Лекции по "Возрастной психологии"

Возрастная психология. Психическое развитие в раннем детстве

Склярова  Т. В.

К началу второго года жизни  меняется социальная ситуация развития. На первое место для ребёнка выступает «мир вещей». Ведущей деятельностью становится предметная деятельность. Эмоциональное общение с взрослым человеком, по- прежнему, остаётся важнейшим для развития психики малыша, но после кризиса первого года оно опосредуется предметами. Важнейшая задача раннего детства – постижение сути предметного мира. Взрослый уже интересен как «пользователь предметами», тот, кто поможет овладеть человеческими способами употребления вещей. Кризис первого года заложил основы формирования воли ребёнка, но ей ещё предстоит вызреть. Потому-то ко второму году жизни малоэффективны запретительные команды. Ребёнка можно испугать и тогда он может отказаться от того, что намечал сделать. Но более эффективны в этот период отвлекающие, побудительные команды со стороны взрослого. Те самые, которые не блокируют исследовательской инициативы малыша. Даже своих сверстников многие дети второго года жизни воспринимают как игрушку - их трогают, гладят, целуют, могут толкнуть, укусить. Только к началу третьего года, когда начинает складываться осознание самого себя, тогда и к сверстнику изменяется отношение. С ним выстраивается общение как с живым существом, у которого есть собственные качества.

Выступая в качестве «преобразователя предметного мира», ребёнок настаивает на своей самости. В этот период формируется  личностная автономия. Управляясь с  предметами, малыш, словно решает проблему: «Могу ли я также управлять  самим собой?» Воспитательным ресурсом в этой ситуации является тот факт, что, абстрагируясь от взрослого, самостийно хозяйничая с окружающими вещами, ребёнок делает это, подражая взрослому. Таким образом, определяющим воспитательным направлением для ребёнка становится то, как сам взрослый управляется с предметным миром. Задача взрослого в этот период – быть образцом во внешнем поведении. Руководить малышом не всегда получается, а вот быть архитектором окружающей ребёнка среды – более эффективно. Родители, создавшие малышу безопасное окружение, которое позволит вырабатывать исследовательские умения и навыки, даст ему возможность долгое время занимать самого себя какой-либо деятельностью, менять виды занятий, – закладывают в своём ребёнке основы творчества.

В этом возрасте ребёнок  охотно занимается самообслуживанием. Подражая взрослому, стремится самостоятельно одеваться, управляться со столовыми приборами, делаются более серьёзные попытки «работы по хозяйству» - мыть полы, посуду, включать бытовую технику с тем, чтобы самому пылесосить, запустить стиральную машину. Мудрые бабушки, нянчащие своих внуков, начиная какое-либо домашнее дело, всегда отводят ребёнку «зону личной ответственности». Это может быть угол стола, на котором малыш сам раскатывает свой кусочек теста, а может быть небольшая плошка, в которой стирается кукольное платье. Всякая предметная деятельность целиком завлекает внимание малыша и часто это становится источником конфликтов – шнуровать ботинок хочется долго и обстоятельно и невдомёк, что родители уже опаздывают.

В раннем детстве ребёнок  учится справляться со своими физиологическими потребностями, попутно вырабатываются основные навыки опрятности. Э.Эриксон пишет о том, что в этом возрасте происходит координация конфликтующих между собой образцов действия, которые проявляются в тенденциях «удержать» и «отпустить». «На этом и на многих других путях развития всё ещё очень зависимый ребёнок начинает испытывать свою автономную волю (курсив автора)»(97, с.117) Далее автор утверждает, что регуляция взаимоотношений взрослого и ребёнка (которая включает в себя, помимо прочего, ещё и тренировку работы кишечника и мочевого пузыря ребёнка), эта регуляция является взаимным серьёзным испытанием. Одинаково деструктивны здесь как жесточайший контроль и наказания со стороны взрослых, так и полное игнорирование столь серьёзной сферы воспитания.

Социальная ситуация развития ребенка определяется повышенным интересом  к миру вещей, потребностью в овладении  разными предметами. Данную ситуацию Л.С. Выготский называл «аффективной заряженностью вещей». С учетом того, что ребенок уже сам способен взять вещь, дотянуться до нее, он меньше зависит от взрослого. Повышенный интерес ребенка к овладению предметами поднимает проблему предупреждения детского травматизма.

Такая ситуация развития изменяет общение ребенка со взрослым; оно становится содержательным. Содержанием общения выступает предмет и способы действия с ним. Задача взрослого, стремящегося способствовать нормальному развитию ребенка, – организовать развернутую предметную деятельность (деятельность, которая помогла бы малышу освоить назначение предметов) в ситуации общения. Итогом такого подхода к ребенку является сформированная индивидуальная деятельность, в которой он может самостоятельно реализоваться.

