4. Психологическая готовность к
материнству
В концепции С. Ю. Мещеряковой психологическая
готовность к материнству - специфическое
личностное образование, стержневой образующей
которого является субъект-субъектная
ориентация по отношению к еще не родившемуся
ребенку. Она формируется под влиянием
неразделимых биологических и социальных
факторов и, с одной стороны, имеет инстинктивную
основу, а с другой — выступает как особое
личностное образование.
структура психологической
готовности к материнству :
особенности коммуникативного опыта,
полученного в детстве (общение с родителями,
стиль воспитания, привязанности, игры
с куклами и т.д.);
переживания женщиной беременности, в
том числе отношение к еще не родившемуся
ребенку (желанность — нежеланность
ребенка и особенности протекания беременности);
ориентация на стратегию воспитания
и ухода за младенцем. Здесь учитывается
то, как она собирается ухаживать за ним,
следовать ли строгому режиму, предлагать
ли соску и т. д., то есть ее стремление
ориентироваться на потребности ребенка
или руководствоваться собственными представлениями
о том, что ему необходимо.
уровни психологической готовности
к материнству:
Низкий уровень готовности
к материнству (23% от всей выборки) характеризуется
наличием колебаний в принятии решения
иметь ребенка, негативных ощущений и
переживаний в период беременности. Эти
женщины скупо и формально отвечали на
вопросы, касающиеся их отношения к не
родившемуся ребенку (многие не переживали
чувства общности с ним, не придумывали
имя, не представляли себе малыша). Они
преимущественно ориентировались на соблюдение
жесткого режима, были сторонницами «строгого»
воспитания.
Такие матери чаще указывали
на отсутствие в детстве привязанности
к собственной матери и строгое отношение
родителей, редко играли с куклами; отдавали
предпочтение детям старше трех лет.
Высокий уровень наблюдался у 27% испытуемых.
Эти женщины не испытывали колебаний в
принятии решения иметь ребенка, радовались,
узнав о беременности. Они отмечали преобладание
положительных ощущений и переживаний
в период беременности, охотно и развернуто
отвечали на вопросы, касающиеся их отношения
к своему ребенку (разговаривали с ним,
прислушивались к шевелению, реагировали
на него какими-либо действиями). Ориентировались
на соблюдение мягкого режима (кормить
по потребности ребенка, чаще брать его
на руки и т. п.). Все они имели в детстве
благоприятный коммуникативный опыт:
испытывали привязанность к матери, ласковое
отношение собственных родителей, любили
играть с куклами'. Все отметили, что любят
детей младенческого возраста.
Средний уровень составили 50% матерей; их ответы
были частично сходны с ответами в первой
группе и частично — во второй. У них наблюдалась
противоречивая установка на воспитание,
(они не собирались часто брать ребенка
на руки, не были сторонницами кормления
по часам и т. д.). Половина из этой группы
отметила отсутствие привязанности к
матери, их ранний коммуникативный опыт
был неоднозначным. Треть группы отдавала
предпочтение играм в «дочки-матери»,
половина отмечала, что любит детей до
года, остальные — постарше.
типы
материнского поведения:
Младенцы матерей с
высоким уровнем психологической готовности
к материнству обнаружили самый высокий
уровень общения с матерью. Они более инициативны,
лучше владеют экспрессивно-мимическими
средствами общения, умеют развивать коммуникативную
ситуацию, проявляют выраженный интерес
к общению, быстро и с удовольствием включаются
в него, не прекращают контакта по своей
инициативе и активно протестуют, когда
его прекращает мать. В последующем они
отличаются яркой эмоциональностью, открытым
и доброжелательным отношением к людям,
высокой любознательностью.
Младенцы первой группы
имеют самые низкие показатели компонентов
комплекса оживления, часто отвлекаются
от общения, у них слабо выражено стремление
к сопереживанию с матерью в радующей
ситуации. Позднее они с большим трудом
вступают в контакт с посторонними, слабо
владеют речью, плохо умеют играть.
