Мировая политика

Как видно, по приведенным  в таблице сопоставлениям, с одной  стороны, имеются разные, высокоспециализированные предметные поля у международных  отношений и мировой политики, с другой – очевидна взаимосвязанность  и взаимозависимость предметов  их содержания. Поэтому А.Д. Боготуров видит оптимальным вариантом взаимоотношений этих наук, как равноправных, сопредельных субдисциплин.

Общим для всех основных теорий международных отношений  является фиксация целостности политической системы современного мира. Однако для неореалистов политическая система  представлена межгосударственными  отношениями, для неолибералов –  межгосударственными отношениями  и отношениями других транснациональных  акторов, для неомарксистов –  классовыми отношениями и разделениями государств мира по политико-экономическому уровню развития на тех, кто составляет Центр и Периферию. При таком  различии в понимании того, что  собой представляют структурные  единицы политической системы мира, построить единую научную дисциплину очень сложно. Споры между различными теоретическими направлениями идут относительно того, что же в политической системе современного мира является особенно важным – структура межгосударственных образований, активность негосударственных  акторов и их взаимодействие с  государствами или разделение мира по классовому принципу, определившему  и разницу в доходах. В результате совокупность теоретических подходов в западных международных исследованиях  представляет собой довольно мозаичный  конгломерат¹⁴.

Отсутствие соответствующих  готовых концепций западной науки  лишало отечественных ученых оснований  надеяться на возможность привычного заимствования. Возделывать исследовательское  поле предстояло самостоятельно –  на базе того, что было по крупицам внесено  в российскую науку еще в советские  времена, и с учетом новейших разработок.

В результате в российском контексте концептуализации мировой  политики обозначились в широком  смысле слова два подхода. Первый – мирополитический, или политико-социологический.

Вторые происходили из ответвлений  сложившегося в доперестроечное  время сообщества международников. Им новации давались труднее, чем  тем, кто начинал фактически с  белого листа.  Историко-политическая школа исследования международных  отношений существовала в этих организациях не одно десятилетие, и ее выходцы  дорожили аналитико-методологическим наследием, считая его пригодным  для работы (особенно при известной  модернизации) и в новых интеллектуальных и международно-политических условиях.

Прежде всего, историческая школа, по определению, сильна фактологическим, прикладным анализом, без которого обесценивается всякая теория. Во-вторых, для историков характерна твердая  опора на системный анализ. В этом состоит как сильная, так и  слабая сторона данного подхода. Сильная в том, что «историко-политики»  вписывают современность в контекст исторического развития миро-политической системы, образно говоря, пытаются понять  современность, опрокидывая ее сиюминутный  анализ «вниз по вертикали истории», на опыт прошлого (А.Д.Богатуров). Слабость же такого подхода в том, что специфика  настоящего времени явно недооценивается. Оно рассматривается как один из «рядовых» этапов в развитии международной  системы. Отсюда вытекает третья черта  историко-политического подхода  – акцент почти исключительно  на государственно-центричной системе  при недостаточном (если не сказать  практически отсутствующем) внимании к качественной трансформации глобальных политических отношений, собственно и составляющей предмет исследования первого из обозначенных выше подходов – мирополитического, или политико-социологического.

Недостатки историко-политического  подхода в определенной мере преодолеваются в рамках мирополитического подхода, который, признавая преемственность  в развитии международной системы, акцентирует внимание, прежде всего, на переменах. В чем же состоит  специфика мировой политики с  точки зрения отечественных политических социологов? Воспользуемся двумя, наиболее удачными, на наш взгляд, вариантами ответа на этот вопрос. Первый принадлежит  П.А.Цыганкову, который, идет по пути выделения, с одной стороны, признаков и  наиболее общих тенденций мировой  политики, с другой – ее противоречий. Второй предложен А.Д.Богатуровым, который, не отказываясь от описания «симптомов»  мировой политики, формулирует обобщенные тезисы, призванные  приблизиться к  пониманию этой категории знания.

