Монархия в современном мире

Монархические дома Европы и Азии и Русская Православная Церковь безусловно признают Главой Дома Романовых и законной наследницей престола великую княгиню Марию Владимировну. Так, Великая Княгиня Мария Владимировна за заслуги перед Церковью и Россией получила от Патриарха Алексия II первой Орден Святой Ольги. Поддерживающими великую княгиню организациями являются Российское Монархическое общественное Движение — www.monarhia.ru , Российский Имперский Союз-Орден, Российское Дворянское Собрание и Движение «За Веру и Отечество», Ячейки Национал-Синдикалистского Наступления.

В сентябре 2006 года Всероссийский  центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) провел опрос на указанную  тему.

Вопрос о восстановлении монархии считают актуальным 10 % опрошенных. Примерно столько же (9 %)считают монархию оптимальной для России формой правления. В случае всенародного голосования по данному вопросу, 10 % опрошенных отдали бы свои голоса в пользу монархии, 44 % проголосовали бы против, 33 % проигнорировали бы референдум. При этом, в случае, если на трон будет претендовать «достойный кандидат», в пользу монархии высказываются до 19 % опрошенных, еще 3 % — сторонники монархии, уже определившиеся с личностью монарха.

В целом, монархические  настроения сильнее среди лиц  с высшим и незаконченным высшим образованием, чем среди лиц со средним и незаконченным средним; сильнее у москвичей и петербуржцев, чем у жителей других городов.

Опрос проведён 16-17 сентября 2006 г. Опрошено 1600 человек в 153 населенных пунктах в 46 областях, краях и  республиках России. Статистическая погрешность не превышает 3,4 %.

В странах СНГ:

• Наиболее сильны монархические  тенденции в Закавказье. 8 февраля 2009 года в столице Грузии Тбилиси, в соборе св. Троицы состоялось венчание представителей двух ветвей царского рода Багратиони — Давида Багратиони-Мухранского и Анны Багратиони-Грузинской (Картли-Кахетинской). Нынешний президент Грузии Михаил Саакашвили нередко заявлял о своей принадлежности к роду Багратиони по женской линии. В Азербайджане после смерти Гейдара Алиева Президентом стал его сын Ильхам.

• В Украине также  есть монархические тенденции. Сторонниками монархии являются партии «Украинский  союз монархистов», «Союз Великоукраинцев» и некоторые другие.

• В Беларуси политические организации, имеющие цель свергнуть  или изменить существующий конституционный строй (в том числе монархические), официально запрещены.

2.2. Монархия и демократия

В заключение своей работы я хотел бы привести отрывок из книги знаменитого русского публициста И. Л. Солоневичва «Народная монархия». В данной книге наиболее полно излагается позиция монархистов в отношении республики, а также происходит сравнение этих двух форм правления.

«…Средний демократический обыватель, который полагает, что он умеет политически мыслить, возмущается самым принципом наследственной власти, — незаслуженной власти. Он также предполагает, что, во-первых, он, этот обыватель, избирает заслуженных людей и что, во-вторых, он избирает. Обыватель ошибается во всех трех случаях.

Наследственная власть есть, конечно, власть незаслуженная. Но ведь наследники Рокфеллера тоже не заслужили своих миллиардов? И наследственные гении Толстого, Эддисона, Пушкина или Гете — это ведь тоже не заслуга. Один человек незаслуженно наследует престол, другой, также незаслуженно, наследует миллионы, третий, также незаслуженно, наследует талант. Против наследственных прав Рокфеллера средний обыватель не возражает, — ибо, если отказать детям Рокфеллера в праве наследования рокфеллеровских миллионов, то придется отказать детям обывателя в праве наследования тысяч. Обыватель предполагает, что он вправе передать своему сыну незаслуженные этим сыном доллары, но что страна не вправе передать власть человеку, который этой власти тоже не заслужил.

Обыватель предполагает, что он избирает заслуженного человека. Говоря чисто практически, в настоящее время есть два типа республики: французский и американский. Во Франции традиционно избирается наиболее серая личность из всех имеющих шансы и этой личности предоставляется привилегия представительствовать Прекрасную Францию перед дипломатами - курами, кроликами и парадами. В Америке президент имеет реальную власть — правительство ответственно перед ним, а не перед парламентом. Президент В. Вильсон был «заслуженным», и данные им от имени США перед Европой обязательства американский парламент объявил фальшивкой, так сказать, чеком без покрытия. Наследство президента Ф. Рузвельта, отдавшего Сталину «полмира», США будут расхлебывать еще долгие и долгие годы, может быть, и десятилетия. В 1951 году руководство республиканской партии США требовало предания Г. Трумана суду. Так что, если и «заслуги», то далеко не бесспорные. Трагедия однако заключается в том, что иначе и быть не может.