У младенцев из третьей
группы отмечался более низкий уровень
общения с матерью, чем у второй. Они менее
инициативны, но имеют высокие показатели
компонентов комплекса оживления, демонстрируя
преимущественно ответное поведение,
слабее умеют развивать коммуникативную
ситуацию, нередко сами прекращают общение.
По данным анкетирования
и реально наблюдаемому поведению, у матерей
первой группы превалирует объектное
отношение к ребенку, у матерей второй
группы — субъектное, а у матерей третьей
группы отмечается смешанное, или промежуточное,
отношение.
Таким образом, можно
сделать вывод о том, что женщины, готовые
и не готовые к материнству, имеют различные
представления о матери и ее роли. У женщин,
готовых к материнству, присутствует образ
принимающей, отзывчивой матери, способствующей
развитию и обучению ребенка, разделяющей
его самостоятельную ценность. У женщин,
не готовых к материнству, ярко прослеживается
сверхценность ребенка и не выраженность
таких качеств, как принятие, отзывчивость
и стремление к развитию ребенка.
5. Методологические основания изучения
материнства в психологии
Изучение психологии материнства – одна
из малоразработанных наукой областей.
Изучение готовности к материнству в последние
годы ведётся в различных аспектах: в плане
социологических исследований позднего
материнства и материнства несовершеннолетних;
при исследовании факторов риска психической
патологии ребёнка в связи с социальными
и психическими аномалиями матерей.
Как указывает С.Ю. Мещерякова, при всём
разнообразии подходов при изучении материнства
систематического исследования связи
готовности к материнству, реального материнского
поведения и развития ребёнка не проводилось.
Филиппова Г.Г., автор книги «Психология
материнства», указывает: «проблема готовности
женщин к материнству остаётся весьма
проблематичной».
Актуальность изучения психологической
готовности к материнству продиктована
противоречием между остротой
демографических проблем, связанных
с падением рождаемости, огромным
числом распадающихся семей и
лавинообразным увеличением числа
детей-сирот при живых родителях,
с ростом числа случаев жестокого
обращения с ребёнком и не
разработанностью социальной и
психологической помощи семье
и в первую очередь женщине.
Сакварелидзе Е.В. указывает, что если
в 1945 году в России было примерно 678 тысяч
детей-сирот, то сегодня их в два раза больше.
Распространённость отказничества (около
20 тысяч случаев в год в России) несопоставима
с распространённостью абортов (около
20 597 000 в 1997 году). Россия занимает первое
место по количеству абортов (Т.П.Редникова).
В каждой четвёртой российской семье имеют
место факты насилия над детьми (Силасте
Г.Г.).
Имеющиеся в научно-публицистической
литературе факты свидетельствуют о том,
что современные молодые люди крайне мало
ориентированы на выполнение материнских
и отцовских ролей (Титаренко В.Я., Мытиль
А. и др.). Функции матери не занимают центрального
места в самосознании современной. Женщина
рожает ребёнка, но считает его обузой
(Бердникова Т.В.). Филиппова Г.Г. указывает
на то, что всё чаще родители в преддверии
рождения ребёнка оказываются неосведомлёнными
об элементарных особенностях развития
ребёнка и своих функциях в уходе за ним.
Кроме того, уменьшение количества детей
ведёт к тому, что часто первый младенец,
с которым встречается женщина, став матерью,
- это её собственный ребёнок. В этих условиях
помимо возникновения потребности в повышении
родительской компетентности, происходит
осознание недостаточности в эмоциональных
переживаниях, неготовности к возникновению
материнских чувств.
В ходе проведённых исследований Филиппова
Г.Г. сделала вывод о том, что неготовность
принятия материнской роли ведёт к наличию
внутреннего конфликта, показателями,
которого являются конфликтный и тревожный
образ будущего ребёнка, объектное отношение
к ребёнку со стороны матери, отсутствие
эмоционального принятия себя, как матери,
дискомфортное отношение к собственной
материнской позиции.
