Диагностика возрастного развития: норма и аномалии

Для общества в целом  хорошо, что такие акцентуации  существуют, потому что при благоприятном варианте развития из них вырастают политические лидеры, значительные философы, поэты и ученые, добросовестные работники в различных сферах человеческой деятельности. Проблема заключается в том, чтобы вовремя выяснив наличие этой особенности помочь ребенку и его родителям правильно распорядиться реальными возможностями, не пытаться «вылепить» из шизоида кадрового офицера, или из истероида – архивного работника или банковского клерка (что может печально закончиться и для банка). От школьных педагогов и психологов требуется подыскание соответствующей характеру ниши в профессиональном самоопределении таких подростков; осторожное, требующее большого такта информирование родителей и самого подростка об этих особенностях, их возможных преимуществах и недостатках, опасностях. Такое информирование помогает развитию адекватного самопонимания у подростка и некоторой коррекции внутрисемейных взаимоотношений родителями. В этом случае осознанное характерологическое отклонение может быть если не откорректировано, то преодолено за счет  знания своей собственной «зоны риска».

В социологической концепции  функционализма (Т. Парсонз, Р. Мертон), господствовавшей в социологии до 80-х  годов ХХ века «нормальное» существование  социальной системы увязывалось, прежде всего, с «уравновешиванием» и сохранением основных функций. Для поддержания такого уравновешивания, развитие индивида необходимо понималось как усвоение им и закрепление в ходе социализации разного рода норм, правил, социальных ролей. Воспитание понималось как система мер по приспособлению человека к имеющимся нормам и стандартам. Эти положения  стали теоретической базой для разработки   возрастных норм развития, в которых интеллект понимается как совокупность навыков решения задач определенного типа. Современный функционализм предполагает, что нарушения в функционировании общественной системы возникают преимущественно по причине уклонения индивидов  от выполнения своего долга перед обществом. Возникающее состояние общества характеризуется как «социальная болезнь системы» - аномия (термин Э. Дюркгейма). Необходимо отметить, что сам Дюркгейм считал аномию следствием состояния неопределенности, возникающей в переходные моменты развития общества, когда традиционные нормы уже разрушаются, а новые еще не сформировались. В этих условиях люди испытывают тревогу, страх перед неопределенностью в связи с отсутствием ясных стандартов, что может влиять на предрасположенность человека к самоубийству. Р Мертон использовал понятие «аномия» для обозначения напряженности, возникающей в мышлении и поведении человека в ситуациях, когда соблюдение норм не приводит к достижению поставленных целей, препятствует удовлетворению жизненных потребностей. Прежде всего Мертон имеет в виду ту ситуацию, когда в обществе, ценностью в котором является достижение успеха в материальном плане, «делании денег», и провозглашающем, что к успеху приводит самодисциплина и интенсивная работа, человек, твердо следовавший предписанным нормам обнаруживает, что он не добился успеха. В принципе известно, что преуспевания добиваются лишь немногие, но критическим является момент, когда конкретный человек обнаруживает, что лично он в число «избранных» не попал, что усилия по соблюдению  предписанных норм и образцов «пропали даром». Часто эта ситуация фиксируется и отягощается констатирующим осуждением со стороны близких, что может побудить человека продвигаться любыми путями, пусть даже незаконными.

Мертон выделяет пять типов реакции на описанную критическую  ситуацию. Наиболее частой является «конформная» реакция, когда человек продолжает следовать общепринятым ценностям, нормам и правилам вне зависимости от того, приводит ли это к успеху. «Инноваторы» расширяют сферу средств достижения успеха за счет околозаконных и незаконных способов, сохраняя личную приверженность общепринятой системе ценностей.  «Ретриатристы» отвергают и систему общепринятых ценностей и санкционированную систему методов их достижения, часто отвергается мировоззрение индивидуализма в целом; в качестве  их примера Мертон указывает на самоокупаемые коммуны типа «кибуц». «Бунтари» не только отвергают старую систему ценностей, но стремятся преобразовать социальную систему и утвердить новые ценности. Последний тип реакции, выделяемый Мертоном, - «ритуализм», - свойственен тем, кто, утратив истинную мотивацию, продолжает соблюдать правила, как бы помимо воли. Ограниченность функционализма прежде всего заключается в представлении о развитии личности, исключительно как о ее приспособлении, и отсутствии в нем ясного представления о механизме «правильного» изменения норм.

