Демократия как политический режим

Однако в модели демократии Руссо совершено новым была его  глубочайшая убежденность в том, что в конечном итоге свобода  человека невозможна без его подчинения общей воле. Он считал, что общая  воля – это «истинная» воля каждого  гражданина в противоположность  его «частной» или эгоистической, воле. Подчиняясь общей воле, люди тем  самым следуют своей собственной  «истинной природе»: общая воля –  это то, к чему стремился бы каждый человек, если бы он всегда был бескорыстен. Руссо при этом имел в виду самую  широкую демократию, для которой  необходим весьма высокий уровень  как политического, так и экономического развития. Он не был сторонником  общественной собственности, но при  этом предлагал, чтобы «ни один гражданин не был настолько богат, чтобы купить другого человека, и ни один настолько беден, чтобы ему приходилось продавать себя».

Модель демократии Руссо  помогла сформироваться современной  идее, с которой в 1960 – 1970-х годах  выступали теоретики «новых левых». Речь идет об «обществе участия» –  обществе, в котором каждый гражданин  имел бы полную свободу развития через  участие в решениях, определяющих его жизнь. Этого не достичь без  открытости, подотчетности и децентрализации  главных общественных институтов –  семьи, рабочего места и местного сообщества, а вместе с тем и  политических институтов – партий, групп интересов и законодательных  органов. В основе этой модели лежит  концепция «низовой» демократии, или, как ее еще называют, «демократии  корней травы»: идея здесь заключается  в том, что политическая власть должна восходить снизу вверх и при  этом с максимально низкого уровня. Однако теория Руссо подвергается критике  на том основании, что «истинная» воля граждан совершенно оторвана от их «мнимой», или чисто субъективной воли. Опасность здесь и впрямь заключается в том, что поскольку  общую волю нельзя определить, опросив  граждан об их желаниях (так как  ими может руководить элементарный эгоизм), то появляется возможность  определить эту волю сверху; и совершенно нельзя исключать, чего только на практике не делает диктатор, вообразивший себя носителем «истинных» интересов  общества. Именно поэтому в Руссо  видят пионера так называемой тоталитарной демократии[2].

Модель развивающейся  демократии имела и более умеренный  вариант, во многом связанный с либеральной  моделью представительного правительства. Ее основополагающие элементы были сформулированы еще Джоном Стюартом Миллем. Главное  достоинство демократии Милль усматривал в том, что она способствует «наивысшему  и гармоничному» развитию способностей человека. Участие в политической жизни повышает уровень сознания граждан и воспитывает их чувства, словом, развивает их. Демократия здесь  предстает как своего рода образование. Поэтому Милль призывал к расширению сферы участия граждан в политике, считая, что право голоса должно быть предоставлено всем людям, кроме  неграмотных. Избирательное право  – радикальнейшую для того времени  идею – он распространял и на женщин. Важное место в его теории занимала и местная власть, сильная  и независимая, чтобы больше людей  исполняли те или иные должности.

Милль, как и другие либералы, осознавал и опасности демократии. Правда, в отличие от основных представителей либеральной мысли он совершенно не признавал идеи формального политического  равенства. Так же, как в свое время  Платон, он не считал, что все мнения в мире политики имеют одинаковое достоинство. Отсюда его предложение  внести множественное голосование  – такую систему, при которой  неквалифицированный работник имел бы один голос, квалифицированный –  два, а выпускник колледжа и ученый – пять или шесть голосов. Но у  Милля были в данном случае и более  серьезные сомнения, идущие от извечного  страха либералов перед тем, что  Алексис де Токвилль в знаменитой своей фразе назвал «тиранией  большинства». Демократия с этой точки  зрения всегда несет в себе опасность  того, что права меньшинства и  свобода личности могут быть принесены  в жертву идее народа, что свобода  дискуссии, критика, духовная жизнь  вообще – все это может быть принесено в жертву некоей воле большинства, и тогда воцарится однообразие  и скучный конформизм. Большинство  ведь не всегда право; истина не выясняется процедурой поднятия руки при голосовании. Милль поэтому всячески поддерживал  идею совещательной, или парламентской, демократии[3].

2.4 Народная демократия  

Термин «народная демократия»  идет от тех ортодоксальных коммунистических режимов, что создавались по советскому образцу после Второй мировой  войны. Сюда относятся различные  формы демократии, порожденные марксистской традицией. Марксисты, как известно, всегда отмахивались от либеральной, или  парламентской, демократии, видя в ней  не более чем форму «буржуазного», «капиталистического» правления. К  понятию или идеалу демократии они  тем не менее обратились потому, что в них присутствует идея равенства. «Демократия» здесь означала социальное равенство, выстроенное на обобществлении собственности, что надлежало отличать от «политической» демократии – видимости, фасада равенства.