Методологические основания: Биопсихосоционоэтическая
модель Залевского Г. В., в рамках которой
любой объект в объектном поле клинической
психологии рассматривается как системный
феномен с системной (причиной и непричинной)
детерминацией, системной структурно-уровневой
организацией (психический-функциональный,
психологический-душевный, психологический-духовный)
в их интимном и специфическом отношении
с физическим, соматическим. Эволюционно-системный
подход Филипповой Г.Г., касающийся развития
становления психологической готовности
к материнству. Концепция психологической
готовности к материнству Мещеряковой
С. Ю., а также концепция Брутман В. И., Филипповой
Г. Г., Хамитовой И. Ю., позволяющие выявить
уровни психологической готовности к
материнству.
6. Этапы формирования материнской
сферы в онтогенезе
Филиппова Г.Г. (2002) выделяет
шесть этапов развития материнской сферы
в онтогенезе:
1. Этап взаимодействия
с собственной матерью в раннем
онтогенезе. Этот этап включает
пренатальный период и продолжается на
всех онтогенетических этапах развития
при взаимодействии с собственной матерью
(или ее дублерами - носителями материнских
функций). У человека - это практически
вся жизнь субъекта. Наиболее важным является
возрастной период до трех лет. На этом
этапе происходит освоение эмоционального
значения ситуации материнско-детского
взаимодействия, а также возникновение
эмоциональной реакции на некоторые ключевые
стимулы первого компонента гештальта
младенчества и некоторые элементы операционального
состава материнской сферы (мимические
реакции, эмоциональная окраска движений
при взаимодействии с объектом, носителем
гештальта младенчества).
2. Игровой этап и взаимодействие
со сверстниками. Этот этап заключается
в формировании и развитии
в процессе сюжетно-ролевой игры
с куклами, в дочки-матери, в семью
основных компонентов материнской
сферы.
Этап няньчания. На этом этапе происходит
формирование и развитие значения ребенка
как объекта деятельности и потребности
в его охране и заботе о нем, а также закладываются
основы третьей потребности - «потребности
в материнстве», как потребности иметь
для себя специфические переживания, получаемые
в процессе удовлетворения первых двух
потребностей. Эта потребность требует
рефлексии своих субъективных состояний
и соотнесения с условиями и способами
их получения. Этап няньчания имеет хорошо
выраженные возрастные границы (с 5-6 лет
до начала полового созревания), он включает
опыт собственного взаимодействия с объектом,
носителем гештальта младенчества, наблюдение
за взаимодействием взрослых с ребенком,
восприятие и рефлексию отношения других
людей и общества в целом к взрослым, выполняющим
материнские функции. Это оказывает влияние
на формирование всех компонентов материнской
сферы и делает данный этап одним из ведущих
(наравне с первым) в ее развитии.
4. Этап дифференциации мотивационных
основ половой и родительской
(в данном случае - материнской) сферы
поведения. В субъективном опыте
существует взаимное «перекрытие»
некоторых ключевых стимулов (ольфакторных,
визуальных, слуховых, тактильных) в обеспечении
мотивационных основ половой и материнской
сфер поведения. Для материнской сферы
у человека особое значение имеет объединение
компонентов гештальта младенчества на
ребенке - как объекте деятельности - до
начала полового созревания. Это обеспечивает
адекватное мотивационное значение ситуации
взаимодействия с ребенком после родов.
Присутствие объекта деятельности материнской
сферы в этом случае становится медиатором,
обеспечивающим возникновение ситуативных
эмоций, включающихся в опредмечивание
постнатальной стимуляции при взаимодействии
с ребенком (контакт кожа-кожа, субъективные
состояния матери при акте сосания и т.п.).
5. Этап конкретизации онтогенетического
развития материнской сферы в
реальном взаимодействии с ребенком.
Этот этап включает несколько
самостоятельных периодов: беременность,
роды, послеродовой период, младенческий
возраст ребенка и период перехода
к следующему, 6-ому этапу развития
материнской сферы, основанный на
динамике третьего компонента
гештальта младенчества.
