Лингвистические взгляды И.А. Бодуэна де Куртенэ

 

Активно восстанавливая в правах синхронное языкознание, Бодуэн де Куртенэ много занимался и опросами исторического развития языков. Здесь он в отличие от большинства младограмматиков стремился не ограничиться анализом конкретных фактов, а выявлять общие закономерности. В то же время он решительно отверг идеи стадиальности как научно необоснованные. Достаточно скептически он относился и к реконструкции праязыков, видя в ней проявление «археологического характера» языкознания 19 века.

Рассматривая  историю языков, Бодуэн старался выявить  причины языковых изменений и  общие тенденции таких изменений  в тех или иных конкретных языках. В своей работе «Некоторые общие  замечания о языковедении и языке» он выделял пять факторов, вызывающих развитие языка. Это 

1)привычка(бессознательная  память);

2)стремление  к удобству;

3)бессознательное  забвение и непонимание; 

4)бессознательное  обобщение; 

5)бессознательное  стремление к дефферинциации.

Позднее из этих факторов Бодуэн особо выделял  стремление к удобству, к  разного рода экономии работы: «Один из общих законов развития языка состоит в том, что звук или созвучие более трудное заменяется с течением времени звуком или созвучием более легким, или же, что из представлений более конкретных развиваются представления более абстрактные и пр.»⁵.

Экономии  и упрощению, однако, согласно Ивану  Александровичу, противостоит  консерватизм носителей языков, стремление сохранить  язык в неизменном виде.

Языковые  изменения он понимал как системные, связанные с проявлением той  или иной общей тенденции. Этим его  подход отличался от подхода Ф.де Соссюра, отрицавшего системность  диахронии. Вообще интересна высказанная де Куртенэ в 1904 году мысль о том, что в ходе исторического развития языка в нем растет системность: «в самом языке уменьшается богатство форм обособленных, друг с другом не связанных и его место занимает подведение под известные типы»⁶.

 

Иван Александрович имел очень много учеников в разных университетах, наиболее прославленными последователями можно назвать Л.В.Щербу и  Е. Д. Поливанова.

Однако сам Бодуэн считал себя «автодидактом», то есть ученым, не вышедшим из какой-либо научной школы, пришедшим к своим теоретическим идеям самостоятельно. Однако мы видим, что Иван Александрович явно воспринял некоторые идеи Шлейхера. Еще ближе был ему Штейнталь. Характерное для Штейнталя понимание языка как «языкового континуума», как развертывающейся во времени и пространстве языковой деятельности группы индивидов составляющих общество близко и Бодуэну. Это штейнталевское понимание проходит через все общеязыковедческие работы Ивана Александровича. Позднее оно оказалось противопоставленным структуралистскому пониманию языка как «языка – системы».

Концепция языкового континуума, которую обычно считают младограмматической, сильно, однако, расходится с учением младограмматиков. Если Бодуэн призывал искать причинную  связь языковых явлений в «индивидуально-психических  центрах отдельных людей», то самих  этих людей, в отличие от младограмматиков рассматривал «как членов известным  образом оязыковленного общества»⁷. Бодуэн подчеркивает, что единство общего и индивидуального в языке не исчерпывается единством физиологического, или, как он говорил «антропологического» субстрата языковых явлений. Наряду с антропологическим аспектом мы, по Бодуэну, должны различать «социальный аспект человеческих индивидов…, обладающих речевой способностью вообще и входящих  в определенную лингвистическую общность в частности»⁸.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.1Учение о  фонеме

