Символдрамма. Основные положения. Концептуальная и процессуальная модель

Заглянуть во мрак леса.

Лес - темная область земного ландшафта, которую  нельзя видеть насквозь и где может  скрываться все или ничего. В лесу безмятежно и свободно живут дикие  звери; в лесу могут обитать злые и добрые существа, вроде фей, гномов, ведьм, разбойников и т.п. Лес часто  внушает нам неопределенный страх.

В глубинной  психологии лес является символом бессознательного. Никакой другой мотив основной ступени символдрамы не переживается так противоречиво, как лес. На этот мотив могут проецироваться очень амбивалентные, эмоциональные переживания. Здесь одновременно смешиваются чувства страха и удовольствия.

На основной ступени символдрамы терапевт принципиально удерживает пациента от вхождения в лес. Это относится и к тем случаям, когда пациент хочет туда пойти по собственному побуждению. Опять-таки необходимо помнить о том, что в работе с образами и символами пациент ни в коей мере не может быть для себя все время лучшим советчиком.

На основной ступени задача психотерапевта - сохранение покровительственной позиции и  избегание опасных ситуаций. Необходимо следовать старой психотерапевтической рекомендации - не освобождать на сеансе больше бессознательного материала, чем  психика пациента сама спонтанно  готова открыть. Работа с мотивом  опушки леса означает осуществление  этой возможности. Здесь речь идет об области бессознательного, которая находится непосредственно на земле, то есть поблизости от сознания.

Представляющиеся  символические образы должны выходить из леса на луг, в известной степени  из бессознательного на свет сознания. Цель терапии - в том, чтобы путем  выхода из леса на луг вывести на свет сознания отщепленные и вытесненные пациентом тенденции. Занимаясь с ними, пациент принимает и признает их. Он описывает их, приближается к ним, позднее, возможно, даже сможет дотрагиваться и гладить их, как обычно поступают с животными. Часто пациенты к этому не готовы. И тогда психотерапевт должен помочь им, применяя специальные режиссерские принципы работы с образами, о которых мы поговорим чуть позднее.

В объяснении символических образов необходимо учитывать два дополняющих друг друга аспекта.

На первом уровне интерпретации образ можно  рассматривать в контексте объектных  отношений, то есть как воплощение отношений  близких людей, т. н. значимых лиц, оказавших  особо важное влияние на пациента. При неврозе они могут оказаться  недооцененными, непризнанными или  появляться в искаженной форме, т.е. так, как они эмоционально переживались ребенком в детстве.

Второй уровень  интерпретации образов - субъективный, т.е. образы могут воплощать бессознательные  тенденции поведения и установки; иными словами, - аффективные и  инстинктивные желания пациента, которые он отщепляет от своего реального  поведения. часто пациенты воплощают в образах часть "непрожитой жизни".

Режиссерские  принципы основной ступени.

Под режиссерскими  принципами имеются в виду технические  указания, касающиеся обращения с  символическими образами. Они практически  те же, что и у Стюарта, и они  подробно рассмотрены в главе 2.3 "Работа с образами в психологическом  консультировании".

Лейнер предлагает для работы на основной ступени символдрамы использовать прежде всего принципы - кормления, насыщения, примирения и принцип нежного объятия. Они выбраны им для исходной работы с символами потому, что их сравнительно легко освоить и они практически не вызывают у пациентов никаких тревожных реакций. Тем не менее, при целенаправленном применении они оказывают терапевтическое воздействие в четко определенных пределах.

Принцип кормления  и насыщения дают психотерапевту возможность показать на примере  ситуаций с враждебными образами, как следует себя вести в агрессивной  или недружелюбной ситуации. При  этом следует избегать бегства или  враждебных действий ради защиты.

Нападение пациента на враждебный символический  образ показывает агрессию, направленную против него самого, вернее, против затрагиваемой  при этом части собственного его "Я".

Это подавление собственных напирающих импульсов  пациент уже достаточно долго  нарабатывал в своем невротическом  поведении. Плодотворная психотерапевтическая интеграция происходит аналогично действиям  укротителей диких животных. Укротитель пытается расположить и привязать  к себе животных. при этом он их кормит прежде всего. Насколько это получится - зависит от вида предлагаемой каждый раз пищи. Например, змее в имагинации можно поставить блюдце молока, а льву лучше предложить миску свеженарезанного мяса.

