Кризис в Европейском союзе

Деиндустриализация создает продолжительные деформации на рынке труда. Люди, которые прежде работали бы на производстве, ныне устремляются в чиновники. Они хотят не только чистой работы и стабильной зарплаты, но и подтверждения своей значимости. Отсюда – повсеместное раздувание административного и государственного аппарата.

Другая проблема – это старение населения в Европе, которая  гораздо острее, чем для других континентов. В 2010 г. к 60-летнему рубежу подошло многочисленное поколение, рожденное в 1950-е гг.  Теперь в Евросоюзе численность лиц, достигших 60 лет, ежегодно увеличивается на два с лишним миллиона; всего три года назад этот прирост составлял один миллион. Примерно с 2014 г. трудоспособное население ЕС начнет сокращаться в абсолютном выражении. Почти во всех европейских государствах национальные бюджеты не выдерживают бремени пенсионных расходов. Чтобы справиться с нагрузкой, правительства идут на повышение пенсионного возраста и вводят гибкие схемы формирования пенсионных фондов, предлагая работникам увеличивать собственные отчисления.

Европе пришло время научиться жить с учетом возрастных изменений населения. То есть управлять государственными финансами с учетом не только расходов пенсионной системы и здравоохранения, но и с учетом растущей политической роли людей преклонного возраста. Другими словами, европейцы не должны более рассматривать старение только с точки зрения его стоимости или опасности для экономики. Экономика должна использовать возможности новых рынков, учитывающих запросы пожилых людей. Эта группа населения, стремящаяся сохранить активность в обществе, сталкивается с разными проблемами. Следует пересмотреть политику по отношению к трудящимся пожилого возраста и создавать благоприятные условия и организационные рамки для активной старости.

Ещё одной требующей внимания проблемой является миграция. Современная ситуация с миграцией населения в Европу и взаимоотношения мигрантов с новой средой обитания являются важным фактором влияния на формирование внешней и внутренней политики европейских стран и определение общих координат развития межцивилизационного взаимодействия.

Однако коренные европейцы считают, что иммигранты занимают их рабочие места, а те, в свою очередь – что общество взваливает на них самую тяжелую и низкооплачиваемую работу.

Как утверждает Хангтингтон, «уже в третьей четверти этого века среди населения Европейского союза будут преобладать мусульмане. Конечно, никто не знает, какими они сами станут к тому времени, да и какую эволюцию претерпят отношения между Западом и исламским миром»10.

Многие из мигрантов интегрируются в общество, принимают европейский образ жизни и европейские ценности – «европеизируются». В их числе есть мусульмане, для которых этот процесс происходит довольно легко, и они без осложнений интегрируются в принимающее светское общество. Для другой категории мусульман, воспитанных в исламских традициях, религиозная принадлежность является серьезным препятствием для интеграции в европейское общество, которое они воспринимают как христианское (антагонистическое). В данном случае можно говорить о «провале» политики мультикультурализма в Европе.

Угроза межэтнических, межконфессиональных конфликтов, распространения международных террористических сетей вынуждает Европу искать пути компромисса при решении сложных миграционных проблем.

Официальная политика государств-членов Евросоюза долгие годы была направлена на то, чтобы не допустить роста националистических настроений. Однако созданная атмосфера тотальной политкорректности и терпимости привела лишь к обострению этой проблемы.

Еще одной проблемой является отсутствие эффективной институциональной системы. Вопрос о структуре Европейского Союза является одним из важнейших для понимания сущности европейского интеграционного процесса.

В ЕС проблема повышения эффективности его институциональной системы осложняется невозможностью создания такой структуры Союза, которая обеспечивала бы единый механизм принятия решений институтами во всех сферах сотрудничества.

Очевидно, что единый механизм принятия решений институтами Евросоюза может быть обеспечен только в том случае, если государствам — членам ЕС удастся достичь согласия по вопросу придания Союзу однородной структуры. Однако именно в этом вопросе, возможен лишь сложно достижимый компромисс.