Е.В. Самолетова (1999) в своих исследованиях выделила этапы развития предметной деятельности в раннем возрасте.

1. Подражание действиям  взрослого в ситуации общения,  где предмет и способы действия  с ним выступают его содержанием.

2. Далее ребенок начинает  ориентироваться в функциональных  значениях предметов, т.е. предметная  деятельность становится целью  его активности.

3. Сориентировавшись в  функциональных значениях предмета, ребенок требует подтверждения  со стороны взрослого своей  компетентности в обращении с  данным предметом. Здесь на  первый план вновь выходит  общение ребенка со взрослым, но содержанием является предметная деятельность.

4. Ребенок начинает свободно  действовать с теми предметами, ключевое действие которых он  познал.

5. Самостоятельные действия  с различными предметами. Ребенок  начинает переносить функции  с одного предмета на другой.

Данные этапы позволяют  проследить преемственность видов  деятельности, возникновение деятельности и механизм перехода от общения к  предметной деятельности как ведущей  за собой развитие в раннем возрасте. Общение выступает формой, в русле  которой формируется предметная деятельность. При этом предметно-манипулятивная деятельность в раннем возрасте выступает сначала как содержание общения ребенка и взрослого, а к концу возрастного этапа – как самостоятельная деятельность.

Становление предметной деятельности как самостоятельной имеет большое  значение для становления игры –  ведущей деятельности дошкольного  периода. Только в данном статусе  она может выступить формой, в  которой произойдет зарождение игры, так как ребенок становится способным  не только действовать с предметами, но и осмыслять и переосмыслять их значение. Предметная деятельность, характеризующая ранний возраст, может быть выражена отношением вещь/смысл, т.е. у детей раннего возраста в восприятии доминирует вещь, тогда как при переходе к дошкольному возрасту дробь переворачивается и доминирующим становится смысл, хотя вещь не теряет своего значения: например, не всякая палочка может играть роль лошади.

В ходе предметно-исследовательской  деятельности ребенок овладевает не только культурными способами действия с предметом, которые демонстрировал взрослый, но и разными видами действий: орудийными и соотносящими. Орудийными называются действия, при которых  используются специфические движения для получения результата; ребенок  одним предметом воздействует на другой. Изучением структуры предметной деятельности занимался П.Я. Гальперин (1985), и ему принадлежит первенство в выделении ориентировочной  и исполнительной частей данной деятельности, а также ручных и орудийных действий.

Соотносящие действия –  это действия, цель которых состоит  в приведении двух или нескольких предметов в определенные пространственные взаимоотношения. В отличие от орудийных, таким действиям ребенок обучается очень быстро. Это зависит от практики, которую ему в домашних условиях способен предоставить взрослый (игры с пирамидкой, вкладышами разного вида, с водой, крупой и т.п.).

Взаимодействуя с предметным миром с помощью взрослого, ребенок  входит в мир постоянных вещей  и вырабатывает к ним свое отношение. Безусловно, это позитивное достижение. Однако вхождение в мир вещей  может сопровождаться появлением негативных (эмоциональных и мотивационных) качеств: жадности, агрессивной тенденции  защищать свое и т.д.

В возрастной и педагогической психологии накоплены многочисленные данные об особенностях развития предметно-манипулятивной деятельности (Н.Л. Фигурин, М.П. Денисова, Ф.И. Фрадкина, А.В. Запорожец, Л.И. Божович, Д.Б. Эльконин и др.).

Мы остановимся на тех  исследованиях, которые акцентируют  связь предметной деятельности с  развитием центральной психологической  функции сознания раннего возраста – речи (Л.С. Выготский, Е.Е. Кравцова).

Известно, что раннее детство  – сензитивный период для развития речи. Чаще всего в качестве аргумента приводят «словарный скачок» активной речи: от 10–12 слов в один год до 200–300 слов в 2 года и 1000–1200 – к трем годам (В. Штерн), т.е. количественный показатель.

Обратим более пристальное  внимание на качественные изменения  речи в связи с развитием предметной деятельности.

На протяжении раннего  возраста ребенок может овладеть родной речью двумя путями: путем  запоминания слов, которые он слышит от взрослого, и путем открытия значений слов. Второй путь становится возможным  при условии, если предметная деятельность включена в контекст общения; тогда  слово «вырастает» из действия с  предметами. Сначала мать оценивает  ребенка как субъекта деятельности, комментируя его действия, потом  уточняет их. Также она комментирует и свои действия, вскрывая их смысл  для ребенка. Деятельность, сопровождаемая речью, превращается в предметную деятельность (т.е. когда предмет используется как средство), происходит ее осмысление. Иначе речь будет «пустой», резонерской, за которой не стоит предметная основа. К концу раннего возраста ребенок становится субъектом речевого общения, и это означает переход к следующему возрасту.

