Психология личности

На интерпсихологическом уровне анализа проводятся исследования общественных отношений личности, опосредствованных совместной деятельностью. Так, в русле теории деятельностного опосредствования межличностных отношений А.В. Петровского (1979) был получен ряд феноменов (например, коллективистическое самоопределение, референтность), которые одновременно являются и характеристикой группы, и качеством личности. Встает вопрос: при каких условиях эти феномены, характеризующие прежде всего нормативно заданные ролевые отношения между участниками совместной деятельности, превращаются в еще один класс феноменов, отражающих личностно-смысловые отношения между людьми? Где начинается «переход от маски к человеку во всей полноте его человеческого бытия»? (С.Л. Рубинштейн, 1973, с. 364). Условия перехода от феноменов класса «группа — личность» в смысловые проявления личности могут быть исследованы на материале социальной перцепции. Так, экспериментально выявленные А.А. Бодалевым (1965) феномены обусловленного различными установками восприятия человека человеком характеризуют, на наш взгляд, нормативно-ролевое восприятие человека как типичного представителя той или иной социальной группы; они могут служить своеобразным индикатором характеристики уровня отношений, в которые вовлекается личность. Стоит, однако, человеку отойти от тех образцов, которые в глазах общающихся с ним являются выражением нормы, различных эталонов и стереотипов, возникнут условия для перехода от «объектного» восприятия к «субъектному» (А.У. Хараш, 1980), от нормативно заданных ролевых отношений к личностно-смысловым отношениям. Отклонение от нормативно заданной деятельности и является условием перехода от ролевых отношений к смысловым отношениям личности (А.Г. Асмолов, 1979), которые исследуются на интрапсихологическом уровне анализа отношений личности в обществе.

Вторая большая проблема, которая встает при изучении роли социальной среды в развитии личности, — это проблема социализации. При разноречивости трактовок процесса социализации пониманию механизма социализации как перехода от интерпсихического к интрапсихическому, предложенному Л.С. Выготским, нет содержательных альтернатив. За этим переходом стоит в действительности механизм интериоризации — экстериоризации. В самом механизме социализации необходимо выделять три различные грани; индивидуализация — переход от социальной коллективной деятельности к индивидуальным формам деятельности; интимизация — переход от «мы» к «я», отражающий процесс становления самосознания личности; производство внутреннего плана сознания — преобразование внешнего во внутреннее (А.Г. Асмолов, 1982).

Итак, выделенные нами уровни анализа вовлеченности личности в общественные отношения позволяют  увидеть различные сечения межличностных  отношений в системе общественных отношений, а также указать точки  приложения усилий коллективов советских  психологов. В качестве механизма  усвоения общественно-исторического  опыта выступает интериоризация. Без учета выделенных граней интериоризации вряд ли возможно проникнуть в психологическую природу механизмов обучения и воспитания личности. Однако более полная картина представлений о механизме усвоения общественно-исторического опыта будет получена лишь в том случае, если мы перейдем от рассмотрения личности как объекта общественного развития к изучению проявлений активности личности.

Движущие силы развития личности. Веер подходов к решению проблемы мотивации развития личности чрезвычайно широк. Однако при всем многообразии этих подходов за большинством из них в зарубежной психологии, как это показано Л.И. Анцыферовой (1974), стоят две методологические предпосылки — принцип стремления к равновесию (психоанализ, когнитивная психология, необихевиоризм) и принцип стремления к напряжению (концепции гуманистической и экзистенциальной психологии А. Маслоу, Г.Оллпорта, В. Франкла). Не останавливаясь здесь на разборе этих подходов (М.Г. Ярошевский, 1974; В.А. Петровский, 1975; В.Г. Асеев, 1976), отметим общие для них черты в понимании движущих сил развития личности: а) постулирование существования некоего единого первоисточника, фактически первотолчка развития личности, неизменного и спрятанного в глубинах индивида; б) преобладание формально-динамического описания движущих сил развития личности над их содержательным анализом и отсутствие адекватного подхода к изучению их общественно-исторической обусловленности; в) постулирование положения о подчиненности активности субъекта некоторой заранее предустановленной цели и понимание человека преимущественно как адаптивного существа.

