Проблемы социализации современной молодежи

Социализация проходит в своем  становлении и развитии несколько  стадий, или ступеней. Она проявляется  сначала в стихийной деятельности по подготовке подрастающего поколения  к жизни в данном сообществе. Эта  подготовка осуществляется путем передачи образцов действий и моделей деятельности в непосредственном труде и совместном коллективном проживании как способе совместной коммуникации разных поколений в процессе обеспечения общего и значимого для всего сообщества результата. Во взаимодействии со взрослыми дети осваивают не только трудовые и коммуникационные навыки, но и статусно-ролевые позиции, зависящие от поло-возрастных, социально-ролевых возможностей.

В освоении трудовых и жизненных  функций процесс увенчивается полной адаптацией воспитуемого к данному роду деятельности, выработкой навыка самостоятельного его осуществления, приобретением полноты субъектной позиции и ответственности за результат в этом фрагменте коллективной деятельности. Это связанный комплекс знаний и умений - с одной стороны, по поводу того, как произвести деятельность от начала до конца, какими средствами обеспечивается ее эффективность. С другой стороны, - понимания, зачем (или в каких случаях) это необходимо, как это влияет на жизнь коллектива, т.е. какова мера участия индивида в совместной жизни и какова общественная цена этой деятельности. Эта вторая сторона адаптирует его не только к конкретным видам деятельности, но также к деятельности в коллективе и к совместному проживанию в сообществе. По мере формирования этого комплекса, дается сигнал к снятию внешнего контроля со стороны взрослых, знаменуя собой появление сформированного социализированного субъекта и завершение в целом процесса его социализации в конкретном направлении или в целом.

Начавшись как приобщение нового поколения к труду, с передачи умений и навыков, социализация со временем дополнилась более высокими уровнями. Позднее, по мере развития духовных компонентов социального, то, насколько социализуемый индивид усвоил приемы жизнедеятельности профанного (обыденного) мира, благодаря которым он мог прокормиться, становится не столь важным. Не менее значимой становится и степень усвоения им высших смыслов и ценностей этого рода, его тотемных связей и обязательств. Стало утверждаться понимание, что если его научили только шкуру выделывать, то одет-то он будет. А вот если не те ценности оттранслировали - будет ли он представителем и защитником, охранителем и продолжателем конкретного социума, имеющего собственное поле самоидентификации? Это вопрос, приобретший фундаментальное жизненное значение.

Социализация в целом имеет  свои исторически сформированные слои или уровни. Сначала под ней  понималось умение подстрелить птицу, построить капкан или обустроить пещеру, и этому надо было обучать. Потом - по мере общественного разделения труда - возникла дифференциация, появились различные общественные слои. Им предназначались и различные формы социализации, поскольку усложнение общественного организма делало невозможным тотальную трансляцию всего опыта всем членам общества. Возникает социальная иерархия, сопровождающаяся иерархией форм и уровней социализации.

В традиционном обществе существовала жесткая модель жизненного цикла. Юность связывалась с активной социализацией - прохождением обучения и воспитания. Зрелость - с началом трудовой деятельности, уходом из родительской семьи и созданием собственной семьи. Старость - с прекращением трудовой активности, переходом на общественное попечение. Социальный статус при этом формировался в период перехода от юношеского возраста к зрелости. Обучение осуществлялось через совместное участие в трудовых акциях, воспитание - через участие в процессах совместного проживания, построенного в строго определенных условиях быта, в обычаях и ритуалах, сопровождавших наиболее значимые события в жизни индивида и социума. Для избранных, элиты существовал еще уровень образования с трансляцией высших и сакральных смыслов и ценностей через сугубо индивидуальное обучение у вождя и шамана, что давалось преимущественно лишь по праву рождения и перспективой передачи власти.

И "как бы далеко в прошлое  мы ни восходили, как бы "первобытны" ни были общества, подвергающиеся нашему наблюдению, мы везде и всюду встречаем  только социализированное сознание, если можно так выразиться, заполненное уже множеством коллективных представлений, которые восприняты этим сознанием по традиции, происхождение которых теряется во мраке времени." (81, с.240)

Понятие "социализация" стало  широко применяться на Западе уже  с 30-х годов нашего века, в связи  с повышением интереса к отношениям "человек-культура", с началом  систематического исследования противоречий между практикой детского воспитания и требованиями общества. К нему стали обращаться в социальной философии, социологии, социальной психологии для объяснения поведения в тех или иных ситуациях не только детей, но и взрослых представителей различных социальных групп. Поэтому говорить о социализации только лишь применительно к молодежи вообще-то не совсем правомерно, поскольку это означает сознательное ограничение феномена социализации, замыкание его на определенную (наиболее часто - возрастную) группу. Далее, обсуждая природу социализации, можно будет убедиться, что есть такие интерпретации социализации человека, которые принципиально не могут быть сведены к группам со специфическими возрастными характеристиками.

