Изменения норм литературного языка от Пушкина до наших дней

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

Высшего профессионального образования

«Российский экономический университет им. Г.В. Плеханова»

 

 

                

Факультет Экономики торговли и товароведения

 

 

 

Доклад

По учебной дисциплине «Русский язык  культура речи»

Тема: Изменения норм литературного языка от Пушкина до наших дней

Бурдинского Никиты Юрьевича, 612-Дт

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Москва, 2014

Хронологические границы современного

 

русского литературного языка

   Вопрос о хронологии  современного русского литературного  языка приобрел

сейчас особенную остроту. Языковеды-русисты и преподаватели в средней  школе

обычно опираются на понимание современности от эпохи Пушкина до наших  дней.

Однако  существенные  изменения  и   в   составе   лексики,   и   в   нормах

словоупотребления вызывают необходимость пересмотра такой хронологизации.

      Действительно, даже у Пушкина мы встречаем  такие, например,  устарелые

ударения и  формы  слов:  засуха,  музыка,  библиотека,  кладбище,  эпиграф,

филолог, дальный, турка, вихорь.

      Естественно,  что  во  многих  научных  работах,  в  том  числе  и   в

Академических грамматиках (1953, 1954 и 1970), язык нашего времени  если  не

противопоставляется,   то   сопоставляется   с   языком    эпохи    Пушкина.

Представление  о  таких   хронологических   рамках   современного   русского

литературного языка иногда  толкуется  как  расширительное,  даже  как  дань

традиции. Язык советской  эпохи  рассматривается  в  качестве  нового  этапа

исторического развития русского литературного языка.  В  научной  литературе

нередко встречаются такие уточняющие наименования:  «язык  нового  времени»,

«живая система языка» и т.п.

      В  особенно  неблагополучном  и  двусмысленном  положении  оказывается

нормативная и  учебная  лексикография,  которая,  с  одной  стороны,  должна

считаться с традиционной хронологизацией литературного языка (от Пушкина)  и

оберегать культурно-историческое наследие, а с  другой  —  обязана  отражать

реальное языковое сознание носителей языка. Ориентация на язык  классической

литературы  XIX  в.  нередко  приводила   лексикографов   к   неоправданному

уравниванию старых и новых форм выражения.

      Поэтому  при  составлении  сугубо   нормативного   словаря-справочника

«Трудности   словоупотребления»   (1973)   нижней   границей    современного

литературного языка был признан период конца 30-х — начала 40-х  гг.  нашего

века. Дело в том, что многое в  языке  20-х  —  начала  30-х  гг.  оказалось

эфемерным и не сохранилось. Относительно этого  периода  писали  о  языковой

смуте, языковой разрухе, огрублении  языка,  болезни  роста  и  даже  гибели

языка. В то время в связи с массовой миграцией населения (в основном  приток

крестьянского   населения   в   города.)   усилилось   влияние    диалектных

особенностей речи. На конец же 30-х годов  падает  окончание  важного  этапа

культурной революции. К этому  времени  складывается  новая  по  социальному

составу  интеллигенция.  Происшедшие  в  30—40-е  гг.  изменения  в  составе

населения крупнейших городов существенно  влияют  на  нормы  произношения  и

ударения. После I съезда советских писателей усиливается борьба  за  чистоту

русского  языка,  начинается  упорядочение  общественной  речевой  практики,

известная стабилизация языковых норм.  Именно  этот  период  (конец  30-х  —

начало  40-х  гг.)  характеризуется  укреплением  языковых  норм,  созданием

художественных  произведений,  отличающихся,   помимо   прочих   достоинств,

образцовым языком.

      Хронологизация  русского литературного языка  наших  дней  ждет  своего

подлинно научного освещения, при котором должны учитываться  и  «читаемость»

художественной литературы XIX в., и ее культурно-воспитательное значение.

