Скандинавские саги о религии викингов

    Итак, космогонические и космологические  представления сводятся к следующему: 1) мир появляется в результате противопоставления, борьбы жара и холода. Ритуальное убийство Имира Одином, Вили и Ве послужило сотворению земного пространства. В центре мироздания растет Мировое дерево ― ясень Иггдрасиль, корни которого простираются и в мир богов, и в мир людей, и в преисподнюю. Мир богов расположен в Асгарде, который находится одновременно и на верху, и на востоке. В мире богов имеется Вальхалла ― рай для избранных. Около ясеня боги собираются на совет и отсюда управляют жизнью людей. В середине мира боги поместили мир людей. Он состоит из двух частей: Мидгарда, освоенной части пространства, и Утгарда, чужой, враждебной людям земли. В преисподней – Хель находится последнее пристанище для простых смертных людей; 2) первоначальный мир представлял собой подобие геометрической фигуры, ориентированной по сторонам света; земной круг, четыре стороны которого были приподняты в качестве опор, оказывался одновременно и квадратом. Таким образом, сотворение мира заключалось в том, чтобы из бесформенного Хаоса создавались правильные формы. 

    Подземный мир.

    Подземный мир - Хель — это селения для умерших своей смертью, то славяне подземный мир отождествляли с подземным океаном, по которому ночью плавает солнце и утром выплывает с другой стороны.

    Хель, богиню смерти, Один низверг в Нифльхейм ― преисподнюю, где она стала хозяйкой загробного мира и живет в большом доме, который сплетен из живых змей, дверь дома расположена на севере. Согласно Старшей Эдде она принимала в свои владения подлых убийц и умерших от болезни и старости, а также соблазнителей чужих жен и нарушителей других норм родового права.

    В Младшей Эдде сказано, что Один поставил Хель владеть девятью мирами, чтобы  она давала приют у себя всем, кто к ней послан. Ее владения окружены высокими стенами и крепкими решетками. Палаты великанши называются Мокрая Морось, Голод ― ее блюдо, Истощение ― ее нож, Лежебока ― слуга, Соня ― служанка, Напасть ― падающая на порог решетка, Одр Болезни ― постель, Злая кручина ― полог ее. И выглядит она неменее ужасно, чем ее место проживания ― она наполовину синяя, а наполовину ― цвета мяса, и ее легко признать потому, что она сутулится и вид у нее свирепый. 

    В.Я. Петрухин пишет, что имя Хель в  германских языках сохранилось и  в названии ада, но загробный мир, где хозяйкой была эта великанша, мало напоминал христианский ад, так же как Вальхалла ― рай, хотя «…Нидхёгг глодал там трупы умерших, терзал он мужей…» («Прорицание Вельвы» строфа 39). Сам омерзительный вид и иссиня-черный цвет тела Хель напоминает о разлагающемся трупе, а имя первоначально могло означать могилу (75, с. 237).

    Поэтому странно, что даже не грешники, а  простые мертвецы, не удостоенные  участи эйнхерия, обречены были на жизнь  в преисподней. За что честные, порядочные люди, профессия которых не связана с военной деятельностью, были обречены на муки.

    Согласно  мировоззрению людей того времени, каждому должно воздаваться по его  заслугам, их принцип жизни был  «око за око, зуб за зуб». А что  касается женщин, то здесь вообще непонятно, куда после смерти отправятся они? Им изначально заказан путь в Хель, т.к. погибнуть на поле боя они не имели возможности. 

    Символы (культ) скандинавской мифологии.

    Культовая практика скандинавской религии представлена символической «рунной» магией. Руны — буквы скандинавского алфавита — считаются древними германскими символами, отображающими мировоззрение предков.

    Погребальный  обряд был неразрывано связан с идеей корабля мёртвых. Тело умершего воина кремировалось, иногда вместе с ладьёй, либо в ладью  помещался пепел, после чего над ней насыпали курган. О спуске погребальной ладьи на воду упоминают только позднейшие скальды, как, например, Снорри Стурлусон.

    Чужестранцы время от времени заставали викингов за проведением религиозных обрядов  под открытым небом или в храмах, украшенными огромными статуями богов. Однако религия викингов казалась им (мусульманам и христианам) пышной, но чересчур воинственной и не милосердной. Ведь религия викингов не давала надежды на спасение души. Даже при рождении сына отец подходит к новорожденному с мечом в руке; опуская меч, он произносил: «Я не оставлю тебе ничего; всё, что тебе нужно, ты завоюешь мечом!».