Для отечественной социальной философии  и социологии давно очевидно - и  это справедливо отмечено З. С. Серафимовой - что "теория деятельности как общая теория социально-исторического процесса содержит принципиальное решение проблемы социализации. Она раскрывает принципиальный механизм социального производства человека не как человека вообще, а в специфической общественно-исторической определенности структур его деятельности. (143, с.66)

Отметим, что основные из имеющихся  сегодня в научном обиходе  концепции социализации молодежи несомненно построены на некотором философско-методологическое основании. Однако, как представляется, они недостаточно философски фундированы. Поскольку в большинстве своем, за некоторым исключением (пожалуй, только Спенсера и Дюркгейма), останавливаются на философии личности. И это является исходным как для осмысления большинства процессов социализации, так и для их практического построения. Но их общий недостаток заключается в том, что при этом ни одна из этих концепций не дошла до социально-типологического понимания личности, т.е. до осознания, что в это понимание зашита определенная философия истории, как это имело место, например, в марксизме.

Думается, что немаловажную роль в  этом сыграло то обстоятельство, что  социология молодежи вырастала из социальной психологии и шла от такой робинзонады  к пониманию социальности как  особой субстанции. Поэтому, например, концепция пер-групп, т.е. малых групп, концептуально не дотягивает до тотальной социальности. Исследователи этого направления уже давно поняли, что человека - любого, молодого и старого, - объяснить из самого себя нельзя, ему нужна какая-то референтная группа. А там, конечно, могут быть и антикультурные установки и ценности, ориентации другой направленности и т.п. Но на этом они и остановились. То есть, поднять рамку социальности до социального типа, цивилизационного или формационного, они не смогли.

По этому основанию данные концепции  социализации могут быть выделены как  те, которые требуют онтологически  более широких и глубоких оснований  для понимания сущности личности, нормативной личности, потребной  для каждого общества в данную конкретно-историческую эпоху. Иначе мы приходим к тому, что становятся возможны и возникают многочисленные фигуральные построения отдельных типов личности в их огромном многообразии, которое вообще не понятно, откуда берется. Согласно их логике, оно может иметь основания, скажем, в этических нормах, формах образования и т.д., но не в социально-исторических или культурно-социально-экономических факторах. Ну, казалось бы, и пусть.

Однако когда ситуативно возникают  совсем не праздные вопросы, например, угрожает ли существованию цивилизации существование молодежи, то обоснованно ответить на них эти теории не в состоянии, потому что подобные вопросы вряд ли решаются на уровне эмпирических подходов. Изменение социальной ситуации и вопросы, остающиеся без ответов, заставляют теоретически переосмысливать реальность, и это влечет переориентацию концептуальных подходов. Так и произошло, например, когда ситуация назрела и надо было уже что-то предпринимать в отношении конфликта молодежи с обществом, который приобрел экстремальные формы в конце 60-х годов (Франция) и имеет прецеденты в сегодняшнем дне (в 80-90-е годы это Китай и ряд стран юго-восточной Азии). Тогда начались теоретические рефлексии, хотя чисто эмпирический материал уже был.

В нашей "прошлой советской традиции" было принято все начинать и заканчивать только обществом. В западной - наоборот, доминирует подход от человека. Сейчас не важно, с чего начать, с общества или с человека, поскольку мы исследуем ситуацию, когда человек посредством общества становится человеком данного общества (или иногда бывает, что это не получается).

Итак, человечество строит процессы социализации, где, в отличие от биологических  механизмов, действующих без специального целевого участия, передаются "гены" социальности, признаки и свойства человеческого. С тем, чтобы входящее в жизнь новое поколение принадлежало к этому же роду. Животное или растение через механизмы биологической наследственности передает обычный генотип. Человека его биологический генотип не спасает, он должен наследовать 2 природы - животную, биологическую, и социальную, Человеческую. Нет социализации - нет социальной наследственности, получается существо другого рода, не человек.

Здесь трудно не посетовать на то, что термины "социализация" и "человеческое" затемнены обилием смыслов и пониманий. Эта многозначность вуалирует проблемы и зачастую создает иллюзии - решенности этих проблем или их полного отсутствия. Под социализацией, как правило, понимают приобщение подрастающего поколения или индивида к обществу. Но широкораспространенная трактовка и общества, и социализации, и приобщения требуют коррекции.

