Возникновение и развитие русской духовной музыки

ГЛАВА 2  ПРОИЗВЕДЕНИЯ ДУХОВНОЙ МУЗЫКИ В ТВОРЧЕСТВЕ РУССКИХ КОМПОЗИТОРОВ XIX ВЕКА

2.1 Духовная музыка Н. А. Римского – Корсакова

Духовно-музыкальные сочинения Н. А. Римского-Корсакова — замечательный вклад великого композитора в православное церковное пение. Время их создания — 80-е годы XIX века — ознаменовало начало нового этапа в истории русской духовной музыки. В этот период к сочинению церковных песнопений обратились также П. И. Чайковский, С. И. Танеев. Русским композиторам-классикам удалось внести национальное начало в церковное пение, поднять его художественный уровень. Николай Андреевич Римский-Корсаков (1844-1908) вырос в глубоко религиозной семье. Композитор вспоминал, что его отец Андрей Петрович «читал ежедневно Евангелие и различные книги духовного и нравственного содержания, из которых постоянно делал многочисленные выписки.

Религиозность его была в высшей степени чистая, без малейшего  оттенка ханжества. В церковь (в  большой монастырь) он ходил только по праздникам; но по вечерам и утрам дома продолжительно молился. Человек он был чрезвычайно кроткий и правдивый» [14, 14]. Для матери Софьи Васильевны «религия всегда была потребностью души. Религиозная идея имела для нее художественное воплощение в таинствах и обрядах Православной Церкви» [14, 30]. Отзвуки духовно-музыкальных впечатлений детства и отрочества находили отражение в произведениях Н. А. Римского-Корсакова.

Приведем лишь некоторые примеры. Финал одного из ранних сочинений  — струнного квартета на русские темы (1879) — назывался «В монастыре». В нем Римский-Корсаков использовал «церковную тему, поющуюся обыкновенно на молебнах («Преподобие отче, имярек, моли Бога за нас»), в имитационном стиле» [16,124]. Впоследствии эта тема в преобразованном виде была использована в «Садко», в сцене появления Старчища (Николая Угодника), прерывающего пир у Морского царя. Тему Иоанна Грозного из «Псковитянки», по словам В. В. Ястребцева, Римский-Корсаков выводил «из пенья монахов в Тихвинском Богородицком монастыре и вообще из знаменного роспева» [16, 147]. Оркестровая прелюдия «Над могилой» памяти М. П. Беляева (1904) была написана на «панихидные темы из Обихода с подражанием монашескому похоронному звону, запомненному мною в детстве в Тихвине» [17, 226]. Воскресная увертюра на темы из Обихода «Светлый праздник» основана на пасхальных напевах. О своем замысле Римский-Корсаков подробно рассказал в «Летописи моей музыкальной жизни».

Чередование тем «Да  воскреснет Бог» и «Ангел вопияше» во вступлении представлялось композитору «как бы пророчеством древнего Исайи о воскресении Христа. Мрачные краски Andante lugubre казались рисующими святую гробницу, восcиявшую неизреченным светом в миг Воскресения, при переходе к Allegro увертюры. Начало Allegro — «да бегут от лица Его ненавидящие» — вело к праздничному настроению православной церковной службы в Христову заутреню; трубный торжественный архангельский глас сменялся звуковоспроизведением радостного, почти что плясового колокольного звона, сменяющегося то быстрым дьячковским чтением, то условным напевом чтения священником евангельского благовестия.

Обиходная тема «Христос воскресе», представляя как бы побочную партию увертюры, являлась среди трубного гласа и колокольного звона...» [17, 167]. Н. Ф. Финдейзен считал «Светлый праздник» «предварительным (хотя и гениальным) этюдом к опере «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии», где удивительно гармонично переплетается церковное и народное, интонации древних роспевов, особенно знаменного, сливаются с напевами духовных стихов, народных песен. Со вступлением на престол Александра III сменилось руководство Придворной певческой капеллы, о чем Римский-Корсаков сообщает в «Летописи». Граф С. Д. Шереметев занял «представительную и почетную» должность директора, но «в действительности дело возлагалось на управляющего Капеллой и его помощника. Управляющим Шереметев избрал Балакирева, а последний ... не чувствуя под собой никакой теоретической и педагогической почвы, взял себе в помощники меня, как окунувшегося в теоретическую и педагогическую деятельность в консерватории. В феврале 1883 года состоялось мое назначение помощником управляющего. Придворной капеллой» [16,151].