 

 

 

Письменная основа современного

 

русского литературного языка

 

 

      Признание  взаимосвязи и взаимообусловленности  письменной и устной форм

речи не снимает вопроса о  преобладании  одной  из  них  при  становлении  и

образовании  норм  литературного  языка.   С   исторической   точки   зрения

соотношение письменной и устной речи не было одинаковым.  Этапы  расхождения

книжного   и    разговорного    стилей    сменялись    их    сближением    и

взаимопроникновением. В развитии  норм  русского  литературного  языка,  как

справедливо  замечает  Л.  И.  Скворцов,  неоднократно   происходила   смена

установок  на  «разговорность»  («народность»)   или   на   «литературность»

(«книжность»).  Известно,  что  при  конкуренции  форм  больше   шансов   на

выживание имеет  та,  которая  поддерживается  письмом,  литературно-книжной

традицией. Поэтому основатели учения о  культуре  русской  речи  закономерно

искали норму  национального  языка  в  первую  очередь  в  более  устойчивой

письменной основе.

      Думается,  что  социальные  преобразования  последних  десятилетий  не

только ускорили процесс сближения устной  (разговорной)  речи  с  письменной

(книжной или профессиональной), но и укрепили  приоритет  письменной  основы

русского литературного языка. Не только в устном публичном  выступлении,  но

и в обстановке непринужденной  беседы  мы  все  ощутимее  чувствуем  «оковы»

письменной   формы   речи,   влияние   свойственных   ей    конструкций    и

словосочетаний.

      Графические  представления все прочнее укрепляются  в нашем сознании.  В

связи с этим психологи  обратили  внимание  на  появление  как  бы  «оптико-

графического» типа людей, воспринимающих нормы языка  преимущественно  через

письмо. Возрастающая роль печатного слова, как полагают психологи,  приводит

к превращению письменной нормы из вторичной в первичную знаковую систему.

      Таким образом, для современного состояния русского  литературного языка

при наличии тесного взаимодействия между письменной  и  устной  формой  речи

характерно,   что   «ведущая   роль   остается   за   письменно-литературной

разновидностью».

 

 

 

Богатство русского литературного

 

языка и научно-техническая революция

 

  Русский язык по  праву называют одним из наиболее  богатых  и  развитых

языков мира. Но каково количественное выражение сокровищ нашей  национальной

речи? Сколько слов в русском языке?

      Думается, ни  один  ученый  не  возьмется  ответить  на  этот  коварный

вопрос, имея в виду  определенную  цифру.  Точными  сведениями  о  словарном

запасе живого языка наука не располагает и никогда не будет  их  иметь,  так

как язык находится в  вечном  обновлении  и  развитии.  Количество  слов  не

является постоянной величиной.  Есть  и  другие  причины,  заставляющие  нас

отказаться  от  попытки  точно  вычислить  количество  слов  в  языке.   Это

неосуществимо даже в наш век компьютеров и других сложных машин.

      Русский  язык обладает богатейшими словообразовательными  возможностями.

Проведем такой эксперимент. Будем прибавлять приставки пол-, сверх- и  недо-

к разным существительным, прилагательным  и  глаголам:  полдороги,  полдома,

полгорода,  полквартиры,  полкниги,  полстакана,  полрюмки,   полкастрюли...

сверхмощный,     сверхскоростной,     сверхгениальный,      сверхмнительный,

сверхлюбопытный...   недослушать,    недоплыть,    недолететь,    недоспать,

недолюбить, недосчитать, недорассказать, недодиктовать. И т. д. чуть  ли  не

бесконечно. Могут возразить: многих из этих «придуманных» нами  слов  нет  в

словарях.  Да,  конечно,  нет.  В  целях  сокращения  объема  издания  такие

потенциальные слова, как  недолететь  и  сверхмнительный,  не  помещаются  в

словари. И это  вполне  оправданно.  Их  легко  образовать  по  аналогии,  а

значение понятно из составляющих частей.  Но  в  нашей  реальной  жизни  эти

слова существуют, хотя и не принимаются во внимание при подсчете.

      Таким образом, если учитывать областные  слова,  топонимы,  термины  и

производные слова, образуемые по активной  словообразовательной  модели,  то

окажется, что в русском языке несколько миллионов  слов.  Это  действительно

язык-миллионер.

