Географический детерминизм

 

Среди студентов, слушавших  лекции Риттера, был Карл Маркс. По Марксу географическая среда влияет на человека посредством производственных отношений, возникающих в данной местности на основе данных производительных сил, первым условием развития которых являются свойства этой среды. Механизм этого влияния можно понять, лишь уяснив, что природа и общество не только взаимодействуют друг с другом, но и накладываются друг на друга: “В понятие экономических отношений включается далее и географическая основа, на которой эти отношения развиваются, и фактически перешедшие от прошлого остатки прежних ступеней экономического развития, которые продолжают сохраняться зачастую только по традиции или благодаря vis inertiae, а также, конечно, внешняя среда, окружающая эту общественную форму”

 

Ф. Энгельс развивает мысль  К. Маркса, указывая на прямую связь  пищи и уровнем развития разных племен. По его мнению, “обильному мясному  и молочному питанию арийцев  и семитов и особенно благоприятному влиянию его на развитие детей  следует, быть может, приписать более  успешное развитие обеих этих рас. Действительно, у индейцев пуэбло Новой Мексики, вынужденные, кормиться почти исключительно  растительной пищей, мозг меньше, чем  у индейцев, стоящих на низшей ступени  варварства больше питающихся мясом  и рыбой”.

 

 

Созданное Марксом учение о роли географического фактора  в развитии общества имело огромное идеологическое значение. Маркс показал, что связанная с географическими  условиями неравномерность развития различных государств, которая абсолютизировалась приверженцами геодетерминизма, определяется тем, что общество на различных этапах своего развития по-разному использует естественные богатства природы. Последние были разделены Марксом на две группы:

 

1. Естественные богатства  средствами жизни (плодородие  почвы, обилие рыбы в водах,  дичь, плоды)

 

2. Естественные богатства  средствами труда (действующие  водопады, судоходные реки, лес, металлы,  уголь, нефть)

 

“При зачатках культуры, - писал Маркс, - имеет решающее значение первый род, на более высоких ступенях – второй род общественного богатства”.

 

У Маркса диалектика развития природы и общества приобретает  законченно-материалистический вид: воздействуя  для поддержания своего существования  “на внешнюю природу и изменяя  её”, человек “в то же время изменяет свою собственную природу”. Тем  самым были заложены основы марксистско-ленинского понимания тех экологических  проблем, которые в полном своём  объёме встали перед человечеством  лишь сегодня.

 

Современное состояние

Середина XX века

 

 «Географический поссибилизм», идущий от «географии человека»  Видаля де ла Блаша и Л.Февра и ставший концептуальной основой многих современных антропогеографических и историко-географических течений, едва ли может считаться более достойной альтернативой детерминистским и индетерминистским концепциям. Основываясь на мнении о рациональном в своих действиях человеке, поссибилизм исходит в своих построениях из модели о сознательной оптимизации человеком некоторой совокупности альтернативных видов жизнедеятельности с природной средой, выбирая в конечном итоге тот вид жизнедеятельности, который наилучшим образом подходит к данной среде. Иными словами, поссибилизм (как и детерминизм) рассматривает географическую среду как объективную данность, к которой человек в любом случае вынужден приспосабливаться.

 

Перспективы развития

 

Становление человечества связано  не только с природными воздействиями, как у прочих животных, но и с  особым спонтанным развитием техники  и социальных институтов. На практике мы наблюдаем интерференцию обеих  линий развития. Следовательно, общественно-экономическое  развитие через формации не тождественно этногенезам, дискретным процессам, протекающим в географической среде. С. В. Калесник отчетливо показал различие между географической и техногенной средой, в которых люди живут одновременно. Географическая среда возникла без вмешательства человека, и сохранила естественные элементы, обладающие способностью к саморазвитию. Техногенная среда создана трудом и волей человека. Ее элементы не имеют аналогов в девственной природе и к саморазвитию не способны. Они могут только разрушаться. Техно- и социосфера вообще не относятся к географической среде, хотя постоянно взаимодействуют с ней. Отмеченные адаптивные способности человека не просто повышены сравнительно с его предками, а связаны с особенностью, отличающей человека от прочих млекопитающих. Человек не только приспособляется к ландшафту, но и путем труда приспособляет ландшафт к своим нуждам и потребностям. Значит, пути через разные ландшафты ему проложили не адаптивные, а творческие возможности. Это само по себе известно, но часто из виду упускалось, что творческие порывы человечества, как и отдельного человека, эпизодичны и не всегда приводят к желаемому результату, а следовательно, влияние человека на ландшафт далеко не всегда бывало благотворным. Шумерийцы провели каналы, осушив междуречье Тигра и Евфрата в III тыс. до н. э.,-китайцы на чали строить дамбы вокруг Хуанхэ 4 тыс. лет тому назад. Восточные иранцы научились использовать грунтовые воды для орошения на рубеже новой эры. Полинезийцы привезли на острова сладкий картофель (кумара) из Америки. Европейцы оттуда же получили картофель, помидоры и табак, а также бледную спирохету— возбудитель сифилиса. В степях Евразии мамонта истребили палеолитические охотники на крупных травоядных. Эскимосы расправились со стеллеровой коровой в Беринговом море; американские колонисты всего за полвека (1830—1880 гг.) перебили бизонов и странствующих голубей, а австралийские — несколько видов сумчатых.