Римский-Корсаков отмечает, что «таинственная нить такого неожиданного назначения была в руках Т. И. Филиппова, бывшего тогда государственным  контролером, и обер-прокурора Победоносцева. Балакирев — Филиппов — гр. Шереметев — связь этих людей была на почве религиозности, Православия и остатков славянофильства» [17, 151]. Н. А. Римский-Корсаков был знаком с трудами предшественников. С Разумовским композитор познакомился в мае 1883 года Москве, во время пребывания вместе с Капеллой на коронации Александра III.

В одном из писем жене он сообщал: «С Балакиревым и Крутиковым были у священника Разумовского, знатока  и исследователя древней церковной  музыки. Он очень милый старик, и мы еще к нему пойдем за разными советами по части церковных мелодий; он подарил мне свою книгу о древнем пении» [17, 45], но оба направления оценивал отрицательно. Стиль Бортнянского он называл «заграничным», а стиль Потулова, Разумовского, Одоевского — «книжно-историческим» [17, 13]. Тем не менее основные положения строгого стиля композитор применил в «Пении при Всенощном бдении древних напевов».

На первом этапе необходимо было составить сборник одноголосных напевов. Римский-Корсаков использовал певческие книги, издававшиеся Св. Синодом, «Руководство к практическому изучению древнего Богослужебного пения Православной Российской Церкви» Н. М. Потулова (1872). Композитор не только погрузился в изучение древних роспевов, но и постигал науку о церковном богослужении, читал книгу К. Т. Никольского «Пособие к изучению устава богослужения Православной Церкви» (М., 1874) и восклицал: «Устав как я теперь знаю!» [17, 116]. «Пение при Всенощном бдении» в одноголосном виде было закончено 5 июля 1883 года [17, 116]. Н. А. Римский-Корсаков создал 40 церковных песнопений в течение 1883-1885 годов. 15 из них были изданы при жизни композитора и составили первые два сборника, 25 опубликованы посмертно в третьем сборнике под редакцией Е. С. Азеева. К этому сборнику мы относим и двухорный концерт Тебе Бога хвалим, так как он значится в составе второго сборника в его втором издании 1893 года, хотя был издан отдельно (ценз. 24 июля 1893 г.). В документе от 9 февраля 1893 года, передающем Капелле права собственности на издание духовно-музыкальных сочинений Римского-Корсакова (18, 190-191), а также в «Списке произведений Н. А. Римского-Корсакова» за 1900 год,  этот концерт значится как неопубликованный.. Наиболее активно и углубленно Римский-Корсаков работал над церковными песнопениями летом 1883 года.

В письмах С. Н. Кругликову он сообщает: «Ничего, конечно, другого  музыкального не делаю: совсем дьячком стал» [17, 116], «...светская музыка теперь что-то мне не задалась, а духовная меня занимает» [17, 118]. Вероятно, в это время и была создана основная часть всех духовно-музыкальных произведений Римского-Корсакова. Впоследствии его интерес к этой области творчества падает. Возможно, это связано с тем, что Балакирев отрицательно относился к духовным композициям Римского-Корсакова (пожалуй, за исключением лишь Херувимской песни № 1. Вероятно, Балакирев считал, что для создания духовной музыки нужно не только профессиональное умение, но особый молитвенный, даже подвижнический образ жизни.

Римский-Корсаков чувствовал это: «Мне все сдается, что у него такая мысль: нет, мол, и не может быть Божией благодати в моих сочинениях» [18, 118]. Одно из последних упоминаний о работе над церковными песнопениями относится к 14 января 1884 году: «Я ничего не пишу. "Обиход" давно уже бросил: и так-то уже скучная и сухая работа, а с Балакиревым уж всякая охота пройдет» [18,266]. В письме Н. И. Компанейскому от 27 мая 1906 года Римский-Корсаков называл себя вполне отставным духовным сочинителем). 18 из 40 церковных песнопений Н. А. Римского-Корсакова являются собственно сочинениями, а не обработками церковных роспевов. Они составляют весь первый сборник («Херувимская песнь» № 1 и № 2, «Верую», «Милость мира», «Тебе поем», «Достойно есть», «Отче наш», «Причастен воскресный». Сочинения из первого сборника, несмотря на интонационное сходство мелодий, не представляют собой единого цикла. Но два песнопения — Верую и Милость мира — воспринимаются как своеобразный малый цикл. Они имеют общую гармоническую последовательность, основанную на чередовании диатонических ступеней ре минора и ля минора. В «Верую» эта последовательность повторяется трижды, в Милость мира — два раза, завершаясь совершенными каденциями.

