Географический детерминизм

Географический детерминизм

Введение

  Географический детерминизм – это географическое и социальное понятие, обозначающее взаимозависимость между обществом и географической средой. Термином “географический детерминизм” иногда обозначают концепции, придающие географическим факторам решающую роль. Однако география охватывает не все аспекты взаимодействия человека с природой.

 

  Целью работы является рассмотрение истории географического детерминизма. На протяжении более чем двух тысяч лет географический детерминизм был единственным материалистическим учением во взглядах на общество. Социальная функция географического детерминизма как социального учения претерпевает в это время ряд изменений. Он мог оправдывать существующие политические порядки, он мог становиться знаменем революционной буржуазии, оправданием империалистических захватов в конце XIX – начале XX века. В настоящее время интеграционные процессы, идущие в истории и географии, ставят на очередь необходимость философского осмысления нового понимания, взаимосвязей природы и человеческого общества. Несостоятельность концепции “покорения природы” заставляет обратить внимание не только на трагические последствия столкновения с природой созданных человеком производительных сил, но и на общество, зависимость которого от природы опосредована производством. Всё это заставляет обратиться к философскому наследию, общим для которого является трактовка взаимоотношений природы и общества, получившая название “географический детерминизм”.

 

История возникновения

Первые концепции

 

Впервые вопрос о роли географического  фактора в развитии общества был  поставлен в древней Греции. Это  открытие обычно связывается с именами  Геродота, Гиппократа, Страбона, Полибия. Культурный переворот VIII – V веков до нашей эры, метко названный Э.Ренаном “греческим чудом”, вызвал к жизни целый ряд идей, в том числе таких, которые не получили дальнейшего развития в рамках классической древности, но к которым человечество было вынуждено не раз обратиться.

 

В это время человек  очень сильно зависел от природной  среды и естественно, что главным, и единственным, в географии было то, как природная среда влияет на жизнь людей, их культуру, историю  и т.п. Гиппократ считал что тело и дух людей определяется климатом, а Аристотель – что жители холодных стран храбры, но лишены выдумки  и технической изобретательности, в отличии от людей проживающих в теплых краях.

 

Казалось бы, здесь и  следует произнести ставшую традиционной роковую фразу о том, что античные мыслители, увидевшие объективную  связь между человеческим обществом  и вмещающим его ландшафтом, абсолютизировали её. Подобное суждение справедливо  для таких мыслителей, как Гиппократ, Полибий, Страбон. Но распространить его на всю историю античной мысли нам мешает существование такой фигуры, как Геродот.

 

Итак, географический детерминизм  – учение об определяющем влиянии  географической (природной) среды на судьбы человечества. Но надо иметь  в виду, что этим термином пользовались историки и политики, географы не делали таких шовинистических выводов. Геродот в V в до н.э. пытался объяснить жизнь людей, их нравы и обычаи, с природной точки зрения, но не говорил, что одних надо поработить, потому что они выросли не там.

 

Мы не найдём у Геродота развёрнутых манифестов географического  детерминизма, с которым будут  выступать последующие мыслители. Вот как пишет прогрессивный  французский географ: “Геродот обычно трактуется как историк. Но он был  в то же время (и, может быть, в большей степени) географом… он проводил широкое исследование, чтобы точно показать страны Средиземноморья и Ближнего Востока, Египет и Персию... Особенно важно то, что он сделал точное описание различных стран, интересуясь, как их “физическими” конфигурациями – реки, горы, пустыни, - так и их “социальными” характеристиками – формами социальной организации и обычаями разных народов, как и политическими и военными структурами различных государств... Так Можно сказать Геродот стал не только как основоположником двух наук – истории и географии, но и прямого предшественника современной зарубежной социальной географии, “географии действия”, ставящей перед собой задачу решения наболевших социальных противоречий и опирающейся на теоретическую базу классического географического детерминизма. Не случайно журнал, в котором опубликована эта статья, носит название “Геродот. Журнал географии и геополитики”.

 

Новые идеи были внесены в  географическое обоснование исторического  процесса Страбоном. Идеологической основой для этого была империалистическая экспансия Римской республики, перешагнувшей границы Италии и утратившей в своём пространственном расширении исходные политические институты. Идеи Страбона будут надолго забыты, их отблеск мы найдём в Англии в конце XVIII века, а своим полным цветом им суждено расцвести в лоне германской геополитики.

 

Средние Века

Идеи географического  детерминизма вновь получили развитие в XVI в. Даже с точки зрения не географов (Жан Боден, Монтескье) имел прогрессивное значение т.к. выражался стремлением отойти от средневековых, религиозных догм и найти материалистическое объяснение истории общества.

