Климент Александрийский: характеристика как писателя; богословские воззрения

Таким образом, как будто  Климент различает и противопоставляет  два рода христиан: просто верующих, необразованных, внешне привязанных  к букве, выполняющих закон из страха и ради наград, и христиан-гностиков, которые созерцают Божественные тайны, разумно входят в общение с Богом и служат Ему от всего сердца. Гностик, таким образом, стоит выше просто верующего. Но Климент отвергает такое деление людей на классы и решительно оттеняет, что просто верующие, крещеные, уже поэтому совершенны, поскольку все они перешли в область света и сделались причастниками. По его учению, вера есть основание всякого познания, которого гносис никогда не может уничтожить. Между верой и гносисом различие не по существу, а только в степени: гносис есть более совершенный образ познания того же предмета, который воспринят верой. Поэтому вера потенциально заключает в себе гносис, и поскольку вера дает спасение, а соединяющийся с ней гносис может создать только высшую ступень спасения, вера получает основное значение, и гносис — второстепенное. Климент пишет: «Вера должна почитаться первым шагом к спасению». Бог «может спасти человека и без доказательств, посредством простой веры». «Поэтому вера важнее знания». «Вера так необходима гностику, как тому, кто пребывает в этом мире, необходимо дыхание для жизни». Таким образом, Климент дал такую формулировку решению вопроса об отношении между верой и знанием, которая сделалась аксиомой для церковной науки.

Источниками богословских воззрений Климента служат: церковное Предание (учение Церкви и древних пресвитеров), Священное Писание и греческая философия, хотя, необходимо заметить, у него нет нарочитых разъяснений об этом. «Только тот, — говорит Климент, — должен быть признан истинным гностиком, кто состарился над изучением Писаний, кто хранит нерушимо чистоту учений, дошедших до него от апостолов и Церкви, кто живет жизнью богоупорядоченной, согласной с Евангелием, и в ней находит оправдание содержимых им учений... Тот перестает быть человеком Божиим и верным Господу, кто противится церковному Преданию и идет за мнениями человеческих ересей».

Не менее решительно Климент говорит и о важном значении Священного Писания. «Через Божественные Писания руководит нас Господь». «Началом нашего учения состоит Господь, многократно и многообразно через пророков, через Евангелие и через блаженных апостолов от начала до конца руководящий нашим познанием... Человек, верный самому себе, верит и в Писание, в слово Господне; благодатью Господней влияние его отражается на нем благотворно и спасительно».

В учении о Боге Климент  сумел соединить трансцендентное  понятие о Боге Платона с христианской верой в единого Бога. В его  учении Бог — реальный, конкретный, по преимуществу Святой и Благой, Который  имеет попечение о людях и хочет их спасения; но в то же время, согласно с Платоном, Он настолько трансцендентен, что почти переходит в абстракцию: Он выше всего мира, выше всякой причины и самой мысли.

В учении о человеке Климент  — трихотомист: человек имеет  две души: [одну —] плотскую и чувственную и другую — разумную и владычествующую, которая не рождена с телом. При посредстве плотского духа человек чувствует, желает, раздражается, питается, развивается; при его посредстве человек и действует соответственно тому, что придумано и решено им в душе и в уме. Силе же господствующей свойственна свобода; в глубочайших основаниях этой способности живет дух исследования, дух порядка и законности, стремление к познанию. Все в человеке оказывается упорядоченным сообразно с одной этой владычествующей в нем способностью.

Первым движением человеческой души, отвечающей на призыв Логоса, служит вера: «первый шаг к спасению есть вера». Климент часто говорит  о ней, но не дает нигде точного  определения. Он рассматривает ее как свободное восприятие и предварительное допущение того, что будет предметом разумного постижения. После веры споспешествуют спасению страх, надежда и покаяние, соединенные с воздержанием и терпением; а они ведут к любви и познанию. Так понимаемая, вера есть крепость во спасение и сила в жизнь вечную. Но она не должна отделяться от исполнения Божественных заповедей; и если она достаточна для спасения, то, однако, она — только начало познания Бога и христианского совершенства. Вера сама указывает на христианский гносис.

