Психология личности

О ПРЕДМЕТЕ ПСИХОЛОГИИ ЛИЧНОСТИ¹ 

А.Г. АСМОЛОВ 

В последнее время в  целом ряде исследований все настоятельнее  звучит мысль о необходимости  осмысления всего ценного, что накоплено  в разных направлениях советской  психологии по проблеме психологии личности, и вычленения предмета психологии личности (см. об этом: Л.И. Анциферова, 1981; В.В. Давыдов, 1979; Б.Ф. Ломов, 1981; А.В. Петровский, 1981; Е.В. Шорохова,1982). Сегодня различные направления изучения личности, представленные школой Б.Г. Ананьева и В.Н. Мясищева, школой Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева и А.Р. Лурия, школой С.Л. Рубинштейна, школой Б.М. Теплова и школой Д.Н. Узнадзе, практически не пересекаются между собой. Одной из причин, препятствующих возникновению продуктивного диалога о предмете психологии личности, является задаваемое, как правило, логикой эмпирических исследований допущение о существовании некоей универсальной феноменологии, которая фактически приводит к описанию предмета психологии личности как одномерного, а не системного образования. Исходное же представление о личности как гетерогенном системном образовании поможет психологам разных направлений более рельефно увидеть особое пространство в системе единого предмета психологии личности и повлечет за собой появление двух классов задач: а) изучение специфики полученных ими фактов, используемых методов и обнаруженных закономерностей как фактов, методов и закономерностей, характеризующих какую-либо особую грань такого многогранного объекта, как личность; б) выявление общих «сквозных» закономерностей и наведение концептуальных мостов между различными сферами изучения личности. Для решения этих задач представители различных подходов должны, отказавшись от собственного эгоцентризма, рассмотреть взгляды, факты и методы изучения личности, полученные в других направлениях психологии, в контексте единой концептуальной основы. Одна из попыток подобного рассмотрения и будет предпринята в этой работе.

В качестве отправной точки  для дальнейшего анализа различных  подходов к изучению личности нами избрана следующая характеристика предмета психологии личности: «Личность  ≠ индивид; это особое качество, которое приобретается индивидом в обществе, в целокупности отношений, общественных по своей природе, в которые индивид вовлекается... Иначе говоря: личность есть системное и поэтому «сверхчувственное» качество, хотя носителем этого качества является вполне чувственный, телесный индивид со всеми его прирожденными и приобретенными свойствами. Они, эти свойства, составляют лишь условия (предпосылки) формирования и функционирования личности, как и внешние условия и обстоятельства жизни, выпадающие на долю индивида. С этой точки зрения проблема личности образует новое психологическое измерение: иное, чем измерение, в котором ведутся исследования тех или иных психических процессов, отдельных свойств и состояний человека; это—исследование его места, позиции в системе, которая есть система общественных связей, общений, которые открываются ему; это — исследование того, что ради чего и как использует человек врожденное ему и приобретенное им (даже черты своего темперамента и уж, конечно, приобретенные знания, умения, навыки... мышление)» (А.Н. Леонтьев, 1983, с. 385).

Приведенная характеристика предмета психологии личности представляет собой пример той абстракции, развертывая  которую можно создать конкретную картину психологии личности. Для  того чтобы развернуть эту абстракцию, нужно, во-первых, как можно резче  обозначить содержащиеся в ней ориентиры, задающие общую логику построения предмета психологии личности, и, во-вторых, указать конкретные области психологии личности, высвечиваемые этими ориентирами

Первый ориентир — это разведение понятий «индивид» и «личность», необходимость которого для психологического анализа личности признается практически всеми общепсихологическими направлениями советской психологии, каких бы различных интерпретации этих понятий их представители ни придерживались (см., например; Б.Г. Ананьев, 1980; Б.Ф. Ломов, 1981; С.Л. Рубинштейн, 1973; Б.М. Теплов, 1964; Ш.А. Надирашвили, 1974). И это не удивительно, так как без данного разграничения вряд ли возможно подступиться к решению проблемы соотношения биологического и социального в личности, а также связанных с этой проблемой вопросов о детерминантах развития личности и о соотношении ее формально-динамических и содержательных характеристик

Второй ориентир — это выделение предметной деятельности как системообразующего основания личности. Именно деятельность, реализующая объективные общественные отношения человека в мире, представляет собой 

119 

субстанцию личности, ее индивидуального сознания. Именно преобразуясь в деятельности, свойства индивида вносят свой вклад в развитие личности. Субстанция понимается здесь в том смысле, который вкладывается в это понятие в диалектическом материализме. «Материализм, — отмечает В.П. Кузьмин, — использует понятие субстанции... для раскрытия необходимой зависимости, связи между явлением и главным основанием данной группы явлений. Например, труд как субстанция стоимости» (В.П. Кузьмин, 1976, с 47).

Точно так же, как труд в «Капитале» К. Маркса представляет собой материальное основание такого сверхчувственного системного образования  как стоимость, совокупность деятельностей, реализующих общественные отношения, выступает как основание для  группы системных качеств, обозначаемых понятием «личность». Если мы вводим предметную совместную деятельность в качестве исходного пункта и метода анализа  личности, то сразу же отказываемся от статичного «вещного» понимания  личности, ее структуры и указываем, что основной формой существования  личности является ее развитие.

Третий ориентир — новая схема детерминации развития личности. На смену метафизическим двухфакторным концепциям детерминации развития личности, будь то конвергенция двух факторов — среды и наследственности (В. Штерн) или же их конфронтация в форме столкновения «оно» и «сверх-я» (З. Фрейд), должна прийти принципиально иная схема, раскрывающая взаимоотношения между «индивидом» и «личностью» (см., например: Л.Я. Гальперин, А.В. Запорожец, С.Н. Карпова, 1978) В ней выделяются три следующих момента, свойства индивида как органические предпосылки развития личности, социальная среда как условие развития личности и противоречия в системе предметной деятельности как движущая сила развития личности.За каждым из этих моментов стоят различные и пока недостаточно соотнесенные между собой особые области изучения личности. Представления об органических предпосылках развития личности остаются на уровне слов, если не обратиться к богатым теоретическим конструкциям и эмпирическим данным, накопленным в дифференциальной психофизиологии. Вместе с тем исследования по дифференциальной психофизиологии будут напоминать «кошку, которая гуляет сама по себе», если не рассмотреть их предмет как органические предпосылки развития личности и тем самым включить его в контекст целостной системы знаний о психологии личности. Органические предпосылки, будь то от природы унаследованные задатки или темперамент, сами по себе не предрешают развитие способностей и характера, точно так же как социальные условия жизни сами по себе не предопределяют, вырастет ли в этих условиях пекущийся о своем благополучии приспособленец или же борец, готовый отдать жизнь ради рождения нового общества.

Подвергая анализу социальную среду как условие развития личности, мы неизбежно вторгаемся в область  изучения проблем воздействия общества на личность, анализа позиции личности в обществе, решение которых немыслимо  без обращения к социальной, исторической, возрастной и педагогической психологии. В свою очередь, каждая из этих дисциплин  рискует свести, например, «личность» к «роли» или смешать «социальный  характер» с «индивидуальным  характером» в том случае, если другие детерминанты развития личности и сферы ее изучения не будут постоянно  находиться хотя бы на периферии исследования этих областей психологической науки. Говоря о социальной среде как  условии развития личности, мы хотим подчеркнуть, что среда,лишь будучи открыта ребенком как преобразованная совокупной деятельностью человека предметная, в марксистском смысле слова, действительность («поле значений», хранящих в себе различные общественно выработанные схемы поведения — социальные нормы, ценности, роли и т. д. — А.Н. Леонтьев, 1979), детерминирует развитие личности. До тех пор, пока ребенок не соприкоснется с этой предметной действительностью в процессе совместной деятельности с другими людьми, социальная среда не раскроется ему как мир культуры и общественной практики. Проникновение в этот мир, социализация ребенка приводят к усвоению различных социальных ролей, формированию социального характера, развитию способностей и т. п. При анализе роли социальной среды в развитии личности мы будем рассматривать личность как объект общественного развития, т. е. как бы попытаемся бросить взгляд на личность со стороны общества. При этом мы вполне осознанно будем абстрагироваться от того безусловного факта, что процесс социализации личности всегда есть процесс индивидуализации личности. В реальности личность не скована рамками заданных социальных ролей. Она — не пассивный слепок культуры, как это порой явно или неявно утверждается в зарубежных ролевых концепциях личности. В связи с этим исходно принятая при анализе движения от общества к личности абстракция, позволяющая увидеть личность в качестве объекта общественного развития, исчерпывает сферу своего влияния, как только мы переходим к анализу движения от личности к обществу и обращаемся к исследованию движущих сил развития личности и проявлений личности как субъекта деятельности.

Вооружившись ориентирами, задающими общую логику построения предмета психологии личности, мы далее  попытаемся выделить общие и специальные  задачи, встающие при изучении различных  сфер психологии личности.

Индивидные свойства как органические предпосылки развития личности. Мы используем термин «индивидные свойства», введенный Б.Г. Ананьевым, так как он более однозначно, чем распространенный термин «индивидуальные свойства», ориентирует на изучение органических предпосылок развития личности. Под термин же «индивидуальные свойства» в психологии личности часто подводится все, что угодно, начиная от биохимических свойств организма и кончая социальным статусом личности в коллективе. С нашей точки зрения 

120 

именно индивидные свойства должны стать предметом дифференциальной психофизиологии. Они подразделяются Б.Г. Ананьевым на два класса: класс  возрастно-половых свойств и класс  индивидуально-типических свойств (конституция, нейродинамические свойства и особенности, связанные с функциональной асимметрией больших полушарий). Наивысшей формой интеграции первичных индивидных свойств являются темперамент и задатки.

Широкий фронт исследований нейродинамических свойств проведен школой Б.М. Теплова — В.Д. Небылицына, работы которой заложили основы отечественной психофизиологии индивидуальных различий. В исследованиях этой школы, посвященных прежде всего анализу общих и частных свойств нервной системы, все отчетливее проступает тенденция к пониманию индивидных свойств именно как предпосылок развития личности, а не базы, на которой в виде второго этажа надстраивается личность (см.: Б.М. Теплов, 1961; В.Д. Небылицын, 1976; Э.А. Голубева, 1980; К.М. Гуревич, 1970; Н.С. Лейтес, 1975; И.В. Равич-Щербо, 1978; В.М. Русалов, 1979, и др.). Эта же мысль проводится в работах В.С. Мерлина (1968) и Е.А. Климова (1969), указывающих на неправомерность выведения индивидуальных свойств личности из психодинамических индивидных свойств, вроде интроверсии — экстраверсии в трактовке Айзенка.

При всем своеобразии и  межиндивидуальной вариативности индивидных свойств, будь то возрастная чувствительность, эмоциональность, интроверсия или нейротизм, все они характеризуют не содержательные, а формально-динамические особенности поведения личности, энергетический аспект протекания психических процессов (см.: И.М. Палей, В.К. Гербачевский,1972). И об этом не следует забывать. В противном случае мы вступим на путь создания содержательных типологий личности на основе формальных свойств индивида. Все подобные типологии исходят из методологической предпосылки, предписывающей свойства «быть личностью» самой натуре индивида. И тут уже не принципиально, что будет положено в основание таких типологий: телосложение (Э.Кречмер), соматотип (У. Шелдон), интроверсия — экстраверсия (Г. Айзенк) или же рост, вес и т. п. Если дифференциально-психофизиологическое исследование оказывается в прокрустовом ложе двух факторов и мыслит личность как мифическое биосоциальное существо, то ему ничего другого не остается, как искать корреляции между рядами личностных и индивидных свойств или сводить один ряд к другому.

Если же индивидные свойства рассматриваются как органические предпосылки развития личности, то перед дифференциальной психофизиологией встает задача выявления тех преобразований, которые индивидные свойства претерпевают в процессе деятельности. Так, например, физиологический порыв (drive) вначале вызывает ненаправленную активность, а затем, опредметившись в том или ином объекте, начинает направлять деятельность личности. Формально-динамическая характеристика потребности при этом начинает выступать как побудительная сила мотива, которая может быть измерена (В.В. Столин, 1979). Другим примером влияния индивидных свойств на развитие личности является исследование того, как патологически измененные свойства нервных процессов сужают возможные в норме пути осуществления действий и операций и через это сужение приводят к формированию черт эпилептического характера личности

(Б.В. Зейгарник, Б.С. Братусь, 1980). Выявление такого рода закономерностей позволяет наметить некоторые точки роста психофизиологии индивидных различий.

От общества к  личности: уровни анализа личности в системе общественных отношений  и механизм социализации. Личность, исследуемая как объект общественного развития, получает свою содержательную характеристику через систему общественных функций-ролей, которые ею усваиваются в процессе социализации. Описывая личность через систему ролей, социальные психологи характеризуют личность именно как представителя той или иной социальной группы, класса, того или иного социального целого. Здесь мы сталкиваемся с вопросами о соотношении общественных и межличностных отношений, о механизмах усвоения личностью общественно-исторического опыта. Адекватная постановка первого из этих вопросов, по мнению Г.М. Андреевой (1981), предполагает отказ от механистического рассмотрения межличностных отношений как расположенных «над», «под» или где-то «вне» общественных отношений, детерминирующих развитие личности. Для решения этого вопроса необходимо четко выделить различные планы изучения того, как индивид вовлекается в общественные отношения. Так, например, исследование существующих у определенной социальной группы представлений о взаимоотношениях между «руководителями вообще» и «подчиненными вообще»— это одна плоскость изучения личности в системе общественных отношений; исследование «нормативно-ролевых» отношений между участниками совместной деятельности — вторая плоскость; изучение отношений между людьми, при которых мотивы одного человека приобретают субъективную ценность, личностный смысл для другого человека, — еще одна плоскость анализа вовлеченности личности в общественные отношения. Для решения вопроса о соотношении общественных и межличностных отношений нам представляется целесообразным выделить три уровня анализа включения личности в общественные отношения: квазипсихологический, интерпсихологический и интрапсихологический.

На квазипсихологическом уровне проводятся исследования социальных ролей, эталонов восприятия, фиксированных в понятиях языка черт личности, которые отражают некоторую типичную для данной культуры, нации или группы личность. Именно на этом уровне ведется большинство исследований проблемы социально-типического в личности, в частности социального и национального характера. Отметим, что некоторые широко распространенные 

121 

опросники, вроде опросника  Р. Кэттелла, относятся к инструментам, работающим прежде всего на квазипсихологическом уровне анализа личности. Концептуальный мост между квазипсихологическим и интерпсихологическим уровнями анализа личности представляется возможным перебросить благодаря разработанной В.А. Ядовым (1980) концепции диспозиционной регуляции социального поведения личности, которая может служить основой разработки типологий социальных характеров. Вместе с тем эта концепция позволяет исследовать в первую очередь те представления о нормах, ценностях, идеалах, которые выступают для личности как «только знаемые» мотивы ее поведения; для того чтобы приблизиться к изучению «реально действующих» мотивов, необходимо обратиться к интерпсихологическому уровню анализа отношений личности в обществе.