Наиболее  частой является формулируемая прямо  или реконструируемая косвенно позиция, когда под обществом фактически понимается население, социальная группа (пусть даже одна, 5-миллиардная, на всем земном шаре, "человечество"), т.е. за этим термином просматривается некая вещественно-организованная совокупность, множество людей. Тогда под социализацией имеют в виду процесс приобщения, вхождения индивида в эту совокупность (или ее локальный фрагмент) так, чтобы он ничем, в основном, от нее не отличался, мог в ней раствориться, стать таким, как все, способным жить так же, как все. Для этого необходимо дать ему язык, профессию, грамотность, формы общения, различные нормы поведения, оценки и т.п. Этот процесс в действительности имеет место. Но мы далее будем называть его социальной адаптацией, поскольку человек в нем адаптируется к условиям жизни в конкретном сообществе. При этом будем иметь в виду, что социальная адаптация является частичным воплощением социализации.

Но можно понимать общество более  широко и сущностно, как всю ту реальность, которая возникает вне  природы, благодаря человеческой деятельности. То есть, общество, или социальность, в самом первом подходе есть вся  та часть нашего окружения, которая  не является природой. Тогда в класс "общественных" явлений попадут вещественные предметы и процессы, социальные отношения в многообразии их институций, огромный спектр объектов, процессов и отношений духовной жизни общества, т.е. все, что мы называем культурой.

В некотором смысле культуру можно  образно отождествить с музеем, в  котором все это пребывает, наподобие  экспонатов, которые по мере востребования  снимаются со стендов, извлекаются  из запасников и используются по назначению. Но есть и другой аспект существования культуры - деятельностный, актуально-реализующий. Если культура в первом значении - музей, то во втором значении - это субъект, пользующийся всем достоянием музея. Субъект может быть индивидом, коллективом или группой, социальным слоем или классом, или вообще человечеством. Он осуществляет свою активность деятельностно, и только будучи активно-действующим субъектом, он может воспользоваться достоянием культуры. Его активность, оснащенная культурой, будет культурной, или социализованной, т.е. очеловеченной, деятельностью. Чем больше в конкретной деятельности проявлено и на более высоком уровне использовано достижений общечеловеческого опыта, т.е. культуры, чем более эта деятельность культурна, социализованна, тем больший уровень социализованности, т.е. "очеловеченности" являет собой субъект.

Тогда социализация субъекта ( в том  числе индивида, группы и т.д.) уже  не может быть процессом уподобления  окружающим его людям, растворения  его в толпе, как в случае социальной адаптации. Социализация будет являть собой процесс интериоризации или освоения субъектом всего социального, приобщения его к социальному, т.е. всему, что выработано и создано деятельным человечеством во всем процессе его исторического развития. Чем более им будет освоен совокупный позитивный опыт человечества во всех его проявлениях, тем более он будет социализован.

При этом он может в конкретный момент места и времени даже совершенно не совпасть с характеристиками окружающего "общества" (т.е. некоторой группы), но ввиду как раз большей социализованности, чем окружение ( как, например, с определенными допущениями, европейцы в Новом Свете). Тогда надо говорить о том, что он в данный момент оказался социально-неадаптированным, именно к этому окружению, к конкретным формам жизнедеятельности социального образования. Но это уже будет нечто другое, чем несоциализованный субъект. То есть, социализовать индивида - это не вписать его в толпу, не уподобить его другим, а придать его жизнедеятельности максимально человеческий, максимально отличающийся от биологического, максимально нагруженный культурой характер.

И подобно тому, как в генофонде  биологического объекта содержится весь опыт сохранения качественной определенности его рода и вида, а также опыт их биологического выживания, так и  в "социальном фонде" человечества, в культуре, содержится весь опыт сохранения Человеческого рода, а также опыт его социального выживания. Индивиду еще предстоит унаследовать и проявить свою неживотную природу. Здесь включаются механизмы социального наследования - воспитание, обучение, познание - словом, образование. С его помощью человечество гарантирует себе сохранение своей качественной определенности и предохраняет себя: во-первых, от физического, телесного вымирания (поскольку человеческий род не выживает обычным природно-животным способом, он смог сохраниться на Земле лишь постольку, поскольку нашел свой способ выживания - через активно-преобразующую деятельность и социализацию в целом); а во-вторых, от вымирания в своем качественном отличии от животных, от животной стадности.