Что касается эсхатологии  Климента, то прежде всего необходимо сказать, что он учит о воскресении  плоти. Он допускает, что души, согрешившие  после смерти, освящаются огнем мысленным  и что преступники равным образом  огнем будут наказаны. По-видимому, он предполагает возможность обращения после смерти, допуская, что загробными наказаниями душа очищается; утверждая же, что Бог не наказывает, а исправляет только и ведет к покаянию, он как будто не склонен признать вечности мучений. Избранные будут приняты в одну из трех обителей, обозначаемых цифрами 30,60 и 100 в притче о сеятеле. Но только гностику дано будет то, чего глаз не видел и ухо не слышало и что в сердце человеку не входило: он войдет в обитель Божию, чтобы созерцать Его в вечном и неизменном свете.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                       Кто из богатых спасется

 

     Уже в древности высоко ценилось произведение Климента «Какой богач спасется». Произведение представляет беседу на евангельское повествование о богатом юноше (Мк. 10: 21-31; ср. Мф. 19: 21-30) и имеет в виду особенно изъяснить следующие слова Спасителя: «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие»; оно вызвано беспокойством состоятельных язычников и христиан относительно того, не следует ли смотреть на богатство как на безусловное препятствие к спасению. Климент разъясняет, что Господь не всякого богатого исключает из Царства Божия, но заповедует только умертвить в себе привязанность к благам земным и делать из богатства правильное употребление. Во введении Климент замечает, что богатым молитва и научение полезнее лести, и чтобы устранить неправильное понимание евангельских слов, изъясняет библейский отрывок в духовном, а не в буквальном смысле. Сначала он показывает, что и богатый обладает надеждой на небесное блаженство, если он в сердце отрешается от богатства, господствует над алчностью и прочими чувственными похотями и ведет жизнь, достойную Искупителя. Имущества и сокровища можно сделать очень полезными, если эти вещи, безразличные сами в себе, употребляются не для наслаждения и удовлетворения страстей, но как дары Божии для совершения добрых дел, для милостыни, насыщения голодных, одеяния нагих и для других дел милосердия. Без богатства невозможно осуществление многих добродетелей, попечение о бедных и гостеприимство. Богатый должен быть бедным в духе и внимать слову Спасителя: «иди, следуй за Мной». Слова «продай, что имеешь» выражают то, что богатый должен отрешиться от господствующих в его душе страстей и собирать духовные богатства как сокровища для Царства Небесного. Кто с мудростью, кротостью и смирением обращает свои взоры ко Господу, духовному Кормчему, и среди своих богатств ходит с Богом, тот имеет надежду войти в Царство Божие. Во второй части Климент разъясняет, как эта надежда может быть осуществлена. Богатый может достигнуть блаженства, если он исполняет заповедь о любви к Богу и к ближнему. Эту заповедь богатый исполняет тогда, если он, подобно Спасителю, делается милосердным самарянином и из любви к Иисусу творит волю Божию и, побуждаемый этой любовью, совершает дела христианского милосердия. Кто богат добродетелями, тот истинно богат. Но кто богат плотскими похотями и привязанностью к земному, тот беден перед Богом. Кто твердо пребывает в любви, тот блажен. Но кто после полученной печати (крещения) и разрешения от грехов снова впадает в них и всецело погружается в них, для того нет спасения. Только того, кто подобно блудному сыну от всего сердца обращается к Богу, Отец встречает с радостью. Для полного обращения, покаяния и исповедания грехов, в свою очередь, необходимо милосердие Отца, Который через Св. Духа разрешает прежние прегрешения. Гордый, сильный и богатый нуждается в учителе и руководителе, который наставляет его в добродетели и после заблуждения снова возвращает его на путь истины. Для подтверждения сказанного он передает в заключение историю об апостоле Иоанне, который поручил смирнскому епископу на воспитание талантливого юношу, позднее оказавшегося среди разбойников. Мягкие, отеческие слова апостольские возвратили христианскому обществу заблудившегося, который в слезах покаяния нашел второе крещение и явился образцом истинного исправления. Так может и всякий богатый, через господство над своими страстями или истинно покаянным настроением, избежать вечного огня и войти в вечную жизнь со Спасителем и Его воинством.