Обратимся к противоречиям  мировой политики, под которыми понимаются противоположные по направлению  тенденции.

Во-первых, принципиальное противоречие содержится между тенденциями к  глобализации и фрагментации мировой  политики. Последняя проявляется  в  усилении регионализации, росте  партикулярных лояльностей, поиске и ренессансе частных идентичностей  – процессах, в той или иной степени порожденных самой глобализацией  и  одновременно ограничивающих ее.

Во-вторых, необходимость  глобального регулирования становится все более актуальной по мере нарастания количества проблем общемирового масштаба – нарушения прав человека, распространения  наркомании, исчерпаемости природных  ресурсов, угрозы разрушения «общего  достояния» человечества в области  культуры и социальной безопасности и др. Мировое правительство так или иначе требует частичного отказа от суверенитета, согласия с общепринятыми нормами и решениями.

Третье противоречие мировой  политики тесно связано с предыдущим. Дело в том, что не только США, но и другим более или менее влиятельным  акторам международных взаимодействий свойственно, вопреки единству и  системности мира, проводить собственную  политику, которая подчас может не совпадать (и даже резко контрастировать) с требованиями, диктуемыми общими интересами. Если говорить о России, то примером в данном случае может  являться ее энергетическая политика, которая, с одной стороны, соединяет  Россию и ее партнеров в единую энергосистему, а с другой – является угрозой для двусторонних отношений.

Четвертое противоречие мировой  политики существует между тенденцией «размывания» суверенитета и государствоцентричными основами современного мира, которые  не спешат самоустраняться.  Как  пишет Богатуров, «государства в  лице всех его ведущих членов от США и Франции до Китая и  России не собираются сдавать в нем  свои позиции. Напротив, всемирная угроза сетевого терроризма и коррупция  транснациональных финансовых сетей, отравленных наркоденьгами, могут  самым неожиданным образом создать  в мире стимул к союзу всех государств против всех криминализированных транснациональных  сетевых субъектов, что вряд ли приведет к ослаблению «государствоцентризма» в международной системе»¹⁵. Помимо этого, надо иметь в виду, что в последние десятилетия количество государств в мире увеличивается и в настоящее время существует немалое число субнациональных автономных образований, стремящихся получить суверенный статус и меньше всего ориентированных на его «размывание».

Перечисление признаков  и противоречий мировой политики в трактовке мирополитического (политико-социологического) подхода оставляет впечатление  многозначности данного феномена.

В целом политико-социологическому подходу свойственен ряд значимых недостатков. Во-первых, приводимая аргументация относительно новизны черт мировой политики не вполне убеждает. Главным доводом политико-социологического подхода в пользу самостоятельности мировой политики по отношению к международным отношениям был тезис о «смене субъекта». Он опирался на правильное наблюдение, что если прежде субъектами международных отношений выступали исключительно государства, то теперь ими стали и негосударственные акторы – транснациональные корпорации (ТНК), международные организации, движения и даже индивиды. Конечно, тезис об изменении природы субъектности неопровержим, но его и не надо опровергать. Достаточно усомниться в его новизне. Ведь ТНК стали крупнейшими игроками международной политики еще в конце 1960-х гг., и по крайней мере с середины 1980-х гг. мысль эта для отечественных публикаций была почти банальной.

Другим ключевым аргументом школы политической социологии является ссылка на «сжатие мира» во времени  и пространстве, которое объективно делает события и процессы в одной  точке мира все более зависимыми от процессов и событий, происходящих в другой, а государственный суверенитет - все более символическим.

Во-вторых, в политико-социологической  версии мировой политики присутствует мало интереса к тому, что называется реальной мироцелостностью во всех ее действительных проявлениях. Заметно  формальное отношение  к таким  понятиям, как национальный интерес, власть, сила и т.д. Очевидна недооценка конкретно-событийных связей с фактурой международной действительности. Перекос в сторону «глубокой социологии» и общеполитического знания (А.Д. Богатуров) искажает современную международную реальность.

