Межнациональные конфликты

     В качестве первого негативного последствия надо выделить людские потери. Так, чеченская сторона определила потери российской армии за 1994-1996 гг. в 100 тыс. человек. Некоторые российские политики (Д. Рагозин, Г. Явлинский) также склоняются к подобной оценке, включая в нее и потери чеченцев¹⁴.

     Другими более отдаленными, но не менее тяжелыми потерями являются участившиеся случаи отказа семей от рождения детей, особенно в зонах конфликта и на территории, куда переместились эти семьи, падение качества жизни.

     Масштабным  последствием межэтнических конфликтов является неизбежная в таких случаях  миграция населения из опасных регионов. Причем пики массового приезда совпадают с наиболее острыми этническими столкновениями. Обычное появление беженцев-неславян из зон межнациональных конфликтов ассоциируется с повышением уровня криминогенности в регионе, экспортом оружия и т.д.

     Миграция  в свою очередь порождает негативные тенденции в развитии межнациональных отношений, связанных с тем, что этнические общности неизбежно начинают конкурировать в областях занятости, проживания и общения. На фоне неблагополучных экономических условий, сокращения возможностей в удовлетворении элементарных потребностей мигранты одновременно сталкиваются с потерей своих прошлых статусных характеристик. В любом случае у большинства приехавших на новое место формируются по отношению к новой среде негативное, а иногда и враждебное отношение.

     В оценке последствий миграции существуют известные разногласия. Одни исследователи считают, что любое расширение межнационального общения может рассматриваться в любом случае как положительное явление, способствующее возникновению культур и утверждению интернационализированных образцов поведения. Другие исходят из того, что расширение межнациональных контактов лишь тогда ведет к оптимальному развитию межнациональных отношений, когда основывается на добровольности и не сопровождается возникновением социально-конкурсных ситуаций¹⁵.

     Политическим  руководством, органами государственной  власти Российской Федерации предпринимались  некоторые попытки разрешить  северокавказский кризис мирным путем. Однако они заключались в основном в стыдливой констатации фактов антиконституционных действий дудаевского руководства, издании указов, постановлений и других документов, носивших, как правило, декларативный характер. Конструктивные практические шаги по принятию действенных политических мер по локализации зреющего конфликта предприняты не были. Все это позволило превратить республику в криминальную экономическую зону, создать достаточно подготовленные и оснащенные вооруженные формирования.

     Руководством  России практически не была проведена  работа по формированию общественного  мнения населения страны относительно необходимости применения силы для  разрешения северокавказского кризиса. Отсутствие единства взглядов по этому вопросу у представителей органов федеральной исполнительной власти с одной стороны и законодательной - с другой, противоречивая полемика в средствах массовой информации препятствовали выработке у россиян твердой позиции, а также убежденности в необходимости применения войск для разрешения кризиса.

     Кроме того, развернутая к этому времени  в средствах массовой информации кампания, формирующая извращенное  представление о роли и месте  армии в решении задачи по разоружению  незаконных вооруженных формирований Чечни, выступления руководителей  ряда регионов России и депутатов  Госдумы, протесты комитетов солдатских матерей и некоторых других общественных организаций крайне негативно сказались  на морально-психологическом состоянии  личного состава Вооруженных  Сил, войск (сил) других ведомств, принимавших  участие в восстановлении конституционного порядка и разоружении незаконных вооруженных формирований на территории Северного Кавказа¹⁶.

     Обострение  северокавказского кризиса активизировало деятельность ряда общественно-политических, религиозных и других сил и движений на Северном Кавказе, в Закавказье, странах ближнего и дальнего зарубежья, которые на лозунгах исламской солидарности, горского братства и им подобных пытались организовать поддержку и помощь режиму Д. Дудаева.

     Нейтрализация негативной роли подобных организаций  должна быть задачей, как политической, так и юридическо-правовой и даже, в какой-то мере, силовой. Ее решением должны заниматься, главным образом, федеральные и местные административные органы власти, органы юстиции, правопорядка и безопасности. При этом необходимо исходить из того, что на территории Российской Федерации недопустима  безнаказанная деятельность любых  организаций, выступающих в поддержку  антиконституционных сил против территориальной целостности российского  государства.

     Чеченский кризис и развитие реальной обстановки в других северокавказских автономиях свидетельствуют о том, что Центр  в значительной мере ослабил контроль над этим регионом юга России, слишком  доверившись национальным администрациям.

     Чеченская война не ушла в прошлое. Болезненная  память о ней не оставляет нас. Война возвращается: телекадрами  разрушенного Грозного, взрывами на вокзалах российских городов, похищениями людей, новыми опасными рецидивами противостояния. Чечня - контрастная фотография, образ  времени. Чечня - символ нашей нестабильности и разобщенности. И одновременно Чечня - это испытание на гражданскую  зрелость и человеческую вменяемость.

     Погибшие, раненые, искалеченные, беженцы - страшный итог этой войны.

     Таким образом, главными последствиями этнических конфликтов в современной России являются людские потери и миграция населения из зон повышенной конфликтности, а также малая рождаемость и неравенство людей в обладании, распоряжении и потреблении материальных ресурсов.  
 
 

2.  Стратегия разрешения межнациональных конфликтов в Северо-Кавказском регионе

     При возникновении межнационального конфликта  внутри одного государства, судя по горькому опыту стран, образованных на территории бывшего СССР, есть два варианта поведения официальных властей. Первый: власти, сохраняя равновесие, остаются над конфликтом, пытаясь допустимыми силами и средствами потушить возникший конфликт, как это, например, делалось, хотя и не без ошибок, российскими властями в конфликте между североосетинами и ингушами.