Одна из главных  заслуг  Бодуэна  де Куртенэ — построение теории фонем и фонетических чередований. Уже в 1871 г. Бодуэн де Куртенэ различал «рассмотрение звуков с чисто физиологической точки зрения» и «роль звуков в механизме языка, для чутья народа…, разбор звуков с морфологической, словообразовательной точки зрения». Так намечается нетрадиционный подход Бодуэна к анализу звуковой стороны языка, что привело позднее к выделению своеобразной единицы внутри морфемы, а затем и к созданию основ фонологической теории. В соответствии с разграничением синхронии и диахронии предлагалось различать «статику звуков», в которую входят указанные два аспекта описания звуковой системы языка, и «динамику звуков» - «законы и условия развития звуков во времени».     Взгляды Бодуэна на артикуляторное описание и классификацию звуков речи не претерпели существенных изменений со временем. В 70-ые годы он опирался на уже достаточно разработанные принципы классификации звуков речи. В своем описании фонетики резьянских говоров согласные определены по активному действующему органу (который образно сравнивается с молотом, а пассивный – с наковальней), употребляются термины «переднеязычные», «заднеязычные»; поскольку шипящие описаны как имеющие «двойное линейное приближение языка к небу» они названы «задне-передне-язычными». Мягкие согласные характеризуются как простые звуки, при артикуляции которых дополнительно поднимается «средняя поверхность языка» к твердому небу, но при этом в 70-е годы еще нет четкого различения палатализованных и среднеязычных (позднее Бодуэн употреблял и этот последний термин).  В своих курсах 70-х годов по языковедению Бодуэн обращал внимание на своеобразие по-видимому одинаковых звуков в разных языках, на статистические характеристики звуков.       При всем внимании к артикуляторным характеристикам звуков речи, Бодуэн, в соответствии со своим разделением физиологического и лингвистического аспектов в фонетике полагал, что универсальная классификация всех звуков речи лишена реального лингвистического основания, а является рассмотрением внеязыковых процессов.   Мысль о необходимости различать две точки зрения на звуки языка Бодуэн настойчиво проводил во всех своих курсах, несколько меняя формулировки, но всегда противопоставляя акустико-артикуляторный аспект лингвистическому. В соответствии с этим подходом, Бодуэн считал необходимым различать физиологию звуков, которая «рассматривает все вообще звуки человеческой речи … с объективно-физической и физиологической … точки зрения», и фонетику, точнее – ее грамматическую часть, которая исследует «эквиваленты звуков … относительно их известных свойств…». В этом случае и возможно «несовпадение физической природы звуков с их значением в механизме языка, для чутья народа». Подход Бодуэна к фонетическому (в его понимании) анализу несколько изменялся в деталях, но всегда основывался на соотнесении звуковых различий с морфологическими отношениями, с его пониманием фонетики «как этимолого-морфологической части науки о звуках вообще».        Уже в своих курсах по языковедению 1876 – 77 гг. и 1877 – 78 гг. Бодуэн, в противоположность традиционным представлениям о «звуковых переходах» Бодуэн выдвинул идею чередований звуков, поскольку морфемы с разным звуковым составом существуют в языке одновременно и можно наблюдать лишь замену, а не изменение звуков. Такие соответствующие друг другу звуки, появляющиеся в одной и той же морфеме, были названы гомогенами. Среди них были выделены два типа: дивергенты – видоизменения одного (и того же) звука, обусловленные теперь действующими звуковыми законами, и коррелятивы – антропофонически различные, но гомогенные звуки, различие которых не может быть объяснено имеющимися теперь налицо условиями. Термин «звук», обозначающий элемент, неделимый с антропофонической точки зрения, может быть применен только к дивергентам. Коррелятивы же представляют собой как один звук, так и группы звуков, поэтому для них предлагается термин «фонема».         Таким образом, по Бодуэну деление потока речи на отдельные звуки является делением антропофоническим; «с точки зрения фонетическо-морфологической … цельная связная речь делится на предложения или фразы знаменательные, предложения на знаменательные слова, слова на морфологические слоги, или морфемы, морфемы на фонемы».   Поэтому между фонемой и звуком могут быть разные соотношения; она может равняться

1. цельному, неделимому звуку;
2. неполному звуку;
3. цельному звуку плюс свойство другого;
4. двум и более звукам.