Таким образом, Римский-Корсаков предвосхищает идею музыкального объединения  разных частей Литургии, которая будет очень важной для композиторов конца XIX — начала XX веков. Источником новаторских гармонических и фактурных идей для Римского-Корсакова была и музыка православного богослужения, и русская народная музыка. Композитор был убежден в их музыкальном родстве. Именно Римский-Корсаков впервые отчетливо выявил и подчеркнул близость двух видов народного искусства, создав на основе их синтеза собственный стиль многоголосных обработок древних распевов, не похожий на церковное искусство его современников.

2.2 Чайковский и духовная музыка

Великие русские композиторы XIX  века посещали церковные службы, и церковное пение нередко  вызывало у них творческий отклик и вдохновение. Свои силы в церковном  песнотворчестве пробовали М.А. Балакирев, Н.А. Римский-Корсаков, А.К. Лядов, М.М. Ипполитов-Иванов и многие другие выдающиеся русские композиторы. Отдельные песнопения из главной православной службы — Литургии — писали Д.С. Бортнянский, М.И. Глинка, А.А. Алябьев и др. Но именно П.И. Чайковский предпринял труд создать цельную, законченную музыкальную композицию, охватывающую все песнопения, составляющие Литургию. Чайковским двигало желание привести современное ему авторское церковно-певческое творчество в соответствие с древними традициями русской церковно-певческой культуры. В одном из писем он писал: «Хочу попытаться сделать что-нибудь для церковной музыки.

В этом отношении у  композитора огромное и еще едва тронутое поле деятельности. «Я признаю некоторые достоинства за Бортнянским, Березовским и прочими, но до какой степени их музыка мало гармонирует с византийским стилем архитектуры и икон, со всем строем православной службы!» [22,84]. Это желание вылилось в два монументальных произведения — «Литургию» и «Всенощное бдение». Чайковский хотел создать именно церковные по своей сути сочинения, которые бы и самим строем, и традиционным звучанием были связаны с православным богослужением. Обращаясь к своему издателю с просьбой выслать книги по истории церковной музыки, он писал, что ему «нужна именно вся Всенощная со всеми ектениями и со всем, что поется» [22, 85].

Богатство церковно-песенной поэзии потрясло взявшегося за богослужебный  материал композитора. «В этом океане ирмосов, стихир, седальнов, катавасий, богородичнов, троичнов, тропарей, кондаков, эксапостилариев, подобных, степенных, — я совершенно потерялся. И решительно не понимаешь, где, что, как и когда!» [21 ,233]. П.И. Чайковский обращался и непосредственно к древнерусской музыке. В написанной им «Всенощной» многие песнопения являются гармонизацией мелодий разных распевов. В одной из своих «Херувимских песней», которой композитор дорожил более всего, он, по его словам, «пытался подражать не-нотному церковному пению», то есть пению древнему, писанному «знаменем» [21,233].

О Петре Ильиче Чайковском написано очень много. Несмотря на это, некоторые существенные моменты его биографии и творчества остаются малоизвестными. Например, духовно-музыкальное творчество композитора и его роль в истории церковного пения. Не подлежит сомнению, что музыкальные произведения П. И. Чайковского тесно связаны c духовным обликом композитора и его верой. Подтверждением религиозности композитора был его интерес к вопросам стиля, содержания и исполнения церковной музыки. Не только атеисту, но и вообще нерелигиозному человеку церковное пение было бы совершенно чуждо и неинтересно. А Чайковский живо интересовался проблемами русского хорового церковного пения. Будучи русским композитором-патриотом,