В среднем случае на место  президента республики попадает второсортный адвокат. Первосортный на это место не пойдет, ибо для этого ему пришлось бы забросить свою клиентуру. Правда, практика выработала известную компенсацию: бывшему президенту обеспечено место в какой-нибудь акционерной компании. Но, в то время, когда будущий царь профессионально готовится к предстоящей ему деятельности, будущий президент так же профессионально варится в своей партийной каше. И, попадая на президентский пост, демонстрирует свое полное незнание чего бы то ни было, что к этой каше не относящееся. Как бы мы ни оценивали Сталина, — мы обязаны все-таки констатировать тот факт, что Сталин работал в своей партии с 17 лет и что за четверть века своей диктатуры он накопил огромный политический опыт: он-то уж не питал никаких иллюзий относительно «милого старого Черчилля», или относительно «милого старого Трумана». Он знал, в чем дело. Ни м-р Рузвельт, ни м-р Труман понятия не имели. К концу президентского срока кое-какое понятие, вероятно, появилось, но тогда наступают выборы и на президентское кресло садится человек, который опять не имеет никакого понятия.

Средний обыватель предполагает, что человека этого избирает именно он, обыватель: вот голосует и вот  даже различные социологические  институты тщательно исследуют  его избирательские настроения.

Словом, что он, обыватель, есть «общественное мнение» и что именно это общественное мнение определяет собою политику избранного правительства. На практике дело обстоит несколько сложнее.

Пресса, конечно, «отражает  общественное мнение», но пресса его  и создает. Как общее правило, пресса находится в полном распоряжении «крупного капитала», но не только капиталистического, но и социалистического. Современная пресса живет почти исключительно объявлениями. И «капитал», помимо прямого «капиталовложения», контролирует прессу также и объявлениями — может дать и может не дать. Крупный капитал — капиталистический, но также и социалистический — создает общественное мнение путем подбора информации. Информация эта меняется в зависимости от «социального заказа», идущего сверху. Так уже произошло истинно классическое превращение товарища Сталина. Для русской эмиграции мало заметным прошло еще одно столь же чудесное превращение.

За французскую коммунистическую партию голосует главным образом  деревня. Крупный коммунистический капитал организовал ряд блестяще поставленных сельскохозяйственных изданий, обслуживающих французское крестьянство чисто аграрными материалами. Когда эти издания достаточно укрепились, — они стали подавать крестьянам коммунистическую информацию, средактированную в хорошо известном нам стиле. И вот: французский крестьянин, собственник до мозга костей, сребролюбец, скопидом и скряга — голосует за… колхозы. И вероятно, предполагает, что он делает это в совершенно здравом уме и твердой памяти: вот, видите, факты. А французский крестьянин живет в стране, которая не без некоторого основания считает себя самой культурной страной мира и эта страна имеет как будто достаточный политический опыт: три королевства, две империи, четыре республики и неопределенное количество революций. И треть Франции голосует против своих совершенно явных интересов, — национальных, экономических и даже просто личных интересов: вот придет к власти товарищ Торрез и все то золото Прекрасной Франции, которое французское крестьянство припрятало у себя в «чулках», будет переправлено в какой-то «Торгсин», а владельцы этого золота будут переправлены в какой-то Нарым.

Принцип народоправства, проведенный до его логического  конца, означает то, что нация вручает  свои судьбы в руки людей, во-первых, явно некультурных, во-вторых, явно некомпетентных, в-третьих, считающих себя и культурными и компетентными. Сложнейшие вопросы современной жизни — и внешние и внутренние, выносятся на партийный базар, над которым не существует никакого санитарно-полицейского надзора: продавай, что хочешь, и тащи, что попадется. Перед Первой мировой войной противники Ж. Клемансо объявили его английским шпионом — даже и фальшивка соответствующая была состряпана. В САСШ м-ра Эчесона обвиняли в коммунистической пропаганде. Первый рабочий премьер-министр Англии, м-р Макдональд, сейчас же после вступления во власть, получил от группы заводчиков «подарок» в двести тысяч фунтов. Итальянская компартия «дарила» своим избирателям советские электрические утюги и прочие коммунистические приспособления. Пан Бенеш обещал снабдить всех своих избирателей даровыми домами. М-р Эттли обещал своим избирателям полусоциалистический рай. Все это называется «народоправством».

Правда, прозаическая практика жизни внесла в этот принцип весьма существенные поправки. Так, до прихода рабочей партии великобританской «демократией» безраздельно правила английская финансовая аристократия, давным-давно скупившая старые аристократические титулы. В США правит крупный капитал. В обеих странах существует двухпартийная система, которая ограничивает «народоправство» правом «народа » выбрать одного из двух: консерватора или лейбориста, республиканца или демократа. Выбор, как видите, не столь уж разнообразен — но и это ограничение необходимо иначе власть и совсем работать не сможет, как она не может работать во Франции. В США предвыборная кампания обходится в двести миллионов долларов на каждого кандидата в президенты. Кандидаты намечаются теми людьми, которые эти двести миллионов дают. Само собою разумеется, что качества кандидата учитываются обеими сторонами. Но также само собою разумеется, что эти качества разрисовываются рекламой во все цвета радуги. Само собою разумеется, что всякая партийная машина учитывает настроения масс, создающиеся в результате политических, экономических и религиозных событий, но также само собою разумеется, что все эти настроения учитывает и монархия — классический пример уступки «общественным настроениям» это назначение фельдмаршала М. Кутузова главнокомандующим русской армией, а ведь это было в эпоху теоретически «неограниченного самодержавия». Однако монарх может стать и над «общественным мнением». То «общество», которому был вынужден уступить Император Александр I, было тем же обществом, которому Александр II уступить не захотел: интересы нации были поставлены выше интересов тогдашнего «общества», которое было дворянским и интересы которого Император  Александр Второй  подчинил  интересам нации.