Свои рассуждения Бодуэн заключает  так, что понятие «фонемы» разлагается на два существенно различные: 1) просто обобщение антропофонических свойств, 2) подвижной компонент морфемы и признак известной морфологической категории.        В дальнейшем Бодуэн отказался от второго толкования термина, т.е. от фонемы как этимолого-морфологической единицы. В «Опыте теории фонетических чередований» он с самого начала обращает на это внимание читателя и предлагает следующее определение: «Фонема – это цельное принадлежащее к миру фонетики представление, которое возникает в душе путем психологического слияния впечатлений, полученных от произношения одного и того же звука, – психический эквивалент звука языка. С цельным представлением фонемы ассоциируется известная сумма отдельных антропофонических представлений, которые являются, с одной стороны, артикуляционными представлениями, т.е. представлениями совершенных или совершаемых  физиологических артикуляционных работ, а с другой стороны, акустическими представлениями, т.е. представлениями услышанных или слышимых результатов этих физиологических работ»⁹.     При этом по чисто антропофоническим причинам психологически единая фонема может звучать по-разному. В подобных случаях образуются, по Бодуэну, дивергенты одной и той же фонемы. Если подобные дивергенты обнаруживаются в этимологически родственных морфемах, то происходит «неофонетическая альтернация». Во всех подобных ситуациях Бодуэн видит несоответствие «между антропофоническим исполнением и намерением, целью: мы хотим произнести определенную фонему со всеми ее свойствами, а между тем мы можем произнести только модификацию этой фонемы, подставляя вместо данных мыслимых свойств какие-то другие, возможные для исполнения.            Все эти соображения дают Бодуэну основания говорить о фонетических положениях, благоприятствующих проявлению всех индивидуальных свойств данной фонемы, и положениях, каким-то образом препятствующих этому. Таким образом, он близко приходит, в сущности, к различению (в современных терминах) сильных и слабых фонетических позиций фонемы.   Обсуждая этимологические соответствия разных звуков в одной и той же морфеме, Бодуэн подчеркивает, что фонетическое изменение звуков, как его понимают обычно, является чистой фикцией, заблуждением; существуют только: 1) субституции возможных действий вместо предполагавшихся, несоответствия или коллизии между фонетическим выполнением и фонетическим намерением, и кроме того 2) готовые фонетические различия или альтернации исторического происхождения, альтернации морфем и их фонетических компонентов или фонем.       Позднее Бодуэн уточнил, что чередования первого типа объясняются «из настоящего данного языка», а чередования второго типа «объясняются исторически, как разветвления первоначально единого на два или более видоизменений, совершившиеся с течением времени», иными словами, эти последние чередования являются результатом чередований первого типа. В настоящее время эти два типа называются живыми фонетическими и историческими чередованиями.         В своем труде «Опыт теории фонетических чередований» Бодуэн представил анализ чередований с различных точек зрения, главным образом учитывая их роль в языке в данный момент. Он рассматривал также особый случай чередований, возникших в русском языке в результате заимствований из церковно-славянского, а во французском вследствие заимствований из латыни.

Бодуэн рассматривал также соотношение  чередующихся фонем с морфологическими категориями, т.е. был зачинателем  нового направления в изучении строя  языка, которое впоследствии получило название морфонология.