 

Для европейского общества все более значимой становится проблема его самоидентификации относительно современных культурных и конфессиональных координат. Укрепление стабильных политических и экономических основ интеграционных процессов в новых границах Европейского союза связано с решением задач достижения социальной гармонии и мира между разными этноконфессиональными сообществами как на национальном, так и региональном уровне.

Финансовые проблемы Греции, назревание аналогичных перспектив в Испании и Португалии с особой остротой выявляют кризис Еврозоны. Во многих европейских странах сохраняется сложная политическая ситуация, связанная с усилением тенденций этнического сепаратизма, как например, проблемы басков в Испании, Фландрии и Валлонии в Бельгии, венгров в Румынии, Северной Ирландии и Шотландии в Англии.

 

Однако, несмотря на все существующие сегодня проблемы представить себе на практике распад Евросоюза очень сложно. Во-первых, потому что глубина и разветвленность европейской интеграции таковы, что разрыв связей означает огромные издержки самого разного характера – экономического, политического, социального.

Во-вторых, имидж Европейского союза как  успешного и исторически беспрецедентного проекта настолько прочен, что любая попытка поставить его под сомнение встречает в ответ негодование. Аргумент, который приводится в доказательство временного характера нынешних трудностей, заключается в том, что за десятилетия интеграции европейский проект пережил не один кризис и неизменно выходил из них окрепшим и более устойчивым.

 

Действительно, с 1957 года, когда было создано Европейское экономическое сообщество, объединение преодолевало множество кризисных явлений, как правило, связанных с политическими разногласиями. И, несмотря на все заминки, к европейской революции 1989–1991 годов Единая Европа (на тот момент в составе 12 государств) подошла на пике амбиций и возможностей. Отсюда и масштабные планы расширения и углубления интеграции, которые начали реализовываться в 1990-х.

Позиция Европейского союза как одного из влиятельных центров формирующегося многополярного мира обусловливает актуальность создания гармоничной межцивилизационной модели развития на основе принципов общественной терпимости, толерантности, признании и уважении разных культур и их представителей.

В том случае, если существующие острые проблемы не будут решены, Евросоюз может оказаться в многолетнем идейном, институциональном и экономическом застое.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 2. Центростремительные и центробежные тенденции в европейской интеграции

Идею Соединенных Штатов Европы выдвинул граф Куденхове-Калерги в 1923 году в своей книге «Пан-Европа». Три года спустя он озвучил ее на первом Пан-европейском конгрессе. Основной целью идеи Куденхове-Калерги было прекращение войн и поддержание мира и безопасности как в Европе путем объединения европейских государств в единую организацию, так и во всем мире путем установления политического равновесия между существующими геополитическими блоками в рамках многополярной системы. В работе «Пан-Европа»  Куденхове-Калерги, в частности, отмечал, что мировая гегемония Европы навсегда ушла в прошлое, а в будущем континент сможет оставаться одним из центров мировой политики и экономики лишь в случае объединения европейских государств в единую организацию - Пан-Европу. Представляя собой политико-экономический целевой союз, Европа смогла бы стать одной из мировых держав, наряду с Америкой.

Панъевропейская программа не содержала, по мнению Куденхове-Калерги, ничего невозможного и должна была быть безотлагательно претворена в жизнь. Он полагал, что процесс построения Пан-Европы должен состоять из следующих этапов: во-первых, объединения европейских государств либо в рамках Лиги Наций (после вступления в нее Германии), либо путем созыва панъевропейской конференции (по образцу периодических конференций государств Америки); во-вторых, заключения между всеми государствами Европы юридически обязательных соглашений о мирном разрешении международных споров и нерушимости границ (в этой связи Куденхове-Калерги считал, что Европе нужны не "справедливые", установление которых невозможно, а "стабильные" границы, то есть построение Пан-Европы возможно только на основе существующих государственных границ; любая попытка их пересмотра непременно вызовет общеевропейскую войну, в то время как объединение европейских государств может постепенно привести к прозрачности границ в силу эффективной защиты прав меньшинств и построения таможенного союза); в-третьих, создание оборонительного союза для защиты общей восточной границы и, в-четвертых, учреждение таможенного союза путем созыва периодических экономических конференций европейских государств.