    Древнейшие  места религиозного культа находились на открытом воздухе, в священных  рощах и лугах, перед скалами  и холмами или на берегах болотистых озер, куда бросали приношения. Многие области в Скандинавии изобилуют такими географическими названиями, как Луг Одина, Поле Одина, Скала Тора, Поле Фрейра и тому подобными. Помимо мест, посвященных какому-то отдельному богу, были и многие другие священные места. То же самое можно сказать и о некоторых скалах, колодцах и других природных объектах, которым отдельные семьи приносили жертвы. Следы этого обычая есть во многих сагах, а также в жалобах христианских проповедников и законодателей. Долгое время после обращения в христианство люди все еще верили, что «добрые духи земли» живут в рощах, холмах или водопадах, и женщины продолжали собираться у пещер и курганов и ели пищу, которую предварительно посвящали духам. 

    Есть  много указаний на то, что викинги и за пределами Скандинавии почитали богов на открытом воздухе. Например, у викингов Дублина была роща из огромных дубов и других деревьев, которую назвали рощей Тора. В России, согласно византийскому императору Константину Багрянородному, шведы приносили в жертву птиц на острове посреди Днепра, «так как там стоит громадный дуб».

    Культовые места на открытом воздухе на родине викингов, в Скандинавии, могли быть значительно более сложными. Одним  из типов святилища было ve — открытое пространство, отгороженное какой-либо оградой, например канатами или частоколом. Эту священную землю нельзя было осквернять кровопролитием и вносить туда оружие. Ve могло быть достаточно большим. Сооружение представляло собой искусственный холм с двойной погребальной камерой, к югу от холма находилось несколько стоячих камней. Высказывалось предположение, что первоначально камней было около 200 и они огораживали узкое пространство в форме буквы «V» длиной около 200 метров. Археолог, который вел раскопки, пришел к выводу, что это и есть ve — священная ограда для общественного культа.

    Весьма  спорно, что у викингов существовали настоящие храмы (в отличие от небольших святилищ, где могли  храниться статуи и другие священные  предметы). Языческие способы жертвоприношения, проводились на открытом воздухе, за ними следовал общий пир. Известно, что подобные пиры устраивались на фермах местных вождей и богатых людей, и весьма вероятно, для них не строили специальных помещений, а использовали главную комнату обычного дома.

    Снорри  также описание «храма» в Трондхейме в Норвегии в X веке, в котором встречаются многие детали. Во время праздника туда собирались все местные крестьяне; они приносили с собой достаточно еды и питья, чтобы хватило на весь праздник, а также скот и лошадей для жертвоприношения. Кровь собирали в чаши и разбрызгивали по всему зданию, как внутри, так и снаружи, и на всех людей. Мясо варили в котлах, стоявших на огне в середине храма, и люди собирались вокруг них и пировали. Вождь, проводивший жертвоприношение, освящал мясо и напитки, пирующие передавали друг другу роги над огнем для торжественного питья. Первый тост был за Одина, победу и успех короля, второй — за Ньерда и Фрейра, за добрую жатву и мир, затем следовал «тост вождя», потом тост за умерших родичей. 

    Древнейшее  описание изображения божества дает путешественник X века Ибн Фадлан: «высокая воткнутая деревяшка, у которой лицо, похожее на лицо человека»; перед ней викинг падал ниц и приносил ей жертвы. Тот исландец, который построил описанный выше «храм», привез с собой из Норвегии «столбы для почетной скамьи», на которых было вырезано изображение Тора.

    Различные пассажи у Снорри и в других сагах описывают внешний вид  более сложных изображений. Они  также были сделаны из дерева, очевидно в натуральную величину, стояли на пьедесталах или платформах или сидели в колесницах. Идолы были украшены золотом и серебром, одеты в браслеты, а в одном случае говорится, что на изображении богини было льняное покрывало. Идолы можно было выносить из храма: Снорри рассказывает о том, как пустую внутри статую Тора с молотом в руке вывезли на поле тинга на платформе. Этот идол ежедневно получал приношения из хлеба и мяса, и, когда христианский король Олав Святой разбил статую, из нее побежали змеи, лягушки и крысы, которые растолстели, питаясь приношениями. 

    В поздних сагах мы читаем более  сложные описания норвежских идолов:

    «Тор  сидел посредине. Он был наиболее почитаем. Он был огромный и весь украшен золотом и серебром. Тор  сидел в колеснице, и вид у  него был самый великолепный. Перед  ним были запряжены два козла, прекрасно сработанных. И колесница, и козлы были на колесах. Веревка вокруг рогов козлов была из плетеного серебра, и все это было великолепнейшей работы». 