В-третьих, имеет место  эмоционально настойчивое желание  трактовать мировую политику как  феномен, отличный от международных  отношений, что не подтверждается убедительным разграничением их предметных полей.

В итоге, можно отметить, что, несмотря на все усилия научного сообщества, пока не удалось найти  общепризнанного определения мировой  политики как дисциплины, так же возникают сложности с разграничением предметного поля между мировой  политикой и международными отношениями. Не получилось  методологически  корректного размежевания предметных полей «мировой политики» и «международных отношений».  Одним из путей решения  этих задач является синтез мирополитического  и историко-политического подходов, который позволит приблизиться к  «золотой середине» между недооценкой  и преувеличением специфики современного этапа  развития международной системы.

Заключение

Мировая политика – это  новая научная дисциплина, выделившаяся из научного поля международных отношений, под влиянием современных тенденций развития мирового сообщества – глобализация, попытка мирового управления, демократизация, деятельность акторов «вне суверенитета».

Существует несколько  классических подходов, к пониманию  «мировой политики» приверженцев разных научных школ и направлений.

В неомарксистском подходе  мировая политика предстает как  постоянная борьба между «центром»  и «периферией» мир-системы. Согласно подходу транснационалистов основу мировой политики составляют многообразные  участники, виды, «каналы» взаимодействия. С позиции институционального подхода  мировая политика возникает как  естественная необходимость для  управления глобальной системой, которая  объединена общими нитями мировой экономики, идеалами, ценностями, вызовами. Целью  мировой политики как инструмента  глобального управления является согласование интересов большинства участников глобальных процессов.

Усиление и выделение  этого научного направления стало  итогом глобальных изменений миросистемы, когда возникла задача в управлении мировыми политическими процессами. Мировая политика возникла на стыке  нескольких направлений - международная  политическая экономия, сравнительная  политология, теория международных  отношений. В российской науке вопрос о содержании мировой политики так  же остается дискуссионным.

Сопоставление предметных полей  мировой политики и международных  отношений показывает с одной  стороны, что это разные, высокоспециализированные предметные поля, а с другой –  очевидна взаимосвязанность и взаимозависимость  предметов их содержания. В российской науке выделились два похода к  определению содержания мировой  политики – мирополитический и историко-политический.

Одним из путей решения  проблемы выделения предметного  поля мировой политики является синтез мирополитического и историко-политического  подходов, который позволит приблизиться к «золотой середине» между недооценкой  и преувеличением специфики современного этапа  развития международной политической системы.

Список литературы

1. Богатуров А. Понятие мировой политики в теоретическом дискурсе // Международные процессы - http://www.intertrends.ru/four/002.htm
2. Лагутина М.Л. Мировая политика как инструмент управления новой системой международных отношений // Вестник международных организаций. № 1 (32). 2011. С. 29- 40
3. Лебедева М.М. Мировая политика в ХХI в: акторы, процессы и проблемы. М.: МГИМО, 2009
4. Лебедева М.М.  Мировая политика. М.: АСПЕКТ-Пресс 2009
5. Мировая политика: теория, методология, прикладной анализ / Под ред. А.А.Кокошина и А.Д.Богатурова. М.: Ин-т проблем международной безопасности, 2005. 428 с.
6. Мунтян М.А. Основы теории международных отношений. Учебное пособие. М.: Изд-во МАБиУ, 2009. 164 с.
7. Политическая наука: новые направления / Под ред. Р.Гудина и Х-Д. Клингеманна. – М.: Вече, 2007
8. Системная история международных отношений. В 2-х тт. Под ред. Богатурова А.Д.  М.: НОФМО. 2007.
9. Цыганков П.А. Теория международных отношений. М.: Гардарика, 2008.

¹ Лагутина М.Л. Мировая политика как инструмент управления новой системой международных отношений // Вестник международных организаций. № 1 (32). 2011. С. 30