Можно утверждать, что  в правильно сконструированной  монархической государственности  общественное мнение имеет неизмеримо больший вес, чем в обычно сконструированной республике: оно не фальсифицируется никакими «темными силами». И если взять классический пример истинно классической монархии — Московскую Русь, то огромная роль общественного мнения будет совершенно бесспорна. Церковь, Боярская Дума, Соборы, земские самоуправления, всероссийские съезды городов, — все это было, конечно, «общественным мнением», не считаться с которым московские цари не имели никакой возможности.

Однако, если общественное мнение хотя бы той же Франции воспитывается бульварной прессой, то общественное мнение Старой Москвы воспитывалось церковной проповедью. Воспитывалось непрерывной политической практикой и непрерывностью политической традиции. Общественное мнение верило царю. Кто сейчас верит президентам? Народное мнение России — не ее интеллигенции, питало абсолютное доверие к императорам — но кто в России верил Горбачеву или Керенскому? Царское слово было словом — взвешенным, продуманным и решающим. Кто разумный станет принимать всерьез конференции прессы, на которых президенты и министры, генералы и дипломаты несут такую чушь, что становится неудобно за человечество. «Язык дан дипломатам для того, чтобы скрывать свои мысли», — в том, конечно, случае, если есть что скрывать. В большинстве случаев и скрывать нечего. И вот выступают люди с речами и заявлениями, которым не вправе верить ни один разумный человек мира. Все эти выступления никого ни к чему не обязывают и ничего никому не объясняют.

Когда Император Всероссийский  выступал со своим манифестом, в котором каждое слово было взвешено и продумано, в котором каждое слово было твердо, то все — и друзья и недруги — знали, что это слово сказано совершенно всерьез. Но когда выступал президент Рузвельт, который уверял американских матерей, что ни один из их сыновей не будет послан на войну и который в это же время готовил вступление США в войну, то что остается от авторитета власти и от доверия к власти? И как среднему обывателю средней республики отделить реальные планы власти от столь же реальных планов на ближайшую выборную кампанию? В 1950 году, когда мир вступил в полосу совершенно очевидно надвигающейся войны, президент Г. Труман совершил объезд США и выступил там с пятьюдесятью речами об обеспечении инвалидов, о женском труде, о канализации и о прочих таких вещах. Пятьдесят речей! Кроме того — конференции прессы, совещания с партийными лидерами, борьба с Сенатом, борьба с адмиралами. Человек пришел к власти, будучи к этой власти не подготовленным. Как может он подготовиться даже и в тот срок, который республиканская судьба предоставила в его распоряжение? И как он может что-либо планировать, решительно не зная исхода ближайших выборов? ...» ³

Заключение

На сегодняшний день в мире существуют 258 полноценных, суверенных государства. И только 30 из них имеют монархическую форму правления. С другой стороны, масштабный процесс республиканизации (начавшийся в конце XVIII века) практически подошел к концу. И что удивительней всего, жители тех стран, в которых ныне правят монархи, в большинстве своем менять ничего не собираются, а население некоторых республик все больше и больше склоняется к идеям реставрации монархии. Возможно потому, что в некоторых странах, истерзанных гражданской войной, на восстановление монархии смотрят, как на последний шанс достичь национального примирения. Именно с этой целью, впервые за многие годы, была восстановлена монархия в Камбодже в 1993 г. Что лишний раз доказывает жизнеспособность и актуальность монархии в наши дни. Она имеет целый ряд неоспоримых характерных достоинств: стабильность, преемственность власти, непредвзятость монарха, возможность долгосрочных преобразований. При этом почти все недостатки, вменяемые монархии в вину, легко могут проявиться в республике -  коррупция, застой, социальное неравенство и проч. Единственным уникальным недостатком монархии является тот факт, что монарх не несет юридической ответственности перед кем-либо за своё правление, что может привести к принятию решений, объективно не отвечающих интересам государства. Правда монархические правители за всю историю монархий на земле приняли значительно меньше решений, не отвечающих интересам государства, нежели какие угодно другие представители властных образований. И при этом, гораздо большее влияние на монархов, оказывали духовная ответственность перед Богом и долг перед собственным народом, а не «юридическая ответственность». Необходимость в которой, в общем-то, возникает, когда на сцене появляются люди нечестные из числа политиков и бизнесменов.