Возможны два вида отклонений в развитии этого процесса: дети-резонеры, которые много говорят, но не умеют  делать, и дети-молчуны, которые делают, но не говорят (Е.Е. Кравцова).

Кроме того, только речь, «выращенная» из действий, развивает интеллект  малыша, а в дальнейшем – воображение, так как в процессе игры при  создании воображаемой ситуации ребенок, который легко использует предметы по назначению, может с помощью  слова создать образ действия с предметом.

Взрослому важно помнить, что ребенок раннего возраста наиболее чувствителен к освоению смысла и значения предметной деятельности. Это единственный возраст, когда  речевое развитие ребенка происходит оптимально только при главных, ключевых действиях с предметами. Выделив  функцию, освоив ее, обозначив через  слово, ребенок свободен в использовании  предмета как по его назначению, так и по своему усмотрению (Е.Е. Кравцова). Сказанное выше указывает на эффективный способ коррекции речевого развития ребенка, если в этом возникает необходимость.

В связи с тем, что ранний возраст – возраст интенсивного развития речи, ученые активно обсуждают  вопрос: как происходит усвоение языка? Одни полагают, что эта способность  формируется благодаря подражанию и подкреплению (бихевиоризм). Другие считают, что ребенок способен усвоить  правила грамматики и использовать их в своей речи (теории обучения). Третьи утверждают, что способность  к усвоению языка запрограммирована, дана каждому ребенку от рождения (теория  
Н. Хомского): дети появляются на свет с готовой способностью к анализу языковых явлений, и это позволяет им автоматически воспринимать некоторые правила грамматики, универсальные для всех языков. Разговор детей на разных языках объясняется автором влиянием языковой среды, в которой растет ребенок; именно она сообщает специфические правила языка.

Безусловно, наиболее заметная сторона языкового развития детей  раннего возраста – это расширяющаяся  грамматика. В отечественной науке  порядок освоения детьми падежных окончаний  и форм представлен в работах  лингвиста А.Н. Гвоздева и цитируется многими психологами. В зарубежных учебниках транслируются работы Роджера Брауна, который с позиции  генетического подхода выделил  в языковом развитии ребенка пять стадий. При этом автор исходил  из средней длины фразы высказывания ребенка. Порядок следования стадий неизменен, одни умения и правила  усваиваются раньше других, и для  каждой стадии характерны определенные ошибки в речи ребенка. К возрасту стадии не привязаны.

Остановимся на рассмотрении другой проблемы, которая активно  обсуждается учеными. Каково соотношение  мышления и речи? Здесь наиболее известными являются исследования Ж. Пиаже, В. Штерна и Л.С. Выготского.

Исследования Ж. Пиаже  составили целую эпоху в развитии учения о речи и мышлении ребенка. Заслуга Ж. Пиаже состоит в  том, что он попытался раскрыть качественное своеобразие детского мышления и  его положительные стороны, тогда  как в традиционной психологии того времени отыскивались негативные характеристики детского мышления, его минусы в  сравнении со взрослым. Для этого автор ввел новый метод исследования – клинический.

По мнению Пиаже, первоначальные формы мышления развиваются под  влиянием детской активности, а не речи. Речь появляется позже; она не является причиной и не предшествует умственному развитию, а выступает  средством для него. Речь – это  один из многих способов выражения  мысли. Прежде чем дети заговорят, они  выстраивают в своем мышлении определенные схемы для организации  информации, поступающей из мира, даже если в речи такие «подвижки» не отражаются. То есть развитие речи не имеет  значения для формирования мышления. Это самостоятельная, не связанная  с мышлением функция.

Центральной в теории Ж. Пиаже  является идея об эгоцентрическом характере  детского мышления. Автор определяет эгоцентричную мысль как промежуточную  форму мышления, располагающуюся  с генетической, функциональной и  структурной точек зрения между  аутистической мыслью и направленным разумным мышлением (реальным). Аутистическая мысль подсознательна, индивидуальна, не выразима словами. Эгоцентрическая мысль также не вполне осознана, бессознательна, но она может быть выражена эгоцентрической речью – речью для себя, направленной на себя. Выясняя функции речи, Ж. Пиаже кроме эгоцентричной функции выделил социализированную речь – ребенок обменивается мыслями с другими людьми, угрожает, сообщает, задает вопросы. В самом факте наличия эгоцентрической речи Ж. Пиаже видит доказательство присутствия эгоцентрического мышления. До 6–7 лет дети мыслят эгоцентрично. Речь служит для коммуникации, при этом она ничего не меняет в деятельности ребенка, его переживаниях, она – аккомпанемент; это некий побочный продукт детской активности. Затем эгоцентрическая речь просто отмирает, исчезает на пороге школьного возраста.