6. Завершающий этап развития
материнской сферы. Последний, шестой
этап развития материнской сферы
в онтогенезе характеризуется
образованием у матери эмоциональной
привязанности к ребенку, личностного
принятия и личностного интереса
к внутреннему субъективному
миру ребенка и к его развитию
и изменению. Это происходит на
основе динамики эмоционального
реагирования матери на онтогенетическое
изменение третьего компонента
гештальта младенчества. В результате
образуется устойчивая детско-родительская
связь после выхода ребенка из возраста
с характеристиками гештальта младенчества
и происходит пролонгация потребности
в заботе и модификация содержания потребности
в материнстве у матери.
7.материнские функции в пренатальный
период развития ребенка.
Первый триместр
В рассматриваемый
период развития функции матери практически
совпадают с функциями ее организма. Возникающие
при эмоциональных состояниях изменения
ее поведения и гормонального фона матери
еще не воспринимаются плодом. Они оказывают
обязательное воздействие на организм
матери и опосредовано — на физиологическое
состояние плода.
Первые 4 — 6 недель
ни физическое, ни эмоциональное самочувствие
матери не изменится. Она не знает о своей
беременности ни на уровне сознания, ни
на уровне самочувствия. Именно в этот
период происходит возникновение чувствительности
у развивающегося ребенка.
В 10 недель у матери
возникают первые соматические переживания
состояния беременности и изменения эмоционального
состояния под воздействием гормональных
перестроек. Если мать переживает свое
состояние просто как временное недомогание,
то ребенка это практически «не касается».
А поскольку это недомогание само регулирует
отношения матери с внешним миром, то ее
функции состоят в следовании этому своему
состоянию.
Можно сказать,
что функции матери в первый из анализируемых
периодов состоят в подчинении своему
состоянию и не интерпретации его как
угрожающего будущему благополучию. На
досознательном уровне первое обеспечивается
самой физиологией беременности, а второго
просто нет. На сознательном уровне второе
корректируется при помощи норм и правил
поведения, направленных на устранение
отрицательных последствий интерпретации
своих состояний и осознания беременности.
Второй триместр
В этом периоде функции
матери уже более конкретны. Они определяются
не только переживанием своего физического
состояния, но и реакциями на шевеление
ребенка. Функции
матери состоят в том, чтобы радоваться
жизни и происходящим в ее организме событиям
(в первую очередь движениям ребенка),
но не «выключаться» из внешней жизни. Устойчивые положительные
ощущения от шевеления, с точки зрения
материнских функций в развитии ребенка,
безусловно должны расцениваться как
эволюционно. Поэтому сам механизм возникновения
этих ощущений и придания им положительно-эмоциональной
окраски должен иметь специальное эволюционное
обеспечение.
Третий триместр
Функции матери на этом этапе
состоят в естественном продолжении ее
функций на предыдущем этапе. Особенностью
является необходимость стабильных реакций
матери на шевеление ребенка и ее «аккомпанементе»
внешней стимуляции. Как показывают исследования
пренатального обучения, для образования
устойчивой, ответной реакции ребенка
требуется длительная (4 — 6 недель) и одинаковая
стимуляция от матери.
К концу беременности
состояние женщины изменяется. Наряду
с возрастанием страхов родов общей тревожности
наблюдаются явное сужение интересов,
акцентация на переживаниях и содержаниях
любой деятельности, связанных с ребенком.
Общее понижение всей активности к концу
беременности затрагивает и эмоциональную
сферу. В последние недели отмечается
как бы эмоциональное отупение. Это защищает
мать и ребенка от излишних стрессов, опасных
в этот период, и вообще от лишних переживаний. Таким образом,
функции матери в этот период состоят
в стабилизации ее положительного отношения
к стимуляции от ребенка, ограничении
внешней по отношению к интересам материнства
жизни и опять же подчинении своим собственным
состояниям.