Полоролевая идентичность у дошкольников из неблагополучных семей

Среди теоретических предшественников эриксоновской концепции идентичности нельзя не упомянуть также К. Ясперса, идеи которого отражают размышления о взаимоотношениях «Я» и «Ты», зародившихся в ту пору в экзистенциально − ориентированных философско-антропологических исследованиях. В защищенной в 1913 году докторской диссертации «Общая психопатология» Ясперс определил идентичность как один из четырех формальных аспектов самосознания − осознание того, что я остаюсь тем, кем был всегда, и все происходящие в моей жизни события происходят именно со мной, и не с кем другим. Примером нарушения идентичности, по мнению Ясперса, являются утверждения больных шизофренией о том, что происходившее с ними до начала психоза на самом деле было не с ним, а с кем-то другим [25].

И все же, несмотря на обширную предшествующую историю анализа категории «идентичность», статус самостоятельного научного понятия она получила в работах Э. Эриксона. Он начал свои исследования в 1940-х годах исследованием «военных неврозов» военнослужащих армии США, в 1967 году он обобщил результаты своих многолетних исследований идентичности в книге «Идентичность: юность и кризис». В ней он представляет идентичность как внутреннюю непрерывность и тождественность личности, существующую в контексте непрерывного развития личности и выполняющую адаптационные функции. «Идентичность (идентичность Я, эго-идентичность) по Эриксону − это чувство самотождественности, собственной истинности, полноценности, сопричастности миру и другим людям» [33]. Обладать идентичностью, значит, во-первых, ощущать себя, свое бытие как личности неизменным, независимо от изменения ситуации, роли, самовосприятия; во-вторых, переживать прошлое, настоящее и будущее как единое целое; в-третьих, ощущать связь между собственной непрерывностью и признанием этой непрерывности другими людьми.

Идентичность − это динамическое образование, претерпевающее изменения на протяжении всей жизни человека. Она обеспечивает возможность видеть свою жизнь в аспекте ее непрерывности, органично переплетая прошлое и будущее и включая их в переживания настоящего, адаптируясь к изменениям жизненной ситуации. Э. Эриксон рассматривал постижение идентичности как процесс, происходящий в русле не только индивидуальной, но и общественной культуры, как процесс, устанавливающий синтез двух идентичностей – социальной и личностной. Согласно Э. Эриксону, «С точки зрения психологии формирование идентичности предполагает процесс одновременного отражения и наблюдения, процесс, протекающий на всех уровнях психической деятельности, посредством, которого индивид оценивает себя с точки зрения того, как другие, по его мнению, оценивают его в сравнении с собой и в рамках значимой для них типологии; в то же время он оценивает их суждения о нём с точки зрения того, как он воспринимает себя в сравнении с ними и с типами, значимыми для него. Этот процесс протекает большей частью подсознательно – за исключением тех случаев, когда и внутренние условия и внешние обстоятельства усиливают болезненное или восторженное «сознание идентичности»» [33]. Социальная идентичность определяется Эриксоном, как личностное образование, которое отражает внутреннюю солидарность человека с групповыми идеалами и стандартами, а также те наши характеристики, благодаря которым мы делим мир на похожих и непохожих на себя.

Таким образом, идентичность рассматривается как некая структура, состоящая из определенных элементов, переживаемая субъективно как чувство тождественности и непрерывности собственной личности при восприятии других людей, признающими эти тождество и непрерывность. Чувство идентичности сопровождается ощущением целенаправленности и осмысленности собственной жизни и уверенности во внешнем одобрении.

Проблема  соотношения тождества, постоянства, и в то же время непрерывного изменения, динамики, которая заложена в понимании  идентичности, предложенном Э. Эриксоном, придает категории «идентичность» определенную семантическую двойственность, отмечаемую многими исследователями. В частности, П. Рикер находит истоки подобной двойственности в этимологии данного понятия. Считается, что корень слова «идентичность» складывается из двух латинских корней: "iten" («в высшей степени сходный», «тот же самый», «аналогичный») и  "ipse" («самость»). Получается, что в термине «идентичность» происходит наложение друг на друга двух смыслов. Таким образом, сам термин «идентичность» указывает на диалектичность ее природы, проявляющуюся в многообразии связей между постоянством и изменчивостью идентичности [12].

Существует великое  множество определений идентичности в различных психологических  школах, однако психологов не перестают  интересовать особенности формирования и истоки организации идентичности.