    В другой саге рассказывается история, хотя и шутливая, которая, по-видимому, сохраняет подлинные традиции культа. Там говорится, что в Швеции в конце X века деревянный идол Фрейра возили в повозке от фермы к ферме; его сопровождала вполне живая женщина, которая ехала рядом и которую называли «супругой Фрейра». Вся церемония происходила осенью; ее целью было благословение урожая следующего года. Когда статуя прибывала в дом крестьянина, ее встречали пиром. Все это очень напоминает обряды, проводившиеся датскими племенами в I веке н. э. в честь богини Нерты: символизировавшие богиню предметы возили в повозке по поселениям. Возможно, существовала длительная традиция культов богов и богинь, связанных со священными процессиями; не исключено, что небольшая, но покрытая сложнейшим орнаментом повозка из относящегося к IX веку погребения в Усеберге (см. вклейку) была предназначена именно для такого ритуала. 

    Из  различных источников можно извлечь  еще несколько деталей, относящихся  к религиозным церемониям. Представляется, что культ Фрейра в Упсале подразумевал какие-то драматические представления с хлопками, «недостойным мужа звоном колокольчиков» и «женственными движениями». В шведском храме Тора находились огромные, тяжелые бронзовые молоты, чьи удары имитировали удары грома. Естественно, обряды сопровождались песнопениями и обращениями к богам; возможно, они напоминали некоторые отрывки из исландской поэзии конца X века, где Тор восхваляется за то, что истреблял гигантов и великанш: «Ты сломал члены Лейкн, ты сокрушил Тирвальди, ты поразил Старкада, ты попирал погибшего Гьялпа», а также: «Твой молот раздробил череп Кейлы, ты смолол в кусочки Кьялланди, ты убил Лут и Лейди, ты пустил кровь Бусейре, ты не давал покоя Хенгьянкьяпте; еще раньше погибла Хюррокин, и еще раньше вся жизнь покинула темного Сивора». 

    Самый драматический рассказ современника о языческом храме принадлежит перу Адама Бременского и содержится в его «Истории гамбургских архиепископов», написанной около 1070 года. Хотя к тому времени Дания, Норвегия и Исландия уже были христианскими, в Швеции язычество все еще процветало бок о бок с новой религией. Центром его был покрытый золотом храм в Старой Упсале, где, согласно Адаму, стояло три идола: в середине на троне восседал Тор со «скипетром» (молотом?), рядом с ним находился вооруженный Один, а с другой стороны — Фрейр, который, как «бог мира и чувственных наслаждений», был показан с огромным фаллосом. Тору приносили жертвы в минуты опасности голода или чумы, Одину — во время войны, а Фрейру — при праздновании свадеб. 

    Кроме того, Адам говорит, что каждые 9 лет  отмечался большой праздник, который длился 9 дней, и на него со всей Швеции собирались люди с дарами. Христианам, которые отказывались являться на этот праздник, приходилось откупаться, платя штраф. В жертву на этом празднике приносили 9 человек и по 9 самцов от многих видов животных, в том числе собак и коней; кровь приносили в жертву богам, а тела вешали на ветви деревьев в близлежащей роще, каждое дерево в которой из-за крови жертв считалось священным. Адам говорит, что один христианин, который рассказывал ему об этом, видел, как там одновременно висели 72 трупа. 

     Заключение.

    К первой половине IX века в скандинавских  странах уже сложилась вполне оригинальная скальдическая традиция. В Исландии она чрезвычайно устойчиво  сохранялась ещё около двухсот  лет после введения письменности, крайне медленно разлагаясь под влиянием европейских письменных литератур.

    Многие  образцы скальдической поэзии дошли  до нас как стихотворные фрагменты, включенные в саги, повествующие о  самих скальдах («Сага о Гуннлауге», «Сага о Бьёрне», «Сага о Халльфреде», «Сага об Эгиле», «Сага о Гисли», «Сага о Кормаке» и др.) либо восхваляющие подвиги прочих викингов («Сага о Стурлунгах», «Сага об оркнейцах», «Гнилая кожа», «Сага о битве на Пустоши», «Сага о Ньяле», «Сага о людях с Песчаного берега» и др.).

     В целом скандинавская мифология производит суровое и возвышенное впечатление. Очевидно, что она принадлежала суровым и мужественным людям, не боявшимся смотреть в лицо смерти. Весь ход событий ведет к гибели мира, и все участники знают, что она неизбежна, но честно и стойко исполняют свой долг. Подобное мировоззрение было вызвано образом жизни и социальным положением скандинавских князей-ярлов, их дружинников и поэтов-скальдов, творивших в дружинной среде. Чтобы поддержать свое высокое положение в обществе, викинг-воитель должен был без страха бросаться навстречу опасности, иногда заведомо зная, что этот поступок приведет его к гибели. Весь строй скандинавской мифологии призван утвердить его в решимости не отступать, но бесстрашно исполнить свой долг. Таким образом, скандинавская мифология - плоть от плоти тех суровых условий, в которых жили те люди, что изобрели ее.