Первоочередной задачей концепции было доказательство необходимости прекращения конфронтации между европейскими странами и начала процесса их объединения. Все же Куденхове-Калерги полагал, что кульминацией панъевропейских стремлений должно стать создание Соединенных Штатов Европы по образцу Соединенных Штатов Америки, то есть построение федеративного образования. При этом европейская федерация должна была предоставить максимум свободы своим государствам-членам11.

Идеи Куденхове оказали большое влияние на Жана Монне, помощника генерального секретаря Лиги Наций с 1919 года.

Центростремительные тенденции представлены федералистским направлением, возникшим еще до начала европейского интеграционного процесса, в разгар Второй мировой войны, когда было основано Европейское движение федералистов.

В 1943г. группа французов и итальянцев (А. Спинелли, А. Марк, Д. де Ружмон, Э. Коломбо, А. Брюгманс) основали это движение. В 1944г. На конференции в Женеве был принят «Манифест европейского сопротивления». В нем говорилось о необходимости создания Федерального союза европейских народов. Стратегия федералистов предусматривала заключение европейского договора, в котором должны были определить наднациональные структуры принятия решений.

Основной источник бед, по мнению таких деятелей движения Сопротивления, как  А. Марк, А. Спинелли, Д. де Ружмон, заключался в национализме государств-наций, а выход виделся в создании наднациональных институтов. Спинелли даже говорил о необходимости создания движения народного протеста против самой законности существования национальных государств.

Первый общеевропейский манифест интегрального федерализма был написан А. Марком и Р. Ароном, которые были критически настроены к либеральным институтам, прежде всего к национальным парламентам и национальным политическим партиям. Представительную демократию их манифест предполагал заменить прямой демократией. Первым шагом в этом направлении авторы мыслили в предоставлении автономии регионам и уменьшении власти национальных государств.

Таким образом, еще до начала европейского интеграционного процесса федералисты направили его развитие по пути, который, по их мнению, должен привести к распаду национальных государств.

Так, план Шумана определял цель и задачи интеграционных преобразований в Европе следующим образом: «Европа не возникнет сразу в целом виде. Она появится на основе конкретных дел, создающих, в первую очередь, фактическую солидарность...

...Путем объединения базовых  производств и утверждения верховного  органа, чьи решения будут обязательны  для Франции, Германии и стран, которые к нему присоединятся, настоящее предложение заложит  первые конкретные основания  Европейской федерации для сохранения мира»12.

Следовательно, с самого начала конечная цель европейской интеграции - построение европейской федерации. Так думали основатели Европейского Союза.

Однако построить федеративное государство можно только на основе поэтапного углубления интеграционного процесса путем перехода от более узких сфер интеграции к более широким. Этот метод получил название коммунитарного и был положен в основу построения Европейского Союза. Он состоит в создании наднациональных институтов, наделенных властными полномочиями. Затем в процессе интеграции создается система общих наднациональных органов, которым государства-члены передают часть своих суверенных прав.

Требуется пояснить, что коммунитарный метод до 1990-х гг. фактически сводился к диалогу между Советом министров ЕС и Комиссией. С точки зрения Комиссии ЕС коммунитарный (общественный) метод заключается в следующем: монополия Комиссии на законодательную инициативу, широкое применение квалифицированного большинства при голосовании в Совете министров, активная роль Парламента ЕС, унифицированное определение законов Сообщества в Суде ЕС. Его применение начинается с того, что Комиссия направляет в Совет определённые предложения, при этом, с расширением в Совете процедуры голосования на основе большинства и с отказом от единогласных решений, коммунитарный метод становится методом наднациональным. Однако в Маастрихтском договоре эту тенденцию уравновешивает утверждение межправительственного подхода в таких важных для государства сферах, как внешняя политика и безопасность.