В конце XIX века, американский философ и психолог У.Джемс выразил  установившееся к тому времени представление  об идентичности как о последовательности и непротиворечивости личности. У.Джемс описал идентичность (используя слово «характер») как состояние, когда в человеке наиболее интенсивно и глубоко ощущение собственной активности и жизненной силы, когда внутренний голос говорит: «Это и есть настоящий я», как какое-то «восторженное блаженство», «горькая» решимость сделать все, что угодно, и все преодолеть. По мнению У.Джемса, это состояние переживается всего лишь как настроение или эмоция, не выраженная в слове. Это активное напряжение, которое должно побудить человека к действию, но без гарантии успеха.

У.Джемс выделил четыре формы Я: материальное Я (тело, имущество человека), социальное Я (дружба, престиж, оценка другими), духовное Я (процессы сознания, психические способности) и чистое Я, или чувство идентичности. У.Джемс отмечал, что личность человека во многих отношениях не является тождественной, так как всегда существуют определенные отличия, выраженные в том, голоден человек или сыт, устал или отдохнул, беден или богат, молод или стар и т.д. Но так же существуют более стабильные и существенные составляющие, например, имя, профессия, отношения к окружающим, способности. Кроме того, изменения в личности происходят постепенно и никогда не касаются сразу всего ее существа, что и обеспечивает ее непрерывность [19].

Дж. Марсиа определил  идентичность как «структура эго — внутренняя самосоздающаяся, динамическая организация потребностей, способностей, убеждений и индивидуальной истории». Для операционализации понятия идентичности он выдвинул предположение, что данная гипотетическая структура проявляется феноменологически через наблюдаемые паттерны «решения проблем». Например, подросток для достижения идентичности должен решить такие проблемы, как: идти учиться или работать, какую выбрать работу, вести ли половую жизнь и т.п. Решение каждой, даже незначительной жизненной проблемы вносит определенный вклад в достижение идентичности. По мере принятия все более разнообразных решений относительно себя и своей жизни развивается структура идентичности, повышается осознание своих сильных и слабых сторон, целенаправленности и осмысленности своей жизни. Дж. Марсиа подчеркивает, что развитие идентичности может включать многие другие аспекты, но его модель базируется именно на аспекте решения проблем [22].

В работах А. Ватермана  в большей степени акцентируется ценностно-волевой аспект развития идентичности. А. Ватерман считает, что идентичность связана с наличием у человека четкого самоопределения, включающего выбор целей, ценностей и убеждений, которым человек следует в жизни. Цели, ценности и убеждения А. Ватерман называет элементами идентичности. Они формируются в результате выбора среди различных альтернативных вариантов в период кризиса идентичности и являются основанием для определения жизненного направления, смысла жизни.

А. Ватерман рассматривает идентичность с процессуальной и содержательной сторон. Во-первых, процесс формирования и существования идентичности охватывает средства, с помощью которых человек идентифицирует, оценивает и отбирает ценности, цели и убеждения, которые впоследствии станут элементами его идентичности. Так, подросток осуществляет выбор из огромного количества потенциальных элементов идентичности, оценивая преимущества и ограничения каждого из них, а также значимость каждого элемента для собственной личности. Во-вторых, идентичность невозможно рассматривать без учета содержательной специфики целей, ценностей и убеждений, которые человек выбирает. Каждый элемент идентичности относится к какой-либо сфере человеческой жизни. А. Ватерман выделяет четыре сферы жизни, наиболее значимые для формирования идентичности: 1) выбор профессии и профессионального пути; 2) принятие и переоценка религиозных и моральных убеждений; 3) выработка политических взглядов; 4) принятие набора социальных ролей, включая половые роли и ожидания в отношении супружества и родительства. А. Ватерман подчеркивает, что исследование идентичности следует вести по двум указанным линиям, рассматривая процессуальную и содержательные стороны в их единстве и взаимосвязи, что даст возможность не только проследить пути формирования идентичности, но и понять значения для личности выборов, сделанных в той или иной сфере жизни [12].

В рамках символического интеракционизма исследования идентичности проводил Дж. Г. Мид. В  своей теории он глубоко и детально разработал проблему становления «Я». Под идентичностью или «Я» Дж. Мид понимал способность воспринимать свое поведение и жизнь в целом как связанное, единое целое. Он выделил осознаваемую и неосознаваемую идентичность. Неосознаваемая идентичность базируется на неосознанно принятых нормах, привычках. Это принятый человеком комплекс ожиданий, поступающих от социальной группы, к которой он принадлежит. Переход от неосознаваемой к осознаваемой идентичности Дж. Мид связывал с развитием когнитивных процессов и появлением рефлексии, когда человек начинает размышлять о себе и о своём поведении. С другой стороны Дж. Мид подчеркивает, что «окольный путь через других» является необходимой предпосылкой возникновения идентичности. Парадокс состоит в том, что индивид осознает собственную идентичность лишь в том случае, если смотрит на себя глазами другого. Перенимая роль другого, человек осмысливает самого себя и управляет собственным процессом коммуникации. Посредством общения с другими человек создает у себя самого такие же позиции, которые он желает видеть у других или которые у них возникают сами, благодаря применению общих значимых символов.

