Шпаргалка по политической психилогии

Возникновение и развитие паники в большинстве описанных случаев связано с действием шокирующего стимула, отличающегося чем-то заведомо необычным (например, сирена, возвещающая начало воздушной тревоги). Частым поводом для паники являются слухи.

Для того, чтобы  привести к настоящей панике стимул должен быть либо достаточно интенсивным, либо длительным, либо повторяющимся (взрыв, сирена, серия гудков и т. п.). Он должен привлекать к себе сосредоточенное  внимание и вызывать реакцию подчас неосознанного, животного страха.

Первый  этап реакции на такой стимул — потрясение, ощущение сильной неожиданности и восприятие ситуации как кризисной, критической и даже безысходной.

Второй  этап реакции — замешательство, в которое переходит потрясение, индивидуальные беспорядочные попытки как-то понять, интерпретировать произошедшее событие в рамках прежнего, обычного личного опыта или путем лихорадочного припоминания аналогичных ситуаций из чужого, заимствованного опыта. Когда необходимость быстрой интерпретации ситуации становится острой и требует немедленных действий, именно это ощущение остроты часто мешает логическому осмыслению происходящего и вызывает страх. Первоначально, страх обычно сопровождается криком, плачем, двигательной ажитацией.

Если этот первоначальный страх не будет подавлен, то развивается третий этап — по механизму “циркулярной реакции” и “эмоционального кружения”. И тогда страх одних отражается другими, что в свою очеридь еще больше усиливает страх первых. Усиливающийся страх снижает уверенность в коллективной способности противостоять критической ситуации, и создает смутное ощущение обреченности.

Завершается все  это действиями, которые представляются людям, охваченным паникой, спасительными. Хотя на деле они могут совсем не вести к спасению: это этап “хватания за соломинку”, в итоге все равно оборачивающийся паническим бегством. Разумеется, за исключением тех случаев, когда бежать просто некуда. Тогда возникает подчеркнуто агрессивное поведение: известно, как опасен бывает “загнанный в угол” самый трусливый заяц.

Внешне, паника заканчивается, обычно, по мере выхода отдельных индивидов из всеобщего  бегства. Но паническое поведение не обязательно завершается бегством от опасности. Обычные следствия  паники — либо усталость и оцепенение, либо состояние крайней тревожности, возбудимости и готовности к агрессивным действиям. Реже встречаются вторичные проявления паники.

Билет № 52 агрессия и агрессивные настроения

 стихийная агрессия - массовые враждебные действия, направленные на нанесение страдания, физического или психологического вреда или ущерба, либо даже на уничтожение данной массой (толпой) других людей или общностей. Психологически, за внешней стихийной агрессией — всегда стоит внутренняя агрессивность — эмоциональное состояние, возникающее как реакция на переживание непреодолимости каких-то барьеров (например, социально-политических) или недоступности чего-то желанного. Именно высоким эмоциональным накалом стихийная агрессия отличается от агрессии организованной, при которой солдаты атакующей армии, например, вполне могут не испытывать сильных эмоций к своим противникам, даже убивая их. На практике, стихийная агрессия всегда сопровождается еще и дополнительными сильными эмоциями негативного комплекса типа гнева, враждебности ненависти и т. п.

В политико-психологическом  контексте - на основе агрессивности  и агрессии в истории и современной  политике периодически возникали и  возникают агрессивные толпы  с весьма специфическим политическим поведением. Если войны обычно вели организованные армии, то восстания и революции делали именно агрессивные толпы. В общепринятом смысле, под “агрессией” как раз и понимают массовое агрессивное поведение толпы. Один из многих, Дж. Роуэн определял агрессию как “неприкрыто насильственную, угрожающую, преднамеренную и не подчиняющуюся нормам силу”, действия которой не спровоцированы аналогичными, противоречат обычаям, закону, ценностям.

Среди наиболее важных для нашего понимания вариантов  агрессивного поведения толпы, различаются  экспрессивная, импульсивная, аффективная и враждебная агрессия. экспрессивная агрессия — это устрашающе-агрессивное поведение, главной целью которого является выразить и обозначить свои потенциально агрессивные намерения, запутать оппонентов. Это не всегда и не обязательно выражается в непосредственно разрушительных действиях. Классические примеры экспрессивной агрессии — ритуальные танцы, военные парады, различного рода массовые шествия типа широко использовавшихся в свое время немецкими фашистами ночных факельных шествий.