 

В XIX—XX вв. истребление животных уже превратилось в бедствие, о  котором пишут зоологи и зоогеографы  столько, что нам нет необходимости  останавливаться дальше на этом предмете. Отметим, однако, что хищническое  обращение человека с природой может  иметь место при всех формациях  и, следовательно, вряд ли может рассматриваться  как результат особенностей социального  прогресса. При всех формациях человек  деформирует природу. Очевидно, это  становится важным элементом рельефа, сжигание угля и нефти влияет на состав атмосферы. Но ведь и непроточное  озеро, мелея, быстро превращается в  болото, тогда как окружающий его  лес за это же время не меняется. Разница между антропогенными и гидрогенными образованиями, как бы она ни была велика, в аспекте естествознания не принципиальна.

 

Дело не в том, насколько  велики изменения, произведенные человеком, и даже не в том, благодетельны они по своим последствиям, или губительны, а в том, когда, как и почему они происходят.

 

Бесспорно, что ландшафт промышленных районов и областей с искусственным  орошением изменен больше, чем  в степи, тайге, тропическом лесу и пустыне, но если мы попытаемся найти  здесь социальную закономерность, то столкнемся с непреодолимыми затруднениями. Земледельческая культура майя в  Юкатане была создана в V в. до н. э. при господстве родового строя, пришла в упадок при зарождении классовых отношений и не была восстановлена при владычестве Испании, несмотря на внесение европейской техники и покровительство крещеным индейцам. Хозяйство Египта в период феодализма медленно, но неуклонно приходило в упадок, а в Европе в то же время и при тех же социальных взаимоотношениях имел место небывалый Подъем земледелия и ремесла, не говоря о торговле.

 

С давних пор считалось, что  народ, нация непрерывно связан с  условием местности, сформировавшими  его. Даже у Даля мы читаем такое  определение народа: "люди, народившиеся на известном пространстве". В  конце XIX - начале XX веков географический детерминизм уступил свои позиции  марксизму и немецкой классической философии, но сейчас, когда роль психологии человека в поведении общества стала играть не последнюю роль, идея географического детерминизма вновь приобретает вес.

 

Наример, Гумилев считал вторым фактором определяющий ход процесса этногенеза – географическую среду, игнорирование роли которой С.В. Калесник правильно назвал «географическим нигилизмом», но и преувеличение значения географической среды, не приводит к положительным результатам. В 1922г. Л.С. Берг сделал вывод для всех организмов, включая и людей. «Географический ландшафт воздействует на организм принудительно, заставляя все особи варьировать в определенном направлении, насколько это допускает организация вида. Тундра, лес, степь, пустыня, горы, водная среда, жизнь на островах и т.д. – все это накладывает свой отпечаток на организмы. Те виды, которые не в состоянии приспособиться, должны переселиться в другой географический ландшафт или вымереть».

 

 

Заключение

 

Видные мыслители XVII -XVIII вв. Боден, Монтескье и Гердер предполагали, что все проявления человеческой деятельности - в том числе культура, психологический склад, форма правления и т.п.- определяются природой стран, населенных разными народами. В последующем "географический детерминизм" считался "лженаукой", наряду с астрологией и алхимией. Так, Г.В.Плеханов писал: "Современных итальянцев окружает та же естественная среда, в которой жили древние римляне, а между тем как мало похож "темперамент" современных нам данников Менелика (короля Эфиопии) на темперамент суровых покорителей Карфагена!" Плеханов умудрился не заметить ни произошедших за 2300 лет изменений климата, ни антропогенного воздействия, совершенно преобразившего Италию, ни связанных с этим изменений в физиологии итальянцев.