 

Жан Боден родился в 1530 году во французском городе Акжере. Происхождение его утонуло во мраке средневековья: о его отце нам не известно ничего; мать, кажется, была еврейкой, эмигрировавшей во Францию из Испании из-за религиозных преследований. Этот факт, видимо, сыграл большую роль в формировании мировоззрения философа. Боден получил юридическое образование в Тулузе, заслужил ученую степень, некоторое время преподавал в университете, и хотя лекции его заканчивались под аплодисменты, должность профессора он так и не получил. Вероятно, именно неудача в карьере профессора привела его в 1561 году в Париж, где он попытал свои силы на адвокатском поприще. Биограф Бодена Бодрияр, живший в Париже в XIX веке, пишет: “Более предрасположенный к кабинетным размышлениям, чем к адвокатской импровизации, он почти полностью отдается углубленному философскому изучению истории и права, собирая обширный материал, который помог ему в дальнейшем воздвигнуть себе свой главный памятник. Таким образом, он стал выдающимся публицистом, вероятно из-за того, что не был хорошим адвокатом.” - делает вывод Бодрияр.

 

1566 год ознаменовался выходом  в свет его первой знаменитой  книги "Метод облегченного  изучения истории". Эта книга  стала популярна во всей Европе, выдержав несколько изданий. Правда  следует заметить, что ее содержание  не вполне соответствовало интригующему  названию.

 

Основная идея книги заключается  в том, что качества человека во многом зависят от тех природных условий, в которых он проживает. Эта теория, называемая теорией географического  детерминизма, пережила свой расцвет  еще в эпоху античности. Поэтому  не случайно, что Жан Воден так часто цитирует Платона.

 

В своей работе Жан Боден не только обуславливает особенности народов климатическими и другими географическими условиями, но и делает выводы о роли этих факторов на социально-политическое устройство государств, находящихся в различных точка Земного шара. Он пишет oб особенностях развития науки на севере и на юге, на западе и востоке. Наконец, он приходит к определенным выводам о роли различных государств в жизни Европы в период рабовладельческого и феодального строя. При этом он не ограничивается государствами Европы, но переносит свой интерес и на государства Передней Азии и Ближнего Востока.

 

Географический детерминизм  Жана Бодена - очень тонкая теория. Одно неосторожное движение может привести к опасным философским выводам. На основе географического детерминизма родились шовинистические теории XIX - XX веков. Но с другой стороны географический детерминизм может помочь вернее строить дипломатические и личные отношения с представителями иностранного государства. С помощью концепции географического детерминизма мы можем точнее предсказать влияние определенных факторов на политическое и социальное состояние государства. Не зря же говорят "Что русскому хорошо, то немцу - смерть". Можно сказать, что Жан Боден создал с одной стороны первую геополитическую модель нового времени, а с другой - впервые вывел зависимость духовной жизни человека и целой нации и условий их существования.

 

Выдвигая на первый план влияние  естественных условий, Боден уделяет особое влияние климату. Боден разделил землю на три пояса:

1. Экваториальный

2. Полярный

3. Умеренный

 

Каждый из них, он связал с  предпосылками для определённого  труда человеческой деятельности: “И если правильно изучать историю, увидишь, что величайшие полководцы приходят с севера, а искусство, философия  и математика рождаются на юге”. Боден даёт в своём труде конкретные рекомендации правителю, желающему установить оптимальный политический режим, связанные с учётом географических факторов.

 

Географический детерминизм  Жана Бодена отразился на философских воззрениях многих европейских мыслителей, и особенно на взгляде Шарля Монтескье, не сказавшим ничего ни чего качественно нового сравнительно со своими предшественниками, как справедливо указывал Плеханов. Монтескье лишь попытался поднять географический детерминизм на уровень естественных наук его времени, сформулировать законы, подобные законам Галилея, Кеплера, Ньютона. Мы уже видели, что подобные попытки в античности привели к выхолащиванию тех немногих результатов, которых удалось добиться. Так случилось и с автором “Персидских писем”. Чего стоит одна только его фраза: “Народы Северного Китая мужественнее, чем народы Южного Китая. Народы Южной Кореи уступают в этом отношении жителям Северной Кореи”.

 

Несмотря на лёгкий налёт  идей Просвещения, абсолютистская концепция, заимствованная у Бодена, определяет как несамостоятельность, так и общественно-политическое звучание труда Монтескье. Географический детерминизм по Монтескье стал рабочей социологической гипотезой тех, кого принято называть “просвещенными монархами”. Поклонница французского мыслителя Екатерина II писала: “Российская империя есть столь обширна, что кроме самодержавного государя, всякая другая форма правления вредна ей, ибо все прочие медлительнее в исполнениях”. Отсюда – вывод о том, что для таких огромных просторов необходим самодержец – просветитель, вполне совместимый с мыслью о том, что “неудивительно”, что “Россия имела среди правителей много тиранов”

 

Девятнадцатый век

С XVI в. по начало XX в. европейские народы захватили полмира путем колониальных операций, а другую половину – путем ввоза товаров или идей. Последние тоже приносили немалый доход. Преимущество европейцев над прочими народами в XIX в. было столь очевидно, что Ф. Гегель построил философию истории на принципе мирового прогресса, который должен был быть осуществлен германцами и англосаксами, ибо считал, что все обитатели Азии, Африки, аборигены Америки и Австралии – “неисторические народы”. Но прошло полтора века и стало ясно, что европейское преобладание в мире – не путь прогресса, а эпизод.

