и юридическими1.

Утверждение приоритета международного права для национального права  сопровождается использованием международных  принципов, норм и понятий в национальном праве. Оно должно сочетаться с механизмом участия государств в выработке международно-правовых норм и решений, ответственности за их выполнение и одновременно с обеспечением суверенитета народов и государств. Конфликтные ситуации требуют специального механизма, не ущемляющего прав отдельных стран. Ведь в международной политической системе усиливается "разнополюсность"и расширяется вектор интересов и их столкновений. Поэтому требуется еще более углубленное понимание граней соприкосновения международной и национальной правовых систем. Нужно четко представить их сложную структуру. Тогда удастся находить эти грани с учетом внутренней иерархии каждой системы и их целостных проявлений.Международная правовая система также является многозвенной2. Она строится на основе общих принципов, закрепленных в Уставе ООН, — суверенное равенство государств, самоопределение народов и наций, добросовестное выполнение обязательств, всеобщее уважение прав человека, разрешение международных споров мирными средствами и др. Эти и другие принципы международного права являются универсальными и общепризнанными как для других "слоев" международного права, так и для национальных правовых систем. Далее можно выделить "право международных организаций" с их конвенциями, пактами, декларациями и резолюциями, действующими в той или иной сфере (например, ЮНЕСКО, МОТ).Выше отмечалась заметная роль межгосударственных объединений, в рамках которых формируется и действует "право сообщества". Таковы принципы, акты и нормы, например, в рамках Европейского союза, Содружества Независимых Государств, Совета Европы, обладающие как признаками норм международного права, так и признаками "уставного права сообщества" с более жесткими регулятивными воздействиями.