 

Но уже в 1922 году Л.С.Берг пишет: "Географический ландшафт воздействует на организм принудительно, заставляя  все особи варьировать в определенном направлении, насколько это допускает  организация вида. Тундра, лес, степь, пустыня, горы, водная среда, жизнь на островах и т.д.- все это накладывает  особый отпечаток на организмы. Те виды, которые не в состоянии приспособиться, должны переселиться в другой географический ландшафт или вымереть".

 

Этнография и антропология дают нам достаточно материала, чтобы  доказать наличие связи между  менталитетом народа, его внешним  видом, культурой и т.д.- и местностью. Так, угро-финны в IV веке кочевали по Южной Сибири в верховьях Оби и, по-видимому, ничем особенным - ни внешне, ни поведенчески - не отличались ни от тюрктютов, ни от не пустившихся в переселение обских угров. Во второй половине VI века угро-финны кочуют в нынешних Казахстане и Средней Азии, поднимают восстание против Тюркского каганата, терпят поражение и создают Великую Венгрию на Урале, занимая левобережье Нижней Камы и Южное Предуралье. Затем они двумя потоками - южным и северным - проникают в Европу, которая и формирует современные финно-угорские народы - ханты и манси, вепсов, финнов, эстонцев, венгров... Теперь финно-угорцы начинают резко делиться на европейских и азиатских. Лишь последние сохраняют свои тюркские черты во внешности, культуре и менталитете. Из первых Европа сделала вполне качественных европейцев.

 

Еще более поразительный  пример мы наблюдаем в Малой Азии. Она лежала на древнем пути расселения индоевропейцев; здесь располагалась великая держава хеттов. Кельты и персы, греки и армяне, македонцы и римляне, арабы, турки-сельджуки - кто только не завоевывал эту землю! Но внешний облик населяющих Малую Азию людей практически не изменился за десятки веков. В стране остались высеченные на камне тысячи лет назад лица древних ее поселенцев. И на эти изображения похожи современные турки, как дети похожи на портретные изображения отцов.

 

Изменения во внешности русского, прожившего два-три десятка лет  в Средней Азии, легко заметить - это и набухание нижнего века, и увеличение кривизны голеней, и  темнеющие со временем брови и  ресницы...

 

Классический пример быстрого изменения облика людей под действием  местности - "уровская патология", названная так по одноименной сибирской реке, в воде которой содержание солей стронция превышает содержание солей кальция. Стронций замещает кальций в костях, но и сам их легко покидает. Кости искривляются, что соответственно изменяет внешний вид людей.

 

Характер занятий, тип  хозяйственной деятельности, предметы и средства труда, продукты питания  и др. - все это существенно  зависит от обитания человека в той  или иной зоне ( в полярной зоне, в степи или в субтропиках). Исследователи отмечают влияние климата на работоспособность человека. Жаркий климат сокращает время активной деятельности. Холодный климат требует от людей больших усилий для поддержания жизни. Умеренный климат в наибольшей степени способствует активности. Такие факторы как атмосферное давление, влажность воздуха, ветры являются важными факторами, которые влияют на состояние здоровья человека, что выступает важным фактором социальной жизни.

 

Большую роль в функционировании социальной жизни играют почвы. Их плодородие в сочетании с благоприятным  климатом создает условия для  прогресса проживающего на них народа. Это влияет на темпы развития экономики и общества в целом. Скудные почвы сдерживают достижение высокого уровня жизни, требуют значительных затрат прилагаемых человеком усилий.

 

Не меньшее значение в  социальной жизни имеет рельеф местности. Наличие гор, пустынь, рек может  стать естественной оборонительной системой для того или иного народа. Щепаньский, известный польский социолог, считал, что "демократические системы развились в странах, имеющих естественные границы (Швейцария, Исландия), что в странах, имеющих открытые границы, подверженные набегам, на ранних этапах возникла сильная, абсолютистская власть".

 

На этапе первоначального  развития того или иного народа, географическая среда наложила свой специфический отпечаток на его  культуру, как в ее хозяйственно-экономических, политических, так и в духовноэстетических аспектах. Это косвенно выражается в отдельных специфических привычках, обычаях, обрядах, в которых проявляются черты быта народа, связанные с условиями его проживания. Народам тропиков, например, незнакомы многие обычаи и обряды, характерные для народов умеренного пояса и связанные с сезонными циклами работ. На Руси же издавно жил цикл обрядовых праздников: весенних, летних, осенних, зимних.