 

Своё дальнейшее развитие геодетерминизм получил в двух странах, политические условия в которых были крайне несхожи. К концу XVIII – началу XIX века уже была создана английская колониальная империя, над которой “никогда не заходило солнце”, Германия же представляла конгломерат отдельных государств, частично тяготевших к Пруссии, частично к Австрии. Особенности политического развития оказали влияние на социологические теории, из авторов которых нас более всего будут интересовать Бокль и Риттер.

 

Английский историк Генри  Томас Бокль (1821-1862) в своём труде объединил идеи Монтескье о роли климата с демографической концепцией Мальтуса, которого он считал “наиболее крупным авторитетом по вопросам народонаселения”. Если сами по себе идеи Мальтуса были выражением глубокого сомнения в том, что мир разумен и создан для человека, то их развитие последователями носило реакционный характер. Так случилось с Боклем, который из мальтузианской идеи ограниченного общественного продукта и теории климатических поясов, взятой из Монтескье, сделал вывод о том, что жители тропического пояса, которым необходимо меньше пищи, чем жителям умеренного, должны делиться своими богатствами с последними. Согласно Боклю, индийский народ, доведённый английскими колонизаторами, разрушившими ирригационные системы, до постоянных голодовок, “осуждён на бедность физическими законами климата”. Идеи Бокля не получили дальнейшего развития в современной буржуазной социологии, которая предпочитает возвращаться непосредственно к наследию самого Мальтуса, что характерно, например, для Римского клуба.

 

 По сравнению с Боклем, отразившем в своём учении становление английского империализма, Риттер представлял предыдущий этап развития буржуазной мысли. В классической немецкой философии была поставлена проблема диалектической взаимосвязи развития природы и развития общества, проблема, стоявшая на уровне тех теоретических задач, которые были характерны для философии Гегеля: он “впервые представил весь природный, исторический и духовный мир в виде процесса, то есть в беспрерывном движении, изменении, преобразовании и развитии, и сделав попытку раскрыть внутреннюю связь этого движения и развития... Для нас здесь безразлично, что Гегель не разрешил этой задачи. Его историческая заслуга состояла в том, что он поставил её”.

 

Решить эту задачу попытался  в своём труде Карл Риттер (1779 – 1859), впервые внёсший идеалистическую диалектику в анализ конкретного (в данном случае географического), а не исторического материала. Необходимость обращения к конкретному материалу была продиктована ещё и тем, что в немецкой философии достаточно рано было уяснено, что эффективные формулировки Монтескье не дают ключа к анализу конкретных явлений, а наоборот, заводят в тупик, и что дело не за уточнением определений, которые лишь абсолютизируют одну сторону действительности, а за конкретным методом исследования. В этом отношении показательна фигура Гердера, из которого порой делают какого-то непоследовательного приверженца Монтескье, сделавшего шаг назад сравнительно с его откровениями. А между тем во многом он предвосхитил Риттера: “Единственное и лучшее – это, следуя Гиппократу с его дальновидной наивностью, наблюдать климат отдельных местностей и затем медленно, медленно делать выводы”.

 

Карл Риттер словно разрешал задачу, поставленную Гердером. Однако во главу угла им было поставлено понятие ландшафта, выработанное Гумбольтом и получившее у Риттера логическое завершение в понятии “географического индивидуума”. Последнее обозначало “органическую природную область”, характеризующуюся как внешними границами, так и внутренними связями, через которую и осуществлялось влияние природы на более или менее компактные массы людей.

 

Общим местом является утверждение  о том, что учение Риттера противоречиво. Происходит это потому, что декларации учёного зачастую противоречат объективному содержанию его труда. Так, идеалистические утверждения о существовании “другой сферы в развитии человека, народов и государств, сферы внутренних импульсов чисто духовной природы, независимой от природной среды”, противоречат огромному материалу по влиянию природной среды на общественное развитие, собранному им.

 

Понятие “географического индивидуума” было подхвачено теоретиками геополитики, но не скомпрометировано этим само по себе (оно было введено в науку  накануне буржузно-демократической революции в Германии, когда реакционный характер объединения последней не мог быть очевиден). Оно предвосхитило современное определение системы, без которого немыслима вся новейшая географо-социологическая традиция.