     Второй: власти сами втягиваются в конфликт, выступая за сохранение территориальной целостности страны или на стороне титульного народа, как это наблюдалось в Азербайджане в конфликте между азербайджанцами и армянами, в Грузии - в конфликте между грузинами и югоосетинами, между грузинами и абхазами, или в Молдове в конфликте молдаван с русскоязычным населением (Молдовы с Приднестровьем). В аналогичные ситуации в конечном счете втягивались и российские власти в Чечне¹⁷.

     В многонациональном обществе конфликты  неизбежны. Опасность не в них  самих, а в способах их разрешения.

     Можно выделить шесть предпосылок, необходимых  для урегулирования этнических конфликтов:

     - каждая из враждующих группировок  должна иметь единое командование  и контролироваться им;

     - стороны должны контролировать  территории, которые обеспечивали  бы им относительную безопасность  после заключения перемирия; 

     - достижение состояния определенного  равновесия в конфликте, когда  стороны либо временно исчерпали  свои военные возможности, либо  уже добились многих своих  целей; 

     - присутствие влиятельного посредника, способного повысить интерес  сторон к достижению перемирия  и добиться признания этнического  меньшинства в качестве стороны  в конфликте; 

     - согласие сторон на «замораживание»  кризиса и на то, чтобы отложить  всеобъемлющее политическое урегулирование  на неопределенный срок;

     - размещение по линии разъединения  миротворческих сил, достаточно  авторитетных или сильных для  сдерживания сторон от возобновления  боевых действий.

     Наличие авторитетного единого командования у каждой из воюющих группировок, которое обладало бы достаточной  властью для обеспечения контроля за полевыми командирами и приказы  которого исполнялись бы является первым необходимым условием для ведения  любых переговоров о прекращении  огня. В противном случае достижение каких-либо соглашений вообще не представляется возможным. Не случайно одним из первых шагов российских властей по разрешению осетино-ингушского конфликта было создание властных структур в Ингушетии  с тем, чтобы иметь лидера, с  которым можно было бы вести диалог. Наличие контроля над территорией, обеспечивающей сторонам хотя бы относительную  безопасность, представляется едва ли не ключевой предпосылкой к урегулированию¹⁸.

     Действия  по нейтрализации конфронтационных устремлении участников межэтнических  конфликтов укладываются в рамки  некоторых общих правил, выведенных из имеющегося опыта разрешения таких  конфликтов. В их числе:

     1) легитимация конфликта - официальное  признание существующими властными  структурами и конфликтующими  сторонами наличия самой проблемы (предмета конфликта), нуждающейся  в обсуждении и разрешении;

     2) институциализация конфликта - выработка  признаваемых обеими сторонами  правил, норм, регламента цивилизованного  конфликтного поведения;

     3) целесообразность перевода конфликта  в юридическую плоскость;

     4) введение института посредничества  при организации переговорного  процесса;

     5) информационное обеспечение урегулирования  конфликта, то есть открытость, «прозрачность» переговоров, доступность  и объективность информации о  ходе развития конфликта для  всех заинтересованных граждан  и др¹⁹.

     За  свою историю человечество накопило немалый опыт ненасильственного  урегулирования конфликтов. Однако лишь со второй половины XX столетия, когда  стало очевидным, что конфликты  являются реальной угрозой выживанию  человечества, в мире начала складываться самостоятельная область научных  исследований, один из главных предметов  которой — предупреждение открытых, вооруженных форм проявления конфликтов, их урегулирование или улаживание, а также разрешение конфликтов мирными  средствами.

     Таким образом, в сфере этнополитических конфликтов, как и во всех других, все также действенно старое правило: конфликты легче предупредить, чем впоследствии разрешить. На это и должна быть направлена национальная политика государства. У нашего сегодняшнего государства такой четкой и внятной политики пока нет. И не только потому, что у политиков «руки не доходят», а в значительной степени потому, что неясна исходная общая концепция национального строительства в мультиэтнической России. Имеются современные политические ситуации, которые требуют рассмотрения межэтнических или межрелигиозных конфликтов, возникающих внутри той или иной страны в единстве с международными конфликтами.  

2.3  Способы управления межнациональными конфликтами в Северо-Кавказском регионе 

     Чеченский конфликт, несомненно, мог быть решен посредством «урегулирования», если под этим понимать стратегию сторон конфликта, направленную на «определенное компромиссное решение спора, которое, хотя и не полностью соответствует целям каждой из сторон, позволяет им достичь некоторых, если не всех, первоначальных целей».

     Вместе  с тем, стратегия урегулирования, предполагающая достижение конфликтующими сторонами компромисса на основе баланса их сил, характерна лишь для  статусной модели конфликтного поведения, органичной, для сообщества, вступившего  в зрелую стадию модернизации. Для  традиционных же сообществ, ориентированных  на гегемонистскую модель поведения, альтернативой решения конфликта путем урегулирования остается стратегия «покорения» или, если ни одна сторона не обладает необходимыми ресурсами для этого, происходит «замораживание» конфликта на неопределенный, как правило – длительный, период.

     С 1994 г. в политическом руководстве  страны оформились именно эти два  подхода к решению чеченского конфликта: первый - «военная победа», которой, по мысли ее сторонников, мешают политические обстоятельства - приказы  о прекращении вооруженных действий в тот момент, когда «победа  близка» и, якобы, создаются условия  для полного «уничтожения боевиков»; второй подход склоняется к «урегулированию» за счет переговорного процесса и  принятия политического решения  вместо военного.

     Чередование этих двух подходов, непоследовательное проведение как первого, так и  второго создает реальную перспективу  «замораживания» чеченского конфликта, поскольку в основе каждого из них лежат диаметрально противоположные  стратегии «управления» конфликтом²⁰.