Согласно  Дж. Миду, человек до тех пор не обладает осознаваемой идентичностью, пока он не станет для себя объектом. «Благодаря отношению с другими я получаю представление о самом себе, приобретаю самосознание в процессе интеракции». (Абельс,1999) Дж. Мид описывает два аспекта идентичности: «I» и «Me». «I» описывает человека как существо, способное реагировать на социальную ситуацию своим индивидуальным, неповторимым образом. «Me» описывает человека как существо, детерминированное социально заданными нормами и правилами. Это как бы представитель общества в индивидууме. Еще один вариант перевода этих понятий: под термином «I» можно понимать импульсивное Я, а под термином «me» − рефлексивное Я. Таким образом, понятие «I» обозначает уникальное в личности, а «me» − множество ожиданий, предъявляемых обществом к человеку. Биологической основой импульсивного Я является совокупность влечений, свойственных человеку как биологическому существу. Импульсивное Я досоциально и существует на бессознательном уровне, в нем находят свое стихийное выражение биологические и эмоциональные потребности. Импульсивное Я не поддается полной социализации и всегда устремлено в мечтах, фантазиях к тому, чтобы ликвидировать самоконтроль индивида. Оно является постоянным источником «новизны и творчества в социальных ситуациях». Импульсивное Я напоминает фрейдовское «оно», но в отличие от З. Фрейда, который сравнивал «оно» с кипящим котлом хаотичной энергии, Дж. Мид усматривает в импульсивном Я   и конструктивную функцию. Рефлексивное Я или «me» отражает «управляемую» сторону личности, к которой, вероятно, относятся интернализованные элементы, усвоенные личностью от других людей. Дж. Мид рассматривает взаимодействие людей в процессе общения опосредованным различными символическими структурами, в частности, языком.

В своей  теории Дж. Мид особое значение в  развитии идентичности придает начальным   основным стадиям или формам интерсубъективной активности: языку (в терминах Дж. Мида «лингвистический акт»), игре (рlау) и коллективной игре(game). Исходя из этих стадий, Дж. Мид пытался решить проблему образования установок на «обобщенного другого» и передачи социально-культурного опыта. В процессе успешной социализации развивается самосознание индивида, элементом которого становится внутренний контроль, интернализованные нормы и требования общества. Главную роль в процессе становления личности играет овладение языком как важнейшей формой коммуникации через «значимые символы». В языковом взаимодействии человек принимает на себя роль другого, то есть оценивает свои поступки при помощи языковых символов, отражающих нормы и установки других людей. В процессе принятия роли другого формируется самосознание и самоконтроль личности. С точки зрения Дж. Мида, человек становится личностью только тогда, когда реакция другого становится неотъемлемой частью его поведения. Принятие и исполнение роли является основой идентичности и на втором этапе - в игре. В игровой ситуации ребенок действует так, «как будто» он - это другой человек, причем эта форма исполнения роли предполагает в данный момент только одну роль, в результате чего в опыт ребенка входит «особый другой». Дж. Мид различает индивидуальную игру от коллективной. В процессе индивидуальной игры ребенок постоянно меняет свою роль на роли значимых других, заставляет их вступать в диалог, проигрывает их в отношении себя самого, противопоставляет им себя самого. В свободной игре ребенок учится отношению к идентичности других, он начинает чувствовать не только роль другого человека, но и самого себя, так как его идентичность подтверждается реакциями на нее со стороны других и его собственными реакциями на поведение других. Идентифицируя себя в игре со значимым другим, ребенок формирует собственную идентичность, которая хотя и является для него убедительной, но отражает в основном отношение к нему других людей. Наиболее сложной формой социализации является коллективная игра, которая требует интернализации не только роли «особого другого», но и роли всех остальных «других», включенных в игру. В коллективной игре ребенок познает значение организованной системы ролей. Теперь он должен ориентироваться не только на одну роль или одну ключевую фигуру, а учитывать весь набор ролей и координировать их между собой [22].

В работах  многих представителей различных теоретических  направлений отражена идея о наличии  двух аспектов идентичности – ориентированного на социальное окружение и на уникальность проявлений человека. В современной психологической системе знаний утвердилась точка зрения о существовании двух типов идентичности – социально заданной идентичности и отражающей индивидуальное в человеке, т.е. социальной идентичности и личностной (персональной) идентичности.