Проективные методы в психодиагностике

                                        Оглавление

Введение 3

1.ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ ПО ПРОБЛЕМЕ ПРОЕКТИВНЫХ МЕТОДОВ ДИАГНОСТИКИ 5

1.1 История проективных методов диагностики 5

1.2 Описание и классификация методов 14

1.3 Области применения ………………………………………………………....22   

1.4 Современное состояние проективных методов……………….....................27

Вывод 32

2. ПЛАНИРОВАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ 35

Заключение 39

Библиографический список 41

ПРИЛОЖЕНИЕ 43

 

 

 

 

                                                     Введение

 

            Проективные методы представляют собой специфическую, довольно неоднородную группу психодиагностических приемов клинической ориентации и широко используются в практике исследования личности во всех областях современной психологии. С их помощью не только получают какие-либо знания о личности. Нередко они служат рабочим инструментом для проверки тех или иных теоретических положений.

            О важности места, которое проективные методики занимают в современной психодиагностике, свидетельствуют регулярно проводимые в течение многих лет международные конгрессы, созданные во многих странах специальные научные институты и общества, публикуемые на разных языках периодические издания.

             Данные методы исследования личности, вероятно, - одна из наиболее сложных и противоречивых областей психологической психодиагностики. Это касается практически всех аспектов: конструирования проективных тестов, их адаптации, апробирования и применения, обучения квалифицированных специалистов для работы с ними.

          Учитывая вышеперечисленные факты,  мы  утверждаем актуальность данной работы.            

Цель исследования: изучить проективные методы диагностики.

Для достижения цели исследования были поставлены следующие задачи:

1. Провести теоретический обзор литературы по проблеме проективных методов диагностики.
2. Охарактеризовать проективные методики как метод психодиагностики, рассмотреть их классификации и возможности применения в прикладной и практической психологии.

 

3. Спланировать исследование.

4. Обобщить и проанализировать результаты исследования.

Объект исследования: методы диагностики.

Предмет исследования: проективные методы диагностики.

Теоретико-методологической базой явились труды: А.А. Бодалева, Л.Ф. Бурлачук, А.С. Лучинина и др.

 

 

 

 

ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ ПО ПРОБЛЕМЕ ПРОЕКТИВНЫХ МЕТОДОВ ДИАГНОСТИКИ

        1.1 История проективных методов диагностики

       История развития проективного метода показывает, что он не существует вне теории личности, в то же время связь между проективным методом и теорией не является однозначной и неизменной. Безусловно, рождение метода в той или иной степени подготовлено уже сложившейся теорией, хотя этот факт может и не вполне осознаваться самими исследователями. В этом случае возникает впечатление, что и методика — не более чем удачная находка ее создателя, часто мало обеспокоенного теоретическими изысканиями. Парадоксальность подобной ситуации выявилась с особенной очевидностью, когда спустя десятилетия после возникновения проективных методик, их связь с основными теориями личности стала предметом методологической рефлексии, т. е. превратилась в особую исследовательскую задачу.

Стало традицией вести  счет проективным методикам с  теста словесных ассоциаций К. Юнга, созданного им в 1904-1905 годах [3]. Метод вызова ответных ассоциаций в психологии известен со времен В. Вундта и Ф. Гальтона, однако именно К. Юнгу принадлежат открытие и доказательство феномена, лежащего в основе всех проективных методик, а именно возможность посредством косвенного воздействия на значимые области-переживания и поведения человека («комплексы») вызывать пертурбации в экспериментальной деятельности. Юнг показал таким образом, что бессознательные переживания личности доступны объективной диагностике. Тесты незаконченных предложений и рассказов также нередко считают ведущими свое происхождение от ассоциативного теста Юнга.

Подлинный триумф проективной  диагностики связан с появлением в 1921 «Психодиагностики» Г. Роршаха, опубликованной в Берне на немецком языке [12]. Биография Германа Роршаха, его профессиональный путь, по-видимому, немало способствовали направлению его исследований и созданию оригинального метода, ставшего одним из самых известных в мировой психологии. Отказавшись от профессии художника, Роршах тем не менее серьезно интересовался историей искусств. Ему было известно, что великий Леонардо да Винчи тренировал свое воображение путем длительного рассматривания и интерпретации причудливых конфигураций облаков на небе, влажных подтеков и неровностей на стенах, лунных отблесков на застывшей воде. Заметим, что способность человека одушевлять окружающий предметный мир присуща всем людям, а детям и художникам - в особенности.

