Гибкая сила" Джозефа С. Ная

     международный политика гибкий сила

“Гибкая сила” и Война  с терроризмом 

     Таким образом, можно сказать, что “гибкая  сила” в наш информационный век  является побочным продуктом социального  и экономического развития в большей  степени, чем просто результатом  направленной внешней политики государства. Некоммерческие организации своими “гибкими” действиями могут встать на пути государственной политики. Но если правительство будет придерживаться долгосрочного курса по обеспечению демократии, гласности и иметь уважение к союзникам, то такая политика поможет утвердить свои позиции в современном мире. Важно помнить, что умная политика сочетает в себе и мягкость, и твердость. В применении “гибкой силы” многие вопросы вызывает возможная политика двойных стандартов, в чем особенно часто упрекают Штаты. Поэтому немудрено, что гораздо больше для европейцев и африканцев, арабов, привлекательны американские научные и культурные достижения, чем идеи насчет построения “правильной демократии”.

     Только 2/3 опрошенных в 2002 г. африканцев выказали поддержку американским идеям демократии и только 1/3 опрошенных в исламских странах. Ужесточение визового контроля в целях борьбы с терроризмом, снижение толерантности к исламу, и скандалы, связанные с нарушением прав человека в Гуантанамо, ослабляют “гибкую силу” американской внешней политики, итак полной двойных стандартов. Привлекательность страны во многом зависит от тех ценностей, что она привносит во внешнюю среду. Все страны, конечно, преследуют свои собственные цели, но “гибкая сила” помогает найти или привлечь к себе единомышленников в мировом сообществе, которые и помогут добиться желаемых результатов без угроз и насилия. Национальным интересом становится заполучить как можно больше друзей. Американцы экспортировали в мировое сообщество идеи свободного рынка, демократии, федерализма, и благодаря долгосрочной политике построенной к примеру на Плане Маршалла, европейцы в свое время с радостью переняли все эти ценности после Второй мировой войны. Большие страны вроде США получают двойную выгоду, стимулируя общественные блага: получают признание и легитимность со стороны других стран и получают возможность пользоваться этими самими благами. Во время выборов 2000 г. Буш упорно заявлял, что внешняя политика не будет следовать только узким интересам и будет продолжен курс по поддержанию религиозных свобод, прав личности и демократии в мире, но после 11 сентября 2001 г., когда серия координированных самоубийственных террористических атак была нанесена по США. Ответственность за эти теракты возложили на “Аль-Каиду”, одну из самых крупных международных террористических организаций ваххабитского направления ислама, ведомую Осамой бен Ладеном.

     Утром того дня девятнадцать террористов, предположительно, имеющих отношение к «Аль-Каиде», разделившись на четыре группы, захватили четыре рейсовых пассажирских авиалайнера. Каждая группа имела как минимум одного члена, прошедшего начальную лётную подготовку. Захватчики направили два из этих лайнеров в башни Всемирного торгового центра, расположенные в южной части Манхэттена в Нью-Йорке. Рейс 11 American Airlines врезался в башню ВТЦ-1 (северную), а рейс 175 United Airlines — в башню ВТЦ-2 (южную). В результате этого обе башни обрушились, разрушив прилегающие здания. Третий самолёт (77 American Airlines) был направлен в здание Пентагона в Вашингтоне. Пассажиры и команда четвёртого авиалайнера (93 United Airlines) попытались перехватить управление самолётом у террористов, самолёт упал в поле около города Шенксвилл, штат Пенсильвания.

     Помимо 19 террористов, в результате атак погибли 2974 человека. Большинство погибших были гражданскими лицами. Официальная версия случившегося подверглась критике со стороны ряда журналистов, учёных и свидетелей трагедии.