Предложив пациенту накормить животное, психотерапевт  обсуждает с пациентом, какой  корм лучше предложить. Цель заключается  не в том, чтобы просто "кормить", а в том, чтобы предложить избыток  пищи, - ее должно быть значительно больше, чем невротический пациент может  себе представить в своей оральной зажатости. момент наступления "пресыщения", когда животное перекормят, имеет большое значение.

Что же происходит потом? Символический образ, как  и живое существо, становится по-настоящему сытым и тем самым усталым  и ложится отдохнуть. В дальнейшем поведение символического существа изменяется коренным образом. Оно утрачивает свою опасность, становится приветливым  и доброжелательным. Пациент уже  может приблизиться к нему, и даже прикоснуться или погладить. Принцип  кормления и насыщения сам  собою переходит в следующий  принцип символдрамы - принцип примирения. Возможно, здесь пациенту еще придется при помощи психотерапевта преодолеть остатки своего страха, но работать с ним будет уже гораздо проще.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Стандартные мотивы средней ступени.

Представление значимого лица.

Отца, мать, братьев, сестер, начальника, супруга, детей можно представить либо в реальном, либо в символическом  облачении. Личное появление таких фигур может вызывать сопротивления, которые смягчаются символическим облачением. Местом встречи могут быть реальные места или луг. Символическое облачение может раскрываться в ландшафтных мотивах ( как это часто бывает спонтанно), в мотиве горы. источника, ручья или в форме деревьев, как отдельно стоящее дерево, как два дерева или в соответствии с тестом трех деревьев. Положение деревьев друг относительно друга точно так же отражает семейную динамику, как и положение в семье животного. Облачение в фигуру животного можно интерпретировать как отцовскую (например, фигура слона) или материнскую (корова) интерпретацию. Поведение животных при попытках пациента приблизиться к ним, прикоснуться и заговорить с ними дает содержательную информацию о бессознательной установке по отношению к ним.

Мотив для исследования установки на сексуальность (розовый куст/поездка на машине).

При работе с женщинами предлагается поездка  на повозке, запряженной лошадьми, или  на машине. Тема такова: пациентка идет по пустой дороге в сельской местности  и устала. Появляется машина или  повозка, она сама останавливается, и водитель (кучер) предлагает подвезти пациентку. Множество различных  форм защиты проявляются в искажении  ситуации и отражают проблемы, возникающие  у пациентки в партнерских  отношениях.

Для работы с мужчинами используется символ куста розы на краю луга. После того, как пациент рассмотрит этот куст, его просят сорвать одну розу. Важным является, как выглядят цветы, нерешительность  пациента, его страх уколоться  и т.п. Этот мотив имеет центральное  значение для лечения сексуальных  расстройств.

Мотив для исследования установки на агрессивные  импульсы (лев).

В качестве выражения способности к экспансивному  и агрессивному поведению представляется дикая кошка (лев).

Она может  сидеть в клетке, выступать с трюками  в цирке, свободно двигаться на природе. Животное может быть мягким, кротким, приветливым, как плюшевый мишка, выражая  явную заторможенность агрессии какого-то особого человека.

Мотив для определения идеала "Я" как инстанции "Сверх-Я", идеализация "Я" или какой-то контрастной персоны.

Это попытка  понять ранние идеальные образования. С этим связана проблема идентичности. Пациента просят выбрать себе какое-нибудь имя того же пола, чтобы представить  себе потом такого человека.

В противоположность  относительно структурированному методу основной ступени символдрамы здесь, на средней ступени, кататимные образы предоставлены свободному развертыванию. Частично отправляясь от какого-либо стандартного мотива, частично полностью от него независимо психотерапевт предлагает в свободно ассоциативной форме развертывать последовательно как бы нанизывая друг на друга, образно представляемые сцены. Это удается только с пациентами с достаточно продуктивной фантазией. Нередко при этом свободно ассоциированные образы сходятся со сценами воспоминаний из раннего детства, имеющих травматический характер. Под покровительством психотерапевта спонтанно переживаются и испытываются во всей полноте драматические сцены. часто с освобождением страхов и других негативных аффектов.