-Импульсивная  агрессия — обычно, спровоцированное в результате действия какого-то фактора мгновенно возникающее и достаточно быстро проходящее агрессивное поведение. Такая агрессия может носить прерывистый (“импульсный”) характер, возникая как бы “волнами”, в виде своеобразных “приливов” и “отливов” агрессивного поведения.

-Аффективная  агрессия — чисто эмоциональный феномен, практически полностью лишенный действенного компонента. Этим он отличается от экспрессивной формы агрессивной толпы. Аффективная агрессия, как правило, представляет собой наиболее впечатляющий, но с политической точки зрения, самый бессмысленный вид агрессии, В состоянии аффективной агрессии, толпы нападающих повстанцев, например, могут разбиваться о хорошо организованную оборону властей, и будут обречены на поражение. Это то, что иногда называется “агрессивным ажиотажем” — особое состояние, требующее немедленных, любой ценой, жертв и разрушений. Как правило, жертвы в таких случаях и превосходят достигаемые результаты.

В отличие от перечисленных выше форм, особняком стоят еще две. Во-первых, это враждебная агрессия, которая характеризуется целенаправленно-осознанный намерением нанесения вреда другому. Во-вторых, инструментальная агрессия, где цель действия субъекта нейтральна, а агрессия используется как одно из средств ее достижения. Понятно, что обе эти формы относятся к числу организованных, хотя внешне они подчас могут маскироваться под стихийное поведение толпы, подчиняясь задачам управляющих ими сил.

Билет № 53 механизмы возникновения и прекращения агрессии

К условиям возникновения агрессии относят Во-первых, физиологические условия — алкоголь, наркотики. Во-вторых, психологические —  ощущение фрустрации.  В-третьих, ситуационные в виде наличия лидеров, подходящих средств проявления агрессии (пресловутый “булыжник — орудие пролетариата”) и т. п. В-четвертых, это провокационные действия властей или их отдельных представителей, иногда могущие спровоцировать агрессию.

Для развития агрессии обычно, во-первых, требуется некоторый конкретный повод, подчеркивающий психологическую безнадежность ситуации для людей. Во-вторых, требуются люди, готовые поддержать это ощущение безнадежности, но, одновременно, “качнуть” толпу против тех, кто в этом может быть обвинен. В-третьих, требуется конкретный объект агрессии — представитель власти, угнетающего большинства или просто символ властного института.

“Для форм агрессии, развивающихся в массовых социальных и политических явлениях (террор, геноцид, расовые, религиозные идеологические столкновения), типичны сопровождающие их процессы заражения и взаимной индукции, стереотипизации представлений в создаваемом “образе врага”. Однако особую роль в возникновении и поведении агрессивной толпы играет анонимность ее участников. Лабораторными и полевыми исследованиями доказано, что анонимность действует на толпу побуждающе и возбуждающе. Таким образом, в целом, массовая агрессия подчиняется всем основным законам массового поведения.

Соответственно, общим законам подчиняются и механизмы воздействия на агрессивную толпу. Так, в частности, известно, что лишение толпы анонимности с помощью средств массовой информации (крупные планы в теле репортажах, позволяющие фиксировать лица участников толпы) препятствуют росту ее агрессивности и даже способствуют ее организованности. В свое время изобретение несмываемой краски, которой полиция могла “метить” активистов таких толп, надолго искоренило сам феномен агрессивной толпы из политической практики.

Как и в любой  толпе, важную роль в агрессивной  толпе играют лидеры, Однако здесь есть одна существенная особенность. Роль лидеров велика прежде всего как инициаторов восстания. Она уменьшается по мере увеличения толпы и усиления ее агрессивности — в таких ситуациях толпа становится наименее управляемой. Роль лидеров, таким образом, велика лишь до тех пор, пока вокруг них не образуется толпа, далее действующая по законам собственного, стихийного поведения.

54. Широта и многообразие прикладных возможностей политической психологии.

Прикладное значение политической психологии велико и многообразно. Политическая психология имеет практический смысл везде, где действует человеческий фактор. И только там, где роль этого фактора уменьшается (прежде всего, в бюрократизированных структурах и жестко формализованных политических институтах), снижается значение и возможности применения политической психологии.