Диссертация Г. Роршаха по медицине была посвящена изучению механизмов галлюцинаций, где он, между прочим, ссылается на однажды пережитое им состояние: во время первой в его медицинской практике аутопсии он явственно «видел», как ему пласт за пластом разрезают «мозг» и как эти пласты падают перед ним один за другим [13]. Переживание было очень ясным, живым и не только зрительным, но и сопровождавшимся явственными тактильными и моторными ощущениями. Роршах предположил, что в наших мечтах и фантазиях наряду со зрительными образами присутствует память и о пережитых движениях - кинестетические образы, которые слагаются в особый способ, модус мышления. Впоследствии Г. Роршах предположил, что чернильные пятна, адресованные зрительному воображению, растормаживают, оживляют моторные фантазии.

Известно, что до и независимо от Роршаха с чернильными пятнами экспериментировали и другие психологи (например, Ф. Е. Рыбаков в России, А. Бине и В. Анри - во Франции), однако именно Роршах был первым, кто доказал связь образов фантазии с основополагающими чертами и свойствами личности. «Роршахиана» как дальнейшее развитие исследований и идей Роршаха в настоящее время представлена двумя ведущими направлениями: американским и европейским.

Американских психологов отличает тенденция к теоретическому обоснованию теста в русле  идей «нового взгляда» и психологии «эго», а также стремление к более  строгому формализованному представлению и анализу эмпирических результатов. Европейские психологи в значительной мере сохраняют верность оригинальной версии Роршаха, развивая и дополняя ее в духе ортодоксального психоанализа.

За время, прошедшее после  выхода в свет «Психодиагностики», появились методики, родственные  тесту Роршаха. Наиболее известны среди них Бен-Роршах Bero-тест, тест Цуллигера и тест Хольцмана. Bero-тест создавался Роршахом и его непосредственным сотрудником как параллельная серия оригинального набора таблиц. Работа над тестом была закончена Цуллигером, также работавшим вместе с Роршахом. Цуллигеру удалось доказать, что по основным показателям теста (общему количеству ответов, количеству целостных ответов, ответов на белое пространство, ответов с участием цвета и движения). Bero-тест эквивалентен оригинальному набору таблиц. В 1948 г. Цуллигер предложил и собственный вариант теста - Z-тест, который состоит из трех таблиц: черно-белой, полихромией и черно-красной; обработка включает ряд отсутствующих в финальной версии показателей; главное отличие теста - краткость, формализованность анализа результатов [3].

Тест чернильных пятен  Хольцмана отличается еще большей стандартизованностью и схематизацией. Используются две параллельные серии таблиц по 45 карточек в каждой. На вопрос каждой карточки испытуемый должен дать только один ответ. Достоинством теста Н. I. Т., сделавшим его наиболее валидным и надежным тестом среди «дериватов» методики Роршаха, является наличие нормативов и процентильных показателей по основным категориям шифровки ответов.

В отечественной психологии первые, крайне немногочисленные попытки применения теста Роршаха относятся к 20-м годам и имеют выраженную направленность на выявление аномалий личности в связи с конституциональными типами для диагностики неврозов и психопатий, а также при исследовании больных эпилепсией. С 60-х годов тест Роршаха все шире внедряется в исследовательскую и клинико-диагностическую работу психологов, выходят первые методические руководства [1].

Важно подчеркнуть, что использование теста Роршаха в качестве диагностического инструмента сопровождается четкой, глубокой рефлексией диагностических задач и теоретических моделей обоснования теста на основе марксистской методологии. Опираясь на базисные положения о пристрастном характере психической деятельности, конкретные теоретические обоснования психологи строят на основе таких категорий, как «установка», «личностный компонент» восприятия, «индивидуальный стиль личности» [12].

Интересной и многообещающей выглядит попытка А. М. Эткинда трактовать природу связи перцепции и  личности в терминах «образа мира» как изоморфизм двух структур - чувственной ткани перцептивного образа и аффективно-когнитивного единства личности [7].

Продолжая хронологический  обзор истории развития проективных методов, рассмотрим 1935 год, когда впервые в журнальном варианте, под двойным авторством, появилось сообщение о Тематическом апперцептивном тесте (ТАТ) как методике экспериментального изучения фантазии [8]. В то время тест не был обеспечен ни общей теоретической концепцией - в качестве метода исследования личности он стал рассматриваться в более поздних публикациях Г. Мюррея, - ни стандартизованным руководством по применению. У этого метода», как и у теста Роршаха, имелись свои предшественники и своя предыстория. Психологам и психиатрам давно было известно, что рассказы по сюжетным картинкам, специально подобранным для исследуемого контингента, позволяют судить о склонностях людей и нередко выявляют болезненные состояния психики. На первый взгляд замысел ТАТ казался более простым и очевидным, чем идея Г. Роршаха.