      Как и  всякий язык, русский язык непрерывно  обновляется  и  обогащается

новыми словами — неологизмами. Приток неологизмов особенно  усилился  в  наш

век научно-технического прогресса.  Без  преувеличения  можно  сказать,  что

каждый прожитый день рождает не одно новое слово. Словари  не  поспевают  за

темпом быстротекущей жизни. Видимо,  лишь  будущим  историкам  и  языковедам

предстоит  определить  размеры  и  последствия  влияния   научно-технической

революции XX в. на судьбы русского литературного языка. Сейчас же  можно  со

всей определенностью говорить о значительном  пополнении  русского  языка  с

количественной стороны.

      Однако ни  бурный рост научно-технической  информации,  ни  властный  и

закономерный переход специальной терминологии в  общелитературный  язык,  ни

процесс рационализации, или, как теперь  еще  пишут,  интеллектуализации,  в

области  словотворчества  не  привели  к  качественным  изменениям  русского

литературного языка. Напрасно  было  бы  искать,  как  предлагают  некоторые

литературоведы,   некий   новый   научно-технический    стиль    современной

литературы. Неверно также и то,  что  между  языком  науки  и  общедоступным

языком  якобы  образовалась   непреодолимая   пропасть.   Научно-техническая

революция не затронула основ, внутренней  структуры  русского  литературного

языка.  Приток  заимствованных  терминов   и   увеличение   удельного   веса

интернациональных слов вовсе не  означает  стирания  национальных  граней  в

области культуры. Наш литературный язык остается  выразителем  национального

самосознания русского народа.

 

Современный русский литературный язык

 

и художественная литература

 

  Известно, что понятие  «литературный  язык»  не  совпадает  с  понятием

«язык художественной литературы». Последний выходит  за  пределы  собственно

литературного языка. «Язык художественной  литературы  со  свойственной  ему

«установкой на выражение», — писал В. В. Виноградов, — имеет законное  право

на деформацию, на нарушение общелитературных языковых норм».

      Таким образом, писателям, которые не только  сообщают  некие  сведения,

но  и  преследуют   художественно-эстетические   цели,   разрешен   как   бы

сознательный  выход   за   границы   нормированного   языка.   Более   того,

неукоснительное следование  норме,  стерильно  чистая,  но  в  то  же  время

невыразительная и однообразная речь для художественного  произведения  могут

быть даже пагубными.

      Итак, современный  русский литературный язык, ставший  одним из  мировых

языков,    обладает    богатейшим    лексическим    фондом,    упорядоченным

грамматическим строем и разветвленной системой  стилей.  На  нынешнем  этапе

развития  он   противостоит   не   постепенно   исчезающим   территориальным

диалектам, а ненормированной речи и устарелым фактам  словоупотребления.  За

время, отделяющее нас от эпохи  Пушкина,  в  нормах  русского  литературного

языка произошли существенные изменения. Однако это не разрушило его связи  с

богатой  культурной  традицией.  Поэтому  было  бы  ошибочным   искусственно

ограничивать современный русский  литературный  язык  только  фактами  живой

речи и произведениями советских писателей.  Хорошо  об  этом  сказал  Л.  В.

Щерба:  «Литературный  язык  тем   совершеннее,   чем   богачей   шире   его

сокровищница, т.е. чем больший круг  литературных  произведений  читается  в

данном обществе. Из того, что в основе  всякого  литературного  языка  лежит

богатство всей еще читаемой литературы, вовсе не следует,  что  литературный

язык не меняется. В русский литературный язык наших дней входят, конечно,  и

образцы классической литературы XIX в.,  однако  нормативная  оценка  фактов

языка прошлого столетия должна производиться с позиции современности.

 

      Суждения  об  условной  (законодательно-этической),  а  не  объективной

природе языковых норм  разделяются  и  некоторыми  исследователями  русского

языка. Конечно, представленные в  виде  своеобразного  кодекса  (в  словаре,

грамматике и т. п.) нормы языка чем-то напоминают правовые  нормы  (характер

закона, например, имеют орфографические нормы, нарушение которых  влечет  за

собой даже определенные  социальные  санкции).  Однако  отождествлять  нормы

языка и нормы права  было  бы  ошибочным.  Языковые  нормы,  особенно  нормы

такого развитого литературного языка, как русский язык, — это явление  более