Петр Ильич стремился  внести свой вклад в наследие национальной церковной музыки, которую он сам описывал как «огромное и еще едва тронутое поле деятельности» [22,87]. Чайковский был, фактически, единственным из творческих гигантов России - композиторов и художников, - который по своей собственной инициативе обратился к сфере духовного искусства до начала 1880-х годов. И пришел он в эту сферу благодаря общему религиозно-направленному, духовно-сосредоточенному характеру своей личности, запечатленному во многих личных признаниях, дошедших до нас в его письмах и дневниках. Значение творчества Петра Ильича Чайковского в истории развития русской православной церковной музыки трудно переоценить. Он оказал влияние на процесс становления и расцвета «новой русской хоровой школы» - движения, поднявшего на небывалую высоту искусство сочинения и исполнения хоровых произведений в России конца XIX - начала XX столетия. П. И. Чайковский сыграл свою роль в деятельности Синодального училища. Для наблюдения за благоустройством церковно-певческой части в училище и для направления Синодального хора к "преуспеянию в духе древнего православного церковного пения" был учрежден Наблюдательный совет, в первый состав которого вошли такие корифеи, как П. И. Чайковский и протоиерей Димитрий Разумовский. В качестве члена Наблюдательного совета Московского Синодального училища церковного пения Чайковский содействовал назначению своих учеников - хорового дирижера В. С. Орлова и композитора А. Д. Кастальского - на преподавательские должности в этом учебном заведении, что, в свою очередь, помогло превратить Синодальное училище и его хор в важнейший центр сохранения и развития церковной музыки в России в течение последующих десятилетий. Петр Ильич отредактировал для издательства П. Юргенсона полное собрание духовных хоровых сочинений Д. С. Бортнянского.

Этот труд имел огромное практическое значение: он сохранил для  нас все произведения Д. С. Бортнянского в наилучшей редакции. Чайковский написал полные, музыкально завершенные  циклы к двум важнейшим богослужениям православной Церкви: «Литургии св. Иоанна Златоуста» (1878) и «Всенощному бдению» (1882). Кроме того, им написаны девять отдельных духовных хоров и положен на музыку пасхальный текст «Ангел вопияше». Некоторые исследователи творчества П. И. Чайковского считают, что его обращение к сочинению духовно-музыкальных произведений было случайным. Другие приписывают это обращение императорскому заказу. Действительно, Александр III благоволил Чайковскому и «имел поощрение и желание», чтобы композитор писал для Церкви.

«Но никакой заказ и никакое внешнее влияние не могло вылиться в ту гармонию, в ту красоту, которая рождалась в душе Чайковского. Без подлинного религиозного чувства, без религиозного восприятия, переживания Всенощной и Литургии композитор не мог бы создать духовной музыки. Появление и, затем, присутствие более десяти лет в творчестве Чайковского (начиная с 1878 года) религиозной, церковной музыки - это уже не поиск, это лично выстраданная и найденная линия духовной жизни. К сожалению, духовно-музыкальное творчество П. И. Чайковского не было оценено современниками» [12,231]. Реакция на его духовно-музыкальные произведения была неоднозначной. Литургия св. Иоанна Златоуста, написанная им, стала первым в истории России духовно-музыкальным циклом, исполненным в открытом светском концерте, и вызвала весьма острую дискуссию.

Прошло почти двадцать лет, прежде чем «Литургию» Чайковского было разрешено исполнять в ходе церковной службы. Предубеждение против духовной музыки П. И. Чайковского держалось почти до самой смерти композитора. «До сих пор продолжаются споры: уместна ли эта музыка во время богослужения или ее место в духовных концертах. Та религиозная музыка, которая родилась в его душе, не передает всей глубины Всенощной и Литургии, но это естественно, потому что, по-видимому, глубины религиозного переживания святых творцов богослужения он не достиг. Характер его религиозной музыки называют более светским или недостаточно глубоко духовным» [8, 47].

Тем не менее, вклад П. И. Чайковского в развитие духовной музыки был отмечен на Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1917-1918 гг. Духовно-музыкальные произведения П. И. Чайковского исполнялись и продолжают исполняться в наше время. Несмотря на сложность исполнения Божественной Литургии и Всенощного бдения, некоторые элементы этих произведений прижились в церковном обиходе (например, «Трисвятое»). И с нашей стороны в отношении к Чайковскому должна быть глубокая благодарность за все оставленное им Православной Церкви, верным и преданным сыном которой он был до последнего дня своей жизни.