Объединив все чередующиеся в зависимости  от фонетических условий звуки в  одну категорию дивергентов, Бодуэн тем не менее внутри этой категории  выделяет два типа, появляющиеся по разным причинам: 1) дивергенты, возникающие  под влиянием «постоянных, можно сказать, вечно действующих причин» (которые в современных терминах можно назвать аллофонами, произносимые в разных фонетических положениях, в частности, в результате артикуляции в слоге) или 2) появляющиеся «под влиянием только преходящих, действующих только в определенное время причин, под влиянием условий, свойственных данному языковому сообществу в определенный период его языковой жизни».           В связи со структурной сложностью фонемы рассматривается и система фонетической транскрипции. Как и некоторые западноевропейские лингвисты  Бодуэн предпочитает буквенным обозначениям аналитические, в которых каждому простейшему  элементу соответствовал бы и на письме один простой знак или символ, легко отличаемый от других таких символов. Сам Бодуэн, однако, такой системы не предложил и продолжал пользоваться традиционными латинскими обозначениями.       Но неправомерно представлять эволюцию фонологических взглядов Бодуэна де Куртенэ как путь от структурализма к психологизму, как сказал Р.Якобсон. Бодуэн, верный своему основному тезису в том, что следует рассматривать как реальную величину не «Язык, абстрагированный от людей, но человека, как носителя языкового мышления»¹⁰только тогда считал возможным говорить о существовании тех или иных фонологических закономерностей, только когда представлял себе их психофизиологический механизм и только тогда выдвигал то или иное понятие когда мог определить его с помощью материального психофизиологического субстрата. Психологизм позднего Бодуэна сказывается главным образом в таком «удвоении понятий». Например кинемы и акусмы ( позже Бодуэн пришел к единому понятию кинакемы) обычно рассматриваемые с чисто фонетической точки зрения могут быть истолкованы и реляционно: об этом свидетельстует хотя бы их определение как «общественных или социальных элементов индивидуального общения с помощью человеческого языка», а также толкование кинем и акусм как едениц фонологического изменения ( то есть заведомо системных). 

Учение Бодуэна де Куртенэ о фонеме, не понятое современниками учёного, активно используется современной лингвистикой. А. Мейе писал, что книга Бодуэна де Куртенэ о фонетической альтернации привлекла мало внимания. “…Она вышла слишком рано. К этому времени думали лишь об исторической лингвистике. Книга по общей лингвистике почти не вызвала интереса. В ней Бодуэн де Куртенэ проанализировал с глубиной и поразительной точностью явление, которое особенно ясно в польском и вообще в славянских языках, но которое наблюдается почти повсюду и имеет большое значение. Ещё сегодня, когда все интересуются общей лингвистикой, явления альтернации не всегда определены с точностью, не рассмотрены так, как они того заслуживают, потому что слишком мало читается эта короткая книга, в которой каждое слово весомо и предмет рассмотрен во всей его глубине” ¹¹.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение.

          Оценить в немногих словах место Бодуэна де Куртене в истории языкознания чрезвычайно трудно. Учение об аналогии и стремление к исследованию живых языков и диалектов; интерес к социальным диалектам и к патологии языка; разработка проблемы субстрата и проблемы смешения языков; теория чередований и учение о фонеме; разграничение статики и динамики языка и речи; создание научной теории письма – трудно даже перечислить все вопросы, разработкой которых занимался Бодуэн де Куртенэ.

Он положил  начало не менее чем трем направлениям в языкознании.

( Петербургская  школа Якубинского, Щербы и  Поливанова; Пражская школа и  Варшавская школа, представленная  Улашиным, Шобером и др.) Он  был и своеобразным «пророком» в языкознании он предопределил некоторые пути по которым продолжит свое развитие языкознание. В одной из своих поздних работ он говорил, что языкознанию предстоит решить следующие вопросы:

- до конца  освободиться от схоластических  взглядов, идущих от грамматических  опытов греков и римлян. Языковая  терминология должна измениться  не только по форме, но и  по существу;

- осуществить  мысль Лейбница и, в подражание  естествоиспытателям, исходить всегда  и всюду из исследования живых  языков, доступных для наблюдения;

- где только  можно применять метод эксперимента, что лучше всего осуществимо  в антропофонике;

- нужно чаще  применять в языкознании математическое  мышление и приблизить его  к наукам точным;

- первым  кардинальным требованием объективного  исследования должно быть признано  убеждение в безусловной психичности  и социальности человеческой  речи и, в этой связи, психология  именуется Бодуэном де Куртене  «базисной наукой языкознания».

         Бодуэн предсказывает, наконец, что языковые обобщения будут охватывать все более широкие круги и все больше соединять языкознание с другими науками: с психологией, с антропологией, с социологией, с биологией. Для него языкознание только часть единой комплексной науки о человеке.

Думается, что  в этом Бодуэн де Куртенэ был прав.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы:

 

1.Алпатов В.М. «История лингвистических  учений». М.2001.