Одним из наиболее продуктивных подходов к объяснению психологических  предпосылок аномального поведения  в настоящее время считается «теория стигматизации».  Стигматизация означает в переводе «наклеивание ярлыков». В свете этой теории «отклонение» представляется не характеристикой личности или группы, а следствием процесса взаимодействий, взаимоотношений людей, являющихся носителями различных представлений о нормах. Для того, чтобы понять природу отклонения необходимо понять, почему на некоторых людей навешивают ярлык «отклоняющихся». Основным источником ярлыков как правило выступают носители формальной и неформальной власти, те, кто в данной ситуации представляет закон, обычай, порядок, и может навязывать свои установки и систему предпочтений другим. Ярлыки применяются для того, чтобы сформировать категорию «отклонения», которая необходима для укрепления структуры власти, доминирования в семье, социальной группе, обществе в целом. Э. Гидденс пишет, что как только на ребенка навешивается ярлык «девианта», преступника, «он уже заклеймен; вероятнее всего, учителя и будущие работодатели будут и в дальнейшем относиться к нему как не внушающему доверия». Повышенное внимание к заклейменному ребенку позволит рано или поздно обнаружить у него и другие «отклонения», закрепляющие ярлык. Особенно это относится к детям из неблагополучных семей, когда родители их более обеспеченных и благополучных одноклассников навешивают подобные ярлыки даже без всяких оснований, с целью «оградить» своего ребенка от «дурного влияния». Э. Лемер выделяет в аномальном поведении «первичное отклонение», когда ярлык навешивается, и «вторичное отклонение», когда представление о себе, как о девианте ребенок или подросток включает в свою «концепцию Я».

Рассмотрим динамику стигматизации.

Аномалия – прежде всего это то, что выходит  за пределы нашего понимания, требует  изменения привычных реакций, выработки  нового ответа. Прежде всего, «аномалия» -  это понятие, претендующее на то, что оно является именем некоторого процесса, наблюдаемого в действительности. Отсюда вытекает, что это понятие формируется «наблюдателями», выносящими суждение по поводу наблюдаемого ими процесса. «Все люди смертны, я – человек, следовательно, я умру», в первом приближении кажется истинным умозаключением. Однако, христианин вряд ли сочтет это умозаключение важным для знания жизни, так как с точки зрения христианства Иисус «воскрес на третий день», и этим сделал предпосылку неоднозначной. С научной точки зрения очень высока вероятность того, что это суждение истинно, но истиной оно может стать только тогда, когда умрет последний из живущих людей, а тогда просто некому будет выносить суждение об истинности этого умозаключения. Так же не существует строго научных доказательств и того, что все когда-либо жившие люди умерли.

Утверждение о том, что  чье-то поведение является аномальным, девиантным означает, что:

Во-первых, есть «наблюдатель», субъект, высказывающий это суждение (который, как правило, считает себя нормальным и правомочным высказывать подобные суждения);

Во-вторых, есть объект, к  которому относится высказывание (в данном случае этим объектом является Другой, иной субъект);

В-третьих, есть признак, по которому, с точки зрения высказывающегося, наблюдается отклонение от нормы;

В-четвертых, в случае исследования поведения и наблюдатель и наблюдаемый – это люди в конкретной социальной ситуации, сформированные в определенной культурной среде и являющиеся носителями своих установок, обладающие определенным мировоззрением.

Следовательно, любое  подобное суждение является субъективным, оценочным. Заметим так же, что не являются редкостью случаи, когда «вор кричит: держи вора!», то есть отклонение по какому-либо признаку декларируется, но не наблюдается. Выше приведенные рассуждения показывают, что во избежание произвола необходимы специальные процедуры общественного контроля за процессом установления истинности подобных суждений. Такие процедуры существуют на уровне обычаев, норм права, медицинской этики и деонтологии. 

Прежде всего отметим, что объектом наблюдения является субъект. С точки зрения анализа объекта, следует выделить его свойства, отношения, закономерности существования. Трудности возникают и при изучении значительно более «простых» объектов, но основным свойством объекта, которым является человек, является его субъективность, понимаемая как спонтанность, изменчивость, произвольность. Особенно это касается психологического исследования, когда в центре внимания находится не какой-либо орган  или ткань, а психическое и его проявления. В психиатрии некоторые формы «постоянства» в поведении человека называются симптомами, а наличие нескольких симптомов на протяжении определенного времени квалифицируется как синдром. На основании наблюдения симптомов и синдромов врач, обладающий квалификацией и допуском (то есть официально уполномоченный обществом выносить подобные суждения), может выносить суждение о наличии болезни или отклонении в развитии.

Первое замечание, которое  необходимо сделать в этом месте, касается характеристики «наблюдателя». Он находится в некотором отношении к объекту наблюдения и может занимать по отношению к нему равное, подчиненное или доминирующее положение. Например, на приеме у психолога, мама может высказать предположение, что поведение ее сына ненормально, например, это может звучать так: «он совсем отбился от рук, совсем меня не слушает». Если сыну этой мамы еще нет 14 лет, и на приеме он, в свою очередь, выскажет предположение о том, что что-то «не так» в поведении его мамы, то первое из высказываний будет рассматриваться как более весомое, а высказывание сына будет рассматриваться как подтверждающее мамину гипотезу. Первый необходимый вывод заключается в том, что у каждого высказывания есть свой «вес», связанный со статусом высказывающегося.