Для высвобождения  соответствующих эмоций и аффектов Лейнер рекомендует использовать метод фокусирования острых конфликтов. В начале сеанса пациент вербализует насущный конфликт и когда тема достигает кульминации, ему предлагается подходящий мотив символдрамы, чтобы представить конкретную насущную проблему в сновидении наяву. Тогда она проявляется в образной форме очень пластично, по-новому, приоткрывая на воображаемом уровне совершенно новые аспекты. В дополнение в ходе пробного действия может быть проиграно решение или попытка решения проблемы пациента.

При работе с пациентами, страдающими психовегетативными и психосоматическими расстройствами, оправдало себя образное представление  больного органа или соответствующей  части тела с указанием, что там  должно обнаружиться какое-то изменение. В распоряжении психотерапевта есть две техники - индукция (внушение) рассматривать  извне какой-то орган, как если бы он был открыт и его можно было бы наблюдать сквозь стекло и техника уменьшения пациента до размеров сказочного мальчика с пальчик, который опускается через рот по естественным путям в больной орган.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение.

При заимствовании  терапевтических методов становится актуальным вопрос его адаптации  или лучше сказать адаптивности. Излишне заострять внимание на различиях  между немецкой и русской ментальностью, или подчеркивать сходства близость обоих культур. К этой теме множество  раз обращались классики русской  литературы.

Адаптивность  метода символдрамы, известного еще под названием Кататимно-имагинативная психотерапия, можно рассматривать с позиции формы, как бы отвечая на вопрос “как?”. Этому вопросу посвящен ряд публикаций Я.Л. Обухова.

При знакомстве с основными правилами методики обращает внимание их довольно жесткая  регламентация. Детально расписываются  действия психотерапевта, вплоть до реплик, интонаций и хронометрии. Для психотерапевта постсоветской эпохи, который “привык” к довольно смелым экспериментам, если не своим, то, по крайней мере, своих коллег, излишняя “рамочность” метода может показаться ограничивающей. Как следствие может возникать соблазн в излишне смелых и преждевременных интерпретациях индивидуального содержания представляемых образов, которые сводят практически на нет “экологичность метода”. Хорошо известен факт, что часто в ситуациях, когда роль протагониста выполняет психолог или психиатр, образы последних носят гротескный характер, не соответствующий действительной напряженности актуальной ситуации. Вследствие этого возникает определенная толерантность к интерпретациям коллег, что в свою очередь снижает порог ответственности при толковании символики образов и рисунков пациента в терапевтической ситуации.

Символдраматический подход отличается от классического психоаналитического тем, что при символдраме терапевт обращается посредством того, что К.Г. Юнг называл “фантазирующим мышлением”, к структурам психики оперирующими образами, эмоциями, символами. С позиций представлений о межполушарной асимметрии, это, прежде всего, структуры правого, аналогового полушария, деятельность которого не связана прямо с представлениями о времени и пространстве. Косвенным подтверждением это служат обычные ошибки в субъективном восприятии времени при завершении сеанса, а также “условное” отношение к воображаемым перемещениям в образе. Во время сеанса мы предлагаем протагонисту облекать представляемые им образы в слова, что стимулирует активизацию межполушарных взаимодействий и является, по сути, трансцендентной функцией.

Благодаря метафоричности выражения в образах  внутренних конфликтов в символдраме обычно смягчаются сопротивления со стороны Я, связанные с принципом реальности, и являющиеся в большей степени логическими, вербальными. Исходя из вышеизложенного, логичным представляется вывод о необходимости крайне сдержанно относится ко всякого рода толкованиям символики образов и рисунков в контексте психотерапии.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список  литературы

1.   Лёйнер Х. Кататимное переживание образов / Пер. с нем. Я.Л. Обухова. М., “Эйдос”, 1996.

2. Лёйнер Х. Основы глубинно-психологической символики. // Журнал практического психолога, 1996, ? 3, 4.

3. Сэмьюэлз Э., Шортер Б., Плот Ф. Критический словарь аналитической психологии К. Юнга. М., ММПП “Эси”, 1994.

4.   Фрейд А. Психология “Я” и защитные механизмы. М., “Педагогика-Пресс”, 1993.

5. http://www.beltiko.ru/16.htm

6. http://www.b17.ru/article/907/

7. http://biblios.newgoo.net/t3523p15-topic

8. http://symboldrama.ru/article/psychosomtreat/

9.http://symboldrama.ru/category/kip_symboldrama/