Появление Тематического  апперцептивного теста поставило  ряд острых проблем, обсуждаемых и по сей день. Одна из них касается прогностичности ТАТ. Исследования 30—50-х годов, проведенные в русле идей «нового взгляда», в целом подтвердили положение Мюррея об отражении в рассказах ТАТ фрустрируемых или отвергаемых «Я»-потребностей [8]. Лишение сна, пищевая, сексуальная депривация, предшествующие успехи или неудачи существенно сказываются на ответах по ТАТ.

Однако в этих же экспериментах  обнаружилось, что «сила» потребности  и ее отражение в ТАТ связаны  не линейной, а U-образной зависимостью: наиболее непосредственно в рассказах проявляются потребности умеренной интенсивности; очень сильная депривация приводит к вытеснению или искажению соответствующих образов фантазии. Тот же компенсаторный принцип действует и применительно к так называемым латентным или социально неодобряемым потребностям, например агрессии или гомосексуальности. В итоге действия защитных механизмов в рассказах ТАТ может искажаться реальная картина личностных особенностей. Так, Эриксон и Лазарус показали, что лица, страдающие скрытым гомосексуализмом, на провоцирующие таблицы ТАТ дают нейтральные рассказы [13]. Еще более сложным является вопрос о соотношении рассказов и реального поведения. Согласно Мюррею, латентные потребности не осознаются и не выводимы из открыто наблюдаемого поведения, а проявляются только в фантазиях и фантазиоподобной активности типа ТАТ. Эксперименты уточнили эту гипотезу: если потребность - явная или латентная - не имеет «моторной разрядки», фрустрируется в открытом социальном поведении, то она находит компенсаторное удовлетворение в рассказах ТАТ [12].

Однако лица, уже совершившие  особо тяжкие преступления, могут продуцировать нейтральные или подчеркнуто просоциальные темы. Существенной детерминантой ответа оказывается и сама ситуация обследования. Если она воспринимается как экспертная, то проявления агрессии строго контролируются. Из сказанного следует, что прогноз реального поведения на основе прямого отождествления «героя» и обследуемого осуществим только для ограниченного круга личностных черт и тенденций. Так, например, вариант ТАТ Д. Макклелланда и Дж. Аткинсона оказался высоко валидным в отношении мотивации достижения [9].

Возвращаясь к хронологии, следует остановиться на работах Лоуренса Фрэнка 1939—1948 гг., в которых он впервые сформулировал основные принципы проективной психологии [5]. Ему же принадлежит приоритет в использовании термина «проекция» для обозначения особой группы методов исследования личности. Наиболее существенной чертой проективных методик Фрэнк считал неопределенность стимульных условий, позволяющих испытуемому проецировать свой способ видения жизни, свои мысли и чувства. Чем более неструктурированным является «стимульное поле», тем в большей степени его структурирование индивидом будет изоморфично структуре его реального жизненного пространства.

Концепция Фрэнка, испытавшая сильное влияние «холистических» теорий личности, акцентирует ряд моментов, чрезвычайно важных, на наш взгляд, для понимания назначения и диагностических границ проективных методик. Проективные методики направлены на раскрытие внутреннего мира личности, мира субъективных переживаний, чувств, мыслей, ожиданий, а вовсе не на экспресс-диагностику реального поведения. Узкопрагматическая ориентация многих исследований часто игнорировала это ограничение, составляющее суть проективного метода как особого подхода, способа понимания человека. Важно не то, как человек действует, а то, что он чувствует и как управляет своими чувствами. Ясно, что совпадение поведенческого уровня и плана переживаний есть частный случай, поэтому возможность прогноза поведения по проективным методам ограниченна, зато открывается перспектива проникновения в уникальный мир человеческих чувств и внутреннюю логику его построения.

         В конце 30-х — начале 40-х годов XX века проективные методы были особенно популярны и получили широкое распространение. На пике своей популярности проективные методики потеснили традиционные методы психодиагностики. Этому способствовали следующие обстоятельства: во-первых, проективные методы стремились к целостному описанию личности, а не к какому-либо отдельному свойству или перечислению личностных черт. А во-вторых, они представляли большой простор для размышлений самому психологу, который, не ограничиваясь жесткой инструкцией, получал возможность толковать выявленные результаты, ориентируясь на определенную научную школу и собственный опыт [5, С.148].