 Второе замечание  связано с признаками, по которым производится оценка поведения. Высказывающийся наблюдатель оперирует теми или иными нормами, например, прокурор или адвокат будут оперировать нормами права, закрепленными в законах и, в конечном итоге, решения об истинности их суждений принимаются в судебной процедуре, носящей соревновательный характер. Психиатр или психотерапевт будут оперировать нормами, закрепленными в Международной классификации болезней (МКБ-10) и в случае сомнений в истинности своих гипотез (которые формально являются высказываниями) должны выносить их на рассмотрение экспертных комиссий, которые уполномочены (в рамках определенных процедур) проверять правильность применения действующих норм. В отличие от правовой процедуры, где обвиняемый в процессе имеет формально равные права с обвинителем, в медицинской процедуре это не всегда так. Эксперты оперируют формальными данными исследований, данными истории болезни и правовыми актами, пациент рассматривается, как правило, лишь как свидетель собственной судьбы.  В приведенном выше случае с мамой на приеме у психолога, ее суждение основывается на нормах неформализованных, существующих в рамках именно этой конкретной семьи и психологу не известных. В подобных случаях нельзя исключать и того, что в рамках обычаев и норм этой семьи могут нарушаться законодательно закрепленные права ребенка, и эти нарушения могут считаться внутри семьи «естественными». Если исследование необходимо начинается с гипотезы, представляющейся более весомой в первом приближении, то в итоге должен торжествовать здравый смысл, интересы ребенка и закон.

Третье замечание касается ситуации, в которой совершается  действие и в которой осуществляется высказывание. Одно и то же действие, поведение, может рассматриваться  как нормальное или аномальное в  зависимости от того, в какой ситуации оно осуществляется. Так, рассказывание веселых историй и анекдотов приветствуется на дружеской вечеринке, но вряд ли будет считаться нормальным во время траурного мероприятия или на производственном совещании. Интимные прикосновения к женщине уместны, если она этого хочет сама, и это происходит в подобающей обстановке, в противном случае это может трактоваться как насилие или оскорбление. Высказывание об отклонении от нормы в поведении в домашних условиях, по своим последствиям отличается от того же заявления, сделанного на приеме у психиатра или в суде.

Четвертое замечание  относится к тому, что общество предъявляет человеку разные требования в зависимости от культурных традиций и возраста: то, что считается  приемлемым для младенца или ребенка не будет приемлемым для юноши или взрослого человека, но может стать вновь приемлемым для глубокого старца. То же касается и культурных традиций: на отдыхе в мусульманской стране необходимо быть внимательным к традиции и не появляться на публике, например, с обнаженным торсом; в то же самое время появление не полностью раздетым в среде натуристов опять-таки будет ими воспринято как отклонение от нормы.

Важное значение в  оценке соответствия поведения норме  имеет фактор осознанности. Поступок, совершенный под воздействием аффекта, или в болезненном состоянии, как правило, оценивается иначе, чем продуманное и осознанное действие. На бытовом уровне часто поступок, совершенный под воздействием спиртных напитков рассматривается как заслуживающий снисхождения, в то же самое время в юридической практике этот фактор может привести к утяжелению наказания.

Система норм имеет тенденцию  к усложнению. Общегосударственные  законы регулярно пересматриваются и уточняются, над ними надстраивается система межгосударственных норм и стандартов, в каждом отдельном регионе развивается специфическая «местная» система норм в виде региональных законодательных актов и практики истолкований норм более «высокого» уровня, дополняемая обычаями и традициями. Действительность описывается все более «подробно», но претензии на абсолютную полноту описания и нормирования всех ее форм наталкиваются на ограничители в культуре, языке, формальных процедурах принятия и «осуществления» норм, и в индивидуальном к ним отношении.

Говоря о системе норм, следует иметь в виду, что она имеет не только ограничительный, карательный характер, но и защитительный, причем не только по отношению к социуму, но и по отношению к отдельным людям, не укладывающимся в нормативы по тем или иным причинам.  Например, если бегство ребенка из дома связано с внутрисемейным насилием, его госпитализация может не только способствовать снятию стресса со всех участников кризисной ситуации, но и помогает поставить всю ситуацию под контроль общества и закона. В некоторых случаях, когда аномалия в поведении попадает под действие норм уголовного права, судебно-медицинская экспертиза может признать поступок результатом болезни, которая требует лечения, а не наказания; или результатом аффекта, что смягчает тяжесть наказания во многих случаях. Необходимо иметь в виду, что в некоторых случаях отклоняющееся поведение является единственно возможным для данного субъекта решением совокупности проблем, найденным в результате многочисленных проб и ошибок, не смотря на общественное порицание или даже законодательное преследование. Это особенно касается тех семей, где «семейные сценарии» закрепляют укоренившиеся садо-мазохистские тенденции и способствуют их «трансляции» следующему поколению семьи.