 

 

 

                                              Заключение

     Личность Климента в истории христианской науки представляет собою исключительный интерес. Он может быть понят только в связи со всем тем, что было сказано о значении Александрии в истории религиозной культуры вообще и христианской церкви в частности. Только на общем фоне Александрии мог возникнуть интерес к тем темам, которые Климент затронул.

     Это один из самых просвещенных писателей христианства, а до своего ученика Оригена и самый просвещенный. И не только потому, что его творения пестрят ссылками на языческих философов, греческих поэтов и эллинистические мифы, а потому, что самое отношение Климента к науке, к просвещению, к тому, что он не побоялся назвать «гносисом», было исключительно культурным и свидетельствует о большой утонченности ума. Он жил среди требований и исканий александрийской интеллектуальной элиты, в атмосфере разнообразных духовных течений, которыми дышала новая столица Египта.

     Климента можно причислить к апологетам христианства в более широком смысле этого слова, хотя он и не входит в группу этих именно писателей II в.; но его можно также считать и апологетом г н о з и с а. Он взял на себя очень смелую задачу, — и это свидетельствует о большой широте и глубине его ума, — реабилитировать гнозис и оправдать ведение перед лицом благочестия и веры. Ко времени Климента слово «гносис» стало почти что бранным, особенно в устах пугливых «ортодоксастов» и мрачных любителей обличения. В него вкладывали только отрицательное содержание, т.е. гнозис, ведение считали принадлежностью только гностицизма, как известного еретического направления в христианской мысли. Иными словами, «лжеименный гнозис» отождествлялся со всякой попыткой богопознания вне веры. «Гностицизм, — как говорит проф. Попов, — скомпрометировал науку в глазах большинства христиан, которые стали видеть в ней источник ереси». «Строматы» поэтому являются защитой истинной философии, которую Климент ставит очень высоко в иерархии духовных ценностей. Климент стоит на той же линии, что и св. Иустин Философ, но сам он гораздо выше по своему развитию, чем Иустин. Во всяком случае он полная противоположность тем апологетам (Татиан Ассириец, Ермий), которые в языческой мудрости не сумели найти ничего положительного для христианства. Климент первый, кто начал христианизировать греческое просвещение, ища и находя вечное в его философии. По меткому выражению одного из исследователей, Клименту был присущ «интеллектуальный оптимизм».

     При знакомстве с произведениями Климента Александрийского создается убеждение, что созидающими факторами в его богословской системе были: 1) Священное Писание, 2) внешнее ведение, главным образом философия, проверенная его богословствующим разумом, и 3) собственный мистический опыт. Климент был одним из родоначальников христианского мистицизма.

 

 

 

 

 

 

 

 

                            Список используемой литературы:

1. Климент Александрийский. Педагог. / Пер. Н. Корсунского. Ярославль, 1890

2. Климент Александрийский. Педагог. / Пер. Н. Корсунского, пер. гл.10 ч. II Г. Чистякова. М., Учебно-информационный экуменический центр ап. Павла, 1996.

3. Увещание к язычникам. / Пер. Н. Корсунского. Ярославль, 1888.

4. Климент Александрийский. Увещевание к язычникам. / Пер. А. Ю. Братухина. СПб., Издательство РХГИ, 1998. 208 стр.

5. 2-е изд. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2006. (с приложением трактата «Какой богатый спасётся» в переводе Н. Корсунского)

6. В серии «Loeb classical library» изданы под № 92 некоторые сочинения (Увещевание к эллинам. Спасение богача. К новокрещеному (фрагменты);  :

7. Стромат книга первая. / Пер. архим. Арсения. Воронеж, 1868. 180 стр.

8. Строматы. / Пер. Н. Корсунского. Ярославль, 1892. 944 стб.

9. Климент Александрийский. Строматы. / Подг. текста, пер., пред. и комм. Е. В. Афонасина. В 3 т. СПб., Издательство Олега Абышко, 2003. Т.1. Кн. 1-3. 544 стр. Т. 2. Кн. 4-5. 336 стр. Т. 3. Кн. 6-7. 368 стр. (Серия «Библиотека христианской мысли». Источники

10. Климент Александрийский. Кто из богатых спасется. / Пер. Н. Корсунского. [Ярославль, 1888] М., 2000. 64 стр.