Изменения норм литературного языка от Пушкина до наших дней

сложное и многоаспектное, отражающее и общественно-эстетические  взгляды  на

слово,  и   внутренние,   независимые   от   вкуса   и   желания   говорящих

закономерности   языковой   системы   в   ее    непрерывном    развитии    и

совершенствовании.

      Заслуживает  внимания принцип целесообразности, выдвигаемый в  качестве

основного критерия языковой нормы. Собственно говоря, такой подход  к  языку

далеко не нов и обозначился  еще  у  философов-материалистов  XVIII—XIX  вв.

Например, Д.И. Писарев так понимал «красоту  языка»:  «По  нашим  теперешним

понятиям  красота  языка   заключается   единственно   в   его   ясности   и

выразительности, то есть исключительно в тех качествах, которые  ускоряют  и

облегчают переход мысли из головы писателя в голову читателя»  («Реалисты»).

Принцип целесообразности выводит понятие «норма» из  узкой  сферы  системных

соотношений внутри языка или исканий расплывчатых художественных  идеалов  в

области практической речевой деятельности и соотношения  языка  и  мышления,

языка  и  действительности.  Такой  подход  к  норме  представляется  весьма

заманчивым, так как высшая цель совершенствования языка (и его норм) —  это,

действительно,  сделать  язык   наиболее   удобным,   наиболее   эффективным

средством общения между людьми.

      Таким образом, норма  литературного  языка  —  сложное,  диалектически

противоречивое и динамическое явление. Оно слагается из многих  существенных

признаков,  ни  один  из  которых  не  может   быть   признан   решающим   и

самодовлеющим при всех обстоятельствах. Норма  —  это  не  только  социально

одобряемое  правило,  но  и  правило,  объективированное  реальной   речевой

практикой,   правило,   отражающее   закономерности   языковой   системы   и

подтверждаемое словоупотреблениям авторитетных писателей.

      Признание  нормативности  (правильности)  языкового  факта   опирается

обычно  на  непременное  наличие  трех  основных  признаков:  1)  регулярную

употребляемость    (воспроизводимость)    данного     способа     выражения;

2) соответствие этого способа  выражения возможностям  системы  литературного

языка (с учетом ее  исторической  перестройки);  3)  общественное  одобрение

регулярно воспроизводимого способа  выражения  (причем  роль  судьи  в  этом

случае  обычно  выпадает  на  долю  писателей,  ученых,  образованной  части

общества).