Маркс был убежден в  том, что достаточно свергнуть капитализм и демократия рано или поздно восторжествует.

Но еще более чем  Марксу модель демократии, реализованная  в коммунистических государствах в XX веке, обязана В. И. Ленину. Лозунг Ленина в 1917 г. «Вся власть Советам рабочих, солдат и матросов» звучал, конечно, в духе демократии коммуны, но на практике власть здесь очень скоро перешла  в руки партии большевиков, в дальнейшем переименованной в Коммунистическую партию. По Ленину, то был «авангард  рабочего класса», вооруженный марксизмом и потому способный понять подлинные  интересы пролетариата и направлять рабочий класс ко все более  полному раскрытию его революционного потенциала. Эта модель стала краеугольным камнем «ленинской демократии» и  была затем принята всеми ортодоксальными  коммунистически режимами как одно из центральных положений марксизма-ленинизма. Сегодня мы знаем главную слабость этой системы: Ленин не предусмотрел для нее никакого контроля в отношении  власти Коммунистической партии, равно  как и не сделал ее сколько-нибудь действительно ответственной и  подотчетной рабочему классу. Перефразируя вопрос Аристотеля Платону, здесь можно  было бы сказать: «Кто будет сторожить  стражей – Коммунистическую партию?».

Заключение 

Наличие ряда конкурирующих  между собой моделей, каждая из которых  предлагает свою собственную версию народовластия, свидетельствует не только о многообразии демократических  форм и механизмов, но также и  о разнообразии тех логических оснований, на которых возможно обоснование  демократической идеи. Ведь даже за таким распространенным термином, как  «либеральная демократия», в действительности стоят весьма и весьма разные, а  то и взаимопротиворечивые, позиции.

Рассмотренные модели демократии различаются между собой, но несомненно они имеют общую точку соприкосновения. В любой из этих моделей на первое место ставится человек и его  мнение относительно политической обстановки. Это и есть первооснова демократии.

Современная же демократия решительно отличается рассмотренных  моделей демократии. Отличие современной  демократии от множества ранних смешанных  систем заключается в последовательности и рациональности соединения испытанных временем политических структур и связанных с ними функций. То, что мы называем демократическими принципами и процедурами по существу является рациональными средствами обеспечения устойчивости и стабильности массивных, плотных и многоуровневых политических систем современности. Современная демократия в результате предстает как рациональное и критическое освоение сложными модернизированными политическими системами наследия всех трех эпох, гибкое и прагматическое его использование.

Но вопрос о модели демократии нашей страны, и вообще о самом  понятии демократия, достаточно спорный  вопрос. Ведь в 2005 г. Freedom House в своем  ежегодном докладе впервые включил  Россию в число несвободных, т.е. недемократических стран. Любой  рейтинг до некоторой степени  условен, однако смена окраски нашей  страны на карте Freedom House точно отражает качественные изменения, произошедшие за последнее время и которые  не были позитивными.

В докладе ПАСЕ[4] о соблюдении Россией своих обязанностей в соответствии с Уставом Совета Европы была выражена серьезная озабоченность ситуацией с демократией в нашей стране. Один из авторов доклада, Дэвид Аткинсон, представляя доклад, позволил себе отойти от дипломатического языка и прямо заявил: «Россия – не свободная страна».

И над его словами стоит  задуматься.

Список использованной литературы

1. Козырев Г. И. «Политология».  – М.: ИД «ФОРУМ»: ИНФРА-М, 2009. –  368 с.

2. Кравченко А. И. «Политология».  – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005. – 448 с.

3. Лукашевский С. «Демократия  в России-2005: радикальная суверенизация»  с. 19 – 44. // «Демократия вертикали:  сборник статей». – М.: Центр  «Сова», 2006. – 347 с.

4. Хейвуд, Эндрю. «Политология»  // пер. с англ. под ред. Г.Г.Водолазова, В. Ю. Бельского. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005. – 544 с.

[1] Под всеобщим правом голоса в то время подразумевалось право взрослых мужчин

[2] Абсолютная диктатура под личиной демократии; обычно основывается на стремлении лидера доказать, что он обладает монополией на политическую мудрость.

[3] Это форма демократии, предполагающая косвенную связь между властями и гражданами через избранное народом законодательное собрание.

[4] Доклад Парламентской Ассамблеи Совета Европы