Если говорить в политико-хронологическом  плане, то максимальное значение политическая психология имеет в кризисных  ситуациях разрушения прежних структур и институтах. Революции, войны, кризисы, восстания, неустойчивые политические режимы — вот точки наибольшего значения психологического фактора. Со временем, обычно это значение минимизируется: чем более стабильна и упорядочена политическая система, тем меньшую роль играет в ней психологический фактор.

Роль политической психологии особенно велика там, где речь идет о воздействии на людей. Из предшествующих глав ясно, что политическая психология имеет серьезное значение в плане воздействия на отдельную личность, будь то обычный человек или политический лидер, на малые группы и происходящие в них процессы, на большие группы и на значительные массы людей.

55. Основные  сферы прикладного использования  политико-психологического знания.

Воздействие на отдельную  личность, будь то обычный человек или политический лидер, на малые группы и происходящие в них процессы, на большие группы и, наконец, на значительные массы людей наиболее важно в четырех основных сферах: во внутренней политике, во внешней политике, в военно-политической сфере и, наконец, в сфере массовых информационных процессов.

Во внутренней политике политическая психология имеет прикладное значение практически во всех ее основных измерениях: от борьбы лидеров за власть и психологии власти, до состояния массового сознания, обеспечивающего поддержку или, напротив, не принимающего власть.

Во внешней  политике политическая психология используется для изучения и воздействия на власть в иностранных государствах, а также на население этих стран, хотя ее возможности явно меньше, чем во внутренней политике. Тем не менее, здесь есть свои, специфические сферы: например, психология дипломатии, переговоров, всего механизма международного взаимодействия, включая деятельность международных организаций, урегулирование конфликтов и налаживание международного сотрудничества, и т. д.

В военно-политической сфере политическая психология используется прежде всего для психологической войны с противником, для поддержания боевого духа своих войск, а также для пропагандистско-психологического обеспечения разных аспектов военных действий и т. п.

В сфере массовых информационных процессов политическая психология особенно незаменима. Фактически, именно через эту сферу идет большая часть самого психологического воздействия. Соответственно, прикладная психология играет важную роль и внутри самой этой сферы. Прежде всего, это касается оптимизации действий средств массовой информации для их наиболее эффективного воздействия на аудиторию, организации и проведения информационной части избирательных кампаний, организации PR-воздействия на требуемую аудиторию, формировании той или иной «политической моды» и т. д.

56. Психологический  портрет политика

Особое влияние  в политической психологии оказали  идеи Э. Эриксона и Г. Лассуэлла. Исследователи  этого направления создали психологические портреты крупных политических деятелей современности. Ими организован банк данных на более чем полторы сотни современных политиков.

Психологический портрет является методом системного изучения личности политического деятеля. Он представляет собой способ интеграции накапливаемых знаний и целостного описания аутентичных психологических свойств, качеств и состояний личности политического деятеля в их связи с его объективными социальными и биологическими качествами.

При составлении политико-психологического портрета лидера особое внимание уделяется, прежде всего, взаимосвязи и взаимовлиянию особенностей психоэмоционального склада, темперамента, стиля мышления и других психологических компонентов лидера, с одной стороны, и его политической карьерой — с другой.

Билет № 57. Методы политико-психологических  исследований

Исследовательские методы политической психологии достаточно разнообразны, т.к используются методы и приемы, заимствованные из целого ряда смежных наук: психологии, политологии, социологии, истории, а иногда и психолингвистики, этнографии, антропологии и других научных дисциплин.

 Начнем с  рассмотрения наиболее конкретных  методик политико-психологического  исследования, чтобы затем перейти  к более общим методам.

1)Политическая психология личности

При исследовании политической психологии личности применяется  целый ряд методов, прежде всего, заимствованных из арсенала психологии. Изучая личность обычного человека, применяют анкеты, опросники,тесты на выявление и определение политических ценностей и предпочтений. Ряд тестов нацелены на оценку эмоций, возникающих по поводу политических персон и событий (например, модификации теста рисуночной фрустрации Розенцвейга). Лабораторные процедуры позволяют изучать особенности политического восприятия — в частности, на примере зрительного восприятия политической символики. Специально разработанные А.А. Хвостовым задания на логичность мышления политической направленности позволяют оценить степень логичности такого мышления, количество и качество логических ошибок и, в целом, уровень адекватности восприятия текстовой политической информации. Существуют и методики, позволяющие оценить политическую направленность психики и поведения личности в целом — например склонность личности к авторитаризму и, еще более кон кретно, к фашизму.