     После этих событий администрация Буша изменила методы ведения внешней  политики, и большее значение стало  придаваться “жесткой силе”, что  привело к рассмотрению политики США как унилатеристской (односторонней) в европейских странах и начало Иракской войны лишь подтвердило  эти страхи. Во Франции и Европе американский унилатерализм, по результатам опросов, люди считают более опасным, чем корейскую и иранскую ядерные программы. Также, болезненным для европейцев стал отказ Буша от ратификации Киотского протокола. Такое поведение поубавило “гибкости” в американо-европейских отношениях. После того как оккупация Ирака затянулась, впервые в истории, многие европейские союзники США проголосовали против их переизбрания в Комиссию по правам человека ООН.

     Как еще сто лет назад заметил  президент Теодор Рузвельт, когда  у тебя есть большая дубинка, лучше  разговаривать поделикатнее. В противном случае сходит на нет “гибкая” сила. Несмотря на то, что масштабы могущества США действительно ставят их в положение лидера, стиль американской внешней политики могут повлиять на имидж страны и легитимность ее политического курса, а, следовательно, и на ее “гибкое” могущество.

     Новая односторонность недооценивает  важности “гибкой” силы и пренебрегает результатами опросов. Соединенные Штаты могут действовать, не ожидая рукоплесканий в мире. “Пусть иностранцы ворчат, но у них нет другого выбора, кроме как следовать за нами. Кроме того, Америка и раньше бывала непопулярной, но затем все “приходило в норму”. Нам не нужны постоянные союзники и институты. Всегда, когда мы сочтем это необходимым, мы сможем собрать коалицию из желающих нас поддержать. Наши задачи должны определять состав коалиций, а не наоборот”, – как немного утрируя суть американской политики, говорит сам Джозеф Най.

     Действительно, в прошлом имидж Соединенных  Штатов быстро восстанавливался после  проведения непопулярной политики, но все это имело место в условиях “холодной войны”, когда европейские  страны опасались Советского Союза, так как видели в нем большее  зло. Величие Америки с неизбежностью зависит ныне от разного рода потрясений, поэтому разумная политика должна сглаживать острые углы и снижать порождаемое недовольство. Это как раз то, что США делали после Второй мировой войны. Они использовали ресурсы “гибкого” могущества и привлекли других к участию в альянсах и институтах, которые прослужили шесть десятилетий. США взяли верх в “холодной войне” с помощью стратегии сдерживания, в которой наша “гибкая” сила применялась не менее широко, чем “жесткая”.

     Администрация Дж. Буша-мл. настаивает сегодня на важности продвижения демократии на Ближнем Востоке. Но в то же время она не желает, чтобы ее сдерживали существующие институты. В этом плане администрация использует “гибкую” силу демократии, но излишне упрощает проблему, делая основной упор на содержание и пренебрегая его формой. Единственный путь к осуществлению желаемых перемен заключается в том, чтобы действовать в согласии с другими и избегать противодействия, которое возникает, когда в США видят единовластную империалистическую державу. Поскольку демократию нельзя установить силой, а для ее укоренения требуется значительное время, наиболее верный путь к достижению наших долгосрочных целей лежит через международную легитимность и распределение бремени между союзниками и международными организациями. Нетерпимость администрации в отношении таковых может сорвать наши собственные планы. Это тем более обидно, что именно Соединенные Штаты создали союзы и институты, которые оказались в числе самых долговечных из тех, что имели место в современном мире и более полувека служили опорой американского могущества. 

     Мировые “гибкие силы” 

     В течение долгого времени главным  соперником в использовании “гибкой  силы” для американцев был  СССР, который запустил широкую программу  по созданию благоприятного имиджа коммунистической идеологии. Утопические идеи коммунизма, показатели высокого экономический рост Союза, ореол победителей фашизма и поддержка антиколониальных движений привлекали миллионы людей по всему миру. Запуск спутника в 1957 г., гастроли балетных трупп из Большого театра и филармонических оркестров по всему миру, высокие спортивные результаты на олимпиадах. Но такая элитарность все же проигрывала влиянию американской поп-культуры, ведь у Советов так и не появилось своего Элвиса. И даже с приходом к власти Горбачева, разрушением Берлинской стены и политикой “гласности” уровень авторитета СССР на западе всегда проигрывал американскому. К тому же вторжения в Чехословакию в 1968 г. и Венгрию в 1956 г. раз за разом разрушали благоприятный фасад советской системы.

     Европейское искусство, литература, музыка, мода, кулинария, в своем многообразии также вырабатывают “гибкую силу” уже на протяжении долгих веков. Bз десяти наиболее широко распространенных в мире языков половину составляют европейские. Испанский и португальский связывают Пиренейский полуостров с Латинской Америкой, английский является общепринятым в обширном Британском содружестве, а представители почти 50 стран собираются на встречах, где их объединяет французский язык.

     Европа  в целом впечатляет своими “гибкими”  ресурсами: Франция занимает первое место по числу Нобелевских премий в области литературы; Великобритания находится на первом, Германия —  на втором месте в списке стран, где  стремятся найти убежище беженцы  и эмигранты. Франция, Германия, Италия и Великобритания превосходят США по средней продолжительности предстоящей жизни своих граждан; почти все европейские государства направляют на помощь развивающимся странам большую часть своего ВВП, чем Соединенные Штаты. Хотя Великобритания и Франция намного меньше Америки, они расходуют на публичную дипломатию примерно столько же средств, сколько и США. Европейский футбол пользуется большей популярностью, чем регби или баскетбол, в Европе больше транснациональных коммерческих брендов и европейская музыка также пользуется огромной популярностью во всем мире.

     Конечно, по отдельности каждая из европейских  стран не может конкурировать  с США, но создание Европейского союза  стало одним из важнейших событий  в мировой истории. Нации, столетиями враждовавшие между собой, сели за стол переговоров и создали взаимовыгодную систему, наконец объединившую европейские народы в одну наднациональную общность. Паневропейские идеи, долгое время выдвигавшиеся мыслителями на протяжении истории Европы, с особой силой зазвучали после Второй мировой войны. В послевоенный период на континенте появился целый ряд организаций: Совет Европы, НАТО, Западноевропейский союз.

     Первый  шаг в сторону создания современного Евросоюза был сделан в 1951: Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Франция, ФРГ, Италия подписали договор об учреждении Европейского объединения угля и стали (ECSC — European Coal and Steel Community), целью которого стало объединение европейских ресурсов по производству стали и угля, в силу данный договор вступил с июля 1952 года. С целью углубления экономической интеграции те же шесть государств в 1957 учредили Европейское экономическое сообщество (EEC — European Economic Community) и Европейское сообщество по атомной энергии (Euratom — European Atomic Energy Community). Самым важным и широким по сфере компетенции из этих трёх европейских сообществ являлось ЕЭС.

     Процесс развития и превращения этих европейских  сообществ в современный Европейский  союз происходил путём, во-первых, передачи всё большего числа функций управления на наднациональный уровень и, во-вторых, увеличения числа участников интеграции. 7 февраля 1992 года в городе Маастрихт в Голландии был подписан договор, сторонами которого учреждался Европейский союз. Союз создавался на базе Европейского экономического сообщества, которое по условиям договора переименовывалось в Европейское сообщество, дополненного сферами политики и формами сотрудничества в соответствии с вновь заключаемым договором.

     Влиятельность “гибкой силы” стран Западной Европы, показывает тот факт, что  после окончания холодной войны  и распада Союза, почти все  восточноевропейские страны решили строить новые государства не по американской модели, а по образу своих западных соседей. Показательно, что даже Турция в течении долгого времени пытается вступить в Евросоюз, и опросы показывают гораздо большее желание турок интегрироваться в европейскую систему, чем в американскую, но в то же время европейские страны год за годом отказывают Турции, даже не смотря на давление со стороны США.

     Конечно, в Европе по-прежнему имеется ряд  проблем, что показали и разногласия  по Ираку. Она выступает единым фронтом в сфере торговли, в валютной и сельскохозяйственной политике, все чаще — в области прав человека и уголовного права. Европа идет к более сильной конституции, согласно которой будет учрежден пост президента и министра иностранных дел, но в случае разногласий внешняя и оборонная политика останутся фактически за национальными правительствами. Деньги и пушки — традиционные козыри жесткой государственной власти — остаются в основном за странами-членами.