Напротив, советская психология основывается на принципе саморазвития личности, который предполагает выделение  положений, во-первых, о роли борьбы противоположностей, противоречия и  гармонии этих противоположностей как  движущей силы развития личности (см.: Л.И. Анцыферова, 1978; Б.В. Зейгарник, 1979), во-вторых, о существовании источника саморазвития деятельности 

122 

в самом процессе деятельности (С.Л. Рубинштейн, 1973, А.Н. Леонтьев, 1977). На наш взгляд, первая продуктивная попытка найти источник развития деятельности в ней самой принадлежит Д.Н. Узнадзе (1966), который ввел представления о функциональной тенденции, подчеркнув, что деятельность может активизироваться не под влиянием потребности, а сама по себе содержит тенденцию к активации. Именно функциональная тенденция является источником игры и творчества, подчиняющихся формулам «творчество ради творчества», «игра ради игры». Представления Д.Н Узнадзе о функциональной тенденции могут служить теоретической основой для конкретных разработок мотивации развития ребенка, например потребности во впечатлениях (Л.И. Божович, 1968) и потребности в общении (М.И. Лисина, 1978) как специфически человеческих движущих силах развития личности.

В этих работах, реально реализующих  принцип саморазвития, мы сталкиваемся с тем случаем, когда новые  представления облекаются в старые терминологические одежды. То, что потребности в общении, впечатлениях не возникают в виде импульса изнутри или извне, не являются адаптивными и гомеостатическими по своей природе, а имеют в качестве своего мотивирующего источника сам факт взаимодействия субъекта с миром, позволяет предположить, что мы имеем дело не с потребностями в ортодоксальном смысле слова, а как раз с функциональными тенденциями. Дальнейшее углубление представлений о механизмах саморазвития деятельности осуществлено в работах В.А. Петровского (1975) и В.Г Асеева (1978).

Периодизация  развития личности и пути ее исследования. Любые представления о движущих силах развития личности должны быть проверены на оселке проблемы периодизации психического развития. В концепции Д.Б. Эльконина (1971) двигателем развития выступают противоречия между операционально-техническими возможностями ребенка и развитием его мотивационно-потребностной сферы. Уже сейчас выделяются следующие пути конкретизации этой схемы психического развития: а) исследования общения как своего рода сквозного механизма смены ведущих деятельностей в онтогенезе (М.И. Лисина, 1978); б) изучение соотношения возрастных периодизаций развития индивида с периодизациями развития личности, в частности выявление роли пола, сензитивных периодов созревания индивида (Н.С. Лейтес, 1978) в процессе становления личности. (Как, например, соотносится возникновение стадии непосредственно-эмоционального общения, присущей первому году жизни (М.И. Лисина), с сензитивным периодом в созревании таких параметров темперамента, как эмоциональность и общая активность (В.Д. Небылицын); в) анализ периодизации развития личности в зрелом возрасте, до сих пор остающийся «белым пятном» в отечественной психологии (см. об этом: Б.Г. Ананьев, 1980); г) изучение изменений различных новообразований личности на разных стадиях развития личности (А.В. Запорожец, Я.З. Неверович; Е.В. Субботский; С.Г. Якобсон; В.Э. Чудновский; В.В Столин).

До сих пор мы касались вопросов, затрагивающих различные  аспекты развития личности. Если же в центр анализа ставится вопрос о том, что формируется, то становится необходимым рассмотрение представлений о структуре личности.

Единицы анализа  структуры личности. Существуют две методологические предпосылки, затрудняющие эвристичную постановку проблемы структуры личности в современной психологии. Первая из них заключается в имплицитном отождествлении структуры личности со структурой того или иного физического объекта, например с анатомической структурой организма. Этот унаследованный психологией от механистического материализма способ мышления о структуре толкает исследователей на путь атомарного анализа психики, в ходе которого предмет изучения разлагается на элементы, утрачивающие свойства, присущие этому предмету как целому (Л.С. Выготский, 1956). Яркими примерами подобного подхода к изучению структуры личности являются концепции, в которых эта структура механически собирается из набора различных факторов (черт личности) или блоков темперамента, мотивации, прошлого опыта, характера и т. п. Продуктами анализа в русле «факторного» и «блочного» подходов оказываются либо застывшая статичная структура личности, в которой факторы циклотимии — шизотимии и богемности — практичности уживаются в одной плоскости (Р. Кэттелл), либо надстроенные друг над другом блоки, генетические, структурные и функциональные связи между которыми остаются невыявленными. Вторая же предпосылка заключается в убеждении, что в каком-либо одном динамическом образовании личности, будь то влечение, диспозиция, установка, отношение, потребность или мотив (иерархия мотивов), как в фокусе, сконцентрированы свойства личности как целого. Тем самым неявно признается, что характеризуя эти образования, дают характеристику самой личности. Перспективность этого подхода состоит в том, что во главу угла изучения структуры личности ставится такая центральная характеристика личности, как направленность (см.: Б. Ф. Ломов, 1981)

Но направленность представляет собой емкую описательную характеристику структуры личности. Для того же, чтобы ее раскрыть, необходимо перейти от принципа анализа структуры личности по элементам к принципу анализа по единицам и вычленить требования к единицам анализа структуры личности, ориентируясь на представления о параметрах единиц анализа психики, сформулированные Л.С. Выготским, их разработку в советской психологии (Н.Д. Гордеева, В.П. Зинченко, 1982), а также на исследования динамической организации личности всоветской и зарубежной психологии. Мы вычленяем следующие требования к единице анализа структуры личности: 1) динамичность (в единице должно быть учтено, что личность есть динамическое образование); 2) наполненность предметным содержанием, интенциодальность  

123 

(только выявив, на что направлена динамическая тенденция, можно раскрыть предметное содержание единицы структуры личности); 3) уровень отражения того или иного содержания (осознаваемый, неосознаваемый); 4) раскрытие происхождения, социальной детерминации образований структуры личности; 5) учет типа структурных связей, прежде всего иерархических взаимосвязей организации личности; 6) объяснение развития и саморазвития личности, ее внутриличностной динамики; 7) необходимость отражения внутреннего единства личности, например единства аффекта и интеллекта, 8) в единице должны содержаться в виде противоположностей свойства целого, например индивидуального сознания и деятельности личности; 9) единица должна быть oпeрационализируема; 10) она должна содержать существенные свойства целого.

Единица анализа структуры  личности, если она отвечает всем указанным  требованиям, должна раскрыть механику функционирования и развития, определяющую направленность личности. Лишь выделяя  каждый раз такие моменты динамики личности, как мотивы деятельности, личностные смыслы, установки, поступки и деяния (а не выдергивая их по одному из потока жизни личности) и раскрывая их генетические, функциональные и структурные связи друг с другом, мы вычленяем единицу анализа структуры личности. В качестве таких единиц могут выступитьдинамические смысловые системы личности. Это понятие введено Л.С. Выготским, охарактеризовавшим динамическую смысловую систему как единство аффективных и интеллектуальных процессов. Понять основные особенности динамической смысловой системы как единицы анализа личности — это значит раскрыть механику порождения и функционирования этой системы. Причем при раскрытии ее содержания следует учитывать как движение от деятельности к индивидуальному сознанию, так и от индивидуального сознания личности к деятельности. Исходный пункт этого движения, если абстрагироваться от момента выбора личностью тех или иных мотивов, обусловленного прежде всего социальной позицией личности в обществе, — это порождение динамической смысловой системы в процессе деятельности, побуждаемой смыслообразующим мотивом. Деятельность и выступает как системообразующее основание динамической смысловой системы. Производность динамических смысловых систем от порождающей их совокупности деятельностей, реализующих объективные общественные отношения, представляет собой центральную характеристику смысловых систем, отражающую их социальную детерминацию Осуществляемые посредством деятельности объективные отношения личности в мире интериоризуются и воплощаются в индивидуальном сознании в виде личностного смысла событий и поступков человека Оценка личностного смысла производится эмоциями. Личностный смысл какого-либо события или действия и есть то, что мы находим в единицах структуры личности, т. е. это отражение содержания отношения личности к действительности Одновременно личностный смысл есть «значение — для — меня», а тем самым единство аффективных и интеллектуальных процессов. Личностные смыслы, как правило, представлены в индивидуальном сознании на неосознаваемом уровне. Если же личностный смысл осознается, он может стать ценностью личности (Б.В. Зейгарник, Б.С. Братусь, 1980). Осознанные личностные смыслы, даже если они вдруг оказываются противоречащими разделяемым личностью нормам и идеалам, другим мотивам личности, не изменяются от самого факта их осознания. Разгадку механизма движения личностных смыслов в индивидуальном сознании, внутриличностной динамики следует искать в противоречиях, а порой и конфликтах между иерархически связанными мотивами. Когда же в процессе борьбы мотивов тот или иной мотив одерживает верх, начинается движение от личностного смысла к деятельности. Встает вопрос: как отраженная в личностном смысле направленность по отношению к действительности фиксируется во времени и принимает участие в регуляции деятельности. Двигаясь от индивидуального сознания к деятельности, мы выделяем такую составляющую динамических смысловых систем, как смысловая установка личности (А.Г. Асмолов, 1979). Именно смысловые установки определяют в конечном итоге устойчивость и направленность поведения личности, ее поступки и деяния.

Одним из самых трудных  вопросов изучения динамических смысловых  систем является вопрос об их операционализации. Феноменологически эти системы наиболее рельефно проявляются в различных ситуациях искусственного прерывания, сбоя деятельности (А.Г. Асмолов, 1979) Этому приему отвечают используемые для диагностики смысловых проявлений личности проективные методики (Е.Т. Соколова, 1980; В.В. Столин, 1981), методы изучения сверхнормативной активности личности (А.В. Петровский, 1979), изменения позиции ребенка (Е.В. Субботский, 1977), опосредствованные методики изучения личности через анализ познавательных процессов (Б.В. Зейгарник, 1971, и др.). Поиск методов изучения, диагностики смысловых систем должен пойти по пути создания методических моделей, позволяющих изучить такие проявления активности личности, как инициативность, самостоятельность, независимость и т. п. Для изменения смысловых систем используется методический принцип деятельностного опосредствования. Его суть состоит в следующем: для того чтобы перестроить смысловые образования личности, необходимо выйти за пределы этих образований и изменить порождающие их деятельности. Из этого принципа вытекает, что насущной необходимостью современной психологии личности является разработка таких активных методов воздействия на личность, как методы социально-психологического тренинга, игровые методы, а также методы, моделирующие «подстановку себя на место другого в ситуации морального выбора» (А.Г. Асмолов, 1980).

До этого момента мы двигались преимущественно по направлению  от деятельности к личности. Однако чтобы проанализировать 

124 

личностные механизмы  регуляции деятельности, необходимо проделать обратное движение — от личности к деятельности и увидеть  личность еще в одной проекции — личность как субъект деятельности.

Продуктивный  и инструментальный планы проявления личности как субъекта деятельности. При изучении личности как субъекта деятельности мы обращаемся к проблемам воли, характера, способностей и одаренности или, иными словами, к проблемам анализа индивидуальности личности. Для того чтобы приблизиться к их исследованию, необходимо вслед за А.Н. Леонтьевым (1975) отказаться от взгляда на личность только как продукт прошлого опыта. Чем более зрелой становится личность, чем разветвленнее становится система ее связей с миром, чем чаще она сталкивается с проблемой выбора между мотивами, тем в большей мере она из объекта общественного развития превращается в субъекта деятельности, творца общественного процесса. Изучая личность как субъект деятельности, мы исследуем то, как личность преобразует, творит предметную действительность, в том числе и самое себя, вступая в активное отношение к своему опыту, к своим потенциальным мотивам, к своему характеру, способностям и продуктам своей деятельности. В последнее время ряд исследователей все более энергично пытаются воплотить при анализе личности сформулированный С.Л. Рубинштейном принцип субъекта деятельности (см., например: В.Э. Чудновский, 1981, К.А. Абульханова-Славская, 1982). Можно вычленить два плана анализа проявлений личности как